Татьяна Абалова
Свет его души
Глава 3
Торговец обреченно вздохнул. Народ уходил.
– Господа. Всего двести за прелестную девушку. Неужели нет желающих?
Лот стоял, стыдливо опустив глаза.
– А почему такая низкая цена? – толстуха с веером перестала им трясти. – В чем подвох? Только лишь в свадебном платье?
– Невеста требует особого душевного ухода. Без него быстро чахнет. Как видите, я не скрываю недостатков этой ранимой Души. Обстоятельства смерти обязывают.
– И что же за обстоятельства? – дама стукнула сложенным веером по ладони.
– Умерла от удара, когда в день свадьбы узнала, что жених сбежал с ее подругой.
– Слезы, истерики, стенания? – поинтересовался мужчина в летах. Увидев, как скривилось лицо торговца, добавил. – Этого от своих жен вполне хватает.
Он досадливо махнул рукой и принялся пробиваться к выходу. В толпе зевак оказалось больше, чем покупателей. Последний лот явно не пользовался интересом, зрители потянулись к выходу.
– Кому захочется, чтобы по дому блуждал призрак в свадебном платье? – вздохнул господин с саквояжем и направился к конторке, чтобы забрать купленного жокея.
– Меня жена выгонит, приведи я такую, – добавил толстяк, вытирая потный лоб.
– Ее переодеть бы. Секретарь в свадебном платье при обсуждении дел? Сомнительное приобретение, – дама с веером поморщила нос.
– Увы, ни одну Душу переодеть или раздеть невозможно. Как и подстричь, расплести волосы, стереть помаду или смыть наложенные румяна. Все останется так, как Душа выглядела в день смерти.
Торговка фиалками в подтверждение слов послала воздушный поцелуй, демонстрируя всем, что яркая помада на ладони не отпечаталась.
– Так что? – аукционист обвел взглядом оставшихся зрителей. – Берем невесту или нет? Кому достанется последний лот? Кто предложит двести десять золотых?
– Такой дамочкой только свах и невест отпугивать, – хихикнул стоящий рядом с Наярдом молодой человек с франтоватыми усиками. – Придут к тебе девицы, мечтающие захомутать, а тут она – чай со слезами на глазах подает.
– Двести десять дама с веером, – ободрился торговец, уловив движение пальчиков пожилой дамы. – Спасибо, леди, что решились. Душа не только читает и пишет, но и владеет математикой. Из нее выйдет отличный конторский служащий. Какая разница, в какой одежде она корпит над учетными книгами?
– В то же время, если надоест, невесту можно одолжить друзьям, – продолжал рассуждать франт. – За деньги. Почасово. Уверен, цена быстро отобьется.
Неожиданно решившись, он громко выкрикнул:
– Даю двести двадцать!
Самый желанный жених королевства медленно поднял смоляную бровь.
– Пятьсот! – произнес он, звонко щелкая пальцами.
– Пятьсот раз! Пятьсот два! Пятьсот три! – быстро протараторил торговец Душами и, задыхаясь от радости, что сумел избавиться от неходового товара, да еще за такую цену, объявил: – Продано!!! Невеста отдана господину из рода Железных драконов.
Лорд Хорн вез покупку домой верхом на коне. Очень жалел, что не велел подать карету, сейчас бы на него не пялилась половина города, удивляясь, когда это Наярд успел жениться. А ведь конюх предлагал. Да–да, такой в поместье тоже имелся, наряду с садовником и сторожем, обитающими в соседнем, чисто мужском, флигеле.
Душа сидела сзади и цеплялась за барона руками, боясь свалиться с лошади. А он задыхался от запаха роз. Стоя в очереди, чтобы выкупить свой лот, Най с удивлением обнаружил, что аромат, распространявшийся по торговой площадке, исходил именно от его Души. От жокея пахло лошадиным потом, от цветочницы фиалками и немного вином, но запах роз перебивал все остальные. И ведь подлец–аукционист и словом не обмолвился, что у Души имеется определенный аромат, который не выветрить.
– Почему розы? – спросил дракон, полуобернувшись к Душе.
Она ответила, не поднимая глаз.
– Когда я узнала, что жених бросил меня, ничего другого под рукой не было. Только флакон с духами.
– И ты решила утопиться в них? – он хмыкнул, хотя понимал, что это не совсем вежливо.
– Нет. Я их выпила. Думала, поможет.
– Поможет что? Умереть?
– Забыться.
– А как ты умерла?
– От горя. У меня остановилось сердце.
– Стоило ли так убиваться? – Най задумался над сказанными словами. «Стоило ли так убиваться», – мысленно повторил он. Фраза как нельзя лучше описывали ситуацию с невестой. Ведь она именно убилась.
– Я любила его больше жизни.
– Такое возможно? – Най не верил.
– Как видите. Оказывается, можно умереть от большой любви. Я прорыдала весь день. С меня хотели снять хотя бы фату, но я вцепилась в нее и пинала любого, кто пытался приблизиться. Мне казалось, что я вижу страшный сон, и нельзя переодеваться, иначе все сделается явью, и свадьба не состоится.
– М–м–м, так ты еще и мозгами помутилась…
– Это защитная реакция организма. Мозг специально погружает в ирреальность, чтобы легче перенести горе.
– Но ты не смогла его перенести.
– Нет, не смогла. Я легла спать и не проснулась.
Когда, наконец, добрались до дома, Най помог невесте слезть с коня. Она впервые оказалась в его руках. На аукционе ее посадили за спину барона помощники торговца фантомами.
– Я думал, Душа весит шесть грамм, – произнес дракон, ощущая неожиданную тяжесть. «Ах, да, она же магически изменена», – вспомнил он формулировку в афишке.
– Как обращаться к вам, хозяин?
Душа поправила платье, которое немного перекрутилось, когда ее снимали с коня. Проводила взглядом уводящего лошадь конюха. Тот не сразу пришел в себя, увидев за спиной барона невесту.
– Называй меня просто «любимый», – выдал Най, пряча улыбку.
Он уже представил, как вытянется лицо матери, когда она увидит вполне реальную невесту, подходящую к нему со словами: «Любимый, подать чай?».
– Хорошо, любимый.
Ему нравилось, что девушка не удивляется и не задает вопросы. Принимает все как должное.
– А как тебя зовут?
Барон ожидал услышать нечто заурядное. Что–то вроде Салли–Молли. Такое же простое имя, как выглядит она сама в этой дурацкой фате поверх наверченных фигой волос, но Душа удивила.
– Душечка. Надеюсь, такое имя не покоробит ваш слух?
– Вполне созвучно с тем, что я вижу, – успокоил он ее. Душечка так Душечка.
Душечка оказалась девушкой невысокого роста, стройной, темноволосой, с очень бледной кожей, что говорило о ее самочувствии в момент смерти. Черты лица приятные, но блеклые. Во всем ее облике чувствовалась какая–то дисгармония, природу которой Най никак не мог разгадать.
– Подними на меня глаза, – он понял, что не знает, какого цвета у нее радужка.
Глаза оказались мутно–болотными.
– У меня цветные линзы, – смущаясь, произнесла Душа. – На самом деле они карие.
Вот она – дисгармония! Мало того, что глаза утратили блеск, сделались тусклыми, как и все остальное в ее облике, так еще такие неестественно–зеленые. Наярд до того никогда не слышал, что цвет радужки можно менять линзами. И где взяла такие крохотные? Насколько он знал, даже в самых мелких лупах увеличительные стекла были гораздо большего размера.
У Ная тоже менялся цвет глаз, но по вполне естественным причинам. От рождения они были голубыми, но в моменты гнева резко темнели, а иногда, если его охватывала ярость, могли сделаться золотыми. Но тут… Совать в глаза крашенный кусок стекла? Нет, ему не понять.
– Что еще в тебе есть… чужое? Я должен знать. Вдруг я привел в дом не невесту, а, к примеру, лягушку? – он подобрал первое попавшееся слово. Видимо, сыграло упоминание «мутно–болотного» цвета глаз.
– Смешно, – без намека на улыбку произнесла Душечка. – В наших сказках Иван в качестве невесты приносит домой лягушку, но потом она превращается в прекрасную царевну. А у вас получается все наоборот.
– Что? Ты на самом деле лягушка? – Наярд мысленно закатил глаза. Неужели ему попался оборотень?
– Нет, – она опять опустила голову. – Скорее жаба.
– Жаба?!
– Иносказательно, конечно. Я хотела быть красивой. Готовила жениху сюрприз. Ведь знала, что ему нравятся зеленоглазые. И чтобы волосы были темными. Он даже упрашивал меня перекрасится. Я не решилась портить краской волосы, поэтому купила парик. Теперь его не снять, – Душечка подергала себя за прядку.
– Зачем? – Най не понимал такой жертвенности. – Не лучше ли было отказаться от жениха? Он же слабый. Любящий человек никогда не станет ломать женщину под себя.
– Я надеялась, что он изменится после свадьбы. Глупая, – она печально хмыкнула. – Я всегда знала, что он мысленно сравнивает нас с подругой. Отсюда желание сделать меня похожей на нее. Она была для него недосягаемым идеалом. Красивая. Из богатой семьи. Я проигрывала ей по всем фронтам. Но ведь Эля даже не смотрела на него! Все время критиковала, морщила нос, когда я упоминала о нем, а потом взяла и укатила с ним на курорт. И так подло. В день свадьбы.
– Какая гадина! – искренне возмутился Най.
Он смотрел на Душечку, прикидывая, какого цвета у нее свои волосы. Жаль, что парик снять нельзя. Наярд всегда любил светловолосых женщин. Видимо, дань природе рода Железных драконов. Их цвета пепел, платина или золото.
– Да, не стоило мне так убиваться. Сейчас уже ничего не исправить, – она вздохнула, хотя призракам дышать не нужно. Скорее всего, это была дань привычке.
– Я уверен, ты умерла не от любви. Ты не вынесла предательства. Любовь не убивает, она прекрасна.
Наю нравилась Душечка. Или просто накатило подходящее настроение, раз он испытывает удовольствие от того, что приходится ее утешать? А ведь он никогда не любил нытиков и сам таким не был.
– И долго вы там будете стоять? – в дверях флигеля появилась Пенелопа. – Может, познакомишь меня со своей невестой? Уже и не чаяла дождаться.
«Как жаль, что Душечка не умеет краснеть. Сейчас бы в самый раз», – с улыбкой подумал Най предлагая руку своей даме.
Он «обкатает» явление невесты сначала на Пен, а потом уже на матери. Интересно, поверит или нет? Правда, леди Хорн более прозорлива, но если удастся ее обмануть, то он будет счастлив. Сразу же переедет в особняк. Невеста надежно отгонит охотниц за его сердцем. А мать поуспокоится и на год другой отстанет с вопросами о внуках.
– Пенелопа, это Душечка, – радостно сообщил он. – Душечка, это Пенелопа, моя… мама.
– Леди Хорн знает, что ты женился? – Пен вперилась взглядом в смеющиеся глаза своего «сыночка».
Душечка опять вздохнула. Ей было от чего вздыхать. Как выяснилось, существовала леди Хорн, которая неизвестно как отнесется к девице в подвенечном платье. Жены обычно так ревнивы!
Глава 4
Торговец тоже хотел оставить Душечку себе, уверяя супругу, что именно эта Душа какая–то невероятно особенная. Но достаточно было одной безобразной драки, когда его благоверная взяла в руки сковороду, и нужда в редком экземпляре сразу отпала. Душечка так и не поняла, в чем ее исключительность. В линзах и парике, от которых теперь не избавиться? Или ему показалось романтичным, что она умерла от любви?
– Нет, леди Хорн еще не знает, – дракон вдруг подхватил Душечку на руки. – Как и полагается по традиции, внесу невесту в дом на руках.
– По беременности поженились? – Пен шла сзади. – Теперь бы живыми остаться. Видела я однажды, как леди Хорн превратилась в дракона. Бр–р–р–р… Все вокруг горело.
– Так радость же, – продолжал балагурить Най. – Она давно хотела внука.
– Но она мечтала совсем не об этом… Прости, Душечка, ты не виновата, что тебя этот болван не предупредил о наличии леди Хорн и ее строгом отношении к женщинам Наярда.
– Любимый, ты двоеженец? – Душечка, все еще сидящая на руках дракона, сделала большие глаза. Ее увлекла игра в ненастоящую невесту.
– Я двоемамец, – легко признался Най, опуская невесту на кровать. – Леди Хорн моя настоящая мать, а Пенелопа… В общем, она тоже родной человек.
Душечка опять вздохнула. Это получалось у нее так мило, что Наярд не смог скрыть нежности во взоре. «Что–то я совсем размяк. Старею?» Он тут же распрямил спину и свел брови к переносице. Сняв с крючка ключи, небрежно кинул их Пенелопе.
– Откроешь второй этаж. Пусть Душечка живет там. Если хочешь, можешь переехать к ней. Раз семья увеличивается, сделаем из твоей комнаты на первом приличную гостиную. Начинай перетаскивать свои пожитки наверх.
– А как же брачное ложе? – забеспокоилась Пен.
– У нас будут раздельные спальни, – он с намеком посмотрел на Душечку, чтобы та поддержала игру. – Так ведь удобнее, дорогая? Я не говорил тебе, но бывает, что я храплю.
– Как скажешь, любимый.
Может, зря он попросил называть его любимым? Не стоило так заигрываться? Но из ее уст это слово звучало так правильно, что он сам едва не поверил, что взаимно влюблен и вот уже час как женат.
– Вы тут устраивайтесь, – он впервые не знал, куда деть руки, – а я полетел по делам. Через два дня меня ждут в гарнизоне, надо многое успеть.
По сути, он просто сбежал.
Факт, что лорд Хорн гарцевал по столице с невестой, прилипшей к его спине, видели многие. И теперь рассказывали не только о развевающейся на ветру фате, но и о печальном лице избранницы. И где взял такую, что не рада браку с ним? Или дракон добился ее силой? Неужели влюбился? И это тот самый жених, которого стремились заполучить лучшие дома королевства? Невероятно!
Не успел Най представить Душечку Пенелопе, как волнующую весть донесли до королевы.
– Как?! – воскликнула она. – Кто посмел? Где леди Хорн? Позвать ее сюда!
Королева была в гневе. Только вчера она договорилась с северным соседом об укреплении межгосударственных связей посредством брачных соглашений, а сегодня такая неприятность! Посол сам предложил «соединить руки и сердца» старшей дочери короля Сольгорна, как раз вошедшей в пору цветения, и одного из лучших воинов Дерхона.
К сожалению, у самой королевы не было сыновей, а внуки еще не достигли того возраста, когда можно было бы обещать их невестам, поэтому подходящие женихи подбирались с трудом. Она уже жалела, что проявила столько страсти в стремлении переженить всех и вся, что теперь испытывала недостаток в свободных и вошедших в зрелость драконах.
Кто же знал, что подвиг Наярда, сумевшего в одиночку выкрасть и покарать всесильного противника, так отзовется в умах соседей? Каждый из монархов представил себя на месте короля Беркура, поэтому поспешил заручиться мирным соглашением с Дерхоном. И только брачные союзы гарантировали нерушимость этих связей.
Двор полнился посланцами, согласными торговать, делиться ресурсами и создавать военные блоки, лишь бы драконы не припомнили старые обиды и не обратили взор в сторону их королевств.
Кандидатура Наярда Хорна как нельзя лучше подходила для северной принцессы, могущей принести в приданом соглашения о поставке алмазов, горючего черного масла и великолепных мехов. А тут какая–то невзрачная девица сорвала столь грандиозные планы! И куда смотрела леди Хорн?
Ада открывала и закрывала рот, краснела, бледнела и нюхала соли.
– Он был у меня утром, но словом не обмолвился о невесте, – лепетала она.
– Сходи к сыну, выясни, в каком храме обменялись клятвами, чтобы можно было подчистить книгу, ей самой дай деньги и отправь домой. Короче, сделай все, чтобы Наярд вновь стал холостым. Тебе, наверное, хочется, чтобы твои внуки были королевских кровей, а не от какой–то безвестной девицы?
– А если она беременная? – ком в горле мешал Аде говорить.
– Ты не знаешь, что делать? Неужели?
Взор королевы был до того суров, что подруга попятилась. Никогда прежде она не видела, чтобы правительница Дерхона на глазах теряла человеческий облик, что свидетельствовало о высшей степени раздражительности. По лицу красивой женщины шли пятна чешуи, резко выросшие черные когти впивались и ранили бархат, которым были обшиты подлокотники кресла.
Да, во всем королева была права. И в том, что сын поступил неосмотрительно, и в том, что Аде под силу решить вопрос с беременностью. Не раз приходилось избавлять подопечных девиц от подобной неприятности. Как бы ни следила она за младшими фрейлинами, всегда находилась такая, что уступала кавалеру, наслушавшись сладких речей. Жизнь при дворе тяжела и опасна, и лишь наивные дурочки считают, что королева устроит их судьбу. Ужом нужно извертеться, чтобы добиться сколько–нибудь достойного положения.
Леди Хорн прекрасно понимала, почему ее сын не стремится во дворец. Он бережет себя от той грязи, в которую непременно попадет, если согласится здесь жить. Самой ей пришлось уступить королеве, призвавшей на службу. После смерти мужа Ада не видела иного выхода. Не в ее характере быть затворницей и носить черное. Правда, она оговорила для себя привилегию жить отдельно, а не в холодных и неудобных покоях фавориток. Приходила лишь на дежурства или по вызову.
Ада сделала прощальный поклон, вздернула нос и последовала в лабораторию королевского мага, где ей выдадут яд.
– Новая магическая разработка, – предупредил придворный маг, доставая бутылочку из непрозрачного стекла. – Без запаха и вкуса. Рекомендуется наливать в горячие напитки. Достаточно двух капель.
– А если девушка скроет от меня, что беременна? – не хотелось говорить постороннему, что яд для женщины, которую выбрал собственный сын. Пусть думает, что очередная фрейлина попала под чары местного красавчика.
Леди Хорн понимала, что должна действовать быстро. Сын задержится в столице максимум на два дня, а потом увезет невесту в гарнизон. Там ее трудно будет достать. И откуда только взялась эта самозванка?
– Тогда лучше вот этот порошок, – маг повернулся к полке, уставленной пузырьками, и выбрал один. – Есть ребенок или нет, вреда для самой женщины не будет. Просто придут очередные лунные дни. Незаметно всыпьте содержимое в вино.
– В вино? – Ада наблюдала, как маг аккуратно заполняет белым порошком тайную полость в перстне. Защелкнув крышечку, протянул кольцо фрейлине.
– Если она заявит, что не беременна, то почему бы ей не выпить вина со свекровью? За здоровье мужа, – он мягко улыбнулся леди Хорн.
Ада сидела в карете и крутила на пальце кольцо. В кармане лежала вторая склянка – на тот случай, если невеста признается, что в ее чреве дитя и вино пить откажется.
Тяжка служба при королеве. Никогда прежде, когда приходилось решать интимные дела заблудших девиц, леди Хорн не задумывалась, что они чувствуют. Может, кто–то из девушек страстно желал дитя от любимого мужчины и надеялся на счастливое будущее с ним, а она… Она не верила слезам и была строга. Позор и отлучение семьи от двора – вот что являлось главным и решающим аргументом. В случае с невестой сына придется действовать решительно и быстро.
– А ведь я так мечтала о внуке! Теперь же еду избавляться от него только потому, что Наю подобрали другую невесту.
Если Наярд женился так скоро и даже в тайне от матери, то его, наверняка, что–то серьезное подтолкнуло к решению. Ее мальчик не из тех, кто покорится судьбе или капризам девицы. Значит, он сам захотел, чтобы девушка принадлежала ему. Ей ли, матери, делать сына несчастным, отсылая невесту назад?
Но как тогда быть с королевой? Она обязательно спросит, что Ада предприняла для блага своего государства? А тут такая малость – убрать незнакомую девицу с дороги. Пусть найдет себе в мужья кого–нибудь попроще. А у нее, леди Хорн, будут внуки с королевской кровью.
Терзания не оставляли ее всю дорогу. Мать то вставала на сторону сына и его счастья, то соглашалась с аргументами королевы. Так и не решив, что делать, она вылезла из кареты и, оправив платье и сделав непроницаемым лицо, направилась к убогому флигелю.
Дверь открыла Пенелопа. Вытаращила глаза и попятилась, словно увидела приведение.
– Что с тобой? – недовольно спросила Ада.
– Так скоро? – Пен вытерла руки о грязный фартук.
– Что? – фрейлина повела смоляной бровью. – Хотела скрыть от меня, от матери, что лорд Хорн женился?
– Никак нет. Готовимся к вашему визиту, наводим порядок.
– Где она? – леди Хорн отодвинула старуху твердой рукой и прошла в дом.
Сразу бросилась в глаза широкая постель сына. Ни одной складочки на покрывале, в комнате приятно пахнет чистотой и цветами. Кажется, розами. Хотя тех нигде нет. Надо бы поинтересоваться, где он купил такие стойкие и нежные духи.
– Она в моей комнате… э–э–э… в нашей новой гостиной, – Пенелопа теребила фартук. – Я перебралась на второй этаж, а сюда снесли подобающую гостиной мебель. Все, как у людей.
Леди Хорн поморщилась. «Все, как у людей». А должно быть, как у драконов – жизнь в особняке с двадцатью спальнями, молодая жена королевских кровей и ожидание породистых внуков.
Свернув в бывшую спальни старухи, Ада остановилась в дверях. Молодая женщина в белом накрывала стол ажурной скатертью. Старшая фаворитка всегда отличалась способностью быстро оценивать обстановку. Она увидела пусть немодную, но хорошо сохранившуюся мебель, куда входили три мягких стула – на гостей явно не рассчитывали, небольшой диванчик с множеством подушек, этажерка со статуэтками и дюжиной книжек, на полу ковер, на стене пейзаж, на подоконнике букет алых роз.
«Так вот откуда запах!»
