Татьяна Абиссин
Драконья мята
Глава 6
До дома леди Тэнгу новости о появлении племянника консорта дошли с опозданием: из-за плохой погоды почтовая карета задержалась в пути на два дня.
Мередит читала вслух письмо, полученное от одной леди, живущей при дворе, комментируя каждую фразу. Элинор смертельно скучала. Она не хотела признаться, что видела прием во дворце консорта собственными глазами, и теперь была вынуждена всячески изображать удивление.
Закончив читать письмо, Мередит бросила листок на стол, и в волнении заходила по комнате.
– Ну, и чудные же дела творятся… Если этот парень – действительно тот, за кого себя выдает, нас ждут большие неприятности! Элинор, почему ты ничего не говоришь?
Элинор пожала плечами:
– Не вижу, в чем сложность. Ну, появится у консорта еще один кровный родственник, что тут такого? Вся элита, так или иначе, приходится родней друг другу.
Мередит нахмурила брови, что ей совсем не шло:
– Глупая! А как же престолонаследие? Двадцать лет назад Тэнгурин оказался на пороге гражданской войны только потому, что у консорта появилось двое сыновей. История повторяется…
Мередит была далека от политики, зато обладала здравым смыслом и обостренной интуицией. Все события, происходящие в мире, она делила на две группы: полезные для семьи Тэнгу и её лично, и, соответственно, вредные. Появление Глена она уверенно относила ко второй категории и удивлялась, что дочь так упорно не замечает очевидных вещей.
Разумеется, Мередит не верила ни в какую особую силу потомков дракона. Если предки Ирмия и могли превращаться в магическое существо, летать и изрыгать пламя, то сейчас об этом можно лишь прочитать в древних свитках. Глен же опасен сам по себе, тем, что он – живая копия своего отца и нынешнего правителя. Простые люди могли увидеть в возвращении «первого сына» знак судьбы.
Разумеется, Мередит, горячо желавшая брака дочери с наследником консорта, приходила в ужас при мысли, что их права на власть могут оспорить.
Этим вечером леди Тэнгу отпустила слуг пораньше. Убедившись, что дочь заснула, Мередит зажгла свечу, и, по узкой лестнице, спустилась в подвал. Довольно большое пространство было завалено проржавевшими сундуками, досками, обломками старых стульев и кресел, разбитой посудой, тряпками всех цветов и размеров и тому подобным. Здесь давно требовалось навести порядок, но Мередит не торопилась по двум причинам: во-первых, любой, случайно попавший сюда человек, понял бы, что среди хлама нет ничего ценного, во-вторых, самые опасные предметы лучше всего держать рядом, под рукой, но при этом, не привлекая ничьего внимания.
Стараясь не зацепиться платьем за остатки мебели или ржавые гвозди, торчащие из обломков, Мередит уверенно свернула налево и остановилась перед стеной, затянутой паутиной. Брезгливо смахнув с неё пыль, женщина поднесла к стене свечу, пристально всматриваясь, пока не заметила узкую замочную щель. Ключ от этой двери Мередит всегда носила на поясе.
Поставив свечу на пол, леди Тэнгу вставила ключ и с некоторым усилием повернула его. С противным скрипом дверь отворилась.
Ей в лицо пахнуло тяжелым, затхлым воздухом. Мередит вздохнула – ничего удивительного. Сколько лет она старалась сюда не заходить? Последний раз еще до рождения Элинор. Тогда в потайную комнату они пришли вместе со свекровью.
– Ты никогда не будешь обладать силой Тэнгу, Мередит, к счастью для тебя, – до неё сквозь время донесся глуховатый голос пожилой леди. – Но, возможно, тебе придется однажды действовать, чтобы защитить дочь или будущее нашего рода. Здесь собраны опасные вещи. Прояви мудрость, прежде чем использовать их».
Мередит охватила дрожь. Неужели время пришло?
При тусклом, колеблющемся свете свечи, леди Тэнгу рассматривала аккуратно разложенные на полках камни, различного цвета и размера. Некоторые из них излучали тепло, другие были холодными, как лед, и даже полка под ними покрылась инеем.
Глядя на них, Мередит вспоминала слова прежней леди Тэнгу. Их род в течение столетий поддерживал земли плодородными. Но у каждой магии есть обратный эффект. Порой, женщины, выполнив работу, находили на поле или на лугу странные камни. Они вбирали в себя всю отрицательную энергию, и становились опасными для людей. Леди Тэнгу забирали камни с собой и прятали их в своем доме.
Мередит медленно обошла комнату. Она знала, что камни совершенно безвредны, пока находятся в резиденции Тэнгу, и все же у неё на лбу выступили капли холодного пота. Она остановилась перед большим красным камнем, единственным из всех, который был обрамлен в серебро, и висел на тяжелой цепи.
Тогда, много лет назад, она тоже обратила внимание на этот камень. И старая леди Тэнгу неохотно сказала, что им можно уничтожить даже дракона. Если верить легенде, конечно, и «если в наше время найдется хоть один дракон».
Мередит с трудом отвела взгляд от красного камня. Нет, ей совершенно не требуется настолько убийственное средство. Ей нужен небольшой, неприметный камень, вызывающий болезнь. Чтобы самозванец, почувствовав себя плохо, был вынужден покинуть двор.
Мередит даже пообещала себе, что, когда все закончится, она пошлет к Глену лекаря, который заберет камень. Пусть парень живет, как хочет, только подальше от Тэнгурина.
Внимательно оглядевшись, леди Тэнгу нашла то, что искала: гладкий камешек, размером с ноготь, который так легко подбросить в карман. А человек, готовый оказать такую пустячную услугу, найдется, даже если ради этого придется расстаться еще с каким-нибудь золотым украшением.
***
Консорт Ирмий ненавидел ждать. Это началось еще с детства, когда все внимание родителей, воспитателей, а затем и придворных уделялось его старшему брату. Именно в нем видели наследника трона, а в Ирмии – только неудачную копию, случайно появившуюся на свет.
Возможно, если бы они с братом не были близнецами, такое отношение не причиняло бы боли. Ирмий не желал бы, так отчаянно занять чужое место, считая себя несправедливо обиженным.
И вот сейчас, достигнув вершины власти, ему казалось невыносимо унизительным, сидеть у закрытых дверей, словно слуге. В глубине души Ирмий давно не верил жрецам Огня, считая их, в лучшем случае, выжившими из ума фанатиками, в худшем – ловкими лицемерами, получающими неплохой доход от наивных людей. Но, вызвать стражу и взломать тяжелую дверь, ведущую в их покои, не смел даже он.
«После того, как закончится Посвящение, я выгоню этих зарвавшихся глупцов из дворца. Саю, когда он займет трон, не придется ни с кем советоваться, а его сыну – проходить этот нелепый ритуал. Довольно глупостей!»
– Ну, наконец-то, – Ирмий поднял голову, заслышав скрип открываемой двери. Ему пришлось подняться, и, тщательно скрывая недовольство, приветствовать появившегося молодого жреца легким поклоном. Тот, не говоря ни слова, посторонился, пропуская консорта.
Комната, в которой они оказались, была темной и очень скудно обставленной. Деревянный пол, неровные серые стены, не украшенные ни одной картиной или статуей, нависающий над головой потолок… Ирмий мимолетно подумал, что, если жрецы и впрямь живут в такой бедности, то куда же исчезают многочисленные дары, приносимые, как консортом, так и другими богатыми людьми?
«Может, они, подражая древним драконам, прячут золото в какой-то пещере?»
Мысль показалась ему забавной, и Ирмий улыбнулся, вызвав этим укоризненный взгляд младшего жреца.
Впрочем, тот сразу же отошел к стене и встал неподвижно. Консорт оглянулся по сторонам, ища, куда бы присесть, но в этот момент пламя в каменном очаге, выложенном посреди комнаты, ярко вспыхнуло. Ирмий прикрыл глаза рукой, и тут же услышал негромкий, лишенный интонаций, голос:
– Долгих лет консорту.
Старик в мешковатой нелепой одежде красно-золотого цвета появился так внезапно, что впору подумать о волшебстве. Но Ирмий прекрасно знал о скрытой в углу дверце.
– Долгих лет служителю, – произнес он ритуальную фразу, в глубине души ненавидя весь этот фарс. Хотя его голос звучал ровно, а на лице, которым Ирмий за годы правления научился владеть, не отразилось ни одной эмоции, старик все же почувствовал его отношение:
– Как всегда, торопишься… Скажи, консорт, за эти годы, что ты правишь, дали ли мы тебе хоть один неверный совет?
– Нет, – вынужденно признался консорт. – Но на этот раз вы думали слишком долго. А между тем, время не терпит! В моем доме живет человек, который…
– … является твоим родным племянником, – старик кивнул. – Который так похож на тебя, и в то же время, совсем другой. Я все понимаю. Ты – все еще обычный человек, Ирмий.
Консорт выпрямился, едва не задев головой потолок:
– Довольно игр, старик! Мне надоели твои вечные увертки и намеки на то, что ты якобы обладаешь высшим знанием. Мне нужен четкий ответ. Я принял мальчишку у себя только из уважения к воле жрецов Огня, но мое терпение не бесконечно!
Пламя снова взметнулось вверх, едва не задев длинный, расшитый золотом, рукав рубашки Ирмия. Тот, пробормотав нечто невразумительное, попятился назад.
– Не стоит повышать голос в этом месте, – спокойно заметил жрец. Он медленно провел рукой над очагом, и пламя потухло, оставив после себя только тлеющие угли.
«Совпадение? – задумался правитель. – Или же этот старик действительно может то, что неподвластно другим…»
– Мы, жрецы Огня, стоим на страже равновесия и справедливости. Много лет назад, когда ты первый раз пришел сюда, я предупредил тебя, Ирмий: ты – только «второй сын», твоя власть продлится недолго, а если ты прольешь кровь своего брата или кого-то из членов его семьи, – умрешь быстрой и скорой смертью.
Консорт судорожным движением прижал руку к груди. Ему вдруг стало не хватать воздуха:
– Это несправедливо. Разве я был плохим правителем? Или плохим отцом? Скажи, жрец?
– Я не могу судить о том, что неизмеримо выше моих сил, – вздохнул старик. – Такова судьба, Ирмий. Но ты, кажется, пришел за советом.
Консорт, молча, кивнул.
– Тогда слушай. На следующей неделе – новолуние, самое подходящее время для Посвящения. Но в этот раз в нем будут участвовать двое: Сай, сын нынешнего консорта, и Глен, сын предыдущего правителя.
Ярость, блеснувшую в черных глазах Ирмия, можно было сравнить только с пламенем, таящимся в золе, или с лавой, пробивающейся наружу из глубин земли.
– Никогда! – выкрикнул он, забыв обо всех предупреждениях жреца. – Никогда я не пойду на это унижение! Пока я жив, никто, кроме моего сына, не приблизится к Священному огню!
– Тогда Священный огонь погаснет навсегда, а ты – не проживешь и месяца, – спокойно, словно непослушному ребенку, объяснил жрец.
Повисло молчание. Ирмий думал, как справиться с неожиданным затруднением, а старик неторопливо повернулся и направился к выходу.
– Постой, – консорт почти умоляюще поднял руку, – скажи, что мне делать?
– Я уже дал тебе совет, и ты – сам себе враг, если спрашиваешь еще раз.
– Пройдет ли Сай испытание?
– Этого никто не знает, – последовал ответ. – Но, без участия его двоюродного брата, Посвящение не состоится.
Глава 7
Закатный луч солнца отразился в овальном зеркале, стоящем на столе. Сай даже обернулся посмотреть, не засветилась ли матовая поверхность, и не появилось ли милое лицо Элинор. После того неудачного приема, закончившегося обретением нежданного родственника, девушка ни разу не пыталась связаться с ним. Было ли это случайным совпадением?
«После появления этого пришельца все пошло кувырком», – хмыкнул про себя сын консорта. Даже мысленно Сай не собирался называть его братом. Если не считать нескольких встреч за парадными обедами, они оставались чужими друг другу. И сейчас Сай считал часы, оставшиеся до Посвящения, после чего, как он думал, с этим неприятным знакомством будет покончено.
Сай предвкушающее улыбнулся. Разумеется, он выполнил приказ отца, не создавать проблем Глену. И в том, что, в течение этих дней обошлось без склок, ссор или кровопролития, есть и его заслуга.
Но, нельзя же, запретить сыновьям ближних лордов выразить свое почтение господину Глену? И, по его расчетам, будет чудом, если парень сможет до полуночи от них вырваться. А завтра, во время Посвящения, твердо стоять на ногах: эрлийское вино на редкость коварно.
Его вывели из размышлений чьи-то тяжелые шаги, раздавшиеся за дверью. Тихий голос слуги, убеждавший гостя удалиться. А затем дверь распахнулась, явив взгляду Сая, его соперника и брата.
– Простите, лорд Сай, я пытался его остановить… – попытался оправдаться слуга. Сай взмахнул рукой, прерывая поток извинений.
– Можешь идти, Рассел.
Когда слуга торопливо скрылся за дверью, Сай улыбнулся, не разжимая губ.
– Не ожидал увидеть вас здесь, лорд Глен. Тем более, сегодня.
Ему показалось, или в темных глазах парня мелькнула усмешка?
– С моей стороны невежливо не выразить вам благодарности за ваше гостеприимство. Ваши друзья изо всех сил стараются сделать мое пребывание в этом доме… приятным.
– Не понимаю, о чем вы, лорд Глен, – с деланным безразличием отозвался сын консорта. – Но, прошу, располагайтесь.
К его досаде, Глен, проигнорировав предложенное кресло, опустился на стул, стоящий у окна. С его места отлично просматривалось зеркало. Сай беспокойно глянул на него, от души надеясь, что неприятный визит не затянется.
«И Элинор не захочет поговорить со мной именно сейчас…»
– Может, перейдем «на ты»? – неожиданно спросил Глен. – Мы же почти ровесники.
Сай, говоривший «ты» только близким людям, на мгновение нахмурился. Но лицо Глена, освещенное закатным солнцем, было таким открытым и искренним, что он против воли кивнул.
Честность и прямолинейность – редкие качества при дворе. Глядя в глаза двоюродного брата, Сай с грустью подумал, что, возможно, при других обстоятельствах они могли бы подружиться…
«Если б ты не приехал, чтобы забрать то, что принадлежит мне по праву!»
Словно прочитав его мысли, Глен заговорил о Посвящении, и о том, что ритуал может оказаться очень опасным. Сай едва не рассмеялся, но не успел возразить, ни слова, потому что зеркало вдруг засветилось.
Он вскочил на ноги, собираясь закрыть его от Глена, но спохватился поздно: тот спокойно повернулся, ожидая, когда в глубине стекла появится изображение.
Лицо Элинор озарила нежная улыбка. С живыми цветами в волосах, в легком платье из синего шелка, она казалась самим воплощением юности и красоты.
– Сай, добрый вечер… – ее голос оборвался. Серые глаза удивленно расширились, она машинально подняла руку, поправляя цветок в волосах.
– Вы?!
Сай почувствовал, как болезненно сжалось сердце. В голосе Элинор ему почудилось и удивление, и, одновременно, узнавание. Они с Гленом, что, встречались раньше?
Повернувшись к двоюродному брату, Сай заметил еще кое-что. Его взгляд, устремленный на девушку, неуловимо изменился. В нем угадывалось странное тепло и легкая грусть. Так смотрят на нечто очень ценное и, в то же время, бесконечно далекое, однажды потерянное.
Сын консорта вдруг почувствовал себя лишним: «Да что здесь вообще происходит?!»
– Добрый вечер, моя леди, – Глен улыбнулся с непривычной мягкостью. – Рад, наконец, видеть вас. В прошлый раз ваша магическая связь была односторонней.
К щекам Элинор прилила кровь. Её настроение ухудшилось еще быстрее, стоило ей заметить позади парня бледного Сая.
– Представьтесь, мой лорд, – сухо сказала девушка, стараясь выглядеть спокойной, – или же попросите об этом лорда Сая. Невежливо общаться с незнакомой дамой, а также трогать чужие вещи без разрешения.
– Добрый вечер, Элинор. Разреши представить тебе моего двоюродного брата, лорда Глена, Глен, это леди Элинор Тэнгу, моя нареченная, – холодно и официально произнес Сай. Он догадался, что старается напрасно – его кузен и так знает, кто перед ним.
И тут же обратился к Глену:
– Позволь узнать, что ты имел в виду, говоря, о «магической связи»?
Тот выглядел немного смущенным:
– Просто у меня есть способность ощущать чужую магию. Леди Элинор видела прошлый прием.
– Понятно, – сквозь зубы процедил Сай.
Ему отчаянно захотелось выбросить зеркало в окно. Желательно вместе с человеком, который занял сейчас его место и так непринужденно беседует с Элинор.
– Простите за нескромный вопрос, но почему вы не при дворе, леди Тэнгу?
Девушка отвела взгляд.
– Мне приходится часто ездить по стране. А Его Светлость требует от своих придворных постоянно находиться рядом.
– Скоро все изменится, – пообещал Сай. – Элинор, если у тебя что-то срочное…
Девушка поняла намек.
– Я только хотела пожелать тебе удачи, на Посвящении, Сай, – спохватившись, она взглянула на Глена, – и, конечно, вам, лорд Глен.
– Избран будет только один, – напомнил Глен.
– Я знаю. Но мне бы не хотелось, чтобы это стало причиной ссоры между вами.
Зеркало потускнело, свидетельствуя о том, что волшебство исчезло без следа. Повисло неловкое молчание. Каждый знал или догадывался, о чем думает другой.
Между ними пролегла пропасть. И не только Посвящение и мифическая сила Огня тому причиной…
Глава 8
Вернувшись в отведенные ему комнаты, Глен собирался отпустить слуг и лечь спать. Все-таки следующий день обещал быть сложным. Завтра он сделает первый шаг по пути, который выбрал. Или же, выбор сделали задолго до его рождения?
«Я справлюсь, отец. Даже если все будет против меня…»
Глен обвел спальню равнодушным взглядом, подумав, что комната в доме, где он вырос, куда меньше по размерам, проще обставлена, но несравнимо более уютна. Сочетание цветов – золотистого, белого и красного – ему не нравилось, так же, как и пушистый ковер под ногами, и слишком мягкая кровать.
Ему казалось, что он задыхается здесь.
Но, возможно, дело даже не во дворце, и его обстановке, безусловно, помпезной и подчеркивающей богатство и могущество правителя, а в людях, окружающих его со дня приезда. За теплыми улыбками и ласковыми словами скрывалось нечто темное, обволакивающее Глена подобно липкой паутине. Алчность, зависть, страх и тщательно скрываемая ненависть, – вот те чувства, с которыми ему пришлось соприкоснуться.
«Неужели люди так лицемерны и, в то же время, так глупы, что не понимают, что все их происки, как на ладони?»
Ему вдруг отчаянно захотелось вернуться домой. Туда, где никто не видел в нем племянника консорта.
«Наверное, если бы не она, меня бы здесь не было. Даже, несмотря на желание отца и легендарную силу Огня…»
Он подошел к окну, собираясь распахнуть его, чтобы впустить в комнату немного воздуха, как вдруг стекло зазвенело. Неужели сторонники консорта все же решили от него избавиться? Глен пригнулся, ожидая более серьезной попытки, но ничего не произошло. Зато, когда он поднял голову, то заметил мелькнувший среди деревьев женский силуэт.
Настроение стало еще хуже. Он даже подумал, не стоит ли сделать вид, что ничего не заметил. Но, зная настойчивость Магды, Глен мог с уверенностью сказать, что девушка может полночи провести в саду, ожидая встречи. И хорошо, если её не заметит стража.
Глен распахнул окно. Легкий ветерок, наполненный горьковатым запахом какого-то цветка, растрепал его волосы. Решив не терять времени и, что немаловажно, не привлекать внимания слуг, он перемахнул через подоконник.
Магду он нашел в беседке на берегу небольшого пруда. Девушка старательно ломала на кусочки лепешку, прихваченную с ужина, и кидала её уткам. Она казалась полностью поглощенной своим занятием, и все же обернулась на звук шагов.
Её лицо тут же вспыхнуло румянцем, и девушка поспешно отступила в тень. Пальцы дрогнули, и последний кусочек лепешки упал не в воду, а ей под ноги. Но Магда даже не заметила этого:
– Лорд Глен, я…
– Здравствуйте, леди Магда, – Глен склонил голову. – Не припомню, виделись ли мы с вами сегодня.
Ровный, полный ледяной вежливости, голос лорда заставил Магду поджать губы. Но она отнюдь не принадлежала к тем робким девицам, которые теряют дар речи, при виде любимого мужчины:
– К сожалению, не виделись, Глен. Так же, как и вчера, и два дня назад. Наверное, вы слишком обласканы вниманием при дворе консорта, чтобы помнить о старых друзьях.
Глен переступил с ноги на ногу, мечтая, как можно быстрее, закончить этот нелепый разговор.
– Магда, вам, наверное, лучше всех известно, как «тепло» меня здесь приняли. И я не знаю, что принесет мне завтрашний день. Даже, увижу ли я заход солнца. Но это – только мои проблемы. Мне бы не хотелось втягивать в это, ни вас, ни вашего отца.
Девушка грустно смотрела на него, словно желая сказать: «Слишком поздно, Глен. С того дня, как мы встретились, на радость или на беду…»
– А вы верите, в роковые встречи, Глен? Когда люди, еще вчера не знавшие друг друга, внезапно становятся самыми родными? – вдруг воскликнула она.
Глен помолчал немного, словно собираясь с мыслями. Ну, как объяснить этой, излишне романтичной девочке, что такие встречи, если случаются, лишают человека свободы выбора. Даже если приносят только горе и слезы…
«Как тогда, в детстве!»
– Я не думаю, что это – та тема, которую стоит обсуждать поздним вечером, леди Магда. Вы уже закончили кормить уток?
Девушка кивнула, не глядя на него.
– Тогда давайте я провожу вас к вашему отцу.
Магда вскинула голову и, приподняв юбки, словно вихрь пролетела мимо него. Затем вдруг притормозила у огромного куста сирени, чьи ветви протянулись над дорожкой, бросив через плечо:
– Завтра Посвящение, верно? Мой отец сказал, что у вас нет шансов. Но я хочу, чтобы вы знали, Глен: даже если вы проиграете, я буду на вашей стороне. Приходите. Моя рука, состояние и покровительство семьи Демер – это не то, на что вы рассчитывали, но это лучше, чем ничего.
Глен потрясенно смотрел ей вслед, подумав о том, что ему впервые в жизни признались в любви, и сделали предложение. Магда – действительно необычная девушка.
Как жаль, что все это совершенно напрасно.
***
Той ночью Элинор не спалось. Провалявшись несколько часов без сна, она поднялась, и, надев легкое платье, вышла в сад.
Небо обозначилось низким и хмурым. В воздухе чувствовалась свежесть. Элинор даже подняла руку, чтобы проверить, не начинается ли дождь?
Медленно обойдя дом, девушка остановилась возле небольшой круглой клумбы с цветами. Мальва печально наклонила сиреневые головки, листья заметно пожухли. Стоило Элинор прикоснуться к ним, как один из листочков, с легким шуршанием упал на землю.
Девушка вздохнула, и раскрыла ладонь, мысленно призывая Тилли. Летучая рыбка появилась почти сразу, и спикировав откуда-то сверху, задела хвостом хозяйку по лицу.
– Тилли, – возмутилась девушка, – это все-таки твоя работа!
В ответ рыба медленно проплыла в воздухе вперед-назад. Элинор была готова поклясться, что Тилли пыталась высказать свое возмущение: «Ну, не ночью же».
Девушка укоризненно покачала головой. Мягкий свет, охвативший тельце летучей рыбы, перешел на ладонь Элинор. Волшебница осторожно прикоснулась к увядающему цветку.
…И ничего не произошло. Удивленная до глубины души Элинор, снова и снова направляла исцеляющий свет на растение. Только спустя минуту мальва начала оживать.
Девушка застыла на месте. Как такое могло случиться? Неужели сила рода перестала ей подчиняться?! Ей, деве Тэнгу?
«Нужно пересмотреть записи, оставленные бабушкой. И старые книги тоже. Возможно, там найдется подсказка. Если, конечно, я просто не переутомилась в последнее время, – думала Элинор, – как жаль, что я не смогу увидеть Посвящение».
Девушка вздохнула – если магическая сила нестабильна, нечего и думать о том, чтобы подсмотреть такой ритуал, как Посвящение. Наверняка, там установят защитные щиты. Или жрецы почувствуют её присутствие, и с позором выкинут вон.
Элинор жалела, что не сможет увидеть Сая, и, хотя бы мысленно, поддержать его. От Сая её мысли плавно перетекли к его сопернику. То, как он смотрел на неё тогда, в зеркале…
«Глупости. Тебе показалось, – убеждала она себя. – Твое тщеславие переходит все границы, дорогая Элинор. И все же, в нем есть что-то странное. Может, он тоже одарен магически? С появлением этого парня у нас все пошло наперекосяк».
Элинор даже не представляла, что думала совершенно так же, как её жених.
