Тиана Тон
Бесприданница, или Выйду замуж за незнакомца
Глава 4
– Ну вот, жена, – ухмыльнулся Матвей, без улыбки взглянув на Тоню, – теперь ты будешь жить здесь.
Разочарованная Антонина была готова расплакаться, но не от того что видела перед собой. С этим-то как раз всё было в порядке.
Одноэтажный дом был выложен кремовым кирпичом. С одной стороны к нему прилегал большой гараж на три машины, а с другой – уютно прижалась большая терраса, состоящая из стекла, как и куполообразная крыша. С улицы было заметно, что терраса была предназначена под зимний сад: множество цветов и высокой зелени поражали воображение; благородные кустистые деревца соседствовали с густыми кустарниками в мелких розовых цветах; разноцветные головки петуний полностью укрывали кашпо.
Тоня заметила низкое широкое кресло с накинутым поверх клетчатым пледом в углу террасы под остролистой пальмой, и даже не одно. Они манили в свои глубины, словно шепотом завлекали присесть с книгой или просто помечтать в окружении душистых, тихо шелестящих от сквозняка растений. Террасу освещали мягким светом мелкие огоньки, бегающие по стеклянным стенам будто светлячки. Антонина молчаливо взирала на это уютное великолепие, и ей нравилась эта беседочка.
Под крышей по периметру всего дома от лёгкого ветерка колыхались тонкие гроздья гирлянды, и обещали сказочную картину, будто стоишь на пороге волшебного замка, переступив который, окажешься в чудесной стране, где приветливо протянет руку принц и уведет в восхитительное, беззаботное завтра.
Окна в доме смотрелись очень эффектно из-за нестандартного, большого размера, только были пока скрыты жалюзи. Обитатели отгородились от всего мира, чтобы побыть наедине со своими мыслями и ощущениями, переживаниями, а быть может, большой радостью. Во внутреннем дворике разросся небольшой садик, состоящий из спящих яблонь и бодрствующих голубых елей и роскошных сосен.
Воздух освежал и пьянил. А может, голова Антонины кружилась от переживаний. Всё перемешалось: и звуки, и тишина. Новоиспеченная супруга смотрел по сторонам, но не могла понять, что же произошло с ней на самом деле. Такая красота кругом, даже дух захватывает. Живи счастливо, пока появилась такая возможность. Хватай удачу за хвост и держи. Но не радовало это всё, не восхищало.
Час назад Антонина стала женой. Совершенно буднично… сидя в автомобиле. Матвей взял у неё паспорт, забежал в ЗАГС, и через пятнадцать минут вышел обратно – они стали мужем и женой. После этого супруги сразу же поехали домой, на пороге которого Тоня встала как вкопанная, с замиранием в груди разглядывая необычное строение. Только на душе у неё было тяжко, будто скребли когтями огромные хищники, и не просто скребли, а драли изнутри мягкую податливую плоть, упиваясь свежими ранами, отчего по коже бегали мурашки. «Что я натворила? – Мысленно обратилась она к себе. – Что я здесь надеюсь получить? Зачем? Я ведь чужая на этом празднике жизни. Одна совсем, одна, как и мама. Она теперь там тоже одинока».
– Чего стоим? Кого ждем?
Голос мужа вывел девушку из задумчивости. Тоня обернулась, посмотрела, как он прошел мимо неё, и пошла следом.
– А кто убирается в доме? Готовит? – Решилась она уточнить, озираясь по сторонам.
– Домработница приходит три раза в неделю: в понедельник, среду и пятницу. А еду доставляют из ресторана. Там у меня договор на спецзаказ, – пояснил Матвей, останавливаясь напротив жены.
– Понятно, – кивнула Тоня, отводя взгляд от его красивого, спокойного, но холодного лица.
Когда вошли в дом, Тоня снова замерла. Обстановка была потрясающе роскошной, но всё рассмотреть времени не было, поскольку Матвей торопился показать дом.
– Тут моя спальня, – произнес он, распахивая дверь.
Комната оказалась небольшой и минимум обставленной. В центре стояла широкая кровать. Едва ли не во всю стену висел телевизор. Противоположная окну, на котором светилась гирлянда, стена и потолок были полностью зеркальными. По обеим сторонам от батареи стояли два низких, обитых мягким плюшем кресла, за каждым из них высились по кадке с диковинными пальмами.
Тоня торопливо, с некоей жадностью рассматривала интерьер, выхватывая взглядом незначительные мелочи, которые расскажут о хозяине дома больше, нежели он сам поделится столь полезной информацией. И тут Тоня обратила внимание на ложе, где поверх покрывала спала голая юная девушка. Даже спящая, она была слишком красива. Короткие чёрные вьющиеся волосы густым чубом легли на ее гладкий лоб. Аккуратные бровки мгновенно капризно изогнулись, будто во сне ее обижали. Взгляд растерявшейся Тони упал на пухлые губки и заостренный подбородок. Рот у спящей красавицы приоткрылся, откуда виднелись неестественной белизны зубы. Девушка скромно отвела взгляд, предпочитая не разглядывать ниже это мирно сопящее божество. Вроде спит юное создание, можно добавить – ангелочек, но что-то проскальзывает в ней от стервы, что изначально незримо отталкивает от себя этого порочного ангела.
– Это кто? – Шёпотом спросила Тоня, пятясь в коридор.
– Это? Мой любимый человек! – невозмутимо сообщил муж, преградив дорогу и пожав плечами. Он изогнул губы дугой, уронив уголки вниз, и, кивнув, уставился на жену.
Тоня поперхнулась собственной слюной и закашлялась.
– Тише ты! – шикнул Матвей, слегка хлопнув Тоню по спине. – Разбудишь же.
Но юное божество уже резво соскочило с кровати и налетело на новобрачного.
– Я уже затосковала здесь, – растягивая слова, пожаловалась незнакомка. Она выглядела довольной и отдохнувшей, будто секунду назад не она спала, вольготно раскинувшись на кровати.
Тоня, округлив глаза, не могла отвести взгляда от девушки лет двадцати, хрупкой, но раскрепощенной, от которой исходил лёгкий запах духов, и гримаса удивления отразилась на её лице.
– Погоди, – перебил ее Матвей, – накинь на себя что-нибудь.
Он легонько шлепнул «любимого человека» по голому заду, на что порочная красавица счастливо рассмеялась и подхватила с пола короткий шёлковый халатик. Облачившись в тончайший полупрозрачный наряд, она повернулась к молодоженам.
– Тонь, знакомься, это Камилла – моя секс-партнёрша, – представил Матвей. – Ками, прошу любить и жаловать мою временную жену – Антонину.
– Ещё чего – жаловать! – фыркнула Камилла, поджав губы. Она скрестила руки на груди и нагло уставилась на обескураженную девушку, которая привалилась спиной к стене и старалась не упасть. – Не буду я её любить! Значит, это чучело ты взял напрокат?! Так, так, так…
– Ками, не напрокат, а в прокат, и не я её, а считай – она меня, – терпеливо пояснил Матвей, с блеском в глазах посмотрев на любовницу.
– Сама ты чучело, – вставила Тоня, обиженно покосившись на возлюбленную своего мужа. – Я не обижала тебя и не сделала вообще ничего плохого.
– Ты посмотри на себя, чучундра, – разозлилась Камилла. Выпятив грудь, она оттолкнула предостерегающе протянутую руку Матвея и двинулась на Тоню. – С такой убогой я даже рядом в туалете не сяду.
– Я считал, что мы всё с тобой обсудили! – рыкнул Матвей, схватив Камиллу за шиворот. Та мгновенно осеклась под грозным взглядом любовника.
– Да, я поняла. Больше так не буду, – тихо пообещала любовница, раскрасневшись от напряженной ситуации. – Не злись, Матюшенька, я поняла всё, но «добро пожаловать» я этой всё равно не скажу.
Тоня, так и привалившись к стене, стояла в стороне и смотрела на эту комедию, и ей становилось дурно от развивающихся действий на сцене.
– Значит так: здесь и сейчас мы снова повторим все условия нашего договора: ты не травишь, в прямом и переносном смысле этого слова, мою супругу, а она не прибегает к мерам защиты в ответ, – озвучил Матвей. – Живем в мире и согласии, и главное, вместе.
– Без вопросов, – быстро согласилась Камилла. Она подошла к любовнику, по-хозяйски крепко обняла его и поцеловала долгим глубоким поцелуем.
Тоня покачала головой и отвернулась, не решаясь шевелиться. Она слово приросла к месту, не зная, куда ей деться в сложившейся ситуации. Девушка смотрела на любовников сквозь туман в глазах; видела, как силён один и заносчива другая, и понимала, что не желает попусту ронять слова, которые в этот момент никто кроме неё не услышит.
Чуть погодя, Матвей отстранил Камиллу от себя.
– Иди, готовься, я скоро приду, – распорядился он.
Девушке не нужно было повторять, она с победным кличем подпрыгнула, задев Тоню плечом, и захлопнула дверь.
– Не обижайся, – тихо обратился Матвей к жене, развернувшись в её сторону, – это же большой ребёнок. Она считает, что у нее отобрали любимую игрушку. Пойдем, я провожу тебя в твою комнату.
– Матвей, как же так? – Справилась с потрясением молодая жена. Она смотрела в глаза чужого мужчины, и, как и полагается в такой ситуации, видела в них равнодушие, если не добавить – презрение к сложившейся ситуации.
– Что так? – Хмыкнул одним уголком губ новоиспеченный муж.
– Ты такой приятный во всех смыслах мужчина, а сам вот так – с двумя сразу жить собрался. Теперь я понимаю, почему ты выбрал простую нищенку из глубинки. Потому что породистые знакомые не поймут, а тут деревенской нищебродке заткнешь рот несколькими купюрами, и дело сделано, – окончательно сникла Тоня, отодвигаясь от Матвея.
– Тонь, но ты ведь не в обиде, – недоумевал Матвей, всматриваясь в побледневшее лицо жены. – Я тебе столько денег отвалил. А завтра карту привезут на твоё имя. Там приличная сумма. Пока со мной живешь, сможешь получить образование, преобразиться. А хочешь: я тебе помогу бизнес замутить?
– Я подумаю, – коротко ответила Тоня.
– Да, и по поводу документов не беспокойся, я всё переоформлю за тебя.
– Не поняла, – Тоня озадаченно округлила глаза.
– Ты же замуж вышла, теперь необходимо поменять все документы, – терпеливо пояснил Матвей. Прижавшись плечом к стене, он внимательно смотрел на жену, и что-то странное шевельнулось в его душе: то ли жалость, то ли нежность. Это сильно не понравилось ему, ведь он давно привык контролировать свои чувства. Вздохнув, Матвей отстранился от Тони, остановившись на расстоянии вытянутой руки.
– Я думала, что оставлю свою фамилию, – промямлила Тоня, опустив взгляд на цветной пакет со своими вещами, лежащий у её ног.
– Нет, – решительно выдохнул Матвей, спрятав руки в карманы брюк, – ты теперь Бережнова – моя любимая жена.
– Да уж… было бы смешно, если б не было так паршиво, – ухмыльнулась Тоня, решившись взглянуть на мужа. – Иди. У тебя сегодня первая брачная ночь, и я отпускаю тебя выполнить свой супружеский долг на ложе измены.
– Ты чего грустишь? Я начинаю думать, что ты ревнуешь, – смутившись, рассмеялся Матвей.
– К кому? К тому жалкому подобию женщины? Не смеши. Я просто устала.
– Спокойной ночи! – беспечно произнес Матвей, и пошел вдоль коридора.
– Сомневаюсь, – буркнула ему вслед Тоня. Она вошла в комнату, громко хлопнула дверью, щелкнула замком и привалилась спиной к стене, стараясь успокоиться. – Как предусмотрительно: в каждой комнате замок. Дом с секретиком.
Тоня оттолкнулась от стены и прошла вглубь комнаты. Понимая, что силы окончательно покинули её, она бросила пакет с вещами у кровати, скинула свитер, включила гирлянды, прикрывающие оконный проём и отгораживающие её жизнь от тёмного неба и прошлого, и прошла в ванную комнату. Усевшись на край джакузи, она набрала номер мамы, поговорила совсем недолго и попрощалась. Наспех приняв душ, девушка завернулась в большое пушистое полотенце и отправилась в постель. Для себя она решила, что обстановку рассмотрит утром и о случившемся подумает позднее. Едва коснувшись головой подушки, Тоня впервые уснула без переживаний и нехороших мыслей.
Глава 5
Утро для молодой жены началось около одиннадцати часов.
– Эй ты, чума, ты живая там? А-то может, окочурилась от счастья, – кричала под дверью Камилла, при этом стуча по двери ногой.
– Чем же таким особенным меня осчастливили? – Пробормотала Тоня.
Девушка подошла к двери на носочках и резко отворила дверь. Камилла, норовившая послушать, что происходит по ту сторону двери, с перекошенным от злости лицом в этот момент открыла рот, пытаясь ответить, но не успела, и ввалилась в комнату.
От неожиданности девушка, в коротком халатике на голое тело, завалилась и подняла ногу, выставив своё добро на обозрение молодой жены своего любовника.
– Да, не слишком-то ты и следишь за собой, – поддела ее Тоня, оттолкнув носочком длинную худую ножку.
– Ты, коза, да ты вообще хоть раз следила за собой? – Завизжала Камилла, отползая от двери. – Да разве тебе хоть одну процедуру кто оплатит? Да на тебя никто ни разу и не взглянул, я уверена. Ты страшная, как…
– Как кто? – Переспросила Тоня, уперев руки в бёдра. – Твой словарный запас иссяк? Образование подкачало?
Камилла поднялась на ноги, запахнула халат, подобрала раскиданную обувь и пошла прочь. Тоня уже собралась захлопнуть дверь, когда услышала голос:
– Иди завтракать. Матюша еду заказал, а ты всё спишь, корова обнаглевшая. И, между прочим, Матюша любит такую «прическу».
Тоня покачала головой, удивляясь дурости вроде бы повзрослевшей девушки, притом на вид интересной – во всех смыслах. У неё не было желания связываться с ней, но и давать себя в обиду она не собиралась. Заперев дверь, Тоня прижалась к ней спиной и осмотрелась. Обстановка показалась ей довольно уютной. Рядом с дверным проёмом обе стены обвили упругие, сочные, экзотические лианы. В отличие от спальни мужа, в её комнате интерьер выигрывал за счёт небольшого электрического камина и отсутствия зеркал – за что Тоня была особенно благодарна. Её взгляд упал на широкую кровать со смятыми мягкими мелкими подушками. Она вздохнула, вспоминая, как гладкое покрывало мятного цвета согревало изнутри бархатным ворсом, как приятно было лежать на махровой простыне в тон покрывалу. Но ночь прошла быстро, и теперь ей предстояло решить, как жить дальше и соседствовать с любовницей мужа. Тоня вздохнула и прошла вглубь комнаты. Она коснулась рукой маленького светильника, и изголовье кровати блеснуло мягким, рассеянным светом.
– Стены даже не выкрашены, а разрисованы затейливыми серебристыми завитками, – удивилась Тоня, дотронувшись пальцем до шершавой поверхности рядом с лампой. – Да и узоры-то едва заметны.
Светлый широкий шкаф, низкий комод и туалетный столик гармонично вписались в маленькое помещение.
– Мебель создана явно под заказ из экологических плит, – задумчиво произнесла Тоня. Она не была сильна в таких познаниях, пока в их магазин не принесли стопку листовок мебельной фабрики. – Так, осмотрелась, собирайся, и в бой!
Минут через десять, когда Тоня пришла в столовую, в воздухе витали: дразнящий аромат кофе и дерзкий запах фруктового салата. На плетеном подносе лежали пышные булочки, кувшин домашнего лимонада и стаканы. Камилла восседала во главе стола и потягивала молочный коктейль.
– Вот скажи мне: тебе хоть кто-то сделал милость, – не унималась она, – и вдул?
– У тебя это больная тема? – Удивилась Тоня, приближаясь к узкому длинному столу. – Дай поесть спокойно, а иначе я мужу расскажу о твоём плохом поведении, и он тебя накажет.
– Ябеда! – фыркнула красавица, подминая под себя одну ногу. Она переоделась к завтраку в бледно-серые джинсовые шортики и такую же безрукавку на голое тело.
– Шлюха! – критично обронила Тоня, садясь напротив.
Камилла вскочила со стула и плеснула в лицо собеседнице коктейлем в тот момент, когда вошел Матвей.
– Ками, ты говнючка, я тебе что говорил? – Повысил он голос.
Тоня, сидевшая спиной к двери, не ожидала встречи с мужем, и вздрогнула от испуга.
– Матюш, ты чего вернулся? Забыл что-то? Ты же знаешь, что возвращаться – плохая примета. Обязательно подойди к зеркалу перед выходом из дома, – лебезила любовница, кинувшись к Матвею, но тот ее оттолкнул.
– Иди в свою комнату! – прикрикнул Матвей. – Посиди и подумай о своём поведении, пока я не вернусь.
– Но это не я – это она! – закричала Камилла с истеричными нотками в голосе.
– Я всё сказал. Доброе утро, Тоня! Я твои документы забыл, и пришлось вернуться, – пояснил Матвей, улыбнувшись жене. Он быстро вышел из столовой и зашагал в сторону кабинета.
Тоня молчала. Она салфетками промокнула лицо и волосы, и принялась завтракать.
– Ну, шалашовка, я тебе устрою, – пообещала стоявшая в стороне Камилла. – Пока тебя не привез Матвей, нам было так хорошо, но появилась ты, дрянь, и всё пошло кувырком.
– Слушай, ты чего ко мне прицепилась?
Тоня понимала, что дальнейший спор не мог привести ни к чему хорошему, и обернулась, с тоской взглянув на любовницу мужа. Она увидела, что та стоит посреди комнаты со скрещенными на груди руками, расставив ноги, красная от возмущения, но её охватило равнодушие. – Я ведь не претендую на Матвея. Вам ничем не мешаю. Чего тебе ещё надо?
– Чтобы тебя вообще не было в этом доме! – рявкнула красотка, побледнев от злости. Она с ненавистью смотрела на жену любовника, которая в этот момент отвернулась от нее и спокойно отпила кофе из маленькой белоснежной чашечки.
Шмыгнув носиком, она развернулась и побежала догонять Матвея, не подозревая, как задела собеседницу. Тоне чего только стоило видимое спокойствие, когда в душе всё клокотало от гнева и обиды.
Молодая жена рассеянно взяла в руки булочку, но когда через минуту вернулся муж, она уронила её на скатерть.
– Да, Тонь, забыл предупредить: завтра мы приглашены на ужин к моему партнеру. Поброди сегодня по магазинам, салонам, приведи себя в божеский вид.
– Ты идешь с ней? – Выдохнула Камилла, возвращаясь следом за любимым.
Тоня, до этого сидевшая спиной к двери и натянутая как струна, окончательно разнервничалась, вздрогнула и расплескала кофе.
– Не с тобой же мне туда идти, – ответил Матвей, не взглянув на любовницу.
– А я буду сидеть дома? – Камилла, представив себе такую картину, побледнела.
– Подожди, Матвей, мы так не договаривались. Какой ещё ужин? – Возмутилась Тоня, откинув в сторону скомканную салфетку. Она выскочила из-за стола и подошла к мужу. – Я не умею пользоваться ножом и вилкой, и не обучена правилам великосветского этикета. Не позорь меня и себя заодно.
– Ничего. Ками тебя всему научит, – беспечно отмахнулся Матвей, направляясь к двери.
– Не буду! – взревела красавица, окончательно согнав с себя весь лоск и преграждая дорогу любовнику. Он скрестил руки на груди и прямо посмотрел ей в глаза.
– Научит она, – фыркнула Тоня, вставая за спиной мужа, – с ножа есть. Я не буду у нее обучаться.
– Хорошо, – выдохнул обескураженный Матвей, – я закажу тебе урок на дому.
– Хорошо! – воскликнула обрадованная Тоня. Она сразу же отошла от Матвея и уселась за стол, пододвинув к себе блюдо с фруктами.
– А ты, – обратился Матвей к любовнице, – собирайся в дорогу. Через день мы улетаем.
– Втроём? – Обреченно спросила красавица.
– Вдвоём. Тоня останется дома.
– О, этот день мне определенно начинает нравиться! – пропела обрадованная Камилла. Она поцеловала Матвея в щеку и удалилась восвояси, гордо вскинув голову.
Любовник проводил ее задумчивым взглядом, и наконец, обратил внимания на жену.
– Уже освоилась? – Поинтересовался Матвей. Приблизившись к Тоне, он сел на соседний стул и облокотился на спинку, скрестив руки на груди.
– Так, немного. Матвей, скажи, а можно я маму сюда привезу на праздник? Вас ведь не будет, а через пару дней она вернется назад.
– Нет! – решительно ответил Матвей.
– Почему? – Тоня сильно удивилась столь бесстрастному отказу мужа и выскочила из-за стола.
– Потому что я не желаю впускать посторонних в свою частную жизнь, – ответил Матвей, вставая вслед за женой.
– Она не чужая, – выдохнула Тоня, сделав пару шагов в направлении Матвея, который попятился назад. – Моя мама – твоя тёща.
– Она твоя мать! – отчеканил муж. – А мне эта женщина никем не приходится.
– А где твои родители? – Округлив от услышанного глаза, задала вопрос Тоня.
– Я детдомовский, – пожал плечами Матвей, отодвигаясь от жены. – У меня только и есть, что Ками, моя двоюродная сестра.
– Что? Ты спишь с двоюродной сестрой? – Ошарашенная Тоня прошептала, зажав рот ладонью. – Так вот почему ты женился на мне, а не на ней. Боишься осуждения, что от тебя отвернутся партнеры!
– Тебя это не должно касаться. У нас договор. Ты не забыла?
– Я помню, – справившись с потрясением, ответила Тоня.
– Я рад.
– А можно хотя бы собаку перевезти сюда на некоторое время? – С надеждой в тихом голосе спросила Тоня. Она хоть и была шокирована поведением мужа, но больше её озадачил совершенно равнодушный тон Матвея. Он так спокойно принимал решения, буквально перешагивая через людей, что у Тони закралось подозрение, что вот так хладнокровно он может решиться на большее.
– Нет. Шелудивой псины мне ещё здесь не хватало.
– Матвей, а ты хоть кого-то любишь кроме себя? – Спросила Тоня, всматриваясь в лицо мужа, на котором не дрогнул ни один мускул.
– Нет. Любовь выбивает из седла, а я хочу всегда быть на коне.
– Выходит, что и Камилла не тронула струны твоей души?
– Скажи: ты любишь свой унитаз? – Спросил Матвей, прямо глядя в глаза жены. Он скрестил руки на груди, широко расставил ноги и принялся покачиваться на пятках.
– К чему ты это? – Переспросила Тоня, начиная уставать от этого во всех смыслах бессмысленного разговора. Она поняла, что не сумеет переубедить мужа, да и потеряла всяческое желание делать это. Ей не терпелось уйти в свою комнату и наплакаться вдоволь, оплакивая своё, как показало время, счастливое прошлое и обреченное будущее.
– К тому, что это предмет твоего ежедневного пользования. Вот так и Камилла – используемый мной объект, – цинично, с ухмылкой на бескровных губах, пояснил муж.
– Хорошо, что она сейчас не слышит тебя – глаза бы выцарапала.
– Не думаю, – снова пожал плечами Матвей. – Она зависит от меня, поэтому будет терпеть и молчать.
– Теперь мне всё понятно. Да, кстати, – вздохнула Тоня, отводя взгляд от лица мужа в сторону, – я согласна обучиться этикету у специального педагога.
– Рад, что мы урегулировали назревающий конфликт. Я уехал, – деловито произнес Матвей, разворачиваясь к выходу.
– Матвей, подожди, ещё один вопрос: можно я сама поеду к маме, а к вашему приезду вернусь? – Спросила Тоня, умоляюще протягивая руки к мужу.
– Нет.
– Почему нет? – Тоня вспыхнула гневом, покрываясь красными пятнами от волнения. Она была в отчаянии от сложившейся ситуации, и не понимала, как выпутываться из паутины, в которую сама позволила себя затянуть.
– Я не хочу, чтоб мою жену увидели в каком-то Глухожопинске, а потом обсуждали это.
– Матвей, ты сейчас не прав! – вскричала Тоня, стараясь достучаться до сознания мужа. – В этом самом, как ты выразился – Жопинске, ты начинаешь вести бизнес, и там никто не знает, чья я жена. Кто обсуждать-то будет?
– Будут, – упрямо ответил муж. – Завтра мою жену увидят рядом со мной многие, и тогда тебе уже не скрыться. Я личность известная, и дурная слава мне ни к чему. Если б ты знала, через что я проходил, поднимаясь на эту вершину, и делал себе имя, ты бы не стояла со мной рядом. И теперь потерять всё – равносильно потерять себя – это смерти подобно.
– Ты настолько богат? – Удивилась Тоня, рассматривая Матвея. После этих слов девушка взглянула на мужа по-новому. Она пока ещё смутно, но начинала прозревать, убеждаясь, что ошиблась, соглашаясь на брак с этим человеком.
– Ты даже не представляешь насколько! – Матвей кивнул и зашагал в сторону выхода.
Тоня после столь неприятного открытия никак не могла прийти в состояние покоя. Она недоуменно смотрела вслед мужу. Вначале он показался ей заносчивым, но добрым, теперь же девушка поняла насколько это эгоистичный человек, стремившийся к своему комфорту и не замечавший ничего и никого вокруг. Он гордился деньгами и понимал, что на них может позволить себе многое, если не всё. Господин не только своей жизни. Этот мужчина не желал признавать, что мало владеть миром – важно владеть судьбой. Только у простого смертного на сегодняшний день такой привилегии нет.
«Слепец с ясным взглядом, – подумала новобрачная о муже. – Далеко глядит да душой не зрит».
Тоня села за стол, без аппетита доела завтрак, после чего собралась в город, и, вызвав такси, уехала. До позднего вечера ей уделяли внимание лучшие мастера своего дела: мяли тело, скребли пяточки, удаляли ненужные волоски, смазывали какими-то ароматными кремами, подкрашивали, подпиливали ноготки, и ещё много разных манипуляций, названия которых она не запомнила с первого раза.
Разговорчивая девушка – косметолог посоветовала клиентке обратиться к одному из лучших пластических хирургов. Она щебетала, закатывая глазки от восторга, описывая чудеса, которые творил тот самый доктор. Тоня не успела ничего ответить, как досужая Елена позвонила и записала клиентку на консультацию. В общем, из салона вышла уже не затюканная Тоша Чехонте, как когда-то звали её сверстники за необычную фамилию, а невероятно привлекательная девушка Антонина, которой теперь следовало посетить несколько дорогих магазинчиков, где Матвей договорился о её визите. Услужливые консультанты, чётко выполняющие свои обязанности, быстро укутали Антонину с головы до ног во всевозможные наряды из последней коллекции, выставленные на показе моды в Париже. Непривычная к такому изобилию, девушка скромно опускала взгляд и молчала, не выдавая своего неведения.
Выполнив все указания мужа, Тоня вернулась домой в первом часу ночи, стараясь не шуршать пакетами с обновами, чтобы не разбудить влюбленных. Уставшая от насыщенного времяпровождения, она быстро переоделась в пижаму и юркнула в кровать, где моментально заснула.
Рано утром Тоню разбудил Матвей. Он хотел уже уезжать, когда прибыла чопорная дама лет сорока, собирающаяся обучить простодушную девочку из провинции хорошим манерам. Строго взглянув на растрепанную, заспанную Тоню, дама поправила воротничок на блузе, брезгливо фыркнула и что-то произнесла по-французски.
– Вот с этого и начнем, – тут же перевела женщина, чьё лицо выражало множество сменяющих друг друга эмоций. Она стояла напротив Тони натянутая как струна, и её осанке могла позавидовать балерина. Бежевая блуза её была заправлена в юбку строго покроя, скрывающую щиколотки. Госпожа Лионелла, как позднее представилась женщина, при дальнейшем общении оказалась не такой уж занудной и строгой. Она терпеливо объясняла Тоне все тонкости этикета, смеялась вместе с ней над её неловкостью и довольно забавно шутила.
До обеда Антонину воспитывали и тактично полоскали морально. Спасало то, что она цеплялась всеми силами за свой новый статус, и была сообразительной от природы. Все советы девушка схватывала налету, запоминала и повторяла. За один день ей пришлось выслушать и выучить слишком много информации, касаясь различных тем из разных сфер деятельности.
Вечером обессиленная морально и физически, но довольная собой, Тоня предстала пред мужем во всей красе и всеоружии. Косметологи и стилисты потрудились на славу. Жена бизнесмена Матвея Бережнова, подающего надежды в определенных кругах, сразила всех присутствующих за ужином мужчин и дам не только красотой, но и познаниями в области экономики, политики и благотворительности.
Тоня удивилась, но её не унижали, не высмеивали, а общались на равных. Матвей смущенно поглядывал на жену, но за весь вечер не произнес ей ни слова. И только самой Тоне да богу было известно, чего стоил весь этот лоск. От напряжения она едва не теряла сознание, но стойко вынесла нудный приём.
– Ну, Матвей, удивил. Где же ты отыскал такое сокровище?
Тоня услышала комплимент одного из присутствующих мужчин и была рада, что все её старания не прошли зря.
– Сам до сих пор удивляюсь, – спокойно ответил Матвей, пожав руку партнеру по бизнесу. Он быстро попрощался с присутствующими, обнял жену за плечи и повел к автомобилю.
***
В доме наступила тишина. Уже час, как любовники уехали в аэропорт, и Тоня осталась одна. Она почувствовала себя пленницей, за которой защелкнули дверь тюрьмы. Девушка позвонила матери, обманув её, что летит с мужем в горы вроде как в свадебное путешествие. Мама порадовалась за дочку, рассказала о своём здоровье, про последние новости их городка, потом к ней пришла помощница по хозяйству, и женщины распрощались.
Тоня села в кресло рядом с высокой елью, включила гирлянды, оживив тем самым интерьер, и начала вспоминать свою недолгую жизнь. Вспоминать особо ей было нечего, но слёзы катились по щекам и капали за ворот модной светлой кофточки с короткими рукавами. Как всегда, одна, никому, кроме матери, ненужная. Все норовят обидеть, предать да сделать как можно больнее, топчут её чувства и порывы. А она такой же человек, и гораздо лучше некоторых. Просто родилась эта девочка не в своё время, не под счастливой звездой. По сей день манна небесная не сыпалась ей в руки. И чтобы иметь приличную сумму в кошельке, ей пришлось расплатиться своей свободой, оставить в одиночестве единственного родного человека в этом большом суровом мире. Но она тешила себя тем, что именно ради матери пошла на эту сделку. Трудно ей было переносить этих заевшихся снобов, которые ею прикрывали свои голые зады. Быть может, если бы изначально Тоня знала всю суть, то не согласилась бы на эту аферу, а теперь поздно о чём-либо сожалеть.
– Нужно просто переждать, – подбодрила себя Тоня, шепотом спугнув тишину, сомкнувшую свои тесные, душные объятия вокруг неё.
Так и продолжая сидеть в одиночестве в кресле у новогодней ели, Тоня встретила новый год. Где-то вдалеке гремели салюты, доносились сквозь закрытые окна взрывы смеха и веселья, а ей было слишком гадко и тяжко.
***
Через четыре дня любовники вернулись из путешествия. Счастливая Камилла сияла как звезда на чистом небосводе и всё время что-то мурлыкала себе под нос. Матвей же был озабочен и зол. Тоня смекнула, что с бизнесом у мужа пошло не так, как он запланировал изначально, и старалась не попадаться ему на глаза, просидев целый день в своей комнате.