Татьяна Бочарова
Дом без привидений
© Бочарова Т., 2020
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020
1
Дом был великолепен. Два полноценных этажа и мансарда плюс огромный подвал. Сложен он был из бруса, обшит блок-хаусом, внутри обит вагонкой, крыша – металлочерепица. С первого этажа на второй вела довольно широкая двухмаршевая лестница, а на мансарду – поменьше и покруче. В первый день после переезда Вероника носилась как метеор с первого этажа на третий, ее глаза восторженно горели, она поминутно делала пометки карандашом в блокнотике.
– Смотри, Егор, вот тут будет огромный угловой диван! На два угла! А тут стол, большой, раздвижной. А что? Гостиная пятьдесят метров! С ума сойти, целых пятьдесят метров, просто не верится. Представляешь, как классно будет, когда привезут новую кухню?
Прежний кухонный гарнитур, оставшийся от бывших хозяев, Веронике категорически не понравился, он был в стиле ретро, а ей хотелось что-то лаконичное и модерновое. Поэтому она безжалостно отправила его на помойку, оставив на время лишь раковину, рабочий стол, на котором можно было готовить, и видавшую виды газовую плиту.
– Тут поставим электрокамин, помнишь, тот, который мы видели в «Доме мебели». Помнишь?
Егор смотрел на сияющую жену и снисходительно улыбался.
– Помню, солнышко, конечно, помню. Обязательно купим его. Прямо в эти выходные.
Вероника застыла с карандашом в руке.
– Да ты что, в эти выходные! Тут же нужно все переделывать! Доводить до ума. Пол, например, меня совсем не устраивает. Мне не нравится половая доска!
– По-моему, отличная доска. Чем она тебя не устраивает?
– Я хочу ламинат. Белый, с эффектом состарившегося дерева. И потом мы купим такой же комод, я видела в авторском каталоге. Он, конечно, дорогой, но это стоит того. Егорчик, милый, пожалуйста, положим ламинат? – Она умоляюще поглядела на мужа.
– Никусик, ну если ты так хочешь… – Он подошел и обнял ее.
– Ура, ура! – Вероника вырвалась из мужниных объятий и вихрем взлетела на второй этаж. Сверху раздавался ее звонкий голосок. – Тут будут три спальни. Одна наша, одна гостевая. А одна… – она высунулась из лестничного пролета, – одна для маленького. Да?
– Осторожно, Ника, ты свалишься! Разве можно так? – На лице Егора отразился испуг.
Вероника весело расхохоталась.
– Я? Свалюсь? Да ни в жизнь. Ты не ответил на вопрос. – Она перестала смеяться и с ожиданием глядела на него. Лицо ее было нежным и вдохновенным.
Он улыбнулся.
– Разве я против, солнышко? Конечно, у нас будет комната для маленького.
– А сам маленький?
– Ну раз есть комната, значит, будет и хозяин.
– Милый, я тебя обожаю! – Вероника послала Егору воздушный поцелуй и скрылась наверху.
Потом они ужинали в огромной и пустой гостиной, прямо на полу, проигнорировав маленький столик, временно предназначавшийся для трапезы. Расстелили плед, расставили на нем нехитрые закуски: тарелочку с сыром дорблю, яблоки, шоколад и бутылку охлажденного белого вина. Вероника зажгла свечи, и они с Егором оказались в дрожащем, неровном кругу тусклого света, за краями которого царил густой сумрак.
– Выпьем за наш дом. – Она подняла бокал и серьезно взглянула на мужа. – Я верю, что он принесет нам счастье. Да, да, Егорушка, мы будем тут очень счастливы. Ведь правда?
Вместо ответа он привлек ее к себе и поцеловал. Ужин завершился отличным сексом, прямо тут же, на пледе. Уже в полудреме Вероника почувствовала, как Егор осторожно подхватил ее на руки и понес наверх. Он положил ее на кровать, заботливо укрыл одеялом.
– Спи, солнышко.
– Я люблю тебя, – сквозь сон прошептала Вероника и провалилась в сладкое забытье.
2
После вина и любви спалось отлично. Вероника проснулась в девять. Потянулась в постели, протерла слипающиеся глаза. Глянула на соседнюю подушку – пусто. Егор уже уехал на работу. На тумбочке была записка: «Солнышко, вернусь поздно, у нас сегодня сверхурочные. Пожалуйста, не бегай быстро по лестницам. Целую, твой Е.».
Вероника перечитала записку пару раз, чмокнула бумажку и, как была, голышом, спрыгнула с кровати и подошла к окну. На дворе было белым-бело. Кусты рябины напоминали клюкву в сахарной пудре. Сугробы пестрели следами птичьих лапок.
– Красота какая, – с восторгом выдохнула Вероника и побежала одеваться.
У нее со вчерашнего дня был составлен список дел на сегодня: отмыть раковину в ванной, выгрузить из чемоданов одежду и развесить наверху в гардеробной, сшить шторы в спальню и детскую, ну и немного поработать – это святое. Она не спеша приняла душ, натянула спортивный костюм, сварила себе кофе и принялась надраивать раковину. Через двадцать минут та блестела зеркальным блеском. «И не нужно новую покупать», – удовлетворенно подумала Вероника. Она с чувством и толком расставила на стеклянной полочке флаконы и тюбики, самодельное мыло в красивой мыльнице, стаканчик с зубными щетками. Протерла и без того чистый пол и пошла наверх разбирать привезенную из Москвы одежду.
К одиннадцати часам ее одолел голод. Вероника спустилась вниз и приготовила на газу яичницу с ветчиной. Подкрепившись и выпив еще чашку кофе, она засела за ноутбук. Вероника работала на удаленке, вела бухгалтерию одной маленькой фирмы. Сказать по правде, работой она особо не дорожила, денег у них с Егором и так хватало. Он был совладельцем автосервиса, приносящего неплохой доход, кроме того, Веронике на свадьбу отец подарил кругленькую сумму, открыв на ее имя счет в банке. Молодожены старались эти деньги без надобности не трогать, а проценты периодически снимали и тратили.
Однако совсем уж полная праздность не соответствовала характеру Вероники, потому она с удовольствием согласилась на предложение бывшей однокурсницы взять одну из ее халтур. Работала Вероника легко и быстро, только глаза в последнее время стали уставать от бесконечных цифр, острота зрения упала, и для того, чтобы разглядеть далекие предметы, приходилось щуриться. Егор ругался и требовал, чтобы жена оставила работу. Мол, пусть лучше занимается хозяйством.
Но сидеть целый день в четырех стенах невообразимо скучно. Даже если эти четыре стены – огромный дом. Поэтому Вероника продолжала свои бухгалтерские труды, чередуя сидение за экраном с более подвижными занятиями. Сейчас ей работалось особенно хорошо: строчки и колонки послушно строились в ряды, как солдаты по приказу главнокомандующего, на душе было радостно и легко. Казалось, стены дома излучают какую-то особую энергетику, находиться в нем необычайно приятно и комфортно. «Поработаю еще чуть-чуть и выйду на улицу», – решила Вероника.
В это время со двора послышались странные звуки. Это были не то удары, не то скрежет или и то и другое одновременно. Она вскочила из-за стола и глянула в окно. Калитка сотрясалась, кто-то с силой дергал ее снаружи. Вероника сбежала вниз по лестнице, накинула пуховик, сунула ноги в угги и вышла на крыльцо.
– Эй, кто там? Не надо так дубасить, я сейчас открою.
Она подошла к калитке и отодвинула засов. Перед ней стоял седой человек в лохмотьях. Лицо его было красно-сизым от холода, на всклокоченных волосах с трудом держалась маленькая вязаная шапочка, на ногах болтались огромные валенки. «Бомж», – со страхом подумала Вероника.
– Вы кто? Что вам нужно?
Седой глянул на нее из-под нависших кустистых бровей и, откашлявшись, хрипло произнес:
– Это мой дом.
– Ваш дом? – Вероника невольно отступила на шаг назад, продолжая с испугом разглядывать странное существо, стоящее перед ней.
– Да, мой. Пустите, я войду.
Она опомнилась и взяла себя в руки.
– Нет. Ни в коем случае. Дом наш. Мы с мужем купили его. И… нам сейчас не до гостей. Поэтому простите…
– Это мой дом, – как попугай, повторил бомж и переступил с ноги на ногу.
Вероника поняла, что он мерзнет – валенки были дырявые, одежда тоже. Ей стало жалко его, несмотря на брезгливость, которую вызвал его внешний вид.
– Послушайте, мне очень жаль, – проговорила она мягче. – Но в этом доме был хозяин. Он продал его, а мы с мужем купили. Теперь мы хозяева. Хотите, я принесу вам горячего чая? С печеньем.
– Не хочу. – Бомж упрямо мотнул косматой головой. – Мне нужно зайти. Я кое-что тут оставил. Мне надо это забрать.
– Но дом пуст. Там ничего нет, мебель мы привезли свою. И я… я не хочу, чтобы на участок заходили посторонние.
Вероника пожалела, что у них нет собаки. Друзья и знакомые, когда узнали, что они купили дом, наперебой советовали завести пса. Плацкинино – маленькая деревушка, всего пять улиц, и пятидесяти домов не наберется. Охраны никакой, рядом лес. Собака будет в самый раз – никто не сунется на участок. Однако ни Вероника, ни Егор собак не любили и от этой идеи отказались. И вот сейчас Веронике стало ясно, что зря.
Оборванный и страшный человек стоял напротив нее, норовя оттеснить в сторону и проникнуть в калитку.
– Я не пущу на участок посторонних, – проговорила она тверже. – Сейчас приедет муж. Он у меня чемпион по боксу.
Последняя фраза вырвалась сама собой, видимо, от страха. Егор никогда не занимался боксом.
– Муж, – как эхо повторил бомж, пристально посмотрел на Веронику и качнул головой. – Не пустишь, стало быть?
– Нет. Чаю могу принести.
– Обойдусь и без вашего чая, – буркнул седой, повернулся и заковылял от нее по тропинке, протоптанной в сугробе, прямо в лес.
На мгновение Веронике показалось, что это не реальный человек, а какое-то сказочное существо наподобие лешего или домового. Она с трудом скинула с себя оцепенение и почувствовала, как руки саднит от мороза – рукавицы она не надела.
– Странный какой, – произнесла Вероника вслух и повторила: – Странный.
Она захлопнула калитку, заперла ее на ключ и пошла в дом. Там она разделась, села за стол и попробовала работать, но мысли скакали из стороны в сторону. Вероника ошиблась раз, затем другой и решительно закрыла ноутбук. Надо сделать паузу. Она достала телефон и набрала Егора. Он, по обыкновению, долго не подходил – как всегда, когда бывал на работе. Наконец в трубке раздался его голос:
– Да, солнышко, привет! Как ты?
– Я ничего.
– Голос какой-то кислый, – заметил Егор.
Вероника колебалась, говорить про бомжа или нет. Егору не до этого, у него и так целый день нервотрепка. Все же она не выдержала и сказала:
– Знаешь, приходил некто.
– Некто? В смысле?
– Ну, какой-то странный человек. Старик. Весь в лохмотьях, страшный такой. Рвался в дом.
– Ты его пустила?? – В голосе Егора послышалась тревога.
– Нет, конечно, за кого ты меня принимаешь?
– Солнышко, а что он хотел? Что ему было надо?
– Он заявил, что это его дом.
– Бред. Мы же пробивали хозяина в полиции. Все чисто, документы идеальные.
– Да я не говорю, что он хозяин. Скорее… скорее, сумасшедший. Несчастный бездомный безумец.
– Ты еще пожалей его, – недовольным тоном произнес Егор. – Надо было слушаться ребят и купить собаку.
– Я уже думала об этом. – Вероника слабо усмехнулась.
В трубке послышались отдаленные голоса.
– Вот что, солнышко, я сейчас занят. Не могу больше говорить. Постараюсь раньше приехать, но не обещаю. Ты заперла калитку?
– Да.
– Молодец. Дом тоже запри. На два замка. И не выходи до моего приезда.
– Хорошо. Егор!
– Что, милая?
– Ничего. Я тебя люблю.
– И я тебя, котик! Не скучай.
– Целую. – Она отключилась.
Хорошее настроение начисто улетучилось. На душе стало тревожно и тоскливо. Вероника не могла понять причину этой тоски. Подумаешь, какой-то бомж. Попробует он еще раз сунуться – Егор ему покажет кузькину мать. В конце концов, если уж на то пошло – заведут собаку. Черного ротвейлера, как у Вероникиной двоюродной сестры Гали. Назовут его, скажем, Милорд. Или лучше Барон… Или… Она с досадой махнула рукой. Взъерошила короткие темные волосы и плюхнулась на маленький кожаный диванчик в углу.
О чем она думает? Не то, все не то. Думать надо о ребенке. Они женаты уже пять лет, ей двадцать восемь, Егору двадцать шесть. И все это время находилась какая-то причина, чтобы не беременеть: то хотелось пожить для себя, то съездить в Японию, то квартиру обставить. Теперь вот дом, в нем тоже масса дел, а значит, рождение малыша снова откладывается на неопределенный срок. А иногда хочется плюнуть на все, стать глупой и счастливой беременяшкой, капризничать, лелеять свой живот, мечтать по вечерам, как будут они с Егором гулять с коляской по округе…
Вероника почувствовала, что окончательно раскисла. В носу защипало, на глаза навернулись слезы. Она сердито вытерла их ладонью, встала, расстелила на полу коврик, включила музыку и принялась за упражнения. Эту гимнастику она нашла в интернете полгода назад и с тех пор не пропускала ни дня. После отжиманий и растяжек настроение неизменно повышалось, а вид стройной и подтянутой фигуры в зеркале добавлял лишние баллы.
Закончив зарядку, Вероника занялась приготовлением ужина. Егор всегда обедал на работе, но ужинать у них в семье было принято основательно и с толком. Она кипятила воду, резала овощи, отбивала мясо. Постепенно тревожное чувство отпустило ее, а вскоре и вовсе сошло на нет. Позвонил Егор, сказал, что выехал из Москвы и через час с небольшим будет дома. Вероника выключила газ, накрыла маленький уютный столик, слегка подкрасилась и сменила спортивный костюм на миленькое домашнее платьице. В ожидании мужа она села за швейную машинку и прострочила пару швов, обтачивая штору.
В семь послышался шум отворяемых ворот. Егор загнал машину на стоянку, щелкнул сигнализацией и поднялся на крыльцо.
– Привет, солнышко, я дома!
Вероника, улыбаясь, смотрела, как муж снимает кожаную куртку, ботинки, тщательно причесывает перед зеркалом красивые светло-русые волосы.
– Устал?
– Как собака. – Он одернул толстовку и надел тапочки. – Все-таки, как ни крути, далековато ехать. Минут сорок, если без пробок. А с пробками и все полтора часа.
– Бедненький ты мой. – Вероника подошла к нему и нежно поцеловала в губы. – Идем ужинать? Все готово.
– Да, идем. Но я сначала в душ. Умаялся за день, весь в мыле. Буду «благоухать» за столом.
Вероника втянула носом воздух, но не почувствовала ничего, кроме еле уловимого запаха ванили.
– Ты ел что-то сладкое? Пахнет ванилином.
– Угадала. – Егор усмехнулся. – Ну и нюх у тебя! Заехал во французскую пекарню, взял кофе и пару пончиков.
– И напрасно. Только аппетит перебил.
– Ничуть. Я голоден как волк. Вот такой страшный серый волк! Съем тебя! – Егор шутливо щелкнул зубами и схватил Веронику пониже талии. Она взвизгнула и расхохоталась. – Все, я в душ. – Он скрылся в ванной.
Вероника постояла немного, прислушиваясь к шуму воды, затем подошла к окну. На рябине сидел снегирь и сосредоточенно клевал ягоды, припорошенные снегом.
– Привет, малыш, – сказала ему Вероника.
Снегирь клюнул последний раз и улетел. Где-то в отдалении залаяла собака. Скрипнула дверь ванной. Вероника обернулась. Егор, голый по пояс, с мокрыми волосами, стоял прямо перед ней, в руках у него было полотенце. Она невольно залюбовалась его точеным торсом. Что ни говори, а муж у нее красавец. В такого трудно не влюбиться – все при нем, и внешность, и фигура. И характер замечательный, мягкий, покладистый. Никогда слова грубого не скажет, всегда поддержит в трудную минуту, развеселит. А ведь когда они познакомились, все отговаривали ее встречаться с Егором: родня, друзья. Дескать, провинциальный парень, из нищей семьи, учится в малопрестижном институте, звезд с неба не хватает. Да еще моложе на два года.
– Вот увидишь, будет гулять от тебя, – стращала Веронику мать. – Я таких красавчиков повидала на своем веку. Ему только деньги наши нужны да жилплощадь. Укрепиться в Москве хочет.
Вероника пыталась спорить, обижалась, плакала. Она привыкла слушаться родителей, но в данном случае нашла коса на камень – она серьезно влюбилась в Егора. Они познакомились случайно – на дне рождения у ее подруги. Его привел один из приглашенных, без спросу, так, за компанию. Вероника сразу обратила внимание на скромного паренька – тот, смущенный, сидел в дальнем углу, уткнувшись в телефон.
– Кто это? – спросила она у Юльки и услышала в ответ:
– Понятия не имею. Кажется, его Воронов привел. Он его сосед по общаге.
Сережка Воронов встречался с Юлькиной сестрой Лизой и славился неугомонным нравом и повышенной общительностью.
– Понятно, – задумчиво протянула Вероника.
– Что тебе понятно? – недовольно произнесла Юлька. – Мало того что этот дурень сам торчит тут с утра до вечера, так еще и посторонних с собой тащит. Зачем он мне здесь сдался?
– Да ладно тебе, не злись. Он же прилично себя ведет, тише воды ниже травы.
– Ты еще познакомься с ним, – язвительно проговорила Юлька.
– И познакомлюсь! – Вероника решительно пересекла комнату и подошла к незваному гостю. – Привет! – Она села рядом на диван.
Он взглянул на нее с удивлением.
– Привет.
– Я Вероника. Для друзей просто Ника.
– Егор. – Парень протянул ей широкую и крепкую ладонь. Вероника пожала ее и почувствовала, как по спине поползли мурашки. Он продолжал с интересом и некоторым недоумением разглядывать ее, и от этого щеки Вероники запылали, стало душно и захотелось пить. «Какой хорошенький», – подумала она, а вслух сказала:
– Симпатичное имя.
– У тебя тоже. – Он наконец улыбнулся, и улыбка у него была очаровательная. Два ряда безупречно ровных белых зубов. Кроме того, когда он улыбался, на левой щеке появлялась ямочка.
– Что ты тут сидишь, пойдем за стол. Выпьем, поболтаем, – предложила Вероника.
– Неловко как-то. Я ведь здесь вроде как чужой.
– Ерунда, тут все свои. И невежливо отказывать даме.
– Я и не думал отказывать. – Он поднялся с дивана.
Они уселись за стол, Вероника потребовала шампанского, Егор налил ей в бокал брют. Потом они танцевали, сначала на пионерском расстоянии, затем обнимаясь все тесней и тесней. С дня рождения Вероника и Егор ушли вместе. Он проводил ее до дому. Она ждала, что он спросит ее телефон, но нет, не спросил. Чмокнул в щечку на прощание и все.
Она неделю ходила сама не своя. Все вспоминала ямочку на щеке, большие синие глаза в обрамлении густых черных ресниц, пухлые губы, челку пшеничного цвета. Наконец не выдержала, позвонила Юльке.
– Слушай, Воронов у вас?
– У нас, где ж ему быть. Лизка-дура залетела, теперь придется замуж выходить. А ему только этого и надо.
– Я сейчас зайду к вам.
– Ну зайди, – удивилась Юлька.
Воронов сидел на их просторной кухне, по-хозяйски вытянув длинные ноги, обтянутые дешевыми джинсами, и с аппетитом хлебал суп. Лизка, с зеленым лицом, исхудавшая от токсикоза, сидела напротив и с нежностью смотрела ему в рот. Юлька жарила котлеты и злобно косилась на сестру и будущего зятя.
– Здорово! – сказал Воронов при виде вошедшей Вероники.
– Приветик.
– Между прочим, мой друг сохнет по тебе. Страдает молча, так сказать.
– Какой еще друг? – с деланым равнодушием спросила Вероника, а сердце ее радостно затрепетало.
– Ну какой. Лобанов, разумеется. Егор. Вскружила ты голову парнишке, а он ведь еще совсем молоденький. – Воронов доел суп и протянул руку к тарелке с голубцами.
– Ты ешь, Сереженька, ешь, не отвлекайся, – воркуя, проговорила Лизка. – Сметанки тебе положить?
– Положи, – с набитым ртом разрешил Воронов. – Так что, – обратился он к Веронике, – будешь парню мозги пудрить?
– Никому я ничего не пудрила, – надменно проговорила она. – Чего ж он телефон не взял? А теперь сохнет.
– Дура ты, что ли? – Сережка от возмущения на секунду перестал жевать, но тут же его челюсти задвигались с новой силой. – Где ты и где он! Стесняется парнишка, робеет. У тебя папаша и все такое.
– Откуда он знает про папу? – удивилась Вероника.
– Спросил, – отрезал Воронов.
– Тебя? – Она была вне себя от радости.
Егор наводил справки, интересовался ею. Значит, она его тоже зацепила.
– Меня, кого ж еще, – подтвердил Воронов и прикончил голубец.
Вероника достала из сумочки крошечный блокнотик и ручку, черкнула на листке и протянула его Сережке.
– Вот. Мой номер. Передай ему, пусть позвонит.
– Окей. – Воронов сфоткал телефон.
Егор позвонил вечером того же дня. Они так долго болтали, что даже мать удивилась, заглянула в комнату.
– С кем это ты так смеешься?
Вероника замахала на нее руками:
– Потом, потом.
Они договорились встретиться и пойти на каток. Оказалось, оба любили коньки и прилично катались. Стоял отличный морозный январский денек, блестел лед, играла музыка. Вокруг скользили веселые парочки. Вероника и Егор ехали по кругу, взявшись за руки. У девушки приятно кружилась голова. Теплая рука Егора сжимала ее ладошку, и от этого ей хотелось запеть вместе с музыкой, несущейся из динамиков.
Они стали встречаться. Она уже ясно понимала, что влюбилась, что готова выйти замуж за этого милого провинциального паренька. Он долго робел, но постепенно оттаял. Стал приходить к ним в дом, общался с родителями. Вот тут-то все наперебой заговорили о том, что они не пара. Первая не унималась Юлька, вторили ей и другие подруги. Мама, бабушка. Единственный, кто сразу стал на ее сторону, был отец.
– Что вы раскудахтались? – сказал он на семейном совете. – Нормальный парень. Неизбалованный, без глупостей в голове. Вы посмотрите, что вокруг делается. Взять хотя бы моих компаньонов: у одного сын наркоман, у другого дочь шлюха. У третьего парень никак в институт не попадет, отец миллионы на репетиторов тратит, а сынуле лишь бы в танчики играть. И так у всех почти. А этот – труженик, в вуз сам поступил, учится неплохо. Потом работать будет. Я его к себе в фирму возьму.
Мать и бабушка сидели и молчали. Отцу в семье перечить не привыкли. Начались приготовления к свадьбе. Вероника и Егор расписались в июле, справили торжество и улетели на месяц в Италию. Тур был подарком от отца. Под южным солнцем, среди архитектурных красот и буйной зелени Вероника чувствовала себя самой счастливой на свете. Она не отрывала глаз от Егора, и ей казалось, что все вокруг тоже любуются им.
Через год он окончил институт, но в фирму к отцу не пошел. Все тот же неугомонный Воронов открыл свой автосервис, Егор стал его компаньоном и одновременно работал автослесарем, руки у него были золотые, да и мозги не подкачали. Дела у ребят быстро пошли в гору, появились неплохие доходы. Лизка за минувшие годы родила уже троих, сидела дома, готовила борщи и пироги, располнела, стала румяной и благодушной. Они с Сережкой купили трешку в Перове. Юлька познакомилась на сайте с немцем и уехала в Нюрнберг. А Егор с Вероникой жили не тужили в квартире, подаренной отцом, путешествовали, ходили на модные выставки, в театры…
– Солнышко, на мне рога выросли? – Голос Егора вывел Веронику из раздумья. – Ты так смотришь на меня… – Он усмехнулся и повесил полотенце на спинку стула.
– Я любуюсь тобой, – серьезно, без улыбки проговорила Вероника. – Думаю, как правильно я сделала тогда, когда подошла к тебе у Юльки.
– А, ты об этом. – Он махнул рукой и сел за стол. – Ну да, молодец. Сам бы я не решился. Что у нас на ужин?
– Мясо по-французски с овощным рагу.
– М-м-м… – Егор с упоением вдохнул аромат жареной свинины. – Какой запах! Солнышко, ты настоящий кулинар!
За ужином Вероника во всех подробностях рассказала Егору об утреннем приключении.
– Как, говоришь, он выглядел, этот бродяга? – Муж промокнул губы салфеткой.
– Ужасно. Весь встрепанный, одет в отрепья, глаза какие-то безумные. А главное, он рвался войти на участок. Я уж думала, не справлюсь с ним. Егор, я боюсь! Ты можешь узнать, кто он такой? Вдруг опять придет?
– Не придет, солнышко. Я приму меры. В выходные похожу по деревне, поспрашиваю людей. Наверняка его тут знают. Видимо, местный дурачок.
– Плохо, что он бродит тут. Если у него не в порядке с головой, он должен быть под присмотром. В больнице, например.
– Милая, в больницах не хватает места для нормальных людей. Если каждого дурачка класть в больницу, мы останемся без медицинской помощи.
– Это верно, – согласилась Вероника. – Но ты в выходные обязательно разузнай.
– Обещаю, – сказал Егор и поцеловал ее в щеку.
