Татьяна Филатова
Бестселлер
Глава 3
Ночь выдалась тяжелой. Первые два часа на смене Света боялась, что уснет. Нет, она не пила седативные препараты и даже была удивлена своему внутреннему душевному спокойствию несмотря на то, что не принимала таблетки, но накопившаяся усталость от постоянного недосыпа брала над ней верх.
Однако спустя пару часов усталость как рукой сняло. Сперва поступил пожилой мужчина с инсультом, который срочно нуждался в помощи. Он был голым, так как из-за потери сознания и полной потери контроля над своим телом, мужчина обмочился. Надевая на него больничную рубашку и наблюдая за тем, как коллега ищет в дряхлой руке вену для введения иглы катетера, Света тут же подумала об Александре Королеве. Удивительно, что даже знаменитые люди, миллионеры, беспомощны перед болезнью и в критическом и даже предсмертном состоянии ничем не отличаются от других людей. Он, как этот старик, подумала Света – всего лишь простой смертный человек.
Сделав мужчине все необходимое по протоколу и отправив его на нужный этаж больницы, Светлана уже оказывала помощь мальчишке-подростку, который совсем неудачно для него играл в ту ночь с пиротехникой. Петарда либо оказалась бракованной, либо вышел срок ее эксплуатации, либо же парнишка попросту не соблюдал правил безопасности, но этот злосчастный вечер навсегда лишил его правой кисти и оставил в его сознании огромную психологическую травму и бесконечный опыт обращения с взрывоопасными предметами.
Затем была женщина с острым отравлением и мужчина тридцати шести лет с гнойным, как потом оказалось, аппендицитом. Глядя на него, Света решила для себя, что была бы не против побыть его личной медсестрой. Но потом вспомнила, что уже добровольно предложила себя в качестве сиделки для старика, что на сорок лет старше этого симпатичного молодого человека. Старика, который, к тому же, даже не в состоянии подтереть себе зад.
Работы было много до самого утра. В пять часов кашляющая пожилая женщина пешком пришла на скорую помощь и заявила, что она уверена, что у нее корь, ведь неделю назад с этим диагнозом слегла ее подруга. Дальше порога ей уйти не удалось – ее немедленно изолировали, исключив контакт с персоналом станции, а также с другими пациентами. Света тяжело выдохнула – такие «персонажи» реальной жизни, не отличавшиеся сообразительностью, к сожалению, в ее практике встречались часто.
Придя домой, девушка тут же рухнула на диван и сразу отключилась. Она даже не вымыла руки, что по приходу делала всегда автоматически.
Она устала.
Спустя три часа Светлана открыла глаза и почувствовала, что у нее затекло почти все тело. Не самая лучшая идея – спать в верхней одежде, подумала она. По дороге в душ у нее промелькнула мысль взять с собой телефон, но она тут же отвергла ее, будучи уверенной, что там высветится несколько пропущенных звонков и сообщений от хозяина квартиры. Она понимала всю ответственность, но все же хотела настолько долго, насколько у нее это получится, игнорировать нависшую над ней проблему. Даже осознавая, что это крайне низкая черта, присущая неуверенным в себе и слабым людям. Впрочем, таковой она себя и считала.
Душ стал спасением: ощущение чистоты и свежести тела в сочетании с бодростью, какую оказала на Светлану вода – и она словно проснулась второй раз. Выйдя из душа в трусиках-боксерах, в лифчике и полотенце на голове, она бросила взгляд на книжку, что была небрежно брошена на пол рядом с диваном. Обычно Света относилась к книгам более бережливо, но два дня назад, когда она открыла эту книгу, она очень быстро уснула, а в течение насыщенного событиями вчерашнего дня ей было немного не до чтения. Светлана сняла с головы мокрое полотенце и бросила его рядом с книгой на пол, не сводя с нее глаз. В квартире уже был ужасный бардак, она это знала и не отрицала, потому одно полотенце общей картины не испортило бы. А вот книге на полу явно не место. С особым трепетом девушка взяла книжку в руки, открыла ее на третьей странице, до которой дочитала позавчера, и на светло-серый лист бумаги с мокрой пряди волос упала капля воды. Света осторожно провела по мокрому месту пальцем, словно кожа могла бы впитать в себя лишнюю влагу, а затем рукой попыталась собрать волосы в импровизированный хвост.
– Александр Королев, – прочитала Света на обложке, закрыв книгу, – «Лес»… В твое время, Александр Александрович, было куда проще прославиться писателям, чем сейчас, когда книги значительно уступают всякому мусору из интернета. А люди массово отупели…
Светлана отложила книгу и потянулась рукой к сумке, которая так же, как и полотенце и много других вещей, валялась на полу. Телефон был разряжен до минимума и мог отключиться в любую секунду. Семь пропущенных и смс-сообщения. Первые два пропущенных были от арендодателя, и это Свету нисколько не удивило. Сегодня заканчивался срок, который ей установил хозяин ее убогой квартирки.
– Ты не стоишь этих нервов, – сказала девушка, обведя глазами комнату, в которой находилась.
Остальные пять звонков были с одного номера, который никак не был записан в телефоне Светы. Она проверила сообщения: их было два. В первом арендодатель ставил ее в известность, что вечером приедет за деньгами и за ключом от квартиры. Светлана тут же удалила его. Второе сообщение было написано тем же человеком, который пять раз не смог до нее дозвониться. Рука, державшая телефон, вдруг задрожала, в груди что-то сильно застучало, пытаясь, казалось, вырваться наружу, но неизвестно откуда взявшийся ком в горле закрыл все пути выхода из груди. Она нажала на сообщение.
«Добрый день. На сегодня в 14.00 Вам назначена встреча с Сергеем Валерьевичем Вознесенским. Просьба не задерживаться.
P.s. Как для такой настырной особы, к Вам очень сложно дозвониться. С уважением, Анна Сергеевна Вознесенская».
– Значит его дочь зовут Анна, – сказала сама себе Света, и только после этих слов до нее дошло, что Сергей Вознесенский, тот самый Сергей Вознесенский, с которым она вчера вела себя крайне нагло и нахально, назначил ей встречу! И она сомневалась, что он это сделал лишь для того, чтобы отчитать ее за наглость. – Неужели? – прошептала она. – Я не верю в это…
Но ей пришлось поверить, когда она взглянула на часы: 11:30. Дорога до офиса Вознесенских заняла бы у нее около сорока минут, полдела уже сделано – она только что из душа.
Света в очередной раз печально обвела взглядом квартиру-студию: ей было неприятно здесь находиться.
Раздался звуковой сигнал: телефон окончательно разрядился и выключился. Света подключила его к зарядному устройству, достала из полупустого шкафа два чемодана, вспомнила, что не завтракала, а нынешний день обещал быть еще более насыщенным, чем предыдущий. На скорую руку девушка приготовила и тут же съела яичницу из двух завалявшихся в пустом холодильнике яиц, залила горячей водой и остатками молока растворимый кофе из стеклянной банки и немало обрадовалась, когда в кухонном шкафу нашла упаковку печенья со вкусом яблока и корицы: она, видимо, несколько дней назад купила и забыла о нем. Сидеть и пить кофе с печеньем ей было некогда, потому, собирая в чемоданы свои вещи, она то и дело делала глоток кофе и на ходу отправляла в рот печенье.
Настроение взялось неизвестно откуда. Светлана радостно бросала свои вещи в чемоданы, сама до конца не осознавая, почему так радуется. Взяв в руки влажное полотенце, в которое еще несколько минут назад были замотаны ее волосы, она решила оставить его на том же месте, куда бросила. Так же она хотела поступить и со своим грязным бельем, но все же решила забрать его с собой, в том числе и костюм медсестры, в котором этим утром пришла после смены на скорой помощи.
Книги с полки она складывала бережно, намного осторожнее, чем одежду и другие вещи. «Лес» отправился в сумку, а не в чемодан. Света не знала, почему так поступила, но чувствовала, что так правильно.
Она осмотрела квартиру в очередной раз и поняла, что теперь та ей нравится куда больше – без ее вещей. Это не ее жилье. Не ее дом. Не ее уровень. Она достойна большего, или же ничего. Но не это.
Брючный костюм уже был сложен в чемодан. Света понимала, что в агентство нельзя приходить в том же, в чем она там была накануне. Она была уверена, что Анна вчера слишком внимательно ее изучила и запомнила, в чем та была одета. Пустяк, всего лишь одежда. Но не в ее ситуации. После вчерашнего триумфа характера и воли, Светлана была просто обязана сегодня выглядеть никак не хуже.
Платье? Почему-бы и нет, решила она. Такое, какое должно быть в гардеробе каждой женщины: Света достала последний чехол, висевший в шкафу. Внутри было черное платье-карандаш на широких бретелях. Элегантно, сдержанно и в то же время весьма сексапильно – то, что нужно. Классика, которая никогда не выйдет из моды.
Надев платье, Света вспомнила день, когда купила его. Это было три года назад. Она получила неплохой гонорар за статью объемом в две с половиной тысячи знаков. Тогда в ее жизни был мужчина, который впоследствии разбил ее сердце, но для свидания с ним она отдала почти весь свой гонорар для покупки этого платья. Мужчины уходят и приходят, а платья, пусть и хранят о них воспоминания, остаются.
Светлана высушила свои длинные, прямые, темно-русые волосы, решив не делать никакой прически. Она надела туфли и хотела присесть на диван, но ей вдруг стало так противно и брезгливо касаться его, словно она теперь стала другим человеком, другой, богатой женщиной высокого социального статуса, элитного сословия, по ошибке оказавшейся в трущобах. Она вытащила зарядное устройство и положила его в свою сумку, включила телефон, затем проверила всю свою оставшуюся наличность, практически нулевой баланс на карте и вызвала такси. Выходя из квартиры, она не заперла ее, а ключи оставила на диване, на который так и не смогла присесть. Недопитый кофе и недоеденная пачка печенье остались на кухонном столе.
Когда таксист попросил назвать адрес, Света на секунду замешкалась. У нее была мысль о том, чтобы отвезти вещи знакомой медсестре, с которой она работала на скорой помощи. У них были неплохие отношения, но те ограничивались лишь общением на работе и редкими посиделками за кофе после смены. Света не столько боялась обременить чужого человека своими проблемами, сколько не хотела унижаться до просьб переночевать и предстать беспомощной и неспособной ко взрослой жизни. Как всегда и говорила о ней ее мать.
Нет. Она докажет, что мать была не права. Но не матери. Себе.
Таксист немало удивился, когда увидел, что из такого дома выходит столь красивая и ухоженная молодая женщина, одетая так, словно она собралась в ресторан. Но ее жизнь – не его ума дело. Он отвез девушку к городскому вокзалу, она оплатила наличными и попросила его подождать, вышла из машины, при этом он помог ей выгрузить ее багаж. Через десять минут девушка вернулась без багажа и попросила отвезти ее дальше. В руке у нее был то ли пиджак, то ли длинный кардиган черного цвета. Указанный новый адрес больше соответствовал ее виду, чем тот, с которого он ее забирал.
Подъезжая к офису Сергея Вознесенского, Светлана взглянула на экран телефона: 13:45. Она вовремя. Она доплатила таксисту по счетчику, дала чаевые, хоть и совсем немного, распрощалась и вышла. Сегодня она входила в это здание не просто уверенно, а с видом сотрудника одного из офисов, что располагались в этом бизнес-центре. Возможно, она даже была похожа на начальницу или директора предприятия. По крайней мере, чувствовала она себя именно так.
В кабине лифта она была одна – так ей казалось. На самом деле с ней ехали и другие люди, однако она их не замечала. Но, оказавшись в офисе агентства, у девушки снова задрожали ноги. В отличие от вчерашнего дня, сегодня в офисе было слишком шумно и людно. Не секретаря, она же – дочь Сергея Вознесенского, Анну, Света нигде не видела. И, когда вошла в кабинет Сергея Валерьевича, поняла, почему – его дочь сидела в там.
– Светлана! – улыбнулся мужчина. – Можно я вас буду так называть?
– Сергей Валерьевич, – девушка учтиво наклонила голову в знак приветствия и направилась к столу хозяина кабинета с протянутой для рукопожатия рукой.
– Моя дочь, Анна, – сказал мужчина, пожав руку Свете и указывая ею же на свою дочь, – но, я уверен, вы уже знакомы, не так ли?
– До вас очень нелегко дозвониться, – заметила молодая женщина и с не совсем довольным выражением лица по примеру отца ответила гостье рукопожатием. – Хорошо выглядите.
– Благодарю вас, вы тоже, – улыбнулась Светлана, отметив про себя, что на Анне сегодня, как и на ней, надето черное платье, правда более консервативного стиля.
«1:0 в мою пользу», – подумала про себя Света.
– Дорогая, ты не оставишь нас? – спросил у дочери Вознесенский и жестом предложил Светлане присесть за его стол напротив него.
– Разумеется, – улыбнулась Анна Сергеевна и вышла из кабинета. Света осторожно, едва заметно, посмотрела ей вслед.
– Итак, Светлана, – сказал Вознесенский. – Я внимательно изучил все те документы и записи, что вы мне вчера здесь любезно оставили, хотя я совершенно вас об этом не просил, – он усмехнулся. – Простите мне мое не гостеприимство… Кофе или чай?
Свете тут же вспомнилась недопитая чашка кофе, оставленная ею на кухне брошенной квартиры. Нет, на недопитый кофе ей было плевать, а вот чашку ту она любила. Ну да ладно, решила она. Начать новую жизнь непременно нужно с новой чашкой. А если ей придется возвращаться в старую жизнь и переезжать к матери, то тогда ей будет абсолютно все равно, из чего пить чай или кофе – удовольствия она не получит, даже если чашка будет из чистого золота.
– Кофе, – кокетливо сказала она, – если можно, с молоком. Без сахара.
Сергей Валерьевич попросил своего секретаря принеси в кабинет две чашечки кофе, и какого же было удивление Светы, когда через пять минут в кабинет вошла молоденькая девушка, которая была точной копией не секретаря Анны Сергеевны Вознесенской. Только моложе.
– Светлана, – сказал Сергей Валерьевич, – буду рад вам представить свою внучку, Софию.
Света и девушка обменялись дружелюбными взглядами, и та спешно покинула кабинет.
– Все, кто работают в вашем агентстве – ваши родственники? – спросила Света, отпив глоток вкуснейшего кофе.
Вознесенский рассмеялся.
– О, нет, – сказал он, – но большинство все же – да. Это так. Существует мнение, что семейный бизнес до добра не доводит, что он только ссорит родственников. Я же уже немолод. Безусловно, я занимаю высший пост, потому что именно я основал это агентство, и в первые пару лет его деятельности в нем работал всего один человек – это я сам. Сейчас моими партнерами являются два моих сына, Аня занимается прессой. Все мои внуки, достигшие совершеннолетия, как София, вместо университета устраиваются на стажировку в агентство. Здесь они принимают решение: учиться и получать образование в какой-то иной сфере деятельности, или же им придется по душе зарабатывание денег собственными руками в семейном бизнесе. Чаще всего они чувствуют атмосферу книгоиздания, погружаются в магию создания и продвижения нечто высокого и желают продолжить карьеру в семейном деле.
– То есть вы против образования? – удивилась Света.
– Я не против получения профильного образования, такого, к примеру, как у вас. Вы – медсестра. Но врачом не станешь, если не окончишь медицинский университет, не станешь учителем или летчиком, если качественно не будешь обучаться этим профессиям. Я же, доведу до вашего сведения, бросил институт еще на первом курсе. И больше к нему не вернулся. Мой работодатель не спрашивает с меня о моем дипломе, – он улыбнулся и указал большим пальцем правой руки на себя. – А Александр Королев, мой близкий друг, о котором и пойдет наш с вами разговор, тот самый великий и ужасный Королев, окончил школу со справкой об образовании, не более того. И только посмотрите, каких высот он достиг! Образование, дорогая моя, это не то, что вам написали на ламинированной бумаге, а то, что находится у вас в голове, ваше умение и видение жизни, ваше стремление и упорство к достижению своих целей. А вам этого, насколько я понял, не занимать… Признаюсь честно – меня мало волнуют все те бумаги, что вы мне оставили. Да, разумеется, диплом медсестры – важный аспект, без него вам даже не стоило бы сюда и приходить. Но вы взяли меня другим, – Вознесенский снова улыбнулся, – ваше истинное желание, которого вы не стесняетесь. Ваше упорство. Если я правильно понял, а я редко ошибаюсь в людях, все же опыт и возраст… мне показалось, Светлана, что вы в отчаянии.
Он замолчал. Света напряглась, но не выдавала никаких эмоций.
– Да, я прав. Вы в отчаянии. Я – литературный агент. Я видел в своей жизни множество писателей, неплохих писателей, которые были в отчаянии. И сейчас за вашей маской воли я вижу то же отчаяние, что видел и в них. Вы отчаянно хотите, чтобы вас читали. Для этого вы должны много писать. Чтобы много писать, вы должны не иметь другой, сторонней работы, кроме писательства. Но в таком случае вам попросту будет не на что жить. Вот вы и совмещаете безуспешные попытки издаться и наверняка тяжелую работу. В вашем случае – работу медсестры. Вы не отдыхаете, вы не получаете морального удовлетворения, вы работаете на износ, и все насмарку. Вы несчастны. Вас мучают неврозы. Все писатели – невротики. Писатель успешный поглощен славой и успехом и ему постоянно этого мало, он ежедневно завышает свою планку и сам же нервничает, когда не дотягивается до нее с той скоростью, с какой ему хотелось бы. Хотя он и дотянется до нее, будьте уверены. Писатель, который никак не может себя реализовать в этой деятельности, нервничает из-за отсутствия признания. И его невроз никак не меньше. Моя работа – успокоить и того, и другого и помочь достичь им желаемого. Чтобы большой ребенок внутри взрослого, творческого человека не психовал беспричинно, – Вознесенский улыбнулся. – И да, Светлана, вы – в отчаянии. А потому вы будете прекрасной сиделкой для человека, который станет вашим вдохновением. Но он же вас и погубит. Попомните мое слово. Нормальному человеку сложно выдержать общество того, кто всю свою жизнь создавал ужасных монстров и чудовищ в своей голове. Даже старого и уже почти немого человека. Теперь он стал еще вреднее, чем был. Я предложил бы вам обдумать ваше желание, но не предложу, потому что вы слишком решительно настроены. К тому же у вас нет иного выбора. Вам нужен Александр Королев, а ему, возможно, нужны именно вы. Я бегло прочел один роман из предложенных вами. Что ж. Пишите вы неплохо. Я бы даже сказал, что хорошо. Я вижу отпечаток Королева на вашей руке, в ваших мыслях. И это как раз то, в чем он сейчас нуждается. Действительно, в статье я указал, что правой рукой он пишет текст. Но «пишет» – это очень громкое слово для тех каракулей, которые выходят из-под его руки. Инсульт сильно повредил его тело. Спасло его только чудо. Или его незавершенная работа… Я вот к чему веду. Света, если вы поможете дописать его книгу, я укажу вас, как соавтора.
Девушка округлила глаза.
– Что вы сказали? – с трудом вымолвила она.
– Вы не ослышались, – уверенно продолжил Вознесенский. – Я укажу вас вторым после Александра Королева автором книги, если вам удастся максимально точно расшифровать и записать то, что он будет пытаться нацарапать на бумаге… Книга разойдется, сомнений нет. Это уже бестселлер, даже если история пока находится лишь в его голове. Даже если второе имя на обложке будет принадлежать человеку, которого в природе не существует. Поклонники творчества Саши прекрасно понимают, что это, вероятно, будет его последней книгой, и раскупят все экземпляры, не раздумывая. Не удивлюсь, если какой-то режиссер уже ждет ее для очередной экранизации. Ну, барышня, что скажете?
– Ничего, – ответила Света, – я ничего не могу ответить… У меня нет слов, Сергей Валерьевич.
– Ну вот и прекрасно, – Вознесенский хлопнул в ладоши, – осталось дело за малым – показать вас Королеву, дождаться от него одобрительного взгляда и извиниться перед нынешними сиделкой и медсестрой, на попечительстве которых он находится. Да, разумеется, я навел о вас кое-какие справки. Довожу это до вашего сведения, чтобы потом вы не предъявляли ко мне претензий. Но я был обязан это сделать.
– Я понимаю вас. Когда приступать?
– Я заберу вас завтра утром. Подскажите, откуда? Я знаю, что вы арендуете квартиру…
– Я там больше не живу, – резко ответила девушка. – Я подъеду со своими вещами к офису. Назначьте время.
– К девяти утра. Идет?
– Да, Сергей Валерьевич. Благодарю вас. И благодарю за кофе… Передайте Софии, он был чудесным.
Света вставала со своего места, а Вознесенский рассмеялся.
– Дорогая моя, – сказал он, – что ж вы так спешите? Хотя, я понимаю ваши чувства. Хорошо, договор я завтра возьму с собой, и мы заключим его на месте, в доме Королева. Там же, если я правильно понял, обсудим и вашу заработную плату.
– А долго ехать? – перед выходом из кабинета спросила Света.
– На машине – немногим больше пары часов. Ну вот, и снова вы уходите, не спросив разрешения. Свободная и властная.
Света остановилась, не зная, как реагировать на эти слова.
– Я шучу, Светлана, – добродушно улыбнулся Вознесенский. – Я буду ждать вас завтра утром у офиса. Всего доброго.
– До завтра, Сергей Валерьевич…
Она направилась к лифту, не замечая никого. Она шла, а на ее лице все ширилась улыбка. Света не могла поверить своему счастью.
В сумке вибрировал телефон. Но ей было плевать. Она начинала новую жизнь. Спускаясь в лифте, она уже обдумывала, в какой магазин ей отправиться за новой чашкой.
Только бы хватило денег.
