Татьяна Хренникова
Деревенские байки
Каждый день мы знакомимся снова
С приходом январских холодов зима окончательно вступила в свои права. Морозы сковали реку, от чего Коровьевка переслала быть отрезанной от цивилизации. Деревня находилась в шестидесяти километрах от города но, не смотря на это, жители не могли свободно выехать в любое время, чтобы закупить продукты – через реку не было моста. Приходилось все закупать впрок.
Михаил с родителями жил в городе и учился на втором курсе политехнического университета. «Будущий агроном» – шутил отец. Досрочно сдав зимнюю сессию, он со спокойной душой пошел на каникулы. В Коровьевке у молодого человека жили бабушка и дедушка. Михаил провел там большую часть своего детства, но с годами стал появляться в деревне все реже.
Родители Михаила поспешили воспользоваться стечением обстоятельств и навестить родителей Натальи Степановны, мамы молодого человека.
– Готов? – спросил отец сына, заглянув в его комнату.
Михаил застегивал замок на сумке, который едва сошелся из-за обилия вещей.
– Не навсегда же едешь, – усмехнулся отец. – Можешь что-то и дома оставить.
Михаил застегнул сумку, осмотрелся, все ли взял, и вышел в прихожую. Наталья Степановна уже была одета в голубой лыжный костюм. Отец зашнуровывал ботинки. Завершив сборы, семья вышла на улицу, уселась в припаркованный возле подъезда автомобиль и отправилась в Коровьевку.
Городские пробки замедлили движение, но пустая загородная трасса позволила ускориться. Через реку уже лежала проторенная дорога. Аккуратно проехав по скользкому льду, присыпанному снегом, Михаил с семьей преодолели еще пару километров и оказались возле дома бабушки и дедушки. Отец посигналил, после чего на крыльце появился седоволосый дедок с бородой и залысиной на макушке, одетый в старую засаленную телогрейку. Он махнул рукой и что-то крикнул, после чего, шаркая ногами по снежно-земляной поверхности, вышел за калитку. Отец заглушил двигатель, и Михаил с Натальей Степановной вышли из машины.
– Наташа, – сказал дед, схватил старыми жилистыми руками лицо дочери и поцеловал в щеку. – Дочка.
– Здравствуй, папа, – женщина улыбнулась и приобняла старика.
Повернув голову в сторону, дед увидел внука, осмотрел его с ног до головы и покачал головой из стороны в сторону:
– Какой большой вырос!
Михаил обнял деда, после чего они все вместе пошли в дом. Войдя внутрь, гости увидели сидевшую в кресле бабушку. В хлопковом халате и шерстяных носках, она смотрела по телевизору новости. Марии Никитичне было уже под восемьдесят.
– У нас гости, – сказал дед жене.
– Здравствуйте, – сказала Мария Никитична, растягивая слова и улыбаясь.
Михаил разулся, достал из сумки сверток и поднес бабушке:
– С Рождеством, баб.
Мария Никитична взяла сверток, покрутила его в руках и, не поняв, что в нем, посмотрела удивленным взглядом на внука:
– Ой, а это что здесь?
– Подарок тебе, – сказал Михаил.
– Подарок? – удивилась бабушка. – Что-то я не могу понять, как открыть его.
Михаил взял в руки сверток, потянул за ленточку и из пергамента выглянул цветастый платок. Молодой человек вручил платок Марии Никитичне.
– Это мне что ли? – удивилась бабушка.
– Да, – ответил Михаил.
– Какой приятный молодой человек, – сказала Мария Никитична.
Михаил, немного смущенный последними словами, не подал виду и одарил бабушку улыбкой.
– Что ж вы все стоите? – возмутился дед. – В ногах правды нет. А ну-ка за стол!
Время близилось к вечеру. Отобедав, семья по очереди сходила в баню, которая городскому жителю казалась роскошью. Михаил ощутил умиротворение и приток жизненных сил, попарившись березовым веником.
Мария Никитична спала в своей комнате. Родителей уже ждал расправленный диван в гостиной, а Михаила – кровать возле печки. Звук щелкающих дров убаюкивал и уносил в детство.
К удивлению, ночь прошла быстро. Молодой человек проснулся от звука кочерги, которой дед шарил в печи, чтобы отделить оставшиеся угольки от золы. Михаил потянулся и издал протяжный стон.
– А, проснулся… – сказал дед.
Михаил кивнул головой и сел на край кровати. Родители, услышав разговор, тоже проснулись и, немного понежившись в кровати, встали и направились на кухню.
Когда Михаил и его родители уже сидели на кухне, потягивая чай, дед вывел из комнаты бабушку и посадил за стол рядом с Михаилом.
– Доброе утро, баб, – сказал молодой человек бабушке.
Та посмотрела на него и улыбнулась:
– Доброе, доброе.
Пригубив чай, Мария Никитична обвела взглядом комнату и всех в ней сидевших.
– Это что, соседи к нам с утра пораньше наведались? – спросила пожилая женщина мужа.
– Ага, соседи, – сказал дед и тяжело вздохнул.
– Какой приятный молодой человек, – снова сказала Мария Никитична, глядя на внука, затем опять пригубила чашку и причмокнула.
Михаил и его родители опустили глаза. Боль тонкой иглой скребла по оголенной плоти. От осознания того, что близкому человеку, который так нуждался в помощи, было невозможно помочь, становилось невыносимо тяжело.
Закончив с трапезой, семья отправилась в гостиную и уселась на диван, обложив себя многочисленными старыми фотоальбомами. Они весело смеялись, вспоминая радостные моменты давно минувших дней. Со старинных фотокарточек смотрела молодая Мария Никитична, обнимавшая несмышленого карапуза. Дед с черной и кудрявой шевелюрой выглядел как председатель сельсовета. Реальность, отличавшаяся от приятных воспоминаний, была суровой, но не вернуться в нее было невозможно.
– Вот так и живем, – сказал дед, покачав головой. – Каждый день мы знакомимся снова.
