Татьяна Михайловна Василевская
Легенда о героях. Великий поход
-Рудо!– Крикнула жена, она смотрела в ту же сторону, что и раньше, только теперь выражение ее лица изменилось, в ее расширившихся глазах Рудо увидел недоумение смешанное с испугом. Позвав мужа женщина так и застыла с поднятой рукой и открытым ртом. Увидев лицо жены Рудо бросил станок и оглянулся. «Этого не может быть!»– Понеслось в голове. От рощи к деревне неслись твари. Они были непохожи на остальных, которые время от времени забредали в деревню по ночам, но, несомненно, это были твари. Просто, почему-то, другие. И они пришли днем. Первый раз.
-Беги в дом!– Проорал Рудо. Лицо жены жалобно сморщилось, она умоляюще посмотрела на мужа. Понимая, что нет времени на уговоры, осталось всего несколько секунд, до того как твари настигнут их и тогда конец, Рудо с силой толкнул жену в сторону дома. Он никогда бы не сделал этого. Не обидел бы ее и не тронул бы и пальцем. Но сейчас ему нужно было спасти ее и их, еще не рожденного малыша. Поэтому, если бы понадобилось, он не только толкнул, но и ударил бы ее, лишь бы она побежала к спасительным дверям.
-Рудо!– Жалобно всхлипнула она, отступая назад.
– В дом!– Прорычал он, выхватывая воткнутый, в стоявшее рядом с ним полено, топор.
-Твари!!!– Заорал Рудо во всю силу легких. Может кому-то удастся спастись. Люди не ждут нападения днем. Это безопасное время, все к этому привыкли. Но вдруг его предупреждение все же поможет. Жаль только он не увидит своего малыша. Рудо взглянул на сияющий диск Зериса и занес топор высоко над головой, готовясь нанести удар. Через секунду омерзительное уродливое создание приземлилось рядом с ним, скаля громадную зубастую пасть. Рудо услышал, как захлопнулась дверь дома, загремел засов. «Слава Зерису!»– подумал он опуская свое оружие на голову чудовища.
Через несколько секунд твари вихрем помчались дальше, здесь больше нечего было делать. На голубой траве, рядом с новеньким ткацким станком лежал молодой мужчина. Безжизненная рука продолжала крепко сжимать окровавленный топор. Рядом с человеком, в предсмертной агонии, скребло когтистыми лапами по земле отвратительное существо.
Дакарэй.
(седьмой месяц 3727 года терлианского летоисчисления /5616 межгалактический год.)
Перебрасываясь с товарищами шутками, Дакарэй лениво оглядывал улицу веселыми дерзкими глазами. День был очень жаркий, и они с приятелями устроились в тени деревьев с кружечкой красного вина. Сегодня их отряд был свободен от службы, и воины просто сидели и болтали, наслаждаясь отдыхом, после недели ночных объездов Маасдары.
Ничего интересного не происходило. Вот пожилая полная жена пекаря прошла вниз по улице с большой корзиной полной выпечки. Наверное, понесла на базар пироги. На другой стороне улицы, недалеко от отдыхающих воинов, играют на дороге мальчишки, сбивают небольшим тяжелым мячом деревянные чурбачки. Незатейливая игра вызывает у маленьких сорванцов восторг. Визг и хохот стоит такой, что слышно, наверное, на соседней улице. Дакарэй, хотел было уже вновь повернуться к товарищам, смеющимся над очередной шуткой, но тут заметил, как с одной из боковых улочек вышла девушка. Из-под длинной красивой накидки виднелась рукоять меча. Воительница. Ничего удивительного в этом не было. В нынешние времена не только мужчины сражаются. Во многих отрядах есть женщины воительницы. Но эта привлекла Дакарэя стройной фигурой и уверенной и в тоже время необыкновенно легкой походкой. Голова высоко гордо вскинута. Темные длинные, ниже пояса волосы развевает легкий ветерок. Лица Дакарэй не видел, но почему-то был уверен, что девушка хороша собой. Прищурив темные глаза, и улыбаясь во весь рот, он крикнул:
–Эй, красавица! Куда ты идешь? Не хочешь посидеть с нами и пропустить кружечку холодного красного вина?
Девушка остановилась и повернулась, к уже спешащему, ей на встречу Дакарэю. Он не ошибся. Она была удивительно хороша. Нежная кожа. Темные прекрасные глаза, в которых плясали веселые искорки и читалась явная насмешка. Яркие красиво очерченные губы.
Девушка окинула молодого воина оценивающим взглядом. Хорош собой. Смел и дерзок. Наверняка, хороший воин. Только нет в нем серьезности, видимо очень любит увиваться за молоденькими красотками. Наверняка считает себя неотразимым. И наверняка находится немало дурех, которые тоже так считают, а потом страдают сидя у окна в ожидании, когда красивый воин вернется и подарит им свое кольцо, а он уж и думать про них забыл. Уже очаровывает других таких же доверчивых.
Дакарэй восхищенно смотрел на девушку. Таких красавиц он еще не встречал. И дело не только в красоте. В воительнице была какая-то особая манера держаться. Гордо и с достоинством. Чувствовалось, что она привыкла повелевать. Хотя на вид ей было не больше двадцати. До чего хороша! А меч у нее совсем не женский. Настоящий мужской. Очень большой и тяжелый. Неужели она с таким управляется? На вид вся такая тоненькая и хрупкая.
Девушка, как будто прочитала его мысли и насмешливо улыбнулась.
–Хочешь проверить воин, как я управляюсь с мечом?
Дакарэй улыбнулся в ответ. Она все больше ему нравилась. Дерзкая и прекрасная. Может эта та, кому он, наконец, захочет подарить кольцо. Конечно, ему и так неплохо. Но почему нет? Если жениться, то на такой.
–Почему бы и нет, воительница. Если не боишься, можем попробовать кто из нас искуснее во владении оружием.– Сказал он.
Они встали друг напротив друга. Дакарэй был уверен, что быстро одержит победу и в качестве награды потребует, что бы она посидела с ними и выпила вина. А там, глядишь, и, познакомившись поближе, можно будет, например, назначить свидание. Он размечтался и едва успел увернуться он несущегося на него клинка. А она действительно ловко управляется со своим мечом. Держит его так, как будто это маленький коротенький меч, с которым теперь ходят все женщины и дети, не столько для защиты, сколько для собственного успокоения, что, мол, у меня оружие. «Сейчас я покажу ей, как сражаются настоящие мужчины»– раззадорился Дакарэй и сделал резкий выпад вперед. Девушка ловко отбила удар, да еще с такой силой, что молодой воин с трудом удержал в руке свой меч. «Вот это девчонка! Кажется, я влюбился»– подумал Дакарэй и в следующий миг почувствовал, что острие клинка воительницы упирается ему в горло.
–Сдавайся воин!– засмеялась она.– Я не стала валить тебя на дорогу на глазах у твоих товарищей.
Она подмигнула ему и Дакарэй, хотя и находился в невыгодном положении, рассмеялся в ответ.
–Ты ловка, не спорю. Но повалить на дорогу взрослого, и без лишней скромности скажу, сильного мужчину, такая былиночка как ты не сможет.
–Вот как?– хмыкнула она, презрительно оглядывая «сильного мужчину».
Девушка сделала быстрое движение изящной ногой, и Дакарэй почувствовал, болезненный удар под колени, а затем его сильно дернуло, и последовало не менее болезненное приземление на дорогу вымощенную камнями. В горло ему, по прежнему, упиралось острие меча девчонки. Сзади послышались смешки его товарищей.
–Ну, что Дакарэй, не смог справиться с девчонкой? Или это ты теперь так ухаживаешь, новая тактика? А может ты присел отдохнуть? А как красиво ты плюхнулся на задницу! Такая грация и плавность движений.– Каждый из приятелей, наблюдавших, сидя в тенечке, за поединком, счел своим долгом прокомментировать проигрыш товарища. На другой стороне улицы хихикали мальчишки, забывшие на время свою игру и во все глаза смотревшие за коротким, но зрелищным поединком.
–Вставай, Дакарэй! Не ушибся?– девушка, улыбаясь, протянула руку.
Дакарэй, поднялся.
–Ты отлично управляешься с мечом.– Сказал он, широко улыбнувшись в ответ. Он не выглядел сильно расстроенным. Может чуточку смущеным.– И ты совершенно свела меня с ума. Я готов хоть сейчас отдать тебе свое кольцо, красавица, и привести оленя к порогу твоего дома, если ты согласна.
Дакарэй с восхищением смотрел на девушку. Она засмеялась.
–Хоть замуж я и не собираюсь, но ты можешь привести оленя к порогу моего дома. Мы не откажемся от вкусного нежного мяса. И конечно угостим тебя как дорогого гостя.
Какая девушка! Дакарэй был окончательно сражен. Прекрасная и дерзкая. Мечта!
–Скажи, красавица как тебя зовут, и где ты живешь, и в ближайшие дни олень будет бить копытом под твоими окнами. И кто знает, может быть, ты еще передумаешь и согласишься взять мое кольцо. Я не буду терять надежду.
–Мое имя Юнис. А живу я в конце следующей улицы, во дворце вождя.
Дакарэй присвистнул.
–Ты, должно быть, недавно в Маасдаре. Я ни разу не видел тебя во дворце. Уж такую красавицу я бы точно заметил. Ты, наверное, гостья, в доме вождя приехавшая по важному делу? Угадал?
Она насмешливо улыбнулась.
–Я действительно недавно в Маасдаре. И приехала по важному делу – повидать отца.– Юнис отряхнула плащ, запылившийся во время боя.– Так я передам отцу, что скоро мы полакомимся олениной? До встречи Дакарэй.
Она помахала рукой и пошла прочь от стоящего, с открытым ртом, воина.
–Закрой рот, жука проглотишь!– закричали товарищи.– Ну, что когда свадьба, Дакарэй? Дочь вождя просто красавица и с мечом ловко управляется. Будешь у нее как шелковый. На других девчонок и не взглянешь.– разошлись вовсю развеселившиеся товарищи.
Юнис выглянула во двор. Напротив главных ворот стоял Дакарэй. Рядом с ним, с завязанной на шее и перекинутой через морду, на манер уздечки, веревкой, переступал длинными тонкими ногами красавец олень. Большие рога широко раскинулись в стороны от его головы.
–Молодец. Слово сдержал.– улыбнулась Юнис.– Позволь предложить тебе Дакарэй быть дорогим гостем в доме моего отца и разделить с нами скромную трапезу.
Дакарэй поклонился, не переставая дерзко улыбаться и посматривать на юную красавицу.
Мясо таяло во рту. Молодой воин оказался не только ловким охотником, ни и искусным поваром. Вождь похвалил Дакарэя и поблагодарил за доставленное удовольствие.
«…По случаю неожиданного подарка во дворце устроили праздник. Все веселились. Лица собравшихся, были радостными, светились улыбками. Было приятно ненадолго забыть о невзгодах и опасностях подстерегающих на каждом шагу. Всем хотелось просто развлечься, провести вечер весело и беззаботно. Достаточно и того, что у всех присутствующих за спиной из-под плащей и накидок были видны рукояти мечей. Пусть хоть мысли будут о чем-то хорошем, не связанном со смертью…»
Они сидели на скамье в саду позади дворца. Дакарэй любовался красотой сада вождя и не забывал, время от времени любоваться красотой его дочери. Вечер удался на славу. Дакарэй, конечно уже понял, что стать зятем вождя ему не светит, но ничего. Красавица Юнис нравилась ему и в качестве друга. Хороший друг это тоже не мало, между прочим.
–Через два дня я возвращаюсь со своим отрядом в западную часть страны.– Сказала Юнис. Дакарэй уважительно посмотрел на девушку. Значит ее отряд объезжает границы. Опасно везде, но там опаснее всего. Отважная маленькая Юнис каждый день рискует своей жизнью. Намного сильнее, чем рискует, например, он, Дакарэй. В столице нападения бывают нечасто, хотя конечно и случаются. Но эта девушка, наверняка, участвует в сражениях каждый день. Дакарэю стало грустно. Почему они живут в таком мире, где даже женщины вынуждены брать в руки оружие и сражаться. Ведь их предназначение быть женами, матерями. Дарить любовь и ласку. Заниматься домом. Отцы благословляют своих дочерей и смотрят, как они уходят, возможно, навстречу своей гибели. А сердца отцов разрываются от боли и они украдкой смахивают слезы. Дакарэй почувствовал приступ ярости. Как покончить с этим? Как сделать так, что бы никто больше не умирал. Чтобы отцы не плакали, украдкой от всех, а матери не старели раньше времени от горя?
–Дакарэй, хочешь поехать со мной?– спросила юная воительница.– Ты хороший воин. Я буду рада, если ты пойдешь ко мне в отряд.
Дакарэй замер, не веря своим ушам. Да он готов бегом бежать на своих двоих за отрядом, который охраняет границы. Юнис хитро улыбнулась.
–Конечно, там не будет тенистых улиц, по которым ходят красотки, за которыми можно наблюдать попивая вино, лежа на травке. И сражаемся мы там, иногда по два раза за один день. Но ты же не из пугливых? Да и мечом владеть я тебя научу.– Она подмигнула молодому воину и звонко рассмеялась.
–Хоть командовать будет девчонка, возомнившая о себе слишком много, но так и быть, согласен. А мечом я и сам тебя научу владеть. Если тебе один раз повезло, нечего задаваться.– Улыбнулся Дакарэй.
Филина.
Яркие лучи света вспыхивали в рыжих волосах женщины идущей по узенькой тропинке из леса. Воины приветственно помахали, и, улыбнувшись, женщина помахала в ответ. Рыжий цвет волос на Терле редкость. Воины с интересом рассматривали молодую женщину с примечательными волосами, к тому же необычайно красивую.
–Доброго пути отважные воины. Пусть лучи Зериса освещают ваш путь долгие годы.– Крикнула рыжеволосая красавица.
–Здравствуй, красавица! Меня зовут Дакарэй. Как твое имя? И почему ты бродишь по лесу одна, разве ты не знаешь, что это опасно?– расправив плечи и ослепительно улыбаясь незнакомке, крикнул главный покоритель женских сердец.
–Меня зовут Филина, а насчет опасности, воин, так и рядом с домом не менее опасно, чем в лесу. К тому же у меня есть оружие.– Улыбнулась Дакарэю рыжеволосая красавица.
Дакарэй только сейчас заметил, что за шапкой огненно-рыжих волос виднеется рукоять меча, и ни какого-нибудь, а боевого. Почти такого же тяжелого как у Юнис. Помня урок, который преподала ему дочь вождя, Дакарэй предпочел оставить мысли о размерах меча и умении незнакомки с ним обращаться при себе. Направив своего турлонка в сторону рыжеволосой Дакарэй широко улыбаясь и весело сверкая дерзкими глазами сказал:
–Филина, значит судьба. Может быть ты моя судьба, красавица?
Члены отряда начали пересмеиваться. Дакарэй оставался верен себе. Даже на глухой лесной дороге, пытается очаровывать случайно встреченную красавицу. Филина тоже рассмеялась, окинув молодого воина насмешливым взглядом больших янтарных глаз она сказала:
–Все может быть Дакарэй. Свою судьбу никто не может предугадать.
–Так, значит ты не отрицаешь, что у меня есть шанс прекрасная Филина? И может статься, что ты ответишь мне взаимностью, и не дашь моему несчастному сердцу разбиться от неразделенной любви?
Юнис поняла, что Даккарэй может продолжать флиртовать с рыжеволосой красавицей еще долго, поэтому решила положить конец этому нескончаемому потоку слов, льющемуся из любвеобильного Даккарэя.
–Далеко ли до деревни, Филина?– Обратилась Юнис к молодой женщине.
–Через пару километров лес закончится, и вы выедете к реке. Справа будет мост. А там останется совсем чуть-чуть, дорога приведет вас прямо к деревне. Жители нашей деревни будут рады гостям, а тем более славным воинам.– Поклонилась Филина.
–Я могу подвезти тебя красавица.– Предложил Дакарэй.– Мой турлонг силен и вынослив, а твоим прекрасным маленьким ножкам, наверняка, нужен отдых.
Рыжая засмеялась.
–Спасибо, Дакарэй. Но я иду не в деревню. Твоему турлонгу повезло.
Юнис поблагодарила Филину, и отряд двинулся дальше.
– Я вернусь, Филина.– Крикнул Дакарэй.– Я обещаю!
Рыжая прикрывая рукой глаза от яркого света, со смехом, крикнула:
– Не давай пустых обещаний, Дакарэй! Обещания должны выполняться, иначе можно накликать на себя беду.
–Я вернусь, увидишь! Между прочим, Дакарэй означает – возвращающийся.– Снова прокричал молодой воин и, пришпорив турлонга, поскакал догонять отряд.
Юнис насмешливо посмотрела на поравнявшегося с ней приятеля.
–Ты, наверное, до глубокой старости будешь всем девушкам подмигивать, да пытаться головы кружить.
Дакарэй рассмеялся:
–Не ревнуй, дочь вождя. У тебя был шанс, сама его упустила.
–Да, уж, выпустила из рук свое счастье!– улыбнулась Юнис.
–Ты, смотри, а то своим мечом всех женихов распугаешь.– Припугнул ее Дакарэй.– Думаешь, кто-то захочет иметь жену, которой слова не скажи, сразу на обе лопатки уложит? Да, впрочем, я знаю, в чем дело. Помнится, ты говорила, что в день когда ты родилась, случилось затмение. Так, наверное, Зерис в темноте перепутал детские люльки и отправил в твое тело мужскую душу. Так, что где-то какой-то бедолага, которому досталась женская душа, мается и страдает. Весь такой нежный и скромный, и всего боится. А чуть, что краснеет и смущается. – Дакарэй расхохотался.
–Ага, а когда ты родился, Зерис, наверное, был в веселом настроении. Дай-ка думает, я этому мальчишке дам длинный-предлинный язык и коротенький-прикоротенький умишко. И посмотрю, что из этого выйдет.
Ехавшие рядом воины рассмеялись.
На ночлег остановились в красивом месте, на берегу озера. Возле костра собрались все, кроме дозорных, охранявших лагерь. Ночь была чудесной. На бархатном темном небе ни облачка. Звезды казались совсем близкими, хоть руку протягивай и собирай светящиеся огоньки. Юнис оглядела своих товарищей. Молодые, красивые лица. Улыбаются, смеются радостно и беззаботно. А ведь каждый из них знает, что завтра может погибнуть. И даже сегодня. Как было бы хорошо, что бы все это закончилось. Что бы можно было вернуться домой и спрятать подальше свои мечи, потому что в них больше нет надобности. И каждый занялся бы тем, что ему по душе. Вон Айко, строгает ножом деревяшку. Он прекрасный резчик. На каждом привале вырезает красивые фигурки и потом дарит их деревенским ребятишкам, а они прыгают вокруг него от радости и Айко радуется не меньше чем они. А вон Бинай. Он всегда с тоской глядит на поля, мимо которых проезжает их отряд. Он любит землю. Бинай стал бы землепашцем, выращивал хлеб, собирал спелые колосья. А когда возвращался бы с поля домой, наработавшийся и усталый, его встречала жена, и детишки выбегали навстречу отцу и все они были бы счастливы. А Дамар поет так, что можно заслушаться. И от его песен то хочется плакать, а то переполняет радость и невозможно не начать улыбаться. Он мог бы ходить по стране и радовать своими песнями людей. Петь на праздниках, на свадьбах, даря людям радость и удовольствие. Все сидящие здесь могли бы быть очень счастливыми и жить совсем другой жизнью. Юнис грустно вздохнула. А она сама, что бы она стала делать, если наконец наступил бы мир и покой пришел на их земли? Она не знала. Ей казалось, что она ничего особенного не умеет, кроме как сражаться. И вдруг она очень отчетливо увидела бегущих к ней мальчика и девочку, и они, радостно улыбаясь, кричали ей: «Мама! Мама!» А следом шел мужчина, только она не видела его лица, но ей казалось, что она его знает…
–Ты о чем задумалась?
Юнис тряхнула головой, услышав вопрос заданный Дакарэем. Оказывается, она задремала, пригревшись и размечтавшись у костра.
–Как всегда о тебе Дакарэй. О чем еще может думать девушка, когда ты рядом? Сам подумай своим коротеньким умишком.– Дакарэй рассмеялся.
Через несколько минут Юнис посмотрела на приятеля:
–Дакарэй, а если бы все это закончилось. Я имею ввиду, если бы не нужно было больше сражаться, если бы наступила мирная, спокойная жизнь, чем бы ты занялся?
Дакарэй улыбнулся.
–Не смейся, моя прекрасная воительница, я стал бы поваром. Устроил бы харчевню, где-нибудь возле дороги, идущей от здешних мест в Маасдарму и кормил-бы путников. Если бы опасности больше не существовало, то много людей ездило бы из своих деревень в столицу. А усталым путникам хочется вкусно поесть и отдохнуть. Так, что я занялся бы этим – давал еду и кров.
Юнис рассмеялась.
–Ты шутишь! Не бывает мужчин поваров. Поварихи и стряпухи всегда женщины, а вы мужчины считаете это занятие ниже своего достоинства.
–Ну, ты же размахиваешь мужским мечом, и тебе никто не говорит, что это не женское занятие, хотя так и есть. Просто наша жизнь такова, что даже женщинам приходится воевать. И, кстати, не ты ли всегда говоришь, что мои похлебки и жаркое самые вкусные и, что никто из отряда не готовит, так как я? А?
–Ладно, сдаюсь! Ты действительно хорошо готовишь. Просто я не думала, что ты видишь свое предназначение в этом. Но это даже здорово.
Дакарэй, став непривычно для него серьезным, взглянул на Юнис.
–Только боюсь, воительница, что наши мечты так и останутся мечтами. Что-то не видно ни конца ни края той войне, которую мы ведем.
Догорал костер. Двое друзей сидели бок о бок, вглядываясь в ночное небо. Мысли их были как никогда схожи. Глядя на яркие звезды, они оба думали о том, как было бы прекрасно, если самое их привычное занятие больше никогда не понадобилось.
Отчаяние и ненависть.
Отчаяние и ненависть. Эти два чувства были единственным, что осталось в жизни Черной колдуньи. Все ее могущество и сила не могли помочь ей преодолеть проклятую границу проведенную Белым магом. Она, уничтожившая сотни планет, оставляя после себя лишь безжизненные пустые земли, потемневшие от крови и заваленные мертвыми телами их обитателей, не имела возможности разделаться с горсткой жалких существ находящихся по ту сторону гор, потому, что не могла вырваться из своей темницы уже более трех сотен лет. И как несправедливо, что заклятия Черных колдунов теряли свою силу сразу после их гибели. А заклятие проклятого мага, оставалось нерушимым и после его смерти. И только потому, что оно, в сущности, не было настоящим заклятием. Белые маги управляли временем и пространством, изменяя их направление, течение и скорость, они не применяли колдовство. Изменению времени и пространства, могли отменить или изменить только они сами. Проклятый род, непонятно для чего вообще созданный вселенной. Мерзкие самовлюбленные существа по какой-то непонятной причине наделенные огромным могуществом. При мыслях о Белых магах Рамину каждый раз захлестывал приступы ярости и ненависти. Даже то, что их больше нет не радовало ее. Что толку. Один из них успел разрушить ее жизнь. От того, что самого его давно уже нет ей совсем не легче.
Рамине хотелось кричать, крушить. Ей хотелось убивать! Она чувствовала голод, жажду. Отчаяние и ненависть…
Первое время, после гибели Вариуса, Рамина находила некоторое удовольствие наблюдать за одинокой бесцельно скитающейся между скал фигуркой странного существа, в которое она превратила воина, убившего ее сына. Но постепенно, глядя на его страдания и одиночество она стала ощущать, что и она сама ничем от него не отличается. Она такая же точно пленница в этой стране. Глядя в волшебное зеркало на свою жертву она чувствовала, что видит себя и тогда она еле сдерживалась, что бы не швырнуть зеркало о стену, разбить волшебное стекло, такое же бесполезное, как и все остальное.
Рамина почти не покидала замок. Ей нечего было делать за его пределами. Ей нужно было только одно, единственное чего она не могла получить – свобода. Она ненавидела всех. Мужа и брата за то, что из-за их глупости она оказалась здесь узницей. Жителей планеты, жалких никчемных существ, которые не желали сдаваться, боролись яростно и отчаянно. Она ненавидела даже Вариуса. Еще один глупец, погубивший себя, а заодно и ее ради своего тщеславия и самолюбия. Ее сын. Он бы мог повелевать вселенной, стоило только немного подождать. Когда они, наконец стали бы свободны, к его ногам падали бы миры и целые галактики. Он мог бы стать самым могущественным из Черных колдунов. Вариус! Ее Вариус. Глупая смерть. А она одна и не осталось надежды. Лишь вечное заточение.
Рамина даже начала жалеть, что Черные колдуны не владели способностями насылать болезни. Существа, которые скитались по вселенной насылая мор на жителей планет считались самыми презренными. Их ненавидели все. Черные колдуны считали их жалкими падальщиками, которые только портят планеты. Они мешали колдунам, часто приходили на планеты, которые наметили для себя колдуны. Остальные Высшие считали этих разносчиков заразы мерзкими вредителями, паразитами вселенной. Их по возможности истребляли, но они ухитрялись появляться вновь и вновь. Необычайно живучие создания. Сейчас Рамина не побрезговала бы и этим средством. Лишь бы извести все живое на этой планете. Лишь бы вырваться. Она могла попытаться уничтожить саму планету, но тогда она и сама бы погибла, так как находится на ней. Черные колдуны иногда уничтожали планету целиком, но предварительно покидали ее пределы.
Что же ей делать? Невыносимо, ужасно ходить взад вперед и думать, думать, думать об одном и том же.
Рамине попалась на глаза магическая книга. Чертова книга! Одна из любимых игрушек Вариуса. Такая же бесполезная, как все остальное. В приступе ярости колдунья швырнула книгу на пол. Этого нельзя было делать. Ни один Черный колдун не должен был так обращаться с магической книгой, за это могло последовать суровое наказание. Ну и пусть. Рамине было плевать. Пусть ее накажут, пусть попробуют. Интересно, что еще с ней можно сделать, как еще покарать? Она и так уже лишилась всего. У нее ничего больше не осталось. Книга раскрылась где-то на середине и Рамине бросились в глаза слова «не боящиеся света дня…» Она склонилась над книгой и начала читать. Ну конечно! Как она раньше не догадалась? Столько времени потеряно впустую. Может быть, даже она могла бы быть уже свободна. Колдунья бережно подняла книгу, дав себе слово, впредь чтить законы Черных колдунов и не обращаться так с книгой таинств и заклинаний великого рода.
Ничего не потеряно. Может быть, это и не даст ей ключ к свободе, этот жалкий народ слишком живуч. Но она, наконец, превратит их жизнь в ад. Она сделает так, что ненавистные ей существа не будут знать ни одной минуты покоя. А у нее самой появится больше пищи, что тоже важно, потому, что она начинала испытывать голод, а если она будет долго голодать, то ее силы начнут ослабевать.
Твари были даже отвратительнее тех, что она создала еще в самом начале пребывания здесь. Эти были не только страшны и уродливы, но их, довольно маленькие глаза прикрывала полупрозрачная пленка, что делало их морды совершенно омерзительными.
Колдунья отдала приказ. Твари сорвались с места и понеслись в сторону гор. Добежав до подножия, они притормозили, немного покрутили безобразными, почти слепыми головами, принюхиваясь и прислушиваясь, и помчались вверх по склонам.
Твари созданные Раминой раньше, боялись яркого дневного света. Он ослеплял их, принося страшные мучения. Это было так просто!
Нынешние существа ничего не боялись. Они были почти слепы. Реагировали на звук и запах. Их незрячесть нисколько им не мешала. Обоняние и слух были настолько чуткими, что вполне возмещали этот недостаток. Ничто живое не могло проскользнуть мимо них не замеченным. Убедившись, что ее новые создания благополучно перешли границу и теперь уже, должно быть, несутся по землям смертных, Рамина поставила перед собой волшебное зеркало. Зрелище, открывшееся ей, было самым лучшим и самым приятным из того, что она видела за последние три столетия.
Рамина видела, как страну за горами накрыла волна ужаса. Они были совершенно не готовы. Они привыкли, что создания приходят только ночью. Они были беззащитны и гибли десятками, сотнями. Целые деревни, сметались с лица земли за считанные минуты. Рамина почувствовала идущую оттуда, волну страха, паники. Страдания и смерть. С каждой минутой мучивший ее голод становился, все менее ощутим. Наступало насыщение. Лучший день на этой чертовой планете.
Священная клятва.
«…С тех пор как твари начали нападать не только ночью, но и среди бела дня, жизнь на Терле превратилась в настоящее выживание. Никто не чувствовал себя в безопасности. Нигде и никогда. Только за стенами домов, за толстыми, запертыми на прочные замки и засовы дверями можно было расслабиться по-настоящему. Вне дома каждый мог подвергнуться нападению в любую минуту. Никто не выходил из дома не вооруженным. Даже за водой шли с мечом за спиной. Пастухи теперь пасли скот большими отрядами. Строительство домов вели вооружившись. Дрова заготавливали тоже по нескольку хорошо вооруженных мужчин. Дети играли во дворах с маленькими легкими мечами за спиной, под присмотром двух, трех, вооруженных, взрослых. Без надобности на улицу лишний раз старались не входить и держались поближе к домам, что бы в случае опасности, можно было укрыться в них. Перед тем как выйти из дома сначала осматривали улицу через маленькие окошки, которые делали такого размера, что бы через них не могли пробраться твари. Во всех деревнях установили дозорные вышки, на которых дежурили по очереди, что бы заранее предупредить людей о надвигающейся опасности.
Твари теперь нападали большими стаями по десять, по двадцать, а иногда и по тридцать. Страна стонала, народ выбивался из сил, ведя непрерывную нескончаемую борьбу. Но никто не опускал рук. Каждый жил с надеждой, что рано или поздно эта война закончится и наступит нормальная, спокойная жизнь.
За три столетия жители страны, не знавшие до начала этой напасти другого оружия кроме ножей и охотничьих луков, превратились в воинов, с первых своих шагов осваивавших умение владеть мечом и другими видами оружия.
Дети вождя, сын Медин и его младшая сестра Юнис, начали познавать воинское искусство с тех пор, как сделали свои первые шаги. И Юнис, и Медин стали искуснейшими воинами. Отец гордился ими. Хотя для дочери, предпочел бы долю жены и матери, нежели воительницы, которая находится большую часть времени в походах, совершенно не собираясь менять свою жизнь, больше подходящую мужчине. Все же женщина должна быть женщиной. Воевать удел мужчин. Но у Терлиан не принято указывать, кому и чем заниматься. Родители не навязывают свою волю, полагаясь на выбор своих детей. И все переживания держат при себе. Сложившиеся суровые обстоятельства жизни в стране, стерли грань между мужскими и женскими занятиями. Противостоять великой напасти женщинам приходилось наравне с мужчинами. К тому же, нельзя было не признать, что Юнис превосходила в воинских умениях большинство мужчин. На мечах ее мало кто мог одолеть, и из лука, дочь вождя стреляла так метко, что можно было биться об заклад, что уж если пущенная ей стрела начала свой полет, то неминуемо настигнет цель и промашки не будет…»
Брат с сестрой всегда были очень дружны. Медин и отец, были для Юнис самыми близкими, самыми любимыми людьми. Рано лишившись матери, Юнис и Медин все детство были неразлучны. Старший брат никогда не гнал сестренку, желающую участвовать во всех его играх и затеях. Всегда находил для нее время. Мастерил для Юнис забавные игрушки, рассказывал сказки и истории, вычитанные им в старинных рукописях. Юнис обожала брата. Старалась во всем походить на него. Когда Медин упражнялся с мечом, Юнис хватала свой маленький деревянный меч и скакала рядом с братом, повторяя его движения. И даже копировала выражение его лица, чем смешила всех, находившихся рядом и наблюдавших, как маленькая девчушка скачет рядом с братом, размахивая игрушечным мечом.
