Татьяна Новикова
Демонический отбор. Захомутать и обезвредить
– Вы близки?
Пожала плечами.
– Были когда-то. Но в последний раз мы общались еще до моего семнадцатого дня рождения. Стэна направили на повышение в столичную полицию, с тех пор мы не виделись.
– И не переписывались?
Мне не нравились эти вопросы. Ясное дело, императору сообщили обо всех родственниках каждой из претенденток на роль супруги. Но почему он так заинтересовался братом? Что-то случилось?
– До прошлого года – переписывались. В какой-то момент Стэну стало некогда писать.
– Почему? – мягко, почти с дружелюбным интересом.
– Не знаю, – ответила честно. – Отец очень злился на него за молчание, но поделать ничего не мог. Брат не сказал, где конкретно живет. А отправленные нами письма на адрес столичной полиции оставались без ответа. Почему вы спрашиваете?
Эдвард Третий вновь свернул направо. Мне даже показалось, что мы ходим по кругу.
– Дело в том, что Стэн Кёрн обвинен в покушении на действующего правителя Диары и разыскивается, дабы понести заслуженное наказание, – он сказал это таким тоном, будто речь шла не о нем, а о каком-то другом правителе.
Я споткнулась повторно и, кажется, бесконечно долго летела вниз.
В чертову бездну.
В саму тьму.
Великий правитель выжидал, позволяя мне осмыслить сказанное, не вмешивался и не вколачивал в крышку моего гроба последний гвоздь. Мы остановились невдалеке от выкрашенной в белый беседки, и мне дико хотелось плюхнуться на ажурную скамейку, но ноги не двигались.
– Это какая-то ошибка, – пролепетала я, чувствуя, как озноб пробегает по телу.
Не мог Стэн покушаться на кого-либо. Он же добрый и правильный. Герой моего детства. Образец для подражания.
– Исключено. Вина давно доказана и зафиксирована. Сожалею, что вы узнаете о предательстве брата таким образом.
– Но если… если он виноват, почему тогда… – я глубоко вдохнула, чтобы не сорваться на истерику. – Почему меня пригласили на отбор?..
Ведь есть негласное правило: на семью виновного ложится забвение. Они становятся мертвы для общества. Их имена попадают в списки нежелательных гостей. Но отец ни о чем таком не слышал. Пусть наш городок и далекий, и маленький, но информация обязательно бы долетела до Росстара, а меня никогда бы не подпустили к императору.
Бред какой-то.
– Получив запрос от вашего родителя об участии в отборе, я сначала не поверил своим глазам, – хмыкнул великий правитель. – Но ваш род один из древнейших в северной провинции, ваши прадеды защищали империю, а ошибка вашего брата не должна тенью пасть на всю семью. Кроме того, мне было любопытно посмотреть на вас.
– Вы шутите?
– Нисколько. У вас поразительное досье, леди Виктория. Брат – скрывающийся преступник, а вы чисто случайно сталкиваетесь со мной глубокой ночью.
Нет, он всё-таки издевается!
Мне срочно нужно отдышаться, пока не случилось чего-нибудь непоправимого.
Перед глазами начало рябить.
Император Эдвард ждал моего ответа с каким-то особым любопытством.
– Повторяю, я не шпионила.
– Верю, – легкая улыбка коснулась его губ. – Впрочем, мне показалась сомнительной та встреча. Но теперь я признаю, что бывают совпадения. Не злитесь, напротив, задумайтесь вот над чем. Я честен с вами, открыт и готов выстроить отношения с нуля, без оглядки на случившееся. Я попрошу поднять документы по делу вашего брата, и вы ознакомитесь с ними лично.
Честен…
Лучше ли мне стало от его честности? Так бы знать не знала про брата, считала его зазнайкой.
А теперь…
Зачем он на это пошел? С какой целью? Чем император шести земель насолил Стэну?
Час от часу не легче.
– Постойте, а вы не думаете, что… – мысль пришла внезапная, и мне самой подурнело от неё.
– Что? – опасно сощурился мужчина, будто бы читая меня насквозь.
– Если мой брат беглый преступник, а я участвую в отборе, то… мы можем быть в сговоре, – я запиналась, теряла окончания. – Он убил невесту, чтоб расчистить мне путь к трону. Чтобы… ну… добраться до вас. Теперь вы убеждены, что я – не шпионка, а убийца… Боги, скажите, что вы так не думаете!
Я обхватила лицо ладонями и почувствовала, как задыхаюсь.
Глупость, конечно, несусветная, зато как складывается. Таинственный незнакомец из подворотни, жуткая кончина южанки, случайное столкновение с экипажем – всё прекрасно вписывалось в рамки сговора.
– Нет, леди Виктория, клянусь, эту версию я отсек тотчас, как она пришла мне в голову. Почерк не похож. Стэн Кёрн не из тех, кто стал бы прятаться за спиной младшей сестры или хладнокровно убивать невиновных людей. Возможно, у него есть мотивы желать смерти, но только моей.
Прозвучало жутковато.
Поскорее бы увидеть документы и разобраться: что конкретно произошло между ним и Стэном?
Виновен ли он по-настоящему? Смогу ли я обелить его имя?
– Замерзли? – вдруг спросил император и накинул мне на плечи свою куртку.
Чем окончательно запутал меня в своих чувствах к нему.
Чего он добивается, почему то строг и холоден, то делится сведениями, которые мне, по-хорошему, знать незачем? Проверяет, ощупывает?
– Зачем вы мне всё это сказали? – не выдержала я, когда мы вернулись к замку, и молчание, сопровождавшее нас, становилось уж слишком плотным.
– Вы имеете право знать, – пожал плечами мужчина, открыв передо мной дверь. – Добрых снов, леди Виктория.
На секунду его взгляд задержался на мне, забрался под самые нервные окончания, въелся самым смертельным ядом, лишая возможности дышать.
– Вам тоже спокойной ночи.
Я стащила с себя куртку, которая чугунной тяжестью давила на тело, и мы разошлись по разным коридорам. Подъем на второй этаж дался мне так тяжело, словно ступеней было не пятьдесят, а пять тысяч. Каждый шаг звоном отдавался в ушах, и мысли роились самые нехорошие.
Почему Стэн так поступил? Он никогда не критиковал власть, напротив, его всегда манила служба в правосудии, он мечтал оказаться в Иллиде, шел к своей цели долго и упорно. Так что заставило его изменить мнение?
Может быть, если правда откроется, я и сама захочу придушить великого правителя вполне натуральным образом?
– О, явилась, – донеслось до меня из соседней комнаты, когда я подходила к своим покоям. – Я тебя заждалась.
Западчанка практически вывалилась в коридор, и она определенно была пьяна вдрызг. Роскошное вечернее платье сбилось, и прелести темноволосый невесты грозились выпасть на всеобщее обозрение. Если честно, я их обозревать совсем не хотела. Прическа её растрепалась, волосы больше походили на стог соломы.
М-да, кому-то не помешает проспаться.
– Что смотришь, потаскуха? – разозлилась Кирата. – Считаешь себя лучше нас? Думаешь, если император с тобой делит ложе, то и выберет тоже тебя? Ха!
Это какое такое ложе он со мной делит, интересно? Да и где? В саду?!
– Иди спать.
– Мне всё про тебя известно, – оскалилась она и завопила во всю глотку: – Наша чудесная леди Виктория спит с правителем!!!
Так, хватит это терпеть. Я забежала в спальню, схватила с прикроватного столика графин с водой и, вернувшись к беснующейся Кирате, перевернула его аккурат на голову неудачливой претендентке. Так сказать, остудила пыл. Мокрая, с потекшей косметикой, налипшими на щеки прядями, она смотрела на меня во все глаза и вдруг с ужасом сглотнула.
Думаете, оценила мой пыл? Испугалась моего энтузиазма?
Ага, щас.
– У тебя растут… ой, мамочки… рога… – изрекла Кирата, сползая по стенке.
Что, опять?!!
ГЛАВА 7
Остаток вечера пролетел молниеносно, как корова языком слизала.
Голова опять ныла, словно в неё воткнули тупой кинжал и провернули по часовой стрелке. Я напилась зелий, но боль пульсировала в затылке.
Буйную алкоголичку успокоили сонными травами, и она, наконец, перестала бормотать что-то про рогатую скотину и ломиться ко мне в комнату. Рога, кстати, пропали только через полчаса, вызывая у меня дикое желание спилить их пилочкой для ногтей.
Ко мне в спальню никто не сунулся, и ближе к полуночи я смогла задремать с мыслью о том, что надо поскорее разобраться с тем, откуда – и на кой черт! – эти самые рога берутся.
Хватит надеяться, что всё обойдется. Они проклевываются исключительно в ненужные моменты, а значит, от них срочно нужно избавиться.
А ещё я много думала про брата. Дико волновалась за него и не понимала, что делать с тем знанием, которым наградил меня правитель. Мой любимый Стэн, мой защитник, мой лучший друг – убийца. Почти, но дела это не меняет.
Получается, теперь я должна вести себя как прилежная девица, дабы наша семья не попала в опалу?..
Любое неверное движение, и император напишет напротив нашей фамилии: «Виновны».
Значит, мне жизненно необходимо пройти до конца отбора, не посрамив честь рода?
М-да, доигралась. Теперь и не улизнешь.
Хочу ли я разыскать брата? Очень. Смогу ли? Вряд ли.
Скажу ли я отцу, что совершил его сын? Определенно нет. Я умею молчать, если требуется. А ещё я постараюсь разузнать, что конкретно натворил Стэн. Дело за малым: пережить отбор.
Проснуться пришлось от того, что Марис настойчиво трясла меня за плечо.
– Вас вызывает император. НЕМЕДЛЕННО! – добавила она истерично. – Меня убьют, если вы не придете!
Убитая горничная нравилась мне куда меньше живой. Потому я предстала перед великим правителем в легком платье, без прически и макияжа спустя всего каких-то двадцать минут. Сама невинность: глазками хлопаю, губки выпятила. Как уличить в чем-либо сомнительном?
Какой же у него громадный кабинет! Здесь можно балы проводить. Пространства так много, что я, мнущаяся в дверях, и император, сидящий за столом у окна, были на расстоянии нескольких десятков шагов.
– Леди Виктория, вы удивительная девушка, – вздохнул великий правитель с легкой ухмылкой. – Мне донесли, что вчера вы умудрились напугать леди Кирату… рогами.
Показалось, что за ироничным вопросом скрыто что-то ещё.
Злое и неотвратимое.
Он сделал долгую паузу, заставив меня напрячься. Точно ожидал чистосердечного признания. Мол, каюсь, по ночам у меня отрастают рога, копыта, а ещё я начинаю блеять. Такой вот козел-оборотень, чудо из заморских сказок.
– Рогами? Своими? – уточнила ехидно.
– А есть ещё и чужие? – в тон вопросил император. – Это, знаете ли, редкий случай. Подскажите, мы говорим конкретно про рога, ветвистые как у оленя, или про маленькие рожки?
Нет, ну он ещё и глумится!
– Что это меняет?
– Ну, я же должен классифицировать вас как живность. Так вот… рога…
В белоснежной рубашке, две верхние пуговицы на которой расстегнуты, он выглядел почти по-человечески. Но очень уж притягательно, чего таить. В других обстоятельствах, не обложенная со всех сторон и не мечтающая о свободе, я бы даже позволила себе попытаться стать той самой единственной.
В нынешних обстоятельствах мне приходилось балансировать между необходимостью отстоять честь рода и страхом спалиться.
– Поймите, леди Кирата была пьяна. Странно, что ей померещились только рога, а не хвост и грива. Откуда бы им взяться?
– Вот и мне интересно. – Великий правитель откинулся на стуле и скрестил на груди руки.
Рубашка при этом так натянулась на его широкой груди и мощных плечах, что грозилась треснуть в любую неудачную – или удачную, это уж как посмотреть – секунду.
– Можете убедиться сами, рогов у меня нет. – Я склонила голову, моля всех богов, чтобы их действительно не было.
А то получится так себе убеждение.
– Леди Виктория, иногда мне кажется, что решение взять вас на отбор было одним из лучших в моей жизни, – улыбнулся император, осмотрев меня с ног до головы, и вновь уткнулся в документы. – У вас всё хорошо? Леди Кирата ничем вас не обидела?
– Всё прекрасно, – кивнула я.
– Тогда готовьтесь к завтраку. Извините, что потревожил ваш сон, но сообщение про рогатую невесту я был просто обязан проверить, пока это не стало достоянием общественности. Кстати, вы прекрасно выглядите… даже без рогов.
Он вновь окинул меня долгим, пронизывающим взглядом из-под опущенных ресниц.
Это был комплимент?! Мне?!
Я вывалилась из кабинета в растрепанных чувствах.
Сегодня повезло, но что случится завтра?
Западчанка на завтрак не явилась. То ли со стыда, то ли из-за похмелья, но её место пустовало, напоминая всем нам, что алкоголь – зло. Матушка императора тоже отсутствовала, по словам болтушки-Марис, с утра ей нездоровилось.
Сидящая по правую руку Тина тепло поздоровалась со мной и тут же спросила, склонившись к самому уху:
– Ты знаешь, что будет на следующем испытании?
– Откуда?
– Ну-у-у… вы же с императором вчера… ну… гуляли… – она так зарделась, словно гуляли мы голышом, да ещё размахивали во все стороны тем, чем махать не принято.
– И что?
– Может быть, он как-то намекнул?
– Увы.
Тина обиженно надулась, а я без особого аппетита ковырялась в тарелке. Император не пытался поддержать разговор (впрочем, ничего нового), и завтрак прошел в замечательной, комфортной обстановке молчания.
Ну а потом я отправилась в библиотеку, о которой расспросила Марис ещё утром.
Ох, что это за место!
Целый этаж, уставленный высоченными стеллажами, которые доверху забиты книгами. Здесь можно было заблудиться, как в лабиринте, и приходилось ориентироваться на указатели. Я проследовала к секции по магическим побочным явлениям и задумчиво уставилась на стеллаж под номером «один». За тем следовал второй, третий, четвертый… Всего императорская библиотека по интересующей меня тематике насчитывала стеллажи до девятнадцати. Тысячи книг. Бесконечное множество.
Интересно, здесь имеется картотека, чтобы хоть примерно знать, где искать?
Иначе однажды моё хладное тело вытащат из-под какого-нибудь справочника.
Только я задумалась, как мне покорить первый стеллаж, как где-то в сторонке раздался женский шепот:
– Я тебя заждалась.
Ответом послужил мужской стон.
О-о-очень откровенный стон!
Честное слово, так не стонут при чтении даже самой лучшей книги!
Почему-то первым делом мне представился император в объятиях одной из придворных дам, но потом я сообразила, что вряд ли тому нужно прятаться по библиотекам.
Как думаете, я скромная девушка или любопытная особа, которой по определению должны оторвать её длинный нос?
Конечно же, второе!
Я осторожно раздвинула книги – пыль тотчас забилась в ноздри – и разглядела нечто, чего совсем не ожидала. Вот совсем.
Потому что передо мной предстал один из молоденьких прислужников, которого я видела в столовой, впопыхах срывающий одежды с… величественной и неповторимой Элоизы. Императрица-мать была совсем даже не против, расстегивая рубашку кавалера. Губы её при этом скользили по его загорелой шее, рождая стон за стоном.
Так вот как ей нездоровится!
Что, совсем захворала, а он её раздевает, чтобы сделать лечебный массаж?
Мой рот открылся и закрываться не собирался.
Я вернула книги на прежнее место и собралась свалить куда подальше, пока не стала свидетельницей чего-то, что не хотела бы видеть. Но боги нынче были немилосердны, ибо сдвинутые книги покачнулись и внезапно рухнули на пол с громким буханьем. Я предстала перед императрицей аккурат в прорехе между пособием по лечению любовной горячки и справочником древних заболеваний, передающихся от плотских утех.
Символично.
– Здравствуйте, – мило улыбнулась императрице и, подхватив юбки, попыталась свалить.
Но была отловлена фаворитом. Он не схватил меня, просто загородил своим натруженным телом проход. Взгляд его не выражал ничего хорошего, а челюсти напряглись.
Меня убьют? Закопают в том чудесном саду?
Может быть, невеста из южной провинции тоже застала императрицу с кем-нибудь из обслуги, за что и была задушена?..
– Рикки, ну, что ты пугаешь бедную девочку, – вздохнула императрица-мать, на ходу поправляя узкую лямку платья. – Леди Виктория, не торопитесь убегать. Давайте обсудим то, что вы видели.
– А что я видела? – изобразила дурочку. – Взяла книгу, хотела почитать, а она как упадет. Ну, я и пошла.
Куда конкретно и на кой ляд я пошла, придумать не удалось, потому что Элоиза понимающе покивала и перебила меня.
– Понимаете ли, даже вдовы ищут счастья. Многие считали: после трагической гибели отца Эдварда я должна вечно проходить в траурном платье. Лечь в гроб вместе с Рихардом – вот лучший исход. Их возмущала сама мысль о том, что я могу хотеть жить. Да мне и самой так казалось. А потом появился Рик. – Она влюбленно посмотрела на хмурого кавалера. – И я подумала: почему бы не расправить крылья и не поддаться страсти?
Угу, только вот расправлять крылья лучше в спальне, за закрытыми дверями, где можно целоваться до исступления и не пугать молодых, неопытных невест сына. Вслух этого я, конечно, не произнесла. Впрочем, мать правителя и сама поняла мою невысказанную претензию.
– Вы думаете, почему мы тут? Ну а зачем сковывать себя помещениями, если весь замок наш? – удивилась она. – Ой, не краснейте, малютка, однажды вы поймете меня как никто. Ладно, не буду смущать вас.
– Да вы и не смущаете.
Ни один мускул не дрогнул на моем лице, когда я это произнесла.
– Разумеется. И всё же. В обмен на ваше молчание я… – она призадумалась, и меж её бровей залегла глубокая морщина, выдающая реальный возраст этой женщины.
Что, даст мне еще одну поблажку в испытаниях? Может, уже проще назвать меня победительницей и отпустить с миром?
– Я дам вам то, что поможет приворожить императора раз и навсегда. Воспользуйтесь этим с умом, леди Виктория. Ну а теперь возвращайтесь к своим книгам, а мы с Риком… удалимся.
Как вы понимаете, читать резко перехотелось. У меня вообще пропало всякое желание трогать что-либо в библиотеке.
Все-таки я попыталась найти требуемую книгу, но моя магия в стенах замка срабатывала плохо, потому энергетические поисковые запросы слетали. Меня приводило к книгам по «рогатому скоту» и по «роговым наростам», и вообще ко всему, где имелось слово «рога». Увы, ничего про связь магии, эмоций и появления оных у молодых девушек не нашлось.
Ладно, вернусь сюда попозже и продолжу, а то уже в глазах плывет.
Я отобедала с другими девушками (император принес извинения через слугу и на обед не явился), после чего вернулась к себе в спальню.
На кровати лежал дар от императрицы, упакованный в хрустящую бумагу. Прям-таки любопытно: что это может быть? Зелье? Амулет? Книга по очарованию?
Я нетерпеливо развернула сверток и достала кружевной, черный …
Это пеньюар или что?!
ГЛАВА 8
Намек, как можно заполучить императора, понят.
Расшитая ажуром полупрозрачная ночная рубашка и несчастный – или счастливый? – мужчина, к которому я в этом наряде заявлюсь. Здравствуйте, император, не хотите ли снять с меня подарок вашей матушки?
Спасибо, но нет. Обойдемся.
Только потом, достав «пеньюар» целиком, я догадалась, что это вообще-то вечернее платье. Из новомодных, облегающих как вторая кожа. В последние несколько лет столичные модницы отказались от пышных юбок и корсетов, что вызвало бурю осуждения. Осуждать-то осуждали, но за полуобнаженными девушками, чьи платья ничего не скрывали, наблюдали с интересом.
Северяне подобной моды не одобряли, и платья, завезенные в Росстар, никто не покупал даже ради смеха.
Оно и по размеру было бесстыдным – чуть ниже колена. А еще у него имелся просто чудесный вырез до самого пупка.
«Блистайте на завтрашнем балу, леди Виктория» – было выведено в записке, что прилагалась к свертку.
Не знаю насчет «блистать», но что я буду самая оригинальная из конкурсанток, это факт.
Я примерила «ночнушку», покрутилась у зеркала и признала, что смотрится она недурственно. По фигуре, прикрывая всё то, что должно быть прикрыто, но давая волю воображению.
Теперь вопрос: надеть мне её на завтрашний костюмированный бал или отложить в сторонку, тем самым показав императрице, что я чхать хотела на её подарки?
Что подумает император, увидев меня в… этом? Одобрит или осудит?
Вдруг императрица-мать специально подсунула мне сей «шедевр», чтобы расправиться с одной из претенденток, ибо ни один уважающий себя император не встанет рядом с полуголой девицей?
Я вновь осмотрела себя со всех сторон. Жутко дорогая и красивая ткань, узоры перетекают один к другому, сплетаются нитями. Юбка стекает по ногам будто шелковая простыня, и её длина (еще не разврат, но уже не целомудрие) смотрится демонически.
Мне всё сильнее нравилось это платье, но я так и не смогла определиться: хочу ли надеть его?
Вечером императрица-мать (вполне себе свеженькая, надо сказать, словно и не «хворала» весь день) объявила:
– Завтра состоится бал-маскарад, на который уже приглашены все великие дома столицы. После ужина к каждой из невест моего сына придет модельер, дабы создать маску под ваш наряд. Кстати! Именно во время бала будет объявлено о втором испытании отбора.
В тот момент я поняла: короткое, вызывающее платье и черная, в тон к нему маска, прикрывающая половину лица – это то, что сделает меня по-настоящему незабываемой.
Император на ужин, кстати, вновь не явился, и пустое место во главе стола вызывало у меня странное чувство.
Сожаление, что ли?..
С чего бы?
– Вы невероятно красивы! – ахнула Марис, когда я напялила платье в ожидании модельера. – Откуда у вас оно? Я таких даже не видела! Струится по телу! Ох, как бы я хотела увидеть лицо императора, когда вы придете на бал!
– Так пойдем вместе со мной, – предложила я, думая, что вдвоем не так страшно очутиться среди элиты столицы. – Я дам тебе другое своё платье, попросим модельера скроить ещё одну маску.
– Правда? – восхитилась девушка и беззастенчиво рванула к шкафу. – А что именно вы мне дадите?
– Выбирай любое, какое понравится, – махнула рукой. – Но вообще планировалось вон то, синее.
Служанка стянула с вешалки платье и прижала его к себе с таким трепетом, что было ясно: обратно мне его уже не вернут.
– Леди Виктория, спасибо вам огромное! – расчувствовалась Марис. – Вот бы именно вас выбрал правитель… вы лучше всех…
– Могу я задать тебе вопрос? – Я задумчиво прикусила губу, сомневаясь, а надо ли вообще спрашивать.
– Конечно же!
– Невеста великого правителя – какой она была?
Девушка скисла и уронила взгляд в пол, не отпустив при этом платья, которое прижимала к себе как самого желанного любовника.
– Я не должна говорить с вами на эту тему.
– Никто не узнает, – поклялась вполне искренне. – Но чтобы завоевать сердце императора, я должна понимать, какая она: женщина его мечты.
– Наверное, вы правы. Знаете, его невеста… она была очень красивой, но какой-то… м-м-м… неприветливой. Ни с кем не здоровалась, а если видела кого-то из нас, то всегда делала неприятное лицо. Ну, знаете, вот такое, – Марис изобразила скептически приподнятую бровь. – Будто мы не люди, а грязь под ногами, ходим тут, мешаемся. Мы, конечно, про неё все сплетничали. Кто ближе к императору, говорил, что он не представляет без неё жизни. Вот так.
Хм, не представляет жизни…
Как соперничать с той, чей призрак навис над великим правителем? Той, которую он не открывал никому, с кем проводил – несомненно! – жаркие ночи и кому доверял самые сокровенные тайны?
Мне титул его супруги не грозит по многим причинам, я даже не обольщаюсь. Кто польстится на сестру недоубийцы, на чудачку, которая бросается под карету и которая приходит на бал в платье по самое «достоинство»?
Да и какая мне вообще разница, в кого был влюблен император? Я изначально планировала слинять при первой же возможности.
Но гаденькое чувство не дает покоя. Словно мне хочется раскусить этого человека, коснуться его – не по-настоящему, а на уровне эмоций и энергетики, – попытаться понять, чем дышит император шести земель. Кого он любил и почему? Чем был увлечен? Есть ли в нем хоть что-то теплое, или холод взгляда – этот отголосок мерзлой натуры?
– Как она погибла?
– Неизлечимая болезнь или что-то типа того, но это слухи, она просто исчезла в один день, – дернула плечом Марис и прямо при мне стянула собственное платье и примерилась к подаренному. – Можно я примерю?
Собственно, зачем спрашивать, если уже начала?
Девушке шел темно-синий оттенок, и талия её казалась невероятно тонкой в узком корсаже. А мне не давала покоя сказанная без особых раздумий фраза: «Она просто исчезла в один день».
Разве любимые женщины могут просто исчезнуть?..
***
Но этот бал, должно быть, потратили всю городскую казну. Иначе как объяснить яства, от которых ломились столы, и бесконечные напитки, льющиеся из зачарованных фонтанчиков? Сливки общества, все те, чьи фамилии произносят с придыханием, собрались в просторном танцевальном зале размером с небольшую деревню. Они переговаривались, белозубо улыбались, а в прорезях масок блестели их глаза.
Я была не единственной в столь коротком платье, и это немножечко приободрило. Марис переступала с ноги на ногу, не веря своему счастью. Ещё бы, на один день она превратилась из простой служанки в аристократку, чье лицо скрыто маской лазурного цвета, а потому нет шансов, что кто-то признает в ней самозванку.
– Можно я что-нибудь съем? – спросила меня девушка с тревогой.
– Делай всё, что захочешь, – я мотнула головой в сторону длинных столов.
С отвергнутой Киратой, облаченной в золотистый наряд, заигрывал какой-то худощавый мужчина в годах. Его седая бородка, впрочем, была острижена по последней моде, а костюм сидел на поджарой фигуре ну очень недурственно.
Тина крутилась у столика с закусками, остальных невест – Фай и Кристин – я не видела в шумной толпе. Зато императора разглядела сразу.
Среди множеств мужчин, красивых, статных, величественных, высоких, он выделялся. Ты спотыкаешься об него взглядом и не можешь отвернуться. Вроде и не хочешь смотреть, и не нравится он тебе, и не вызывает ничего, кроме неосознанного напряжения.
Но оторваться – выше твоих сил.
Император не явился на завтрак и на обед, но императрица-мать успокоила: у него много дел, а потому он наверстает всё этим вечером.
Вот он и наверстывал… с какой-то незнакомой мне особой, бриллиантовое колье не шее которой прозаично намекало: его обладательница ошеломительно богата.
А, вот и Кристин, пухленькая красотка, избранница центральной провинции. Она нарезала круги вокруг императора и так активно обмахивалась веером, будто отгоняла от себя стаю мух.
Мужчина её даже не замечал, увлеченный разговором.
Начались танцы, и музыка закружила нас, запутала пары, толкала девушек к новым кавалерам. Искрила энергия, смех звучал всё громче, а в танцах мужчины позволяли себе прижать женщин чуть сильнее, чем требовал этикет.
От Марис не отлипал молоденький герцог с квадратным подбородком, и девушка заливалась краской всякий раз, когда он чуть склонялся к ней и произносил что-то на ухо.
Император менял партнерш. Казалось, он перетанцевал со всей столицей, кроме меня. Но я и не ломилась к нему, не заигрывала и не строила глазки.
Надо оно мне?
Я стояла у окна и делала вид, будто увлечена закатом.
– Та рыженькая, не видел её раньше. Она одна из невест императора? – спросил проходящий мимо мужчина другого.
– Вроде как.
– Хорошенькая, я бы за ней приударил, будь она свободна. Удивительно, что отбор не отменили. М-да.
– Поймали того маньяка, что слышал?
– Лорд Виккор сказал, что его люди отловили какого-то мальчишку. По всем признакам – это его рук дело.
Они ушли, а я впервые за долгое время выдохнула с облегчением.
Пусть я и не знала той девушки, но ощущение, что убийца где-то рядом, безнаказанно ходит по городу и высматривает новую жертву, не покидало меня все эти дни.
Пусть её душа упокоится с миром.
– Леди Виктория, наконец-то я добрался и до вас.
Я и не заметила, как сбоку появилась статная фигура, облаченная в камзол, расшитый серебристыми нитками. Лицо ото лба и до губ императора скрывала глухая черная маска, делающая его взгляд ещё холоднее, лишая любой человечности.
Жутковато, если честно…
– Согласитесь ли вы потанцевать со мной? – император Эдвард протянул мне руку, и белоснежный шелк его перчатки казался мне одновременно самым желанным и самым неприятным в мире.
Понимаю, что просьба чисто номинальная, ибо император танцевал со всеми без исключения невестами, но моё сердце бухнуло куда-то в область пяток. Всё же надо признать: этот мужчина вызывал во мне неоднозначные чувства. Раздражение и обиду, злость, непонимание, но – между тем – интерес.
У меня появился шанс сблизиться с ним.
Надо пользоваться!
"Надо ли?" – ехидно вопросило что-то гаденькое внутри меня, что обычно отвечало за благоразумие.
"НАДО!" – радостно ответило то, что отвечало за проблемы на пятую точку.
– Как вы догадались, кто скрывается за маской? – иронично вопросила я. – Это же бал-маскарад!
Вопрос был задан исключительно, чтобы не молчать и не таращиться на правителя как идиотка. Понятно, как он догадался: за тонкими масками сложно спрятаться по-настоящему. Наши губы, подбородки и прически, наша осанка – нет ни единого шанса остаться загадкой.
Тем более для императора.
– Умею подмечать детали, – хмыкнул тот. – Например, у вас очень запоминающаяся походка.
Это он намекает, что я косолаплю?..
Вот спасибо.
Ладонь коснулась ладони (если точнее, то ткань коснулась ткани, но это уже мелочи), и император умело вытянул оробевшую меня в самую гущу людей. Он вел мягко, но крепко, не позволяя вывернуться или запнуться.
– Признаться, ваш выбор платья необычен, – отметил великий правитель чуть хрипловатым тоном, от которого по коже моей пробежала волна тепла. – Не всякая столичная леди готова пойти наперекор традициям. Вы же северных кровей, но рискнули… Я поражен.
Что ж, не буду хвастаться тем, кто даровал мне это платье, как и возможность сверкнуть голыми коленками на радость всем окружающим мужчинам.
– Мне хотелось запомниться, – почти не обманула я.
– У вас получилось. Клянусь, на вас хотят свататься многие достойные аристократы. Мне пришлось напомнить им, что отбор ещё не завершен, а потому вы моя. Леди Виктория, расскажите что-нибудь о себе, – попросил он, не сбавляя темпа и держа мою руку навесу. – Я о вас почти ничего не знаю.
– Странно, мне казалось, что вы хорошо осведомлены о моем роде.
Что же ты несешь, идиотка, вместо того, чтобы просто быть наедине с этим человеком…
Эй, а зачем тебе быть наедине с ним?!
Это опять проклюнулся внутренний голос. Я заткнула его и запрятала подальше.
– Это всего лишь необходимость. Мне известно о многих семьях, не только о тех, чьи представители пытались меня убить, – а он вновь язвит. – Но конкретно вы, Виктория. Чем же вы дышите?
Воздухом, которого становится всё меньше, когда его ладонь скользит по моей руке, обтянутой перчаткой. Пальцы переплетаются, и мне кажется, что земля под ногами ходит ходуном.
Наваждение. Дьявольское помутнение. Искушение судьбы, от которого не отделаться.
Как может человек одновременно пугать так сильно, что пересыхает в горле, и при этом всё внутри меня молит о продолжении?
Его лицо казалось неживым, лишь глаза в прорезях маски изучали меня, не позволяя отвернуться.
