Татьяна Григорьева
Китай, Россия и Всечеловек

Полная версия

Китайская модель (парадигма круга)

Итак, китайцы шли от Неба, от небесного Пути, предопределяющего Путь человеческий, о чем свидетельствуют древнейшая «Книга Перемен» и комментарий к ней («Десять крыльев»). Но между Небом и Землей нет разрыва, энергия ци постоянно циркулирует между ними, небесный круг придает земному квадрату круговое движение.^[44] Небо рождает «образы» (сян), мудрецы древности, обладая тонкой энергией цзин, передают их смысл. Так возникла «Книга Перемен». «В древности правитель (ван) Поднебесной Фуси, глядя на Небо, наблюдал образы… Опуская взор вниз, наблюдал законы Земли… Так впервые начертал восемь триграмм, исполнив веление (дэ) светлого духа, постиг все чувства (цин) сущего» – сказано в древнем комментарии к И цзину «Сицычжуань» (11, 2).^[45] Совершенномудрые считывали небесные знаки, потому что Истина заложена в духовной энергии цзин, о чем свидетельствует Лао-цзы: «В таинственной глубине Дао скрыта чудесная духовная энергия (цзин ци). В ней – высшая Истина, в ней творящий Свет» (Дао дэ цзин, 21).

Триграммы были сдвоены, и появились гексаграммы, состоящие из шести черт: иньских – прерванных и янских – целых.

За исключением двух первых гексаграмм: чистое Творчество (Цянь) – шесть целых черт и чистое Исполнение (Кунь) – шесть прерванных (программа-максимум для человека), остальные 62 гексаграммы представляют собой разное сочетание иньских и янских черт, характеризующих переживаемую ситуацию. Суть отношения инь-ян в их нераздельности: они присутствуют друг в друге, меняется лишь их соотношение, и потому не могут сталкиваться. В худшем случае могут расходиться в разные стороны, как в ситуации Упадка (Пи, 12-я гексаграмма). Но есть Неизменное в Изменчивом, Перемены совершаются по кругу, следуя друг за другом, как солнце и луна (которые и образуют иероглиф «И» – «Перемены»). Потому и называли первоначально «Книгу Перемен» «Чжоу И»: «Перемен по кругу-чжоу», но не замкнутому, а бесконечному, всеобъемлющему. И в «Сицычжуань» сказано: «Эта Книга по кругу омывает шесть Пустот, где нет верха и низа, где мягкое и твердое переходят друг в друга».

Великая Пустота изначально чиста, свободна от примеси, помех, ее называют чистой духовностью-шэнь.^[46] Земля не погибнет, пока сообщается с Небом, – и об этом предупреждает потомков И цзин: «Небо и Земля не связаны, будет Упадок» («Туань-чжуань»). В тексте гексаграммы «Упадок» сказано: «Великое отходит, малое приходит». Это значит, «что Небо и Земля не связаны, и все сущее не развивается… Внутри – ничтожество, а вовне – благородный человек. Путь ничтожеств – расти, а путь благородного человека – умаляться».^[47]

Единство Земли и Неба унаследовано от Великого Предела. Впервые понятие Великого Предела появилось в «Сицычжуань»: «В Переменах есть Великий Предел, из которого рождаются два образа (инь-ян)» (1, 11). Великий Предел – это не тот «предел», который ограничил «беспредельное» греков, составляя с ним пару. Великий Предел не имеет пары, он целостен, двуедин («в нем обе Формы коренятся») и потому беспределен, рождает вселенский ритм, пульсирующую энергию, живую и разумную. Все по природе своей не только двуедино (инь-ян одновременно), но и троично: имеет свой центр, благодаря которому сообщается с высшим духом, назови его Дао, Великим Пределом или Законом-Ли (в отличие от греческого шара). И Лао-цзы напоминает: Великое Дао, «находясь в бесконечном движении, не достигает предела. Не достигая предела, возвращается к истоку» (Дао дэ цзин, 25).

Сопряженность с Высшим позволяет инь-ян не распадаться, не превращаясь в «двоицу», сохранять целостность. Как сказано у Чжуан-цзы: «Когда „это“ и „то“ не стали парой, называется осью Дао. Эта ось начинается в центре бесконечного круга» (гл. 2 «О равенстве вещей»).^[48] И в «Книге Великой Тайны» Ян Сюна (53 г. до н. э. – 18 г. н. э.) – подражании И цзину – в главе «Круговорот» читаем:

 
Водрузишь ось сердцевины,
В круговороте нет углов…
Доверься круговороту, его правде!
Ввысь проникнешь до неба.^[49]
 

Потому Великий Предел изображают в виде круга с двумя полу-изогнутыми половинами: темной-инь со светлой точкой-ян и светлой-ян с темной точкой-инь. Одно присутствует в другом, как в зародыше, который, пребывая в покое, всему дает жизнь. Великий Предел, предотвращая отклонение от Небесного Пути, охраняет от гибели. Потому мудрецы и следуют Срединности (Чжун), избегая крайности, содействуют благому свершению. (Сам иероглиф «чжун» напоминает ось, проходящую через центр квадрата.) Как сказано в «Чжун-юн» («Постоянство в Срединности»), «Срединность – Великий корень Поднебесной. Уравновешенность (Хэ) – совершенный Путь Поднебесной».^[50] Срединного Пути придерживались мудрецы. «Как велико дэ достигшего Срединности! И как редко оно среди народа», – сетует Конфуций (Лунь юй, VI, 27).^[51]

Итак, можно сказать, все заряжено Великим Пределом и потому само по себе, самоестественно к нему устремляется, к своему истоку и к своему завершению – в проходящем цикле. Все едино и единично одновременно, нераздельно и неслиянно, одно не существует за счет другого, все согласуется: земное с небесным, человеческое с природным, физическое с психическим, этическое с эстетическим. («Одно во всем и все в Одном», – скажут дзэнские мастера.)

Неоконфуцианцы династии Сун (960-1279) заострили внимание не только на энергии ци, но и на универсальном и одновременно индивидуальном ли, благодаря которому земное сообщается с небесным. Ли делает каждую вещь тем, что она есть, дает ей внутреннюю форму. (Недаром Лейбниц (1646–1716) придавал такое значение китайским учениям и особенно понятию «ли», находя общее с монадами, в каждой из которых заложена Творцом своя программа, приближая сущее к «предустановленной гармонии».)

Не удивительно, что в Ли, отражающем Небесную волю, воплотились «пять постоянств» (учан), пять изначальных свойств моральной Природы: Человечность (Жэнь), Долг-Справедливость (И), Благожелательность (Ли), Разумность (Чжи), Искренность (Синь).^[52] Им соответствуют «пять видов энергии» (усип): Жэнь – Дерево, И – Металл, Ли – Огонь, Чжи – Вода, Синь – Земля. Все укладывается в пятерицы: планеты, времена года, стороны света, звуки, цвета; все резонирует – в одном месте тронешь, в другом отзовется. Если нарушена Справедливость, все приходит в разлад. «Великая справедливость в природе, // без которой Небо с Землей не взаимодействуют //И все сущее не приходит в движение», – комментирует Конфуций тексты И цзина.^[53]

Пятерицы вращаются по кругу, в прямом, благоприятном порядке взаимного порождения, и в обратном, неблагоприятном порядке взаимного преодоления (но не уничтожения), под воздействием сил инь-ян. «Благодаря трансформирующей (преобразующей) силе ян и объединяющей силе инь возникают действенные начала – Вода, Огонь, Дерево, Металл и Земля. Распределяются эти Пять Действующих Начал гармонично, и Четыре Времени Года следуют друг за другом в правильном порядке. Пять Действующих Начал выступают, таким образом, то как инь, то как ян. Инь и ян суть Великий Предел. Великий Предел, однако, основывается на Беспредельном», – пишет сунский философ Чжоу Дунь-и в трактате «Объяснение схемы Великого Предела».^[54]

Все имеет пятеричную структуру – и явления этого мира, и фазы развития, и душевное состояние человека. То одно преобладает, то другое. Одна фаза проходит под знаком Огня, другая под знаком Воды и требует к себе соответствующего отношения: не удвоения инь или ян, а их уравновешенности, ибо удвоенное ян-огонь ведет к Мировому пожару, а удвоенное инь-вода – к Мировому потопу. Благоприятный порядок, который ученые-синологи называют «космогоническим», то есть соответствующим Небесному Дао, – это Дерево – Огонь – Вода – Металл – Земля. Современный порядок считают неблагоприятным, ибо Металл выходит на первое место: Металл – Вода – Дерево – Огонь – Земля, одно подавляет другое.^[55] Действительно, Металл хорош на своем месте, как средство цивилизации, а не ее цель. В последнем случае все переворачивается вверх дном: «Люди гибнут за металл», бряцают оружием, пулей в затылок решают свои проблемы. Проникая в сознание, металл проникает повсюду: в отношения людей, в музыку, поэзию, живопись. Добываемый из недр Земли, он несет ее подспудную силу.

Но и ситуация Металла сменится, ибо ничто не стоит на месте, круговращается, имея свой Центр: центр пяти энергий – Земля, центр пяти постоянств – Искренность. Без Искренности невозможны остальные четыре: Человечность, Справедливость, Благожелательность, Разумность. Искренности придают особое значение (начиная с Мэн-цзы ее обозначают иероглифом чэн): лишь искреннее сердце сообщается с Небом, сердце, утратившее Искренность, «механическое», приводит ко всеобщему Упадку. Как сказано в «Чжун-юн»: «Искренность – Путь Неба, стремление к Искренности – Путь Человека». Потому сердце (синь — душа, разум, центр сознания) должно быть очищено от всякой суеты, должно быть «пустотным», ибо через сердце сообщается человек с Небом и следует ему.^[56] Через сердце, достигшее полноты, человек познает себя истинного. «Кто исчерпал свое сердце, тот познал свою изначальную природу (сын). Кто познал свою природу, тот познал Небо» (Мэн-цзы). Все идет своим чередом по кругу, не повторяясь, а восходя на следующий виток спирали.

У Пути есть высшая цель, наиболее емко это выражено в «Сицы-чжуань»: «Одно Инь, одно Ян и есть Дао. Следуя ему, идут к Добру (Шань). Осуществляя, проявляют изначальную природу (син)» (1, 5). Обычно переводят как «чередование» инь-ян. И действительно, по мере того как одно прибывает, другое убывает (как в природе: прилив-отлив, вдох-выдох). Все живое, пульсирует в естественном ритме, но сущность Пути в устремленности к Единому через завершенность единичного, к чему приводит правильное взаимодействие двух сторон Целого (скажем, когда инь и ян могут осуществить свое вселенское назначение, не уподобляясь, а дополняя друг друга, как в 11-й гексаграмме И цзина «Тай» – «Расцвет» всех сил).

Самосознание меняется к лучшему, восходит к духу (хуа шэнь). Само Дао ведет к совершенству, ибо ни над кем не властвует, никого не принуждает, как о том сказано у Лао-цзы: «Все взращивая, не становится их господином» (Дао дэ цзин, 34). «Дао скрыто, безымянно, но только оно ведет к Добру». И там же, в 41-м чжане: «Великий квадрат не имеет углов». Не оттого ли мудрецы странствовали вне квадрата: «Этот принцип, – писал Го Сян, – имеет свой предел, в котором внешнее и внутреннее сливаются воедино. Не бывало еще, чтобы тот, кто до конца странствовал вовне квадрата (то есть упорядоченного и, стало быть, ограниченного мира), не находился в сокровенном единстве с тем, что внутри него, и не бывало еще, чтобы пребывавший внутри в сокровенном единстве не странствовал бы вовне квадрата».^[57]

Потому и называли достигшего свободы Триединым между Небом и Землей (тянь жэнь ди). Собственно, каждая гексаграмма И цзина для того и предназначена, чтобы человек понимал характер ситуации и вел себя сообразно, совершенствуя свой дух, одухотворял сущее. Умудренный опытом и знанием, очистив свое сердце, вернется к своей изначальной природе, гармоничной и светлой. В древнекитайском тексте «Го Юй» говорится: «Сами по себе небесные и земные ци нарушить порядка не могут. Если они преступили его, то только потому, что люди нарушили порядок. Когда ян сокрыто и не может проявиться, когда инь подавлено и рвется наружу, тогда происходят землетрясения… Потеряв свое место, ян стало на место инь, и течение рек не могло не нарушиться».^[58] (Актуально, не правда ли: все в человеке, «мере вещей», – и созидательная сила, и разрушительная.)

О том же по-своему говорит русская философия: об «онтологически первичном» человеке, теурге. «Человек может и должен явиться действительным посредником между двумя мирами, той точкой, в которой оба мира реально соприкасаются… а без этого, без признания именно за человеком назначения утвердить царство свободы в царстве необходимости не может быть осмыслен процесс вселенского освобождения, ибо это освобождение совершается и должно совершаться через людей».^[59] Недаром Бердяев любит ссылаться на немецкого мистика Якоба Беме, который более трех веков назад прозрел истину: «Бог должен стать человеком, человек – Богом, небо должно стать единым с землей, земля должна стать небом».^[60] И хотя Россия не привержена ни квадрату, ни кругу, занимает срединное положение между Западом и Востоком, вера в человека объединяет ее с другими.

Наконец, я бы, возможно, не вернулась к этой теме, если бы не прочла о детях нового сознания, которых называют по-разному – «индиго», «кристаллические дети», но трудно сомневаться, что это вестники нового мира. Их величают иногда шестой расой, которая должна прийти на смену пятой, исчерпавшей свои возможности. Так же как на смену затянувшейся темной, воинственной эре Кали-юги должна прийти Сатья-юга, светлая эра Истины. По крайней мере, одна за другой появляются такие книги, как «Дети Будущего уже среди нас».

Эти дети обладают развитым умом и чутким сердцем, чувствительны к окружающей среде, которая может способствовать развитию их уникального дара, а может заглушить его. Просветленные дети болезненно реагируют на резкий цвет, звук, на острые углы, поэтому лучше отводить для школьных занятий, считает автор книги, круглое помещение. Это создает более мягкую, естественную обстановку. И парты стоит ставить по кругу. «Постарайтесь разрушить ощущение тотального единообразия и сделайте обстановку более индивидуальной». Пусть учитель стоит в центре круга. Такое расположение создает ощущение, что каждый ученик здесь одинаково важен. «Для нелинейного мыслителя расположение по кругу имеет свои преимущества… Детям можно сказать, что их парты, собранные в круг, – это часовой циферблат». Соответственно дети, мыслящие образами, ощущают себя соучастниками мировых пространственно-временных циклов.

Автор, знающий этих детей не понаслышке, уверен: если мы не будем сопротивляться неизбежной трансформации человеческого рода, научимся принимать эти изменения и позволим прорасти тем возможностям, которыми обладает творение, то обнаружим, что наш мир становится многообещающим. Дети Будущего «явят собой примеры великого существования и покажут на собственном примере, что было всегда и что может снова возникнуть в нашем мире если только мы откроем свои сердца и вспомним, что мы едины и существует только любовь».^[61] Автор постоянно возвращается к этому, начиная с Предисловия: «Любовь – это голос новых детей». И приводит стихотворение четырехлетнего Николаса, записанное его другом:

 
Любовь ДВИЖЕТ мною
Любовь прекрасна…
Она несет меня!
Живет внутри меня,
И потому я жив,
Моя суть едина.^[62]
 

Я не случайно выделила слова «что было всегда и что может снова возникнуть». Может возникнуть, а может и нет – зависит от человека. Само сознание вездесуще, преодолевает пределы окружающей реальности и приносит подсознательную информацию о прошлом, настоящем и будущем. Но поскольку «мы учились думать и общаться логически, память о чистом сознании в ходе эволюционного процесса ухудшилась. Эволюция закрыла перед нами двери, позволявшие воспринимать иные, высшие реальности» (с. 36). (Доступна была лишь эволюция по горизонтали, на земном уровне.)

Хотя эти двери открываются вновь, замечает автор, имея в виду детей нового сознания, что-то неладное творится в мире. Такое впечатление, что он готовится к последнему прыжку. Но куда? И что его ждет там, куда он прыгнет по собственной воле, если можно о ней еще говорить? Свобода выбора – что тут поделаешь! Но не перепутал ли он дорогу (как с бабочкой Брэдбери)? Туда ли он шел, превозмогая себя, и вдруг отпустил вожжи? Сам собой не управляет, хотя уверен в обратном, принимая за свободу вседозволенность, потакание собственным слабостям.

На эти мысли меня навела грустная статья Н. С. Курека «Звероподобное поведение. Линии Аристотеля и Фрейда».^[63] Оказывается, звериное начало заложено в каждом человеке, а не только в страдающих психическими заболеваниями. И хотя в настоящее время теория вырождения признана несостоятельной, замечает автор, на практике «идея зверя в человеке по-прежнему востребована в культуре, искусстве, массовом сознании, СМИ». И с ним трудно не согласиться. «Каков человек, таков и мир» – по Гегелю. Но таково ли назначение человека, не изменил ли он себе? За изменой следует расплата.

Все религии говорят об одном: добро имманентно миру, зло творится неразумными людьми. Оно вторично и, как все вторичное, должно исчезнуть по мере становления Человека, приобщения души к Духу. Звериное начало порождалось звериными привычками в процессе кровопролитных войн. Говоря словами Конфуция: «Все близки по природе, различаются по привычкам». Природа человека изначально добра; злой ее делают «мелкие люди» (сяожэнь), которые ради выгоды готовы на все.

Другое дело, почему человек предпочел таких философов, как Ницше. Не он ли проповедовал словами Заратустры: «„Человек должен становится все лучше и злее“ – так учу я. Самое злое нужно для блага сверхчеловека». Дорого обошлась идея сверхчеловека, когда помутившийся разум поспешил применить ее в действии. Сам философ не мог не видеть, что происходит с людьми: «Эти носители гнетущих и вожделеющих к отмщению инстинктов, отпрыски всего европейского и неевропейского рабства… – представляют движение человечества вспять» («К генеалогии морали»). Нужно было достичь высокой степени отчаяния, чтобы способствовать движению вспять, в рабскую неволю, уподобляя человека домашним животным. Человека, рожденного свободным и утратившего свою свободу вместе с человеческим достоинстовом.

В каком-то смысле не меньший грех взял на душу известный психиатр Зигмунд Фрейд, приписав людям звероподобное поведение на ранних стадиях онтогенеза и филогенеза. И уж совсем невозможна мысль о том, что первая стадия развития ребенка от рождения до года – «орально-каннибальная». Уж детей оставили бы в покое! Нет ничего чище на свете, чем грудной ребенок. Когда заглядываешь в его глаза, там, как в горном озере, отражаются небеса – все святое, светлое, сохраняющееся в человеческой памяти. Взрослея, под влиянием среды ребенок теряет свою незамутненность. И не в этом ли смысл призыва Господа: «Будьте как дети!», чтобы вернулся человек к своей порвозданной чистоте. И не напоминал ли Лао-цзы, что у новорожденного «совершенное Дэ»? Потому «ядовитые насекомые и змеи его не ужалят; свирепые звери не растерзают; хищные птицы не заклюют. Кости мягкие, мышцы слабые… Но он пребывает в совершенной Гармонии» (Дао дэ цзин, 55). Или: «Когда храбрый не кичится, а сохраняет скромность, он подобен горному ручью в своей стране. Его не покидает Дэ Постоянства, он возвращается в состояние младенца» (Дао дэ цзин, 28).^[64] Дэ Постоянства, или великое Свершение, подобно Великому Дао, невидимо истинному, от которого зависит одухотворение сущего. И не раз образ младенца служит для Лао-цзы примером совершенства, чистоты и незамутненности.

Но вернемся к Ницше. Известно, что он кончил безумием, не выдержав распада культуры, кричащей пошлости немецкого обывателя, превратившего жизнь в театр абсурда.^[65] Но идея сверхчеловека продолжает разрушать человеческое в человеке. Расплата за антропоцентризм – произвольное смещение центра. В результате – «исчезает человек как целостное существо, как существо внутренно центрированное… Дробные и частичные элементы человека предъявляют права не только на автономию, но и на верховное значение в жизни», – подвел итог Николай Бердяев.

Еще одно искушение, последний соблазн – трансгуманизм. Дальше идти некуда! Получается, что человек – отработанный материал, настало время его заменить супермашиной. Средство и цель поменялись местами. Человек стал функцией. Новейшая технология для того и существует, по мнению трансгуманистов, чтобы создать искусственного человека. «Основанный на нанотехнологии новый синтез наук станет тем „канатом“, с помощью которого человечество сможет перебраться на эту новую землю», – говорят сторонники трансгуманизма.

Его противники отвечают: «Сама наука становится источником войны и не нуждается более в образе врага: она изобретает собственные цели». Цель эта – улучшить человека как биологический вид, только это будет уже не человек, а человекоподобная машина. Но еще даос Чжуан-цзы предрекал: «У того, кто применяет машину, дела идут механически. У кого дела идут механически, сердце становится механическим. У кого в груди механическое сердце, утрачивает целостность чистой простоты. Кто утратил целостность чистой простоты, тот не утвердится в жизни Разума. Кто не утвердился в жизни Разума, того не станет поддерживать Путь» (гл. 12 «Небо и Земля»). А буддисты говорят: нет разума без сострадания, то есть бездуховная, безнравственная жизнь неизбежно оборачивается утратой ума, отупением. И это всеобщий Закон: «Когда же душа уклоняется от любви, тогда помрачается ее умственный взор» (Иоанн Златоуст). И образ «каната» говорит сам за себя: право сильного влачить за собой слабых. Потому статья О. В. Летова и называется «Человек и „сверхчеловек“: этические аспекты трансгуманизма» (в том же номере журнала «Человек»).

Цель трансгуманистов – помочь человеку избавиться от «слепого» процесса эволюции, в основе которого лежит случайность. Но о какой эволюциии идет речь? Уже Лао-цзы говорил, что человеческий Путь, как правило, противоположен Небесному, но неизбежно к нему приближается, о чем я веду речь в статье «Эволюция к Духу (от горизонтали к вертикали)» (в том же номере журнала). Не читая до сих пор о трансгуманистах, я доказываю обратное, опираясь, в частности, на русскую философию. Лишний раз убеждаешься в правоте прорицателей: «На Западе душа убывает» – мысль К. С. Аксакова. Или уверение В. В. Розанова: «Все идеалы европейские во всем конечны – а без бесконечного человек существовать не может». Не потому ли, спрашивает Розанов, «Европа сразу и как-то бесконечно постарела; она вдруг осела, начала расти в землю»?

Потому я и сочла своим долгом показать, что же думали о Человеке мудрецы Востока и Запада, веря в самонаказуемость зла. А еще – веря в провидческий дар нашего поэта: «…есть и Божий суд, // Наперсники разврата! //…он ждет». Вряд ли Лермонтов мог ошибаться. Однако не потому ли человек не выдержал испытаний, что непосильным оказалось бремя, которое он сам себе навязал? Потому и не выдержал, что истощился в бессмысленной борьбе с несуществующим врагом, вместо того чтобы бороться с собственным несовершенством, к чему призывают все миротворцы.

Другое дело генетика, наука объективная, исходящая из внутренних свойств человека (потому и отвергнутая при сталинском режиме). В книге «Пирамиды Света: Осознание многомерной реальности» (2004), принадлежащей перу того же автора «Детей Будущего», говорится, что наши электромагнитные энергетические поля и генетическая структура постоянно эволюционируют к своему изначальному состоянию, которое есть свет – тот же свет, что и наш Источник, или Бог (с. 29). (И это близко понятию Великого Дао у Лао-цзы, то есть Путь к совершенству предназначен человеку Небесной волей или Божьим Промыслом.) ДНК – генетический материал, определяющий не только наш внешний вид, но и наши способности, – несет в себе информацию и память обо всем, что было прежде (с. 115). Но как и в случае с мозгом (который обычно используется на 5–7 процентов), мы применяем лишь малую часть находящейся в ДНК информации, поскольку забыли, как до нее добраться. Дети Будущего начали об этом вспоминать, как и «кристаллические дети», у которых уравновешены правое и левое полушария головного мозга. Помимо развитого интеллекта у них врожденное чувство справедливости и сердечной отзывчивости. Им просто не хватает терпения на линейные рассуждения, потому что они воспринимают всю картину сразу, целиком (с. 92).

Но и генетика имеет право на существование, пока не переходит меру допустимого, не начинает манипулировать человеком, что всегда плохо кончается. Человек не центр, но «мера вещей» (Протагор). Еще буддолог Федор Ипполитович Щербатской сравнивал закон наследственности с кармой, в частности, ссылаясь на образ Будды. «Очень интересный пример значения… буддийских понятий о наследственности, воздаянии… Голос всегда производится добровольно, следовательно, он не может быть производным нравственных предшественников кармы… Но мы знаем, что „великий человек“, то есть Будда, имеет пленительный, мелодический голос, обладает благородным ораторским искусством. Это одна из характерных способностей Будды, и она обязана, как и все прочие его возвышенные качества, наследственности, то есть долгому пути нравственного прогресса, проходящего через поколения».^[66]

Карма бывает индивидуальная, национальная, общемировая. Карму можно отработать, следуя предназначенному Пути, можно усугубить, нарушая нравственный Закон Справедливости. Но невозможно избежать кармических последствий, наказания за содеянное зло, даже если человек не дает себе в этом отчета, не ведает, что творит. (Примеров тому тьма. Скажем, вместо того чтобы понять, почему болезнь поражает птицу и домашний скот, начинают их уничтожать, ни в чем не повинных. Тем самым усугубляют свою карму, не устраняют, а наращивают напасти.)

Но бывают гены, которые не поддаются мутации, – героические личности. Согласно Конфуцию, это благородный человек (цзюньцзы), который готов пожертвовать жизнью, но не Справедливостью. Сильные, неизменные гены оказывают благотворное влияние на других – не при помощи «каната», а путем «резонансного» воздействия, полагаясь на способность каждого к осознанию происходящего. Этим опытом делятся китайские мудрецы, составившие «Книгу Перемен», с которой я начинаю свой рассказ.

Март 2002 – март 2009