Татьяна Серганова
Замуж по договору
Это оказалось сложно. Так уж вышло, что род Дэрринг оказался крайне немногочисленным. Кто-то погиб в одной из войн, кого-то свалила жуткая среднеморская лихорадка, которая бушевала в королевстве две сотни лет назад.
В любом случае, ближайших известным нам родственников не было. И именно поэтому отец поручил эту работу генеалогам.
Спустя пару месяцев в замке появился Брэндон.
Кузену было всего десять. Он жил в небольшой деревеньке с матушкой, отчимом и пятью младшими братьями. Его родной отец погиб во время сбора урожая.
Брэндон никогда не рассказывал о том, как жил до приезда в Басфорт, но я видела шрамы на его руках и примерно представляла, насколько нелегко ему приходилось.
Так он и стал частью нашей небольшой семьи.
Не скажу, что у нас сложились идеальные отношения. Да кто из братьев и сестер мог похвастаться подобным. Мы ссорились, ругались, устраивали друг другу каверзы. Брэндон подсовывал мне в постель ужей и лягушек, я третировала его с помощью дара: то морозила чай в его кружке, то поджигала его ботинки. Однако мы были семьей. И я точно знала, что могу на него положиться, как и он на меня.
– Не хочешь рассказать, что случилось? – спросила я, когда мы вышли к дому и направились к центральному выходу, где нас уже ждали отец и карета.
– Ты отправляешься в академию.
– Мне дали выходные на три дня, – напомнила я. – И я собиралась провести их с семьей. И с тобой в том числе.
– Сказал же, планы изменились. Завтра утром ты возвращаешься в академию, – повторил он менторским тоном.
– А вы?
– Нам срочно надо уехать, – туманно отозвался Брэндон.
– Что значит уехать? Куда? – воскликнула я, замирая на полпути. – И что за дела у отца с бароном Кунхом? Я же говорила, что он…
– Мне известно, что ты говорила, Ник, – перебил кузен. – Никаких дел нет. Нам просто надо съездить на прииски, проверить шахты.
– И ты думаешь, я поверю? Что-то происходит. И вы не рассказываете мне, что именно. Это несправедливо.
– Вернусь и все расскажу. В самых жутких подробностях, – пообещал Брэндон, подталкивая меня в сторону кареты. – А теперь нам, правда, пора.
Но свое обещание ему выполнить так и не удалось.
Отец ждал нас у кареты.
Я невольно залюбовалась им: высокий, стройный, подтянутый, без грамма лишнего жира. Титулованные особы его возраста и даже моложе давно обзавелись округлым брюшком и двойным, а то и тройным подбородком. Однако герцог Альбери следил за собой, правильно питался, почти не пил спиртное и любил физические упражнения.
– Николетта, где ты пропадала? – поинтересовался папа, подавая мне руку и помогая забраться внутрь кареты.
– Дышала свежим воздухом, – ответил Брэндон с легкой ехидцей.
– Одна?
– Я была с Филиппом, – призналась я, расправляя складки платья и спокойно встречая суровый взгляд отца, устроившегося напротив.
Врать ему я точно не собиралась.
– Николетта…
– Все нормально, дядя, я за ними наблюдал, – неожиданно вмешался кузен. – Все приличия были соблюдены.
– Очень на это надеюсь. Дорогая, мы же обсуждали это с тобой.
– Прости, папа. Это больше не повторится.
Я поджала губы, выглядывая в окно, и внезапно заметила его.
Туманный демон. Тот самый, который вызвал столько ажиотажа в столице и за ее пределами. Тот самый, который напугал меня тяжелым взглядом и силой магии.
Он стоял на ярко освещенной террасе и смотрел нам вслед. Даже с такого расстояния я почувствовала его пристальное внимание и невольно поежилась.
– Что он здесь делает? – вырвалось у меня.
– Кто? – переспросил отец.
– Этот демон… протеже наследника, – пояснила я, вновь выглядывая в окошко.
К сожалению, больше ничего рассмотреть не получилось. Карета свернула за угол и единственное, что открывалось моему взору – это густая растительность сада графа Ольза.
Только вот тревога никуда не делась.
– Ты успела с ним познакомиться? – удивился Брэндон.
– Разумеется, нет. Мне его показали. Почему принц привез его сюда и приблизил к себе? Даже не так. Почему он приехал из Пустоши сюда? Демоны редко появляются в столице и еще реже привлекают к себе столько внимания.
– Интересный вопрос, дорогая, – заметил отец. – В любом случае, это увлечение принца мне нравится намного больше предыдущего.
Я не смогла удержаться от улыбки.
– Ты слишком суров к айми Флорентии. Очень привлекательная дама и певица отличная. Не так ли, Брэндон? – Я многозначительно покосилась на кузена.
– А я-то здесь причем?
– Ты же в последнее время довольно серьезно увлекся оперой, – широко улыбнулась я, намекая на его новый любовный интерес.
Дама сердца наследника герцога – это, конечно, весьма престижно, но не так занимательно, как содержанка наследного принца.
Особенно если учесть, что Его Высочество с айми Флорентией в течение нескольких месяцев давали множество поводов для сплетен.
Например, когда в королевской ложе устроили громкое выяснение отношений, которое закончилось не менее бурным примирением. Я не присутствовала в тот день в театре, но про выпавшее из ложи белье, что приземлилось прямо на голову достопочтенного судьи, слышала не единожды.
Или когда принц подарил ей колье, стоимость которого страшно было даже произнести вслух, а через неделю это самое колье сдали в ломбард за сумму в десять раз меньше реальной.
В любом случае, парочка была занятная, хоть и громкая.
Кончилось все тем, что три месяца назад король отправил певицу на ее родину, где она быстро вышла замуж за какого-то баронета. Принцу тоже досталось. Ходили слухи, что Его Высочество ведет переговоры с королевством Маринай. У тамошнего короля имелись как три дочери на выданье.
И вот теперь тай-шер.
– Мне стоит напомнить тебе о благоразумии, Брэндон? – холодно поинтересовался отец, взглянув на наследника.
– Нет. Правила мне известны, – спокойно отозвался тот.
– Это хорошо. – Папа вновь взглянул на меня. – Что бы ни говорили местные сплетники, я действительно рад, что у принца появился такой друг, Николетта.
– Друг? С чего ты взял, что они с принцем друзья? – удивилась я, проведя пальцами по шее.
– Я однажды встречался с туманными демонами. Это произошло лет десять назад, на границе. Наш обоз попал в неприятную ситуацию, а они помогли нам из нее выбраться. Мы недолго общались, но кое-что я смог узнать и понять. Демоны очень привязаны к своему дому. Говорят, что Пустошь дает им силу и увеличивает способности. Лишь нечто важное и особенное могло заставить этого демона покинуть родную землю и остаться рядом с принцем.
– Его называют дикарем, – заметила я.
– Не узнаю тебя, Николетта. С каких это пор ты составляешь мнение о ком-то по чужим словам или слухам? – лукаво улыбнулся отец.
– Ты прав, папа, – тут же согласилась я, а потом осторожно спросила: – Мне действительно придется завтра уехать назад в академию?
Он тут же посерьезнел.
– Да. Мне очень жаль, дорогая. Я бы очень хотел, чтобы ты осталась, и мы провели эти дни вместе, но у нас с Брэндоном есть дела.
– О природе которых ты мне рассказать не хочешь.
– Ничего из того, что требует твоего внимания.
– Я видела, как ты общался с этим бароном, – начала я, теребя ручку веера.
– Николетта, – вздохнул отец и покачал головой.
– Это же не тайна. Если бы ты хотел, чтобы о вашем разговоре никто не знал, надо было запереться в кабинете, а не беседовать у всех на виду, – парировала я.
– В следующий раз так и сделаю, милая.
– Он мне не нравится. Неприятный и скользкий тип.
– Барон и мне не нравится, Николетта.
– Тогда почему ты продолжаешь с ним общаться?
– Есть вещи, которые сложно объяснить.
Ох уж этот тон. Мне скоро двадцать, а они все равно продолжали относиться ко мне, как к глупому ребенку. Меня жутко возмущала такая несправедливость.
– Ты просто не хочешь этого делать, – вздохнула я, покачав головой. – В любом случае прошу тебя, будь осторожнее.
– Обещаю. Совсем скоро мы вернемся, и я выпрошу тебе недельный отпуск в академии, который мы проведем все вместе.
Папа, как и Брэндон, так и не смог выполнить свое обещание.
Через пять дней связь с шахтами резко оборвалась. Обман? Взрыв? Или что похуже? Прииски находились на границе с воинственным племенем гаргаров.
Да, имелся мирный договор. Однако с момента его заключения прошла не одна сотня лет.
А вдруг?
Внутри все холодело от этого вдруг…
И потянулись долгие дни ожидания и тревоги, страха и надежды, которым не суждено было сбыться.
Глава вторая
НИКОЛЕТТА
Я плохо помню ту неделю.
С момента, когда меня срочно, прямо во время занятия у Каргерайта, вызвали в ректорат и сообщили о происшествии, до начала конца.
Все это время я провела в замке, среди слуг. Тенью бродила по комнатам, вздрагивая от каждого звука и ждала… ждала хоть какой-нибудь вести.
О том, что осталась одна, я поняла не сразу.
Просто очнулась однажды утром, посмотрела на календарь, который отмерил восьмой день неизвестности, и неожиданно поняла, что нет ни родственников, ни друзей… никого.
За эти дни меня не навестила ни единая душа. Не пришло ни одной записки с соболезнованиями.
Меня словно отрезали от окружающего мира и выбросили.
Или… я ошибалась?
Вскочив с постели, я накинула пеньюар и вызвала горничную.
– Доброе утро, айми. К сожалению, новостей нет, – печально произнесла Ирма.
– Я поняла, – кивнула и внезапно осознала, что не чувствую ничего. Ни радости, ни тоски, ни сожаления. За эти дни мои эмоции словно атрофировались, исчезли, уступив место пустоте. Такой темной и тягучей, что из нее, казалось, невозможно выбраться, оставалось только глубже погружаться в черноту. – Ирма, где вся почта?
– Какая почта, айми? – непонимающе нахмурилась девушка, ловко заправляя постель.
– Не знаю, письма, записки, хоть что-нибудь, – несколько раздраженно ответила я.
Какие-нибудь слова утешения, поддержки. Пусть и насквозь фальшивые, но так необходимые сейчас.
Почему все вокруг молчали?
«Скорее всего, слуги, видя мое состояние, решили меня поберечь и ничего не приносили. Филипп… он, наверное, весь извелся, не получив от меня ни строчки».
О том, почему он ни разу не навестил, я старалась не думать.
«Он просто… очень воспитанный. Понимает, как мне тяжело и дает возможность побыть одной… хотя… его поддержка сейчас как никогда нужна. Надо, надо найти почту. Это все объяснит».
– Ничего не было, госпожа, – растерянно отозвалась Ирма и замерла с подушкой в руках. А в глазах ее плескалась такая жалость, что захотелось кричать.
– Вероятно, это какая-то ошибка, – пробормотала я, потирая ноющие виски.
«Потому что это не может быть правдой. Никак не может. Мы же Альбери – древняя, всеми уважаемая семья… или я чего-то не знаю?»
– Ирма, мое платье! – приказала я, застыв посреди комнаты.
– Какое? – тут же встрепенулась горничная.
– Любое, – все больше раздражаясь, отрезала я.
И с силой впилась ногтями в свою густую шевелюру, словно это могло помочь очнуться от кошмара, в который как-то незаметно превратилась моя жизнь.
Я больше не могла сидеть и ждать. И так слишком много времени потратила на хандру.
Следовало действовать. Уверения нашего поверенного в том, что все будет хорошо и нечего волноваться, меня уже не устраивали.
Пришла пора признаться себе, что все совсем не хорошо и надо предпринимать хоть какие-то меры. Идти с прошением к королю, в конце концов. Он точно не откажет.
Стоило мне переодеться и привести себя в порядок, как в дверях спальни появился дворецкий.
– Айми Николетта, – почтительно склонил седую голову Аберфот, – к вам гордин Оферман. Я проводил его в голубую гостиную (прим. авт.: гордин – вежливое обращение к мужчине-простолюдину).
– Отлично. Именно он мне и нужен.
– Прикажете подать чай с бутербродами?
– Позже, Аберфот, – проходя мимо него, быстро ответила я, – все позже.
Оферман уже много лет служил у нас поверенным. А ранее эти обязанности исполнял его отец, дед и так далее. В общем, это был длительный деловой союз, и я не сомневалась в Офермане. До недавнего времени.
– Айми Николетта, – поднимаясь с кресла, проговорил мужчина и склонил лысую голову, – простите за столь ранний визит.
Оферман был невысокого роста, чуть полноватый и с неизменными очками на курносом носу.
– Ничего страшного, – быстро произнесла я, присаживаясь напротив. – Есть новости об отце и Брэндоне?
– Есть. – Вздохнув, он поднял на меня тяжелый взгляд. – К сожалению, мне нечем вас порадовать.
Я до боли сжала кулаки, но больше ничем не выдала обуревающие меня страх и отчаяние.
– Говорите.
– Мы, наконец, смогли получить хоть какие-то новости.
– Обвал? Они живы? – прошептала я на одном дыхании. – Ранены? Я могу к ним поехать?
В тот миг подумалось, что я не просто герцогская дочка, я ведь почти дипломированная магиня, и на многое способна. Казалось, стоит мне появиться, и дело сразу пойдет на лад.
– Это переворот, – сухо сообщил поверенный.
– Что? – переспросила я. – Какой переворот? Где?
«Причем здесь какой-то переворот и моя семья?»
Я ожидала чего угодно, но только не его следующих слов.
– Переворот в Улании. – Это совершенно ничего не объясняло. Улания находилась на другой стороне высокого хребта Арзагар. Именно в Арзагаре находились наши шахты и прииски, и именно там жило племя гаргаров. То есть наше королевство никак не граничило с Уланией. – Новый правитель Рамгар XX пошел войной на гаргаров, – пояснил Оферман. – Племена были разбиты. Арзагар теперь официально является частью Улании. И не только хребет. Они захватили шахты.
– Но… но что же король? Почему он молчит? Почему бездействует? – воскликнула я, вскакивая. – Надо немедленно…
– Сядьте! – вдруг резко приказал поверенный. Это было так неожиданно, что я подчинилась. Раньше он не смел разговаривать со мной таким образом. – Сядьте и выслушайте меня, айми. Вы забыли, что шахты не принадлежат короне. Лишь вашей семье. Есть специальный декрет, который был издан пять сотен лет назад. Король не станет вмешиваться в это.
– Да, я знаю о декрете и формах собственности, но отец платит налоги, мы поставляем огромное количество самоцветов… Неужели этого мало?
– Королевство сейчас не потянет войну с Уланией. Никто не станет рисковать сотнями или даже тысячами солдат из-за вашей семьи.
– А из-за шахт? Там же невероятные сокровища.
– Мне жаль, но теперь это все принадлежит Улании.
– Хорошо. – В конце концов, шахты – это не самое главное в нашей жизни. Да, они приносили нам деньги, очень большие деньги и являлись источником девяноста процентов дохода, но ведь это был не единственный источник существования. Справимся как-нибудь. – А отец? Брэндон? Что с ними?
– Мне очень жаль, айми, – тяжело вздохнул Оферман, поправляя на носу круглые очки.
– Что вам жаль? – прохрипела я. – Говорите же! Не молчите!
– Мне доподлинно известно, что ваш кузен и наследник герцога погиб.
– Брэндон, – едва слышно прошептала я и закусила губу, чтобы не закричать.
«Не сейчас! Не сметь показывать эмоции. Я поплачу о нем позже. Когда запрусь одна в своей комнате. Ох, Брэндон, мой любимый брат! Мой друг! Моя семья! Как же так…»
– О судьбе герцога ничего не известно. Имеется очень большая вероятность, что Его Светлость тоже погиб.
– Вы не можете этого знать.
– Понимаю, вам трудно, но там практически никто не выжил.
– Нет, вы не понимаете. Он жив. И его надо вытащить оттуда, – забормотала я, лихорадочно пытаясь придумать план действий. – Что вам нужно? Деньги? Сколько?
– Боюсь, у вас нет таких денег, айми, – отозвался мужчина.
– Что это значит? Каких денег? Сумма настолько велика?
– Сумма мне неизвестна. Но у вас нет денег… совсем.
– Что вы такое говорите? Как нет?
А все никак не хотела понимать.
– Ваш отец… очень крупно задолжал и теперь уже не сможет вернуть долг. Боюсь, вы банкрот.
Я на мгновение прикрыла глаза, пытаясь прийти в себя.
– Мое приданное. Можно взять оттуда, – произнесла едва слышно.
– Там тоже ничего нет. Единственное, что осталось от состояния вашей семьи – это родовой замок Басфорт, коллекция семейных украшений, дом в столице и большая часть антиквариата. Но все это по закону перейдет к ближайшему родственнику мужского пола, поиски которого уже начались.
– Мой отец жив…
– Но наследника у него нет. Ваш кузен погиб. Мне жаль, Николетта, но правда состоит в том, что у вас нет больше ничего. Совсем ничего. Все остальное имущество находится в залоге. Мне уже принесли закладные. Печать вашего отца подлинная.
И только тогда я поверила.
«Друзья…»
Это первая мысль, которая промелькнула в голове.
Мелькнула и пропала, затерявшись в реальности.
Это раньше у нас имелись друзья. Те самые, что часто звали на свои праздники и восторгались великолепием украшений из бесценных малийских самоцветов, лицемерно улыбались, изображая преданность и любовь.
Где они сейчас?
Нет ни одного.
Они знали. Давно знали правду. Именно поэтому никто не пришел с утешениями, никто даже слова ободрения не написал.
Нас выбросили и растоптали, наслаждаясь падением.
Друзей не осталось. Я теперь одна.
– Я найду деньги, гордин Оферман, – вставая, твердо пообещала я.
Воспитание дало о себе знать. Я даже не дрожала, и голос звучал ровно. Без сомнения, в тот миг на моем лице не отражалось ни единой эмоции.
– Айми, боюсь, вы не осознаете серьезность происходящего…
– Осознаю, – резко перебила я, – и найду деньги. Есть мои личные драгоценности, какие-то вещи. Если заложить их, получится крупная сумма.
– Это все прекрасно, но послушайте совет старого друга, – со вздохом произнес поверенный. Внутри меня все всколыхнулось от гнева. Какой он друг? Один из них… предатель. – Не тратьте деньги понапрасну. Вам еще нужно как-то жить. До окончания академии совсем немного. Боюсь, что денег на выкуп вашего диплома нет. А вы сами понимаете, что это значит.
Я понимала.
Пять лет службы на благо королевства. Меня запихнут младшим помощником спившегося от тоски мага в глухую деревеньку на краю мира, где я буду вынуждена отрабатывать свой дол. Если, конечно, не умру от какой-нибудь живности или очередной вспышки среднеморской лихорадки.
Отличный конец для дочери герцога.
– Благодарю за совет, но я поступлю так, как посчитаю нужным, – холодно отозвалась я. – Мой отец не мертв. Помните об этом. В дальнейшем прошу ничего от меня не скрывать и немедленно сообщать обо всех новостях.
Быстро сообразив, что визит окончен, и его больше видеть не желают, Оферман медленно поднялся.
– Мне жаль, – снова повторил он, одаривая меня сочувственным взглядом. – Но у вас есть дар. Он не даст вам пропасть.
Я лишь кивнула, продолжая изображать из себя статую.
– Если вам понадобится помощь или совет. Буду рад помочь хоть чем-то.
«Помочь? Помочь?! ХА! Верни моего отца! Верни моего брата! Мою жизнь верни!» – хотелось закричать мне.
Вместо этого я скривила губы, собираясь отказаться, но в последний момент передумала.
Имелся еще один вопрос, ответ на который меня очень интересовал.
– На кого подписаны закладные?
– Барон Кунх.
Я даже не удивилась.
Наверное, с того самого момента, как услышала про долги, подумала об этом неприятном типе. Не зря же он крутился возле отца.
«Ох, папа. Почему ты мне ничего не рассказал? И почему не послушал, когда я тебя предупреждала?»
Гордин Оферман ушел, неслышно прикрыв за собой дверь.
Я стояла еще секунд тридцать, а потом медленно опустилась, пряча лицо в руках.
Плакать не хотелось. Я думала, что зальюсь слезами от боли, которая сдавила сердце, мешая дышать. Свидетелей не осталось, можно было выплеснуть все.
Но нет, я не могла плакать.
– Прости, Брэндон… прости меня, – шептала едва слышно, – я обязательно оплачу тебя… только разберусь со всем. Я не позволю втоптать нашу семью в грязь. Не позволю уничтожить нас. Обещаю тебе.
Не знаю, сколько я так сидела, пытаясь справиться с болью, тоской и отчаяньем.
Внезапно открылась дверь, раздались тяжелые шаги и в следующую секунду теплые руки коснулись моих плеч.
– Айми… Ник. – Аберфот был со мной всю жизнь. Не просто слуга, скорее друг семьи, которому позволялось многое. Ему, экономке гордане Ренессе, моей старой нянюшке и еще некоторым слугам (прим. авт.: гордана – обращение к женщине-простолюдинке). – Это правда? Герцог и айтэ Брэндон… они погибли?
– Не знаю, – пробормотала я, выпрямляясь, – но узнаю. И сделаю все, чтобы докопаться до правды.
– Что же теперь будет?
– Все хорошо. – В попытке приободрить я похлопала дворецкого по плечу. – Уверена, новый наследник будет к вам добр. Без работы вы не останетесь.
– А вы?
От жалости в его взгляде запершило горло. И слезы, которых я так и не смогла дождаться, буквально вскипели на глазах.
– А я справлюсь. Мне нужен зачарованный лист и перо.
– Вам сейчас все принесут.
Моя записка Филиппу была короткой и ясной: «Я жду. Твоя Ник».
Ответ пришел через пару часов. «Скоро буду».
Я прождала его два дня, отправив еще две или три записки.
Однако ответом мне стала тишина.
Филипп так и не приехал. Лишь на утро третьего дня пришло новое письмо. Холодное, официальное, поставившее точку в наших отношениях.
«В связи со сложившейся ситуацией и во избежание дальнейшего недопонимания вынужден просить Вас больше не писать мне. К счастью, нас не связывают договорные обязательства, лишь высказанные на словах заверения. Надеюсь, Вы не будете доставлять беспокойство, напоминая о прошлом, к которому уже нет возврата.
С уважением,
айтэ Филипп Колхаун».
Все было кончено.
Мне казалось, что хуже быть не может, ведь отнять у меня больше нечего.
Я ошиблась.
– Айми, тут… прибыл один гордин, – запинаясь, проговорил Аберфот.
Дворецкий застыл в дверях кабинета, в котором я провела последние дни, изучая старинные летописи и фолианты и пытаясь найти хоть какую-то зацепку, чтобы спасти отца.
– Какой гордин? – спросила устало.
С зажатой в руках запиской от Филиппа я стояла у окна и смотрела во двор, пытаясь понять, что чувствую.
Сердце было разбито, чувства отвергнуты и растоптаны. Любовь оказалась иллюзией, а я дурой, которая в нее верила. Однако боль все равно не приходила. Лишь пустота в душе стала шире, практически полностью поглотив меня.
– Он… он называет себя новым герцогом Альбери.
Сложно сказать, какие именно эмоции я испытала, услышав подобное заявление. Но, кажется, в глубине всеобъемлющей пустоты всколыхнулось нечто похожее на гнев.
Нет, я бы даже сказала, что пришла в ярость.
«Новый герцог? Новый?! Когда о судьбе старого ничего неизвестно и есть вероятность, что он жив?! Этот… приходит в мой дом и говорит такое?!»
Кем бы ни был этот новый родственник, он мне уже совершенно не нравился. И, если раньше теплилась надежда на то, что мы сможем подружиться, то сейчас она растаяла, как дым.
– Что ж, – с хрустом сминая в руке записку, улыбнулась я, – не стоит задерживать… герцога. Пригласи его, Аберфот.
Судя по тому, как вытянулось лицо дворецкого, моя улыбка, больше напоминающая оскал, его впечатлила.
– Я понял, айми.
Повернувшись к окну, я призвала все силы, которые у меня остались.
«Спокойствие, Ник, только спокойствие! Нельзя показывать свою слабость, тем более перед чужаком!»
Приподняв руку, я несколько секунд изучала смятый клочок бумаги. Давно пора было от него избавиться и не травить себе душу.
Сила легко отозвалась, обволакивая меня, готовая выполнить любое желание. Стоило лишь попросить.
– Сжечь, – прошептала я, приправив приказ магией. Мой голос приобрел десяток новых оттенков и тонов, став похожим на вопль нескольких людей разного пола и возраста.
Зачарованная бумага заскрипела, сжалась сильнее, моментально уменьшившись в размерах, но в конце концов не выдержала напора и вспыхнула.
На моей руке осталась лишь горстка пепла.
– Вот и вся любовь, – прошептала я и сдула пепел с ладони.
И только тогда повернулась, чтобы поприветствовать того, кто посмел использовать титул моего отца.
– Прошу сюда, – произнес Аберфот, открывая перед гостем дверь. – Айми Дэрринг, ваш гость.
Дворецкий был обязан представить гостя как того требовали правила и нормы приличия, но он не смог назвать кого-то другого титулом своего истинного хозяина.
– Спасибо, Аберфот, – улыбнулась я, застыв у стола и убрав руки за спину.
– А вы, значит, айми Николетта Дэрринг, – проговорил незнакомец, входя в кабинет.
Он выглядел довольно привлекательно: бледное, чуть удлиненное аристократичное лицо с тонкими чертами, прямой нос, острый подбородок, впалые щеки, слегка раскосые светло-голубые глаза и свободно падающие на плечи прямые черные волосы. Он явился в темном костюме. Я сразу заметила, что ткань недорогая, да и крой самый обычный. Рубашка темно синяя, а вот жилета не имелось, да и шейный платок был повязан небрежно и как-то скучно. А вот трость в руке показалась мне примечательной. Особенно серебряный набалдашник в форме черепа.
Некромант.
И сильный. Уровень не ниже третьего.
– А вы? – вежливо поинтересовалась я.
– Арман Форман. Новый герцог Альбери, – отозвался мужчина.
«Это он зря!»
– Вы заблуждаетесь, гордин Форман. Старый герцог Альбери жив, и его титул вы получить не сможете еще минимум три месяца.
– У меня другая информация, – спокойно произнес он, подходя ближе.
«Если он думает, что отступлю, то…»
Ему было плевать на меня и мое мнение.
Форман прошел мимо, обогнул стол и сел в кресло… на место отца.
– Что вы себе позволяете? – медленно поворачиваясь, спросила я.
– Ваш родитель мертв, – откидываясь на спинку сидения, сообщил Форман. – Понимаю, вам жаль, вы бьетесь в истерике и цепляетесь за надежду.
– Я?
«Бьюсь в истерике? Серьезно?»
– Но пора принять неизбежное.
– Что вы говорите? – с трудом выдавила я.
– Да, тело вашего отца еще не обнаружили. Открою вам небольшую тайну: там очень много диких зверей, даже мантикоры водятся, а они после себя следов не оставляют. Так что тела вероятнее всего не будет. Не переживайте, я распоряжусь поставить красивый памятник в герцогской усыпальнице.
«Спокойно, Ник, спокойно! Он сильнее тебя. Еще и некромант. В честном бою не выстоять…»
– Смиритесь, айми Ни-ко-лет-та, – издевательски протянул некромант, крутя в руках свою трость с черепом. – Через два-три месяца ваш отец будет официально признан погибшим, а я стану новым герцогом Альбери. Подтверждающие документы от королевских генеалогов у меня есть.
– Что-то еще? – холодно осведомилась я.
– Да. Вы же студентка магической академии, не так ли?
– И что?
– Думаю, вам пора возвращаться в общежитие.
– Вы меня выгоняете?
– Этот дом принадлежит герцогу Альбери. А вы, хоть и его дочь, всего лишь женщина. Ну же, айми Николетта, не упорствуйте. Будет лучше, если вы добровольно покинете замок Басфорт. Мало ли какие пойдут слухи. Вы живете под одной крышей с неженатым мужчиной. Не усугубляйте ваше и без того незавидное положение.
– Вы мне угрожаете?
– Предупреждаю. И в знак доброй воли я разрешу вам забрать все ваши вещи. Только чужое не трогайте.
– Вы так любезны, – с трудом сдерживаясь, процедила я.
– Очень. Время еще ранее. Собрать чемоданы до заката успеете, – многозначительно заметил мужчина. – Я велю приготовить для вас карету.
– Все?
– Да, можете быть свободны.
– Благодарю.
Я взяла со стола книги, которые изучала, и направилась к двери.
Ровный шаг, прямая спина, развернутые плечи и поднятый подбородок.
«Он не должен сломать меня. И не сломает. Пусть за ним остался этот бой, но не война. Я найду способ ему отомстить. Всем им отомстить! Это хорошо, пусть считают меня слабой, глупой и беспомощной. Так даже лучше».
Я уже нисколько не сомневалась в том, что имел место заговор.
Очень крупный заговор, с привлечением могущественных союзников. И наследник этот уж очень быстро объявился, явно заранее подготовили.
Моему же существованию заговорщики не придавали значения. Да и зачем? Глупая девчонка пять лет проведет в изоляции. Либо выживет, либо умрет.
В любом случае, меня уже сбросили со счетов.
Зря они так.
Форман сдержал слово и действительно предоставил мне экипаж.
Пресветлая, как же смешно это звучало. Мне позволили уехать на карете, которая принадлежала моей семье, из дома, который я всю жизнь считала своим.
Что еще могли у меня отнять? Что еще не забрали? Что не уничтожили?
Я боялась даже думать об этом.
«Не время стонать и плакать. Это ничего не изменит. Надо найти способ все вернуть, отомстить им всем и забрать свое», – одергивала я себя.
Ради этого я даже готова была заключить сделку с Пустотой.
Ничего лишнего я не взяла. Даже большую часть оставила. Зачем мне в академии бальные платья, изящные туфельки? Все это уже ненужный хлам.
Самым сложным оказалось прощание со слугами. Не буду рассказывать, как рыдали старая няня и Ирма, как украдкой утирала слезы экономка, как старались мужественно держаться дворецкий и остальные слуги.
Они тоже были моей семьей.
– Я вернусь, – обещала я, обнимая всех по очереди, – найду отца и обязательно вернусь.
– Мы сохраним Басфорт для вас, айми, – сказал Аберфот. – Берегите себя. И крепитесь.
Сдаваться я действительно не собиралась.
Первым делом послала поверенному письмо с требованием прислать мне копии всех закладных. Хотелось лично удостовериться в том, что печать на них принадлежала отцу.
Следующий запрос я отправила в столичное посольство. Мне требовались подробности государственного переворота и объяснение причин, из-за которых моя семья оказалась без поддержки и лишилась всего.
Не забыла я и про дознавателей. Почему столько дней меня держали в неведении относительно судьбы моих родных? Боялись, что я могу помешать их планам?
И, конечно же, я пыталась добиться личной аудиенции у короля.
В конечном итоге, поверенный отделался обещаниями. Из посольства мне пришел ответ на четырех листах, состоящий из сотни ссылок на различные законы и не дающий никаких ответов. А королевские дознаватели просто посочувствовали и посоветовали заняться учебой и не мешать следствию. Также пришел ответ от генеалогов, которые подтверждали слова Формана и поздравляли меня с приобретением нового родственника.
Добиться аудиенции у короля у меня так и не вышло.
Однако это не заставило меня опустить руки.
В академии все тоже было не слишком радостно. Весть о падении «принцессы» быстро разлеталась по свету. Шутки, издевки, смешки и язвительные комментарии. Каждый считал своим долгом напомнить мне о бедственном положении, о том, что я уже никто, лишь обычная магиня, каких пруд пруди. С ярким прошлым, тяжелым настоящим и туманным будущим.
Вот только слабой и забитой я не была. Даже сейчас.
– Привет, Ник.
Это случилось перед занятием у профессора Скварб.
Диг Сайтер, местный разгильдяй с низким уровнем магии, но самомнением короля, присел на край моего стола.
– Что тебе нужно? – сухо поинтересовалась я, поднимая на него взгляд.
Никаких эмоций. Это бесило общественность больше всего. Ни улыбок, ни гнева, ни тем более слез. Равнодушие – именно оно выводило на эмоции оппонента.
