Татьяна Силина
Лошадь – а она какая? Часть вторая
Художница – Татьяна Силина.
«Настоящее приключение отличить легко – пока оно происходит, тебе чаще всего совершенно не весело»
Ким Стэнли Робинсон.
Трудный день.
После того как мы посмотрели, как пасут лошадей местные табунщики, нас с Ритой поставили работать в смену уже самостоятельно. И были очень рады этому! Но стало страшновато при одной мысли, что теперь мы будем сами по себе. Наш график кардинально изменился. До этого момента работали только днём, теперь будем работать по-другому. Итак, первый день – это пастьба табуна с восьми утра и до самой темноты. Коней отгоняли на пастбища, раскинутых между сопок, далеко от села. Второй день-отдых до вечера. А с шести часов вечера и до восьми утра следующего дня, дежурство на конюшне. Нужно следить за порядком, кормить и поить лошадей. Третий день только отдых, так как за день пастьбы и ночь без сна на конюшне работники сильно уставали… На следующий день снова с табуном на пастбища. И так дальше по графику. Такой распорядок нам очень нравился, ведь больше времени будем проводить с любимыми созданиями, и как можно реже с коллективом, и что ещё больше радовало с начальницей…Зато для местных жителей он был неподходящим. Пасти табун не хотел никто! Ладно, ещё летом, когда тепло. Но зимой – мороз и ледяные ветра. И целый день следить, чтобы упрямые и шкодливые животные не разбежались, а они так и норовили удрать на вспаханные поля. Да и ночью тоже не лучше! Не спать, караулить, чтобы не залезли конокрады, кормить и поить всю конюшню. Тяжёлая и малооплачиваемая работа. Но у нас с Ритой ещё было огромное желание романтики и жажда приключений! Запертые можно сказать, в своих городских квартирах, наши души жаждали самостоятельности, простора действий. Есть хорошие высказывания определяющие такое состояние: «приключение даёт ощущение жизни в целом, во всей её широте и силе.» и «искатель приключений-самый яркий пример человека, пребывающего в настоящем». Сейчас нам хотелось чего-то необычного. И что для сельских жителей было повседневным скучным рутинным делом, то для нас интересным и увлекательным! Начальница поставила меня и Риту работать вдвоём, что тоже радовало. Начало, как мы полагали, было хорошим.
Ранним утром, ещё не до конца проснувшиеся, отправились на пастбища с табуном. Поехали верхом на знакомых уже нам меринах, Рубине и Кропоте. Рите повезло – она ехала в кавалерийском седле. Точнее то, что от него осталось верхняя часть и два узких ремня-подпруги. И, как и всё у Светки, это снаряжение было старым, потрёпанным и изношенным. В дальнейшем всё равно умудрялись ездить на таком. Для этого выходили из положения, под него, вместо вальтрапа, подкладывали кусок старого тонкого детского одеяла. На стоянке возле костра, подпруги немного отпускались, чтобы мышцы животного отдыхали. А вот у моего рабочего коня была больная спина, поэтому я снова поехала без седла. Чтобы не сидеть на болячке, садилась чуть повыше, ближе к крупу. Ездить так было сложнее, но и рана оставалась нетронутой. Со стороны и для меня это выглядело дико-сидеть почти на крупе лошади! Но скорость перемещения за табуном была небольшая, в основном шагали, иногда рысью. Поэтому с Рубином потихоньку собирали всех в кучу, и этого уже было достаточно. Поражала безалаберность начальницы конефермы-отдать в работу коня с разбитой спиной! Мне казалось для настоящей любительницы благородных красивых созданий это невозможно…
Пастбища.
Пригнали табун на тоже место, что нам показал Витя, развели костёр. Я стала разглядывать по сторонам всё более внимательно, чем в первые дни. А вокруг нас, куда ни посмотри, раскинулись поля и сопки. И как приятно смотреть на картину, которую создала сама природа. На полях расположились пастбища. Это – кусочки земли, с остатками скошенной полосами, сухой, местами неровной, то короткой, то высокой, частями травы. Выкроенные между гигантскими пашнями выращиваемых совхозами культур. На них оставались участки неудобные для обработки техники, это и у подножья сопок, и на неровных низинах возле заболоченных мест. Рваные кусочки территорий, огибающие сопки, возле лесочков, переходящие в соседние, такие же разные по формам, пастбища. Или ровные, широкие. Пасли лошадей на участках между сопок и вспаханных полей. Последние спускались вниз и переходили на другие участки, поворачивали возле сопочек и возвышений. Осенью скашивали на них траву и позже выпасали там коней.
В ярко-синем морозном небе видны вдали более тёмные гигантские сопки, между ними кусочки светлых полей, возле их подножий. А ближе к горизонту в дымке высились коричнево-синего цвета шапки совсем далёких сопок. От такого простора дух захватывает! Небольшие лесочки выделялись тёмно–коричневым цветом, рядом с ними стояли отдельно сухие скрюченные редкие деревца. Между ними на верхушках сопок кусты. Всё разного цвета, от светло-жёлтого и золотистого, до почти синего. Под солнечными лучами трава становится ярко-жёлтой, и тогда пастбища выделяются среди возвышенностей с коричневым оттенком, светло-жёлтыми полосами.
Лошади разных мастей и веса, фыркая, почёсывая себе головы об кусты, расходились группами и постепенно двигались вперёд. Пар идёт из ноздрей. Быстрые животные отщипывают траву и с хрустом сочно поедают её.
После обучения у разных табунщиков, я и Рита сообща пришли к выводу, что нам пасти коней лучше методом Вити, чем Стеньки, то есть, следовать за табуном по ходу его движения. По причине того, что таких хороших помощников как у Стеньки, у нас, к сожалению, не было.
Мы развели костёр и сели возле него погреться. В этот день был серьёзный мороз, и стали быстро замерзать. Чтобы согреться подвинули ноги ближе к огню, но слишком близко, и не сразу заметили, как валенки задымились – выяснилось, что подпалили подошвы! Но это нас не особо расстроило, настроение было самым безоблачным. Лошади спустились вниз по пастбищу. Всё шло, как и должно было быть, кони пасутся, девушки-табунщицы ответственно за ними смотрят…
Но оказалось всё не так просто! Хвостатые хитрецы будто сразу поняли, что пасут в этот день новички, и решили этим воспользоваться. Не подозревая ничего неожиданного, мы сидели с напарницей возле костра и наслаждались окружающей красотой и тишиной. Внизу по полю лениво бродили кони, «хвост табуна», и вели себя весьма скромно. А часть группы, его «голова», ушла ниже и нашему взору была не видна. Пастбища спускались вниз и поворачивали в сторону, и мы были уверены, что все лошадки пасутся рядом, пока через некоторое время я отправилась на Рубине проверить, как они там…
Исчезновение.
Проезжая мимо пасущихся красивых созданий, спустилась вниз. И тут остановилась в недоумении – дальше табуна не было! Передо мной лежало широкое и совершенно пустое поле! От всего поголовья сохранилась только небольшая часть, та, что паслась недалеко от нашего костра. Поэтому, наблюдая за ней, мы и были абсолютно уверены, что и остальные лошади на месте. Но поля передо мной были пустыми, будто подвижные животные испарились в воздухе?! Я тщательно осмотрела вокруг окрестности, нигде ни одной сбежавшей лошади не было видно, до самого горизонта! И тогда я не на шутку испугалась. У меня началась нешуточная паника – потерялась большая часть табуна!
Я направила Рубина быстрым галопом обратно к Рите. Подъезжая, ещё издалека стала ей кричать, что случилось. Она кинулась быстро тушить костёр. Но где искать пропавших?! Где они могут быть? Зная лошадей ещё по опыту своей городской конноспортивной секции, мы собрали оставшуюся часть табуна, а это были старые кони и жеребята, которым трудно быстро ходить, и погнали её вперёд, в предположительную сторону побега табуна. Лошади табунные животные и должны были последовать за остальными. И мы надеялись, что они уж точно знают дорогу в этих неизвестных, чужих для нас ещё пока, местах.
И действительно лошадки бодренько побежали куда-то вперёд. Казалось, они и сами были удивлены, что остались одни. С напарницей облегченно вздохнули, кажется, всё начинало налаживаться, и помчались вслед за ними. Тут вдруг на скаку, у Ритиного седла отстегнулась подпруга. Другая ещё продолжала держать седло на Кропоте, и потому Рита не рухнула вниз. Я заметила это со стороны и крикнула ей об этом. Подпруга волочилась по земле и хлопала по задним ногам мерина. Но нужно было спешить вперёд, и времени останавливаться даже на минуту не было! Она отстегнулась сама и упала в траву. В погоне за сбежавшими хулиганами, мы и забыли про неё, вспомнили уже намного позже…
Наши предположения сбывались! Лошади вдруг, со знанием дела, резко свернули в кусты, и побежали по тропинкам между кочками, по высохшему болотцу. Рубин скакал за всеми, не отставая, и я серьёзно опасалась, что на быстром галопе он споткнётся об кочку и мы перевернёмся! Но и надо было торопиться – больше всего с Ритой хотели, как можно скорее найти исчезнувших беглецов! А что если гулёны убежали уже в село?! Мы с ужасом представили, как начальница конефермы начнёт ругать нас! В свой первый рабочий день потерять лошадей!
Мы проехали между кустов, мимо возвышенности. Наши подопечные добежали до ровного поля и вдруг остановились. Похоже, они теперь и сами не знали где остальные, и неуверенно топтались на месте. И этим напугали нас ещё больше! Мы то были чётко уверены, что они нас обязательно доведут до табуна. Я и Рита с волнением огляделись вокруг – места совершенно новые и нам незнакомые! С Витей и Стенькой здесь никогда не были. Что же делать дальше?! Оставшаяся часть табуна понуро стояла на месте, и так же, как и мы оглядывалась по сторонам, но не знала куда идти. Ну и ситуация возникла, а ведь так всё с утра хорошо начиналось…На всех будто нашло уныние. Уж если они не знают, куда убежал табун, то, как мы его сможем найти среди этих огромных просторов? Если бы места нам были хотя бы знакомы, или территория поиска небольшая, это было бы проще. И тут, казалось бы, в безвыходной ситуации, моя сообразительная напарница приняла решение. И подсказал ей это её Кропот, он всегда упрямо и с силой тащил ее к своим собратьям. Направив его, как охотничью собаку по следу, отважная девушка крикнула мне оставаться на месте и не отпускать коней. А сама поскакала вверх по полю и исчезла… Но в этот момент она не успела поделиться со мной своими мыслями, так ей хотелось скорее проверить своё предположение. И я осталась одна, и только терялась в догадках, куда Рита могла так неожиданно отправиться, и что за план у неё появился? Мы с Рубином остались следить за оставшейся горсткой коней, чтобы последние не разбежались. Всё в это утро было для меня непонятным…
Через некоторое время Рита вернулась. Я уже подумала, что она потеряла где мы. В этих новых для нас местах, можно заблудиться. Снова, ничего не объясняя, теперь уже хмурая напарница крикнула, чтобы помочь ей вести лошадей вперёд. Мы погнали их с двух сторон, поднялись наверх, пересекли поле, спустились. И тут я увидела перед собой нечто… И у меня сразу очень-очень сильно испортилось настроение! До самого горизонта, на огромной территории вспаханной земли, видны были тёмные, передвигающиеся в разные стороны, точки, и на большом расстоянии друг от друга. То была основная часть табуна! Мне стало сразу как-то очень плохо от того, что я увидела. Но хотя бы в село не сбежали… С трудом понимая, что вообще происходит с лошадьми, и ещё не веря, что это правда, я только смогла спросить Риту: «Что они там делают на голой вспаханной земле?! Там же есть нечего!» Она согласилась со мной, печально кивая головой – абсолютно пустая земля! Да редкие, раскиданные далеко друг от друга кучки оставшейся сухой травы после уборки урожая. Но на пастбище полно травы, а что можно съесть там?! И по тому, как проказники были разбросаны друг от друга, мне захотелось заплакать! Да нам же их тут до утра не собрать! Положение было жуткое и мы даже не знали с кого начать. Для начала надо было хотя бы до них доехать…
Тот первый день пастьбы табуна я и Рита запомнили на всю жизнь! Опыта быстро собирать коней у нас ещё не было, ведь это был всего лишь первый наш самостоятельный рабочий день! И гривастые вредины упорно не слушались нас. Вот тебе и благородные умные создания… До самого вечера, уставшие от утомительного преследования непослушных упрямых гуляк, мы с Ритой сгоняли их в кучу и выпроваживали с полей! И это по вспаханной земле! Где не поскачешь на лошади, иначе она моментально выдохнется. А долго и нудно шагом следовали за каждой, челноком от одной противной шкоды к другой, и обратно. И так-до бесконечности. Рита с одного гигантского края, я с другого…В итоге поняли – лошади очень хитрые! Только подъезжаешь к беглянке и кричишь на неё, она поворачивает тогда в нужную сторону. Но стоило отъехать, как мерзавка тут же возвращалась на прежнее место. Мы и кричали на них и ругались! Даже плакали от безвыходности! Но негодники, словно издеваясь над нами, уходить с поля не собирались! Спасло то, что уже был вечер, и часть табуна сама повернула домой, а за этой частью поспешили и другие лошади.
Как же мы устали в этот день! Казалось истощение физическое и моральное у нас наступило полное. Ехали позади коней совершенно вымотанные, охрипшие от криков. И не было уже сил ни кричать на непосед, ни вообще что-либо делать, и благодарили судьбу, что в первый рабочий день поехали вдвоём! Иначе в одиночку это сделать было бы очень сложно. Сколько хороших, добрых, ласковых слов мы сказали в этот злополучный день озорникам! Все слова и фразы, какие только вспомнили, высказали им! А сорванцы шли спокойно шагом, с совершенно невозмутимым видом, будто ни в чём не виноваты, и вообще ничего страшного не произошло. Но мы были на них очень злы, и дали твёрдое слово никому о том, что произошло днём не рассказывать! Это был единственный раз, когда лошади смогли над нами так поиздеваться, больше такого не случалось.
Вечером мне пришлось спуститься с Рубина, и не нашлось пенька, чтобы опять на него залезть. Нашли по дороге на поле пустое старое дырявое ведро. Привставая на него, я попыталась вскарабкаться верхом на мерина. Но пушистые от мороза тёплые бока его были настолько округлыми, и моя толстая зимняя одежда мешала взобраться, что у меня ничего не получалось, и съезжала вниз. Рита с высоты своей рабочей лошади, то за ногу, то за руку пыталась втащить меня на спину моего конька. Кропоту и Рубину это не нравилось, и они стали нервозно топтаться на месте, от этого я снова скатывалась вниз. Мы так долго мучились, что стало смешно и засмеялись. Рите спускаться с коня тоже было неудобно, тогда бы она уже не смогла сесть верхом. Наконец-то каким-то боком, при этом покатываясь со смеху, моей напарнице удалось затащить меня за ногу на спину Рубину. Я не смогла сразу правильно сесть, и некоторое время ещё ехала, повиснув на коне боком, отчего он недовольно мотал головой. Но одежда была такой объёмно-пухлой, что сковывала все движения, да и усталость за тяжёлый день давала о себе знать.
Юта.
В такой суете и неразберихе вдруг вспомнили, что нет с нами нашей Юты. Обычно смелая охотница сопровождала нас везде, не отходила ни на шаг, но пока мы собирали четвероногих шалопаев и гонялись за ними по полям, не было и времени о ней подумать. А когда стали возвращаться сильно уставшие, с табуном уже в село, только тогда и поняли, что собаки с нами нет, и когда она пропала, не могли вспомнить. Шустрая спутница всегда была рядом, чтобы не случилось, но сейчас, как ни странно, её нигде не было видно! После того, как нашли и собрали коней, Рита предложила вернуться обратно путём, каким следовали сначала с пастбищ в поисках лошадей. Табун сам самостоятельно потянулся в село, а мы рванули быстрым галопом на поиски уже собаки. Ну и денёк нам достался…
Вернулись по тем же местам, проскакали возле лесочка, объехали его. За ним вверх шла полоса пастбища с травой под-ёжик. И тут нас встретила, громко и радостно лая вдалеке, Юта! Она ужасно обрадовалась нам! Это было видно по тому, как собачка прыгала и крутилась на месте. Лай перешёл в громкое пение-завывание. Обрадовавшись, что мы нашли её, стали звать к себе. Ютик ответила ещё громче, залаяла и снова запрыгала по траве, но в нашу сторону и не двинулась, словно её что–то удерживало на месте. Хозяйка опять позвала свою любимицу. Снова Юта радостно отозвалась и запрыгала на месте, но не сделала к нам ни шагу! Заинтригованные мы повернули лошадей в её сторону, и поехали узнать, что с ней произошло. Заметив, что приближаемся к ней, собачуля залаяла ещё громче. А когда подъехали близко, подбежала к нам и радостно завертелась и запрыгала возле лошадей. Она была так рада видеть нас, будто мы не виделись с ней целую вечность! Но конечно, свою хозяйку собаченция была рада видеть больше, чем меня. Юта бегала вокруг Кропота кругами, и подобострастно заглядывала ей в глаза. Рита первой обнаружила причину такого странного поведения собаки: «Так вот куда делась подпруга! А я уже думала, что её не найдём!» Теперь стало ясно, что произошло. В погоне на скачущем Кропоте, одна подпруга (ремень) отстегнулась от седла и упала в траву. Вторая продолжала держать седло, и благодаря этому Рита не свалилась с коня. Юта бежала позади всех и заметила, куда упал ремень, и осталась его верно охранять, среди бескрайних безлюдных полей… Рита научила её команде-ждать. И собачка была уверена, раз хозяйская вещь здесь лежит, значит, за ней Рита обязательно вернётся! И стала ждать, не трогаясь с места. Оставалось только догадываться, как бы верная охранница поступила, если бы мы не поехали искать её по этим местам? Уже вечером в темноте ближе к селу табун подогнали галопом. Немного опоздали, но главное кони пришли все. Про происшедшее днём, мы, конечно, промолчали, а лошади тоже не выдали нашу тайну. Мы даже боялись и представить, как бы вела себя начальница в гневе, если бы узнала, что от нас сбежал почти весь табун!
Новый товарищ.
После Рубина у меня появился новый товарищ – гнедой мерин Гопак. Он немного отличался от остальных по внешнему виду. Это – небольшая голова, по телосложению, или как мы, любители лошадей, говорили, по конституции, был менее массивный и более стройный, худенький, можно сказать. С виду казался обычной, среднего возраста, рабочей лошадкой. В общем, на первый взгляд, похожей на всех остальных в табуне. Но, после первой же пробежки стало заметно, что состояние его было весьма неважным! Даже от небыстрого галопа конь останавливался, и начинал тяжело и судорожно дышать, словно задыхался и боролся за каждый глоток воздуха! Голова его наклонялась, взгляд тускнел, рёбра резко выступали при вдохе. Возможно, это было похоже на эмфизему лёгких, какая встречается у загнанных лошадей. Спустя время одышка исчезала, он приходил в себя, дыхание вновь становилось обычным, ровным. Но, на Гопака жалко было смотреть, не то, что ездить на нём! Мы медленно с ним шагали и часто отдыхали.
К тому же спина у бедолаги тоже была сбитой, но чуть меньше, чем у Рубина. Почему Светка разрешила мне ехать на нём с табуном, было не ясно. Ведь она прекрасно знала в каком мерин состоянии! А пасти шустрых и удирающих с полей коней, да ещё так далеко от села, под силу только крепкой выносливой лошади. Чтобы начальница конефермы больше снова не смогла мне оставить немощного страдальца, а смотреть как он задыхается не было никаких моих сил, мы с напарницей пошли на хитрость… Как только вечером вернулись с табуном в конюшню, я в самых печальных тонах пожаловалась хозяйке конюшни на Гопака: «И бегать не может – задыхается, и с трудом даёт садиться в седло! Так, наверное, болит у несчастного спина?! А по ходу движения не слушается и лягается. Лошадь не годится для работы, нужна другая!» Рита с самым серьёзным видом подтвердила мои слова… И на самом деле это было почти так. Как только я начинала садиться в седло, Гопак поднимал голову. Недовольно прижимал назад уши, и слегка ударял задними ногами, как бы отталкивая меня от себя. Так лошади выражают своё недовольство, если их что-то беспокоит. Но, наверное, предыдущий всадник особенно с ним не церемонился, и наказывал Гопака за непослушание. Поэтому конь и боялся серьёзно сопротивляться.
Такую хитрость необходимо было придумывать для того, чтобы у бесчувственной Светки не было больше возможности навязать мне его снова! Мы с Ритой решили, что пусть Гопак бегает в табуне, и больше никто не рискнёт, после наших слов, брать инвалидушку для работы. Выходило, что Светка с полным равнодушием относилась к больным лошадям! Но если её послушать, то всё наоборот – четвероногие благородные красивые создания её самые любимые животные, друзья! Ради которых целеустремлённая женщина старается и днём, и ночью. Но на самом деле слова не сходились с происходящим! Лошади жили сами по себе, своей жизнью, а начальница словно витала где–то в своих собственных облаках… На конюшне ещё столько всего нужно было сделать! Это и лечить животных, наладить автопоилки, залатать дыры в полах. Привести в порядок упряжь, чтобы она была удобной для коней и рабочих, закупить новую, да много ещё разных дел. Но с утра и до вечера было слышно только одно, каких ещё бы начинающему зоотехнику хотелось разводить лошадей!
