Татьяна Стачер
Ромашка белая
Димка позвал отца, вынес керосинку, тем временем Петр и Евстигней из телеги достали свою добычу и положили на траву. Димка поставил керосинку прям рядом с волками и их теперь можно было хорошо рассмотреть.
–Вот это громадины! – послышались возгласы из толпы, казалось весь хутор вышел на сходку.
– Ого, смотри у него лапа больше моей ноги! – мальчишки поднимали лапы и прикладывали к ладошкам и ступням.
– А голова, как у моей коровы!
– Что ты соседка, больше, больше!
– Да что же это люди твориться, что это за чудовища, у нас таких никогда не было, это помесь какая то или правда волк? – интересовались женщины, охая и крестясь.
– Это думаю волк – бирюк! – взял слово Назар, он любил охотится, он ходил на зайцев и лисиц, ставил петли или мастерил капканы. – Мне кум с Ивановки рассказывал, что у них прошлой осенью повадились такие громадные волки на коров нападать, прям средь бела дня! У них в поселке как раз какой то профессор к маменьке приехал погостить, так он сказал это особая порода волков, она водится на севере, но сюда забредает из за испуга, война то без стрельбы не обходится. Вот может где то их и пуганули, а они к нам пришли!
– Назар, война уже давно закончилась! Не городи ерунды! – стал возмущаться староста Савелий.
– А что если эти волки давно тут живут, а нынче год голодный, так и вышли с голодухи! – предположил дед Афоногей.
– Все может быть! Но меня сейчас одно волнует! – Евстигней глянул на Димку тыкающего палкой в живот волку.– Димка, ты этих волков видел, али других?
–А кто его знает дядя Евстигней, вроде этих, а вроде, те еще больше были! – стал думать Димка.
– Ага, те вообще с лошадь были! – влез в разговор Вовка – у них лапища такие огромные, что на следующий день, я ногу приложил к отпечатку на дороге, моя меньше оказалась!
– Так ты вроде взрослый, а лапка у тебя как у ребенка! – стали шутить мальчишки.
– Цыц! Во смотри, чего она детская! – Вовка задрал штанину и показал свой сапог.
– Так сапог то папкин! У него большая! – не унимались мальчишки.
Вовка стащил сапог с ноги и поднял ногу, конечно в сапоге она смотрелась побольше, а без небольшой.
Все дружно рассмеялись.
– Ясно, в общем вы не помните, а у страха глаза велики! – наклонил голову Павел отец Димки и рассматривая хвост у большего волка.– А хвосты у них длинные были или вон как у этого у нег как будто подрезан!
Хвост действительно был подрезан, у второго волка хвост был длиннее и гуще, а этот так будто давно потерял кончик хвоста.
– О, точно! – вспомнил Вовка.– Я еще обратил внимание когда они проходили, ночь была лунная, и видно было, что хвост странный какой то, я сначала думал он его приподнимает, но потом понял, что хвост короткий для такого здорового волка!
– Вот это уже хорошо! – подкуривая папиросу проговорил Евстигней – А то грибы пошли в лесу, а бабам страшно будет туда ходить!
– Какие грибы Евстигней, коли тут такая шайка орудует и никаких грибов не захочется!– стала причитать одна женщина из толпы.
– Ты же слышала, что Вовка сказал, что этот куцехвостый тот которого он видел, так что я больше чем уверен, теперь бояться не кого!– успокаивал женщин Евстигней.
– Да, тем более волки – бирюки, ходят поодиночке, стаи тут нет, эти два самца, а не погоди, самец и самка, наверно заплутали, заболели бешенкой, вот и пришли в хутор. – сказал Назар.
– Может быть и бешенкой, а может и нет, пены то нет у рта, глаза вон смотри тоже нормальные! – с умным видом стал рассуждать дядя Федор. Но на него почти никто не обращал внимания, а слушали все Евстигнея.
– В общем хуторяне, делу конец, волков больше нет, можете бабы идти спать, да детишек забирайте, а мы тут с мужиками еще потолкуем! Толпа начала медленно расходиться, уже время было за полночь, никто не хотел спорить, одна только тетя Зина не удержалась и съязвила:
– Ну конечно, а то ж мы мешаем такое событие отметить! Ох лиж бы вам мужикам зеньки залить!
– А ты не суди по мужу Зинка, не все зеньки по поводу и без заливают, я вообще не пью, так что ступай с богом.
Зинка хотела еще что то вякнуть, но ее соседка Дуня толкнула в бок и та молча пошла домой.
– Меня теперь один вопрос тревожит, куда девать этих волков, шкуры снимать я не хочу, а целыми выбрасывать жалко.– сказал Евстигней.
Тут в толпе оказался кожемяка из соседнего села Осиповки, он к брату Михаилу на помощь приехал крышу на доме перекрыть. Он все собрание молчал, не хотел с бабами спорить, да байки травить. Он дождался пока все бабы и дети уйдут и сказал:
– Я Мыкола из Осиповки, он Мишкин брат, я умею из шкур шапки шить, да жилеты. Не раз мне приносили дичь, но такого волка вижу впервые. Много охотников мне рассказывали как встречали огромных лосей, волков, да косуль, один раз даже шкуру енота мне принесли, красивая шапка из него вышла.
–Это кто такой – енот? Лиса что ли? – спросил дед Федор.
Нет, это такой зверек, ростом с лису или собаку, только по толще, хвост у него полосатый, и мордочка с полосками возле глаз, этот зверек в наших краях не водится, мне его из Приморского края кум привозил. Давай мужик мне этих волков, я тебе и сыну шапки пошью, а остальное себе в оплату оставлю. – сказал он Евстигнею.
– Да бери, только мне шапок не надо, жена у меня больная, суставами мучается, пошей ей пояс на спину, да чехлы для колен, говорят собачья шерсть хорошо греет, а волчья вообще лечит!– сказал Евстигней.
– Только ты скоро не жди, это дело долгое, мне надо высушить, обмять, да много еще чего сделать, в общем, к весне будет готово!
– Ну бери делай, я если что с брата твоего по свойски спрошу! – улыбаясь и пожав руку Миколе сказал Евстигней.– залазь Петро в телегу, поехали домой, а то уже скоро светать начнет.
Петр прыгнул в телегу лег на сено, он лежал придремывал, с отцом уже не хотелось разговаривать, каждый думал о своем и обоим хотелось спать. Лошадь послушно шла по дороге, как будто тоже успокоилась, что разбойники повержены, только кивала головой при каждом шаге.
Мужики добрались домой, Петр открыл ворота, когда отец заехал во двор, то сразу закрыл ворота на засов, распряг лошадь. Отец отнес сбрую в сарай, Петр завел лошадь. Мужики распрощались и усталые пошли каждый в свой дом. Евстигней зашел, потихоньку прошел к своей кровати, снял сапоги и сразу лег. Фекла тихо посапывала, она даже не услышала когда муж вернулся домой.
Петр зашел к себе домой, но только он сел на кровать, как Полина спросила:
– Вы наверно весь хутор всполошили волками? Много народу было?
– Ты чего не спишь, вон уже скоро светать будет – прошептал Петр – Да народу было много, завтра бабы коров своих проспят! – хихикнул муж.
– А я не могла спать, Матрена всю ночь плакала, снились ей эти проклятые волки – жаловалась жена мужу. –Так плакала, аж заходилась, вот пришлось ее с собой положить.
– Не ужели испуг, надо было ей не показывать их, теперь всего бояться будет. – он как любящий папа погладил спящую девчушку по головке и поцеловал в щечку.– Чистый ангел. Ну что сделано, то сделано, посмотрим может обойдется – он поцеловал жену в лоб и лег на соседнюю кровать, вытянул ноги и сладко зажмурился, у него было такое чувство будто вчерашний день еще не закончился, а перешел в сегодняшний.
– Я тебя завтра рано будить не буду, сама по хозяйству управлюсь, дождь не идет там?
– Маленький снова стал накрапливать, небо сначала было ясное, даже звезды показались, а пока доехали домой, снова затянуло и срывается мелкий дождь. – уже почти во сне рассказывал Петр.
– Ну вот, завтра значит, по дрова не поедите, отдыхай.– Но Петр уже крепко спал и не слышал последних слов жены.
Утром Полина хозяйничала по двору, кормила курей, овец, корову доила, потом пришла в дом, разожгла печь, поставила кашу томиться. Матрена спала уже не на кровати родителей, а перебралась к отцу и прижалась как маленький котенок к боку. Петр рукой придерживал дочку и еще лежал досыпал. Когда Полина начала шуметь у печки, он совсем проснулся:
– Здравствуй моя женушка!– улыбаясь поздоровался Петр.
– Добре утречко! Еще полежи, на улице снова слякоть, дождь льет без остановки! Отец уже вывел лошадь, сказал будет сегодня чистить в базу у нее, но потом подумал все оставил и пошел в дом отдыхать!– с улыбкой на лице рассказывала Полина.
– Матрена ко мне перелезла, снова хныкала, говорит ее съедят волки, как бы не испуг у нее. – снова стал переживать Петр.
– Я сейчас к кашке пирожков напеку и у нее все как рукой снимет!
– Ох да с горохом испеки и с яблоками! – облизываясь попросил Петр.
– Напеку мой милый, напеку! С чем хочешь напеку! – подошла и поцеловала его в щеку .
– Мать как там, не узнавала?
– Узнавала, отец, сказал хуже ей, сегодня утром стонала, пока поворачивалась на бок, не помогают ей травы и мази, не помогают. – стала вытирать слезы Полина. Она искренне любила свою свекровь, не было такого, чтобы та отзывалась о ней плохо. Девушка старалась хоть чем то доставить радость, она пекла любимые пирожки с горохом, старалась прибирать чаще у свекрови в доме, и постоянно отправляла Матрену, как укол от старости к бабуле.
– Чует мое сердце, беде быть! – вставая с кровати говорил Петр. – Мать совсем сдала.
– Ну что ты , не веди горе в дом, ей всегда осенью и весной тяжелее болеется, авось отпустит.– слезы лились рекой по щекам невестки. Она и сама понимала, что матери осталось немного.
Тут проснулась Матрена:
– Мама ты чего плачешь, тебя волки покусали?
– Нет милая, просто грустно мне что то стало.
– А ты как спала?– спросила мама.
– Ой плохо, мне страшно было, так страшно, что ладошки холодели и ножки тряслись! – подняла свои маленькие ручки и потрясла в воздухе девочка.
– Ну чего ты испугалась, тятя твои заколол тех чудовищ , больше таких нет.– успокаивала мама девочку.
– Правда? – спросила девочка у отца.
– Конечно правда, а ты глупенькая боишься, – подтвердил слова мамы отец,– я тебя в обиду никому не дам! Ну ступай умойся, да к бабуле сходи, а то она у нас что то совсем разболелась, порадуй ее.
– Хорошо тятя, я мигом!
Девочка быстро спустила ножки на пол и обула свои плетеные тапочки, потом быстро надела сарафанчик, умыла личико и хотела уже бежать к бабушке, но отец ее остановил:
– Ты надень курточку Матрена, там дождь идет, да скажи бабуле, что завтрак мама чуть позже принесет, пусть обожжет немного! – сказал Петр дочке.
–Ага, а то я тоже некормленая, будем с бабулей вместе ждать!
–Ну беги! Некормленная наша!– пошутил отец – Вот ягоза растет, в кого же это она? Наверно Полюшка в тебя, я то покорный и смирный как бык! – лежал смеялся Петр. Полина подошла и крепко обняла за шею своего любимого и ненаглядного мужа.
– Ты мое счастье Петруша.
– А ты мое. – он прижал жену крепко к груди, потом отнял от себя и лукаво улыбнулся – Ты моя жизнь! Я без твоих пирожков ни дня не протяну!
– Вот значит, я думала , ты меня любишь, а ты за пирожки со мной живешь! – Полина шутя стукнула его по груди и вскочила с кровати.
– Ага, а еще и за булочки…– Петр неоднозначно глянул ей в глаза. Та сразу покраснел и отвела глаза.
– Петруша, как же мне повезло, что ты у меня есть. Я как у Христа за пазухой живу.– снова бросилась к кровати и на грудь мужу полинка.– Вон вчера моя мама говорила, что Катюху, мою подружку, отдали в соседнее село, за красавца Христофора, а он ее каждый вечер поколачивает. Вся синяя ходит. А ведь еще и года вместе не прожили. Ее мать волком воет, забрать дочку обратно хочет, а отец сказал, что такому позору не быть. Выдали замуж пусть терпит…
– Никогда не понимал, почему мужики баб бьют. Может потому, что мой отец мать никогда пальцем не трогал. – задумался Петр – Он маму всегда на руках носил, Феклушка моя говорил. А она сядет к нему на руки, обнимет крепко, крепко, прижмется к груди и сидят так весь вечер. Я так любил когда папа маме ромашки дарил. Он дарит ей букет, а она вся цветет пуще цветов. Я спросил у отца, зачем он веник ей дарит, а он дал мне подзатыльник и сказал, это не веник, а букет, просто чтобы мама улыбалась. Потом я вырос, папа маме уже не так часто носил букет ромашек, просто сорвет ей где то в поле какой то необычный цветок, подарит, а она его в кувшин поставит и бережет как зеница око. Потом всегда сушила эти цветы и в сундуке у себя хранила. Они наверно до сих пор там лежат.
– А ты мне не даришь букеты, только один раз принес, на свадьбу – сказала Полина мужу обиженным тоном.
– Подарю, я думал ты цветы не любишь. Тот букет, что на свадьбу дарил. Ты сразу маме своей отдала, вот я и подумал, не нравятся тебе цветы. Не принято у вас значит так.
– Не принято. Папа маме ни разу цветы не дарил. Даже когда бывало, обидит ее крепким словом, подходил прижимал к себе и все, ни разу не видела чтоб в щеку целовал или говорил ласковые слова. В нашей семье все по другому. Отец бывало пьяный, когда я маленькая была и бил маму, но она все ему прощала. Я так боялась, что ты меня бить будешь. А когда пришла в вашу семью, я как на крыло стала, так мне хорошо тут.
– Вот чего чего, а руку не подниму на тебя никогда, крикнуть могу, пожурить, но бить нет. – Петр привстал на локоть и посмотрел в глаза жене.
– Я верю тебе Петруша, ты у меня другой, ты добрый, нет в тебе злобы. Ой что это я лежу, надо пирожки печь, небось родители уже ждут.– Полина соскочила с кровати и принялась за стряпню.
– Ага, там дед наверно твоих пирожков больше нас вместе всех взятых ждет. Он так привык к твоим вкусняшкам, как ребенок радуется всегда. У нас мама пекла пирожки, оладушки, но они не были такими пышными и вкусными как у тебя.– Полине было лестно слушать такие речи мужа.
– Это меня тетка Тамара научила, у нее еще вкуснее всегда были. Я очень по ней скучаю. Уже столько времени прошло как ее нет, а я все помню чему она меня учила. Принеси Петруша воды пожалуйста, а я пирожки в печь поставлю. Да зайди к родителям, посмотри как там доча.
А Матрена когда шла к бабуле и дедуле вышла в дверь, которая вела из дому в небольшой, коридор, а из за того что в нем было мало окон, там всегда было темно. А из за сегодняшнего дождя так было темно как ночью. Девочка уже переступила порог и хотела крикнуть, но голос сорвался и она беззвучно шипела:
– Ой тятя там в углу волк! Волк! У него глаза горят, ой боюсь! – девочка оцепенела и стояла так минут десят, пока отец не вышел, чтоб принести воды. Петр не ожидал увидеть дочку в коридоре, он подскочил и схватил ее на руки, та словно пришла в себя и что есть силы закричала:
– Волк! В углу волк!
– Ты чего Матренушка! Нет там волков! Не бойся! – отец прижал доченьку к сердцу и ощутил, как она вся дрожит.– ну чего ты так дрожишь, я ж тебе сказал , там нет никого, пойдем покажу. Петр подошел в темный угол коридорчика и помахал свободной рукой в воздухе, в знак того, что там ничего нет.
– Вот смотри, пусто! Смотри тут тоже и тут. – он прошел весь коридор по кругу. Девочка крепко держалась за шею и смотрела туда куда отец показывал пальцем и кивала головой.
– А вдруг сейчас пусто, а потом как я выйду, там он появится и схватит меня!?– глядя в лицо отцу спрашивала девочка.
– Да не схватит, ты же у нас смелая, давай иди к бабуле, она наверно уже тебя заждалась.
– Нет тятя, отнеси меня к ней, я боюсь! – со слезами на глазах просила девочка папу.
– Ну давай, только пообещай, что ты не будешь пугаться больше волков, ладно?
– Ладно. – неуверенно и шмыгая носом, сказала девочка.
Полина на крик девочки выскочила в коридор, она слышала разговор дочери и отца, молча смотрела как папа утишает их любимое чадо, ходит по кругу и показывает дочери, что дом пуст.
– Надо с теткой Натальей поговорить, у нее сестра в Ивановке живет, та лечит и от сглаза и от испуга, переживаю я Петруша за нее, ох как сильно ее волки напугали! Такое чувство она не в себе была, так кричала. Это мы пока с тобой говорили, доченька тут одна стояла и тряслась от страху. – Полина приложила руку к груди и ощутила жгучее чувство жалости к своей малютке.
– Сейчас Мотю к бабушке отнесу и поговорим. А пока ни слова о них. – Петр вышел с девочкой на руках и вернулся минут через десять, с ведром воды. Он не снимая куртку поставил ведро возле печи и сел за стол. – Думаю немного подождать надо, пусть дня три пройдет, тут еще с настоящими до конца неизвестно, вчера вроде Димка с Вовкой опознали в наших волках, тех, что у них пошкодничали. У одного хвост куцехвостый был. Если будет в хуторе тихо, тогда можно будет и в Ивановку съездить, да дожди тоже пусть пройдут, а то дорогу так расквасит, что весь день надо будет ехать эти двадцать километров.
– Я сегодня к тетке Наталье пойду, мазь заберу, она матери сделала, вот и расспрошу ее за одно про ее сестру.
– Давай, а там видно будет, может и не понадобится ее помощь. Пойду дров наношу нам и родителям. Пирожки скоро?
– Да еще с полчасика и готовы. Иди, я отнесу родителям сама.
Петр махнул головой в знак согласия и вышел во двор, а Полина крепко задумалась, как бы дочку отвезти в Иваново. Ее материнское чувство подсказывало ей, что это само по себе не пройдет.
Днем зарядил такой дождь, что не только птицы попрятались у себя в гнездах, животные стояли на выпасе, промокшие и продрогшие, даже не щипали траву. Такого дождя не было с весны. Семья Евстигнея, решила раньше загнать скот в стойло, курей в сараи. Полина провозилась с завтраком, потом с обедом и ужином почти до вечера, потом из за тогда что животных раньше загнали домой, пошла управлять и доить корову, так и закончился день. Только когда Матрена напугалась, тогда Полина вспомнила, что хотела сходить к соседке Наталье.
Девочка весь день провела у бабули, она играла в куклы, а та лежала на кровати наблюдала за любимой внучкой. От боли в ногах, в спине, а теперь и руки перестали слушаться, Фекла не могла теперь шить. Дни тянулись очень долго и казались однообразными. Фекла чувствовала себя обузой для своих домашних, и это чувство пожирало ее из нутрии.
С каждым днем она угасала.
Вот наступил вечер, отец с дедом занимались на улице своими делами, дед кормил коня, поил водой. Отец колол дрова в сарае и складывал их там же в сухой угол. Дни наступали все прохладнее и дрова нужны были не только для приготовления пищи, но и для отапливания двух домов.
В доме быстро темнело, а бабуля не могла зажечь лучину, девочка сначала не замечала как быстро темнота спускалась в дом. Но потом, она бросила свою куклу Марусю и начала кричать смотря в угол:
– Ой бабуля, волк, волк! Он сейчас меня съест!– она прижалась к руке бабушки – Бабуля убери, убери его!
– Что ты Матренушка! Ты чего кричишь, как будто тебя режут! Нет ту волков! – бабушка не могла самостоятельно подняться и повернуться, чтобы посмотреть в угол. Она итак знала, что в доме никого нет, но думала, может кот там сидит, а из за темноты Матрена не может его там разобрать.– Там наверно кошка сидит, не бойся! Брысь окаянная!
– Нет бабуля, у него зубы огромные, он сейчас выйдет от туда и съест меня! – девочка в истерике билась возле кровати бабушки. У Феклы от испуга за свою горячо любимую внучку, проступил холодный пот по спине. Она попыталась приподняться, но руки и спина так ныли, что дикая нестерпимая боль не дала бабушке и двинуться с места. Тогда она сказала девочке:
– Не бойся, беги скорей на улицу позови деда и папу, они зажгут лучину и ты увидишь, что дом пустой!
– Нет бабуля, там тоже волки! – показывала девочка на дверь. Она думала, что и в коридоре, как и в доме, она увидит их.
– Ой божечки! – Фекла хотела перекреститься, но руки не слушали ее.
Взрослые находившиеся в хозяйственном дворе услышали крики девочки. Первый услышал дед, он как раз выходил с сарая от лошади и хотел принести еще воды.
– Петро! Там в доме Матрена кричит, ну ка быстрей туда!
Сам кинул ведра и тоже постарался как можно быстрее прийти на помощь, но ноги стали как ватные, а в груди от резких движений или быстрой ходьбы, сердце колотилось с сумасшедшей силой и перехватило дыхание. В таких случаях Евстигней, старался как можно скорее сесть и отдышаться, порой помогало быстро, но в последнее время приступы случались чаще.
Петр бросил топор и пулей побежал в дом, Полина доила корову, она услышала крик сверка, бросила вечернюю дойку, отставила ведро и вытирая на ходу руки о подол, поспешила в дом.
Петр заскочил в дом и увидел, что дочка стоит возле бабушкиной кровати и кричит закрыв глаза. А бабушка из за беспомощности, смотрит и плачет подвывая.
– Что случилось? – спросил Петр.– Ты чего кричишь Матрена?
Матрена бросила руку бабушки и побежала к отцу, тот взял ее на руки и прижал к себе. Она снова вся дрожала и всхлипывала. Девочка не могла сказать и слова, так испугалась.
Бабушка сказала:
– Ой Петр она играла в куклы, потом как бросит ее, да давай тыкать в угол и кричать – Волки! Ой божечки, она так кричала, а я старуха, не могу встать, уговариваю ее, а она вон вся трясется, да плачет! Ой сердце у меня зашлось, как она кричала!
– Матрена что с тобой? Я ж тебе сказал нет волков, убиты они! – девочка воткнулась в плечо отца лицом, молча плакала и всхлипывала.
– Давай зажжем лучину и все с тобой посмотрим! – сказал отец, но девочка молчала и не отрывала головы от плеча, она боялась смотреть по сторонам.
Петр с девочкой на руках, подошел к печи, взял лучину, там лежали свежее наколенные щепки, поставил в светец, зажег.
В доме стало сразу светлее. Он взял светец одной рукой, другой он держал Матрену, подошел к углу:
– Ну смотри!
Девочка оторвалась от плеча и одним глазом глянула, увидев пустоту, она посмотрела на отца и сказала:
– Он был тут, с такими большими зубами! Он меня съесть хотел, да ты вовремя успел.
Тут зашли дед и мама. Мама вела деда под руку, приступ накрывший деда еще не отпустил, дед тяжело дышал.
– Что моя ясенька, так кричала? Я чуть на месте не упал! – сказал дед, смотря на свою любимицу.
– Деда, тут волк был! Вот такой! – девочка показала сидя у отца на руках ладошкой величину волка, подняв ее над головой по отношению к полу.
– Ого, так это не волк а лошадь целая! – пытаясь улыбаться и справиться с тяжелым дыханием сказал дед.
– Ага дедушка! Если б тятя меня не спас, съел бы он меня и бабулю! – вытирая почти высохшие слезы сказала девочка.
– Ой дед, я сама чуть не окочурилась, как она закричала! – сказала Фекла.– Я никогда не слышала такого страшного крика.
– Матрена смотри, как ты напугала бабулю и дедулю, так нельзя моя крошка! – поругала пальцем Полина свою дочку.– Дедушка не может отдышаться, а бабушка чуть жива лежит.
– Мама, тут правда волк был! Правда! – она снова расплакалась и воткнулась лицом в плечо отца.
– Ну Полина не жури ее! – вступился дед. – Ты видишь как она напугана! Привиделось ей! Надо было нам прийти и зажечь лучину, а мы забыли, что наша ясенька темноты стала бояться!
– Ты ходила к тетке Наталье? – повернувшись всем телом, с дочкой на руках, спросил Петр жену.
– Нет, я так забегалась, так завертелась, что вот только сейчас вспомнила, что надо сходить – растерянно сказала Полина.
– А зачем к ней идти? – спросил дед.
– Папенька, тетка Наталья как то говорила, что у нее сестра лечит от сглаза, испуга лечит, все молитвами, не ведьма она. Так та живет в Ивановке, но это она мне давно рассказывала, может уже и не лечит, тетка Наталья говорила часто болеет она, старая уже совсем.
– Фекла, сколько живем с Натальей, соседствуем, вот про ее дядьку слышал, что костоправ он, а про сестру не слыхал, а ты знала, что такая имеется? – спросил жену Евстигней.
– Что то, когда то она говорила, да слава богу, нам не потребно было лечиться, ни от порчи, да ни от испуга, вот и не брали в голову, что у нее там еще за родственники, кроме костоправа есть.
– Ито правда. – согласился с женой Евстигней- А теперь видать надо и познакомиться с остальными.
– Ты Полтина иди додои корову, молоко спусти в погреб, да иди к соседке, еще время не позднее, разузнай у нее все, надо нашу Матренушку полечить. Не дело это пугаться каждого темного угла, еще заикаться начнет. –задумавшись сказал дед.
–Я таких криков второй раз точно не переживу – сказала Фекла. Вид у нее был измученный.
– Хорошо папенька, в миг все сделаю и побегу, пусть Матрена тут побудет.
– Я тоже останусь с ней, а то лучила быстро прогорает, кто щепки менять будет – сказал дед, садясь к столу и наливая себе молока.
– Я пойду дровницу закрою, да птицу загоню в сарай, потом приду, Полину дождемся с новостями, ужинать тут все будем. Ты только не болтай там попусту, по делу узнай и домой, если есть такая еще у нее родственница, то опосля сам схожу и договорюсь когда поедем.– обратился Петр к жене.
– Ладно – сказала Полина и вышла на улицу.
–А ты моя милая, спускайся, тут дедушка будет. Он Всех волков вмиг заколет! Посиди поиграй в свою куклу, я скоро. Петр тоже вышел на двор.
Полина быстро справила со своими домашними обязанностями и побежала к соседке. Подойдя к ее воротам, Полина громко позвала тетку:
– Соседка!
Тетка Наталья тоже еще возилась в хозяйственном дворе, она уже почти справилась и закрывала сараи всех животных на ночь. Услышав, что ее кто то завет ответила:
–Аюшки! Кто там кличет меня ночь глядя?
– Это я тетя Наташа – Полина!
– А ты за мазью?! Сейчас иду, обожди немного!– она медленно шла и доделывала свои дела по дороге, закрыв последний сарай, вышла из хозяйственного двора и медленно как большой корабль поплыла к калите запертой на засов. В памяти еще свежа была картина убитых соседями волков и тетка Наталья теперь калитку держала все время на засове.
– Все иду иду, вот калитку держу на засове, напугали меня окаянные, ночью на улицу совсем не выхожу! Береженного бог бережет! – она открыла калитку, впустила соседку и медленно пошла обратно к дому – Сейчас вынесу мазь, она у меня тут на крылечке!
– Я не только за мазью, тетя Наташа, помните, вы говорили, что у вас сестра испуг лечит? – идя за соседкой спрашивала Полина.
– Ага, лечит, нынче болела она летом, я ей травы часто Федором передавала, он там помогал дрова одному местному заготавливать. Вот недавно тоже ходил, говорит сестра оклемалась снова людей принимать стала.
– А тебе зачем? – повернулась соседка к Полине.
– Испуг у Матрены. Вот как увидела этих проклятых волков, так теперь кричит когда темно, в угол пальцем тычет и кричит, волки! – Полина заплакала и стала вытирать тыльной стороной рук глаза. – Вот сейчас стемнело, она у свекрови была, мы все на улице, кто чем занят, она как закричит, первый свекор услышал, аж опять сердце у него зашлось, дыхание перехватило. Петр к ней ринулся, забежал, свекровь на кровати лежит чуть жива, тужит, а Матрена пальцем в угол тычет, дрожит вся и кричит не своим криком!
– Тю ты! Точно испуг! Надо везти, а то заикаться начнет!– посочувствовала соседка.– Тут дожди как назло зарядили, надолго наверно, так день другой, дороги размоет! Надо же напасть какая…
– Что мне своим передать, может Петра прислать, скажете, где живет сестра, как найти ее.
– Давай присылай, я с ними поеду, давно не видела я сестру Шуру, тебя прошу за хозяйством приглядеть, а то может мы заночуем у нее, если погода ухудшится.
– Я сейчас за Петром сбегаю, сразу все и по решаете.
– Давай, калитку тогда не запираю, жду.
Полина выбежала со двора соседки, было уже темно, Петр закончил со своими делами, вышел за двор , курил ждал жену. Увидел, что Полина бежит от соседки, стал ждать новостей. Полина издали увидела мужа и крикнула:
– Пойдем к тетке Наталье, она тебя ждет.
Петр пошел навстречу жене, догнал ее и они вместе вошли во двор к соседке.
– Добрый вечер соседка! – поздоровался Петр.
– И тебе не хворать! – Наталья только дошла до крыльца и поднялась на ступеньки скрываясь от дождя.– Пошли в дом, вон дождь какой пошел, да холодный какой! – передернулась женщина от холодных обильных капель.
Наталья с гостями вошла в дом, подошла к печи, зажгла лучину, поставила ее на стол и пригласила сесть за стол. Дом был маленький всего одна комната, которая была похожа на избу ведьмы. На потолке висели пучки разнообразных трав и мешочков, а на полу стояла огромная русская печь занимающая половину комнаты, по другую сторону от нее кровать, а по середине комнаты стол. В доме стоял дурманящий запах, на лежанке ( закрытое продолжение русской печи, сделанное как спальное место) сушилось большое количество разнообразных трав и корений. На двух подоконниках лежали, аккуратно сложенные в стопки маленькие мешочки, с буквами. Это Наталья собирала для своих больных и подписывала по первой букве имени. На третьем подоконнике стояли баночки разного цвета от светло-желтого, до темно-бурого. Каждая баночка была аккуратно закрыта сверху белой тканью перевязанной ниткой. Это травница готовила мази и растирки для больных колен, спин и рук. Петр не часто заходил в дом к соседке, с непривычки стал чихать от запахов.
– Будь здоров сосед! Сейчас привыкнешь к травкам моим. Я вот уже и не чую, чем в доме пахнет, принюхалась!– хохоча говорила тетя Наташа. А Петр все не мог остановиться, чихал без остановки, потом после тридцатого чиха, вытер слезы и прикрыл нос рукавом, чтоб запахи не так сильно били ему в нос.
– Как ты тут спишь, дышать нечем? – спросил он соседку.
– Да как все, сплю и сны вижу, а от запахов соплей никогда не бывает и кашлем не страдаю. Может чаю? – Петр хотел согласиться, но побоялся вздохнуть полной грудью, чтоб снова не начать чихать. Полина сидела и хохотала со своего Петруши.
– Ну давайте скорей говорите, до чего договорились, я тут долго не протяну! – сказал Петр.
– Полина сказала, у Матрены испуг? С этим тянуть нельзя, если прям кричит, не далеко до того, что заикаться начнет. У меня сестра Шура в Ивановке живет, она деток лечит от испуга, там дела на пять минут, но ехать далеко сам знаешь. Давай поедем завтра рано утром, я заодно погощу у нее, а если дождь не перестанет, заночуем.
– Раз так, поехали, правда, ехать будем пол дня! Дороги вон размыло наверно. А там помнишь,– посмотрел он на Наталью – речка есть, да мосток, он хлюпкий, как бы его не смыло.
– Ой, я давно в Ивановку ездила, прошлой осенью, но мы по сухой погоде ездили, не заметила я это мосток – сказала Наталья пожимая плечами.
– А мне приходилось по весне за поросятами ездить, так он был почти под водой. – задумавшись сказал Петр – Возьму тогда пару бревен, телега большая поместятся, если что подложу под мост.
– Тогда я соберу пару сумок, гостинчик сестре, ты ей курицу передай, – сказала Наталья Полине – надо же чем то отблагодарить.
– Хорошо, пошли Петруша, своим скажем, да подготовим все к поездке.
– Тогда Наталья на заре жди, заедем.
– Добре!
Гости вместе с хозяйкой вышли на крыльцо, Полина с Петром пошли к калитке, Наталья медленно побрела следом закрывать калитку на ночь на засов, крикнула: