Татьяна Тэя
Знаки
Я смотрю на тебя через стекло. Не знаю, сколько времени прошло. Но, боже, кажется, что целая вечность. Но никто и никогда не скажет тебе этого.
Глава 1
– Нам сюда.
Роберт провёл пластиковой картой вдоль светящейся красным прорези, аппарат пискнул и загорелся зелёным, пропуская двух мужчин внутрь.
– Это архив. Я тут редко появляюсь, однако доступ есть, – предвосхищая вопрос «почему», он добавил: – Всё необходимое для работы храню дома. Думаю, что собрал хорошую коллекцию.
Стеллажи с полками, заставленными книгами, ровными рядами вырастали перед ними. Хорошо ориентируясь в этом лабиринте проходов, Роберт точно знал, в каком направлении двигаться.
– Если не одну из самых лучших, – хмыкнул Демид. – А что мы тут ищем?
– В общем-то, не что, а кого. Я знаю, в какой секции она может быть.
– Она? – прозвучал удивлённый вопрос. – Так твой специалист женщина?
– Женщина. В полном смысле этого слова.
Они завернули за угол. Мягкий ковёр под ногами приглушал шаги, скрип старого расшатанного паркета был почти неслышен.
– За что ты так… – начал Демид, но Роберт прервал его, приложив палец к губам и призывая соблюдать тишину.
Они вышли к широкой круглой площадке со столом посередине. К одному из стеллажей, стоящих полукругом, была подвинута передвижная лестница, позволяющая дотянуться до самых последних полок. На верхней ступеньке с кипой книг, зажатых подмышкой, балансировала девушка. Одной рукой касалась края полки, другой – дёргала за корешки книги, выискивая нужную. Увлечённая своими поисками, она даже не заметила, что её уединение оказалось нарушенным.
Демид перевёл взгляд на друга, желая спросить, почему они не оповестят о своём присутствии, но тот, казалось, полностью увлечён разглядыванием тонкой женской фигурки. Ирония, раздражение, какая-то доля печали и обречённость попеременно выступали на лице Роберта. Он стоял, засунув руки в карманы, и совсем не торопился начинать разговор. Его самого оглушил поток обрушившихся на него эмоций.
Сколько бы это продолжалось, неизвестно, если бы не случилось так, что колёсики передвижной лестницы поехали в сторону, когда девушка почти нырнула головой в полку, пытаясь добраться до книги, путь к которой расчищала.
Лестница стремительно дёрнулась вправо, увесистые тома и тонкие книжки градом посыпались на пол, девушка с приглушённым вскриком покачнулась, теряя равновесие.
Чертыхнувшись, Роберт быстро подскочил к подножию лестницы, но не успел стабилизировать её. Девушка, растеряв все свои книги, бессмысленно взмахнула руками, пытаясь зацепиться за что-нибудь. Тонкий каблук туфель подвернулся, застревая в узкой прорези между рейками лестницы. Это окончательно дисбалансировало её. С растерянным вскриком, выскальзывая из обуви, она полетела вниз и приземлилась прямо в раскрытые объятья стоявшего внизу мужчины.
– Отлично. Прямо как в кино, – широко улыбнулся ей Роберт. – Хорошо, что я пришёл, правда?
Сложно было сказать, кто из них больше удивлён: мужчина, почувствовавший знакомые изгибы тела, прижатые к нему, или девушка, обмякшая в его руках. Её пальцы бессознательно вцепились ему в волосы на затылке.
Слова благодарности были готовы сорваться с её губ, но так и застряли где-то на полпути.
– Ты! – возмущённо начала она, дёрнувшись в его руках, тонкие брови над тёмно-карими глазами удивлённо изогнулись.
– Я, – подтвердил он очевидное, затем снова улыбнулся. Ну что поделать, ситуация действительно выходила забавной. – Мне нужна твоя помощь, – примирительно начал он.
Девушка в его руках ахнула и гневно нахмурилась.
– Роберт Акимов, и у тебя хватило наглости явиться сюда! Просить моей помощи, после того, как ты бросил меня три года назад!
– Здравствуй, Алекс, я тоже рад тебя видеть.
Взгляд прошёлся по её фигуре и остановился на округлых коленях, находившихся всего-то менее чем в пятидесяти сантиметрах от его лица.
– Это у нас взаимно, – хмыкнула она, хотя всё ещё была возмущенная до глубины души.
Душа – это вообще странная субстанция. Вот сейчас Александра совсем не понимала, что творится с её собственной. Какое-то странное смущение.
Она резко отдёрнула руку, когда осознала, что до сих пор сжимает светлые русые пряди. Надо же подумать – вцепилась, как в спасательный круг.
Затем вызывающе скрестила руки на груди, вопросительно уставившись на всё ещё державшего её Роберта. Правда, изображать недовольство в такой позе было крайне неудобно.
Его блуждающий взгляд, наконец, вернулся к её недовольному лицу. Осмотр, которым он подверг её, не остался незамеченным.
– Как поживаешь? – спросил он и, будто бы желая подлить масла в огонь, сам и ответил за неё. – Всё так же хоронишь себя заживо в архиве? Похвальное рвение.
Отдел охранной археологии на Дворцовой набережной был для Алекс фактически вторым домом. И ей совсем не нравилось, что Акимов вторгся на её территорию.
– А ты всё так же катаешься с лекциями по стране, звезда археологии? – парировала она, презрительно изогнув губы в улыбке.
– Следишь за моей карьерой… Алекс?
За его карьерой сложно было не следить. Последний год был для Акимова особо успешным. Можно было игнорировать публикации в научных журналах и на порталах, но фамилия его то и дело всплывала в разговорах коллег.
Александра лишь фыркнула в ответ, а потом подумала: если выяснит, зачем он пришёл, возможно, Акимов не станет задерживаться и свалит прочь. И дружка своего прихватить не забудет. Тот сейчас стоял чуть поодаль и с большим интересом следил за их диалогом.
Особенно странно, что Роберт продолжал держать её на руках. Ещё страннее то, что она не потребовала поставить её на ноги.
– С чем помочь-то надо? – быстро выпалила она, пока мысли не увели её в ещё более странных направлениях.
Роберт, не выпуская её из рук, развернулся и сделал несколько шагов по направлению к круглому деревянному столу, который вот уж лет пятьдесят стоял на своём привычном месте. Каблук второй, оставшейся на ноге Алекс лодочки, коснулся исцарапанной временем поверхности.
– Помочь надо с текстом. Я перевёл его, но символы неоднозначные. Есть комбинации, с которыми я не знаком. Возможно, ты встречала такие сочетания. Рунические.
– А что за текст?
Алекс, до конца не растеряв своего раздражения, из-под ресниц оценивающе поглядела на мужчин.
– Похоже на страницу из книги.
Голос Роберта звучал в непосредственной близости от её уха, а горячее дыхание приятно защекотало кожу.
Непреодолимое желание поднять ладонь и потереть вспыхнувшее жаром место чуть не победило в ней, но Алекс осталась неподвижна, лишь крепче вцепилась в собственные предплечья, ненамеренно заехав локтём прямиком в середину груди державшему её Роберту. Тот тихо охнул.
Интересно, он догадается сам её отпустить или хочет, чтобы она попросила? Сейчас в ней взыграло упрямство. Не скажет она ничего. Не дождётся.
– Но у кельтов было своеобразное табу на письменность, – ровным голосом заявила она. – Каким образом такие древние рунические знаки оказались записанными, да ещё и на бумаге?
– Вот оно-то и странно… Видимо, кто-то перенёс на бумагу изображение камня и знаков на нём. Это ведь твоя тема, Алекс, твоя специализация. Праскандинавская.
– Таких древних камней, что бы на них были начертаны праскандинавские варианты, не так уж много, и все они без исключения раритетные. – Алекс задумчиво постучала кончиком пальца по подбородку, невольно привлекая внимание Роберта к красиво изогнутой линии губ. – К тому же стоят целое состояние.
– Да, и если посчастливится обнаружить подобный артефакт, сколько новых знаний можно почерпнуть, ведь существующая информация так скудна.
А дальше она сделала ровно то, на что Акимов и рассчитывал. Попросила.
– Можно мне взглянуть на эту страницу?
– Да, конечно, – спохватился Роберт, разворачиваясь и идя по направлению к Демиду.
Александра решила, что чёрт с ним, терпение её лопнуло.
– Ты ещё долго собираешься разгуливать со мной на руках по архиву?
Возмущение, ирония и что-то ещё, что он мог бы определить как удовольствие, если бы не знал, как она в действительности относится к нему, зазвучали в её голосе.
А он знал. И помнил. Помнил так же чётко, как то ощущение, с которым её изящная ладошка оставила горящий след на его щеке. Так. На прощанье. Считай, три года назад.
– А? Ну да… точно, да-да, – словно его поймали на месте преступления, выдохнул Роберт и аккуратно разжал объятья, позволив Алекс свободно соскользнуть на пол.
– Спасибо.
Она вернулась к стеллажу, с которого ей посчастливилось так удачно приземлиться, потянулась к самой верхней ступени лестницы, высвобождая из тисков реек каблук туфли и, не оборачиваясь, добавила:
– Друга своего мне представить не хочешь?
– Конечно, – не отрывая взгляда от стройных бёдер, обтянутых тёмно синей классической юбкой, утвердительно и даже как-то одобряюще, закивал Роберт.
Его мысли сейчас, правда, были заняты совсем другим. Руки запомнили мягкость податливого тела, в голове прочно поселился чувственный аромат её духов. Но то, что Алекс, буквально, свалилась ему на руки с потолка, несколько шокировало Роберта. Он старался не дотрагиваться до Александры в принципе. Избегал её общества. Сталкиваясь в многочисленных коридорах и проходах центрального университета, вежливо кивал, она отвечала ему тем же. Никаких проблесков эмоций. Вели они себя подчёркнуто безразлично, как два абсолютных незнакомца.
– Демид. Александра.
Они вежливо кивнули друг другу. Демид разложил папку на столе, приподнял верх и отступил, освобождая место для подошедшей Александры.
Утром, когда Демид заявился домой к Роберту, помахивая вырванной из старинной книги страницей, у них ушло какое-то время расшифровать текст, но Роберт сразу понял, какой именно специалист ему нужен. В помощь.
Предлог? Возможно.
Роберт сделал всё, что мог, изучая символы на старинном листе бумаги, но и он не был всесильным и всеобъемлющим специалистом.
– Любопытно, – развернув к себе стул, Александра присела. – Мне надо перерисовать символы. Роб, думаю, ты уже записывал то, что получилось, после дешифровки. Когда я закончу с текстом, сверим варианты. Бумагу и ручку, – скомандовала она, невольно перейдя на более свободное обращение.
Роберт аж вздрогнул, когда она так привычно назвала его Робом.
– Демид, бумагу и ручку, – повторил Роберт, словно бы Демида и не было в комнате, и тот вовсе не слышал тех же самых слов секунду назад.
Принеся блокнот с ручкой, он наблюдал сосредоточенную работу по поиску комбинаций, перерисовки символов, отвергнутых и принятых сочетаний.
– Я думаю, это зарифмовано, – подкинул идею Акимов.
– Сейчас посмотрим.
Видя, как друг небрежно обращается с артефактом, Роб поместил страницу в прозрачную папку для старинных ветхих документов и наказал чуть ли не дышать на неё и реже вытаскивать на свет.
Алекс поближе подвинула папку со страницей, разворачивая её к себе разными сторонами, изучая края и половинчатые знаки на них. Роберт стоял рядом, наблюдая за её работой, но не вмешивался со своими советами, понимая, как важно не отвлекать в такие минуты. Что-то решив для себя, девушка вновь продолжила записи.
– Роберт, принеси справочник по кельтской мифологии из третьего сектора.
Алекс, не отрывая взгляда от текста, вслепую перерисовывала знаки на бумагу.
– Демид, принеси справочник по кельтской мифологии из третьего сектора, – пробубнил Роберт, следя за тем, как по листу порхает перьевая ручка. – Правый раздел, третья полка, – уточнил он.
Демид умчался по направлению к третьему сектору, Алекс вскинула голову, удивлённо уставившись на склонившееся над ней лицо.
– Ты знаешь, на какой по счёту полке он стоит?
Роберт рассеянно пожал плечами, чувствуя себя неспособным определить, что его волнует больше: подтверждение собственных догадок, касающихся содержания пергамента, или удивлённые тёмные глаза, недоумённо взирающие на него.
– Я тут почти ночевал, когда писал свою первую крупную работу.
Смахивало на оправдание или самозащиту.
А ещё он чуть не добавил: помнишь? Ведь она не могла не помнить, не могла забыть. Они уже тогда были вместе. С самого начала.
– Маньяк, – бросила она.
– Не меньше, чем ты, – парировал он.
– По крайней мере, я не заучиваю расположение книг в этой, как ты мог заметить, огромнейшей библиотеке, – широко обведя рукой пространство вокруг, Алекс вновь склонилась над текстом.
Примчался Демид с тремя томами в руках и в полной растерянности. Чёткая надпись «Мифология Кельтов» пересекала фронтальную обложку каждой книги, абсолютно одинаковый орнамент был изображён на корешках, да и цвет переплёта совпадал.
– Я не знал, какую выбрать, они, по-моему, все одинаковые.
– Господи, да вот эту же! – указывая на одну и ту же книгу, в один голос воскликнули Роберт с Алекс и недовольно покосились друг на друга.
– Как вы их различаете?
– Неважно, давай сюда, – Роберт взял нужный том и опустил его на поверхность стола. – Ну, что искать?
– Открой шестьсот пятую страницу, – выпалила Алекс, аккуратно перерисовывая часть знака, чей край обрывался в верхнем правом углу пергамента.
Если бы она сейчас оторвалась от своего занятия, то увидела, как Роберт, застыв, недоумённо взирает на неё, как на какое-то диковинное существо.
– И кто-то там ещё говорил мне, что я…
– А? – она, наконец, отвела взгляд от замысловатого рисунка.
– Ты ещё больший маньяк, чем я. Представляешь?
– Ой, Акимов, оставь свою иронию, – раздражённо начала она.
Роберт раскрыл книгу на нужной странице и, шлёпнув её на стол, склонился над текстом. До Алекс долетел тонкий аромат его кожи, перемешанный с так хорошо знакомым ей запахом шампуня и лосьона после бритья. Целых три года, подумать только, а она всё никак не забудет. Вздохнув, Алекс силой воли заставила себя вернуться к работе, задвинув все воспоминания в дальний отдел памяти, решив, что найдёт время подумать об этом позже.
– Посмотри на этот символ, – она провела тонким пальчиком по пересечённой линии, срисованный ею с оригинала, – и вот на этот, – она указала на книгу. – Похожи?
– Латинская «V»?
– Да, она идентична восьмому руническому знаку. Вуньо. Мы пишем её как двойное «W». В этом замкнутом круге она повторяется, как каждая третья. А теперь посмотри наверх, там, где неоконченный символ. И ещё вот сюда, – она аккуратно повернула папку с пергаментом так, чтобы было видно, как сбоку проступает неоконченный рисунок.
– Тоже «V»? Значит ли что и на второй половине страницы, которой у нас нет, стоит похожий знак? – рискнул сделать предположение Роберт, его мысли, как это бывало раньше, потекли в одном направлении с мыслями Александры.
Ему был знаком этот азарт, когда идёшь по следу, делая одну догадку за другой, и как все они оказываются верными.
– Если там такой же знак, предположим? – продолжил он, и Алекс кивнула, выжидающе глядя на него. – То наша «V», следовательно, обзаводится ещё одной чертой снизу. Так ведь писали её греки, этруски и финикийцы.
– Да, это греческий ипсилон, – открыв чистую страницу блокнота, она начертила видоизменённый знак и развернула его к мужчинам. – А это этруский. Похоже?
– Очень, – вставил своё слово в разговор Демид.
– Ты думаешь это трискелион? – Роберт задумался.
– Для непонятливых можно объяснить? – рассмеялся третий, который не лишний.
Алекс вопросительно подняла бровь, обращаясь к Демиду.
– Ты не историк?
– Нет. Мои знания весьма поверхностны. Я просто собираю артефакты. Отношу их Роберту, – хлопнув приятеля по плечу, он рассмеялся. – И он даёт мне ответы на любой вопрос.
– Трискелион, – терпеливо начал объяснять Роберт, – это древний знак, изначально изображающий собой три бегущие ноги, соединённые в одной точке. Это символ времени, истории, позднее – использовался в астрологии, но изначально олицетворял собой лишь траекторию движения солнца – восход, полуденное время, когда оно в зените, и закат. У кельтов же этот знак означал – море, землю и небо.
– Или жизнь после смерти. Это очень древний знак, – подчеркнула Алекс. – Как и свастика. Языческий. Как предполагают историки, именно с него срисован трикветр, который в последствие стал частью символа изображающего в христианстве святую троицу.
Перекинув воздушные, как тёмное грозовое облако волосы через плечо, девушка, склонившись, вновь что-то записала в блокноте.
– Роберт, мне нужна энциклопедия по символике.
Роберт широко улыбнулся и воззрился на друга с бездной иронии.
– Демид, нам нужна энциклопедия по символике.
Он указал другу в нужном направлении, а сам, придвинув второй стул поближе, расположился рядом с Алекс.
Кинув взгляд на шестьсот пятую страницу, он посмотрел на заголовок статьи. Сумерки Богов? Речь шла о конце света или о втором рождении человечества – это кому как приятнее называть. Иногда такие высокопарные и громкие слова пугают. Но доктрина о неизбежном закате человеческой цивилизации лежит в основе любого мифологического и религиозного учения. И по обыкновению все они пророчат человечеству светлое возрождение и наступление его Золотого века – времени без войн, торжество гуманизма, человеколюбия и вселенской справедливости. Как избито!
Вернулся Демид с книгой, на этот раз с одной. Алекс, поблагодарив, открыла, что-то перерисовала в свой блокнот и показала те символы, которые они только что обсуждали.
Демид с искренним интересом внимал разъяснениям Алекс.
– Можно я пока заберу документ… на несколько дней, – Алекс обращалась к Демиду, сопровождая вопрос милой улыбкой.
Роберт заскрежетал зубами: ему она так не улыбалась, впрочем, а на что он надеялся? В большинстве случаев она вообще смотрела сквозь него.
– Конечно, ты, наверное, захочешь снять копию?
Как легко они соскользнули на ты. Роберт вскипел ещё больше.
– Да, и поработать со страницей дома. Пороюсь в справочниках, их там у меня до кучи, и все супер специализированные. Возможно, найду что-нибудь похожее, заодно попрошу одну знакомую из лаборатории провести анализ бумаги. Надо же узнать, сколько лет этому красавцу, – аккуратно закрыв папку с мягкой подложкой и, зажав её подмышкой, Алекс поднялась на ноги и направилась к выходу, кинув через плечо на прощанье. – Я позвоню.
Роберт не стал спрашивать, помнит ли она ещё его телефон. А вот он помнил её номер.
– И приберитесь здесь, пожалуйста, – отдаляющийся голос донёсся до них.
Мужчины перевели взгляд на разбросанные после её падения книги, в хаотичном порядке раскинувшиеся у стеллажа.
– Потрясающая женщина, – выдохнул Демид, было сразу видно, что он попал под обаяние Алекс.
И это не было удивительным, как знал Роберт, с её рук ели все: от студентов до декана.
– Да, она умная.
Специалист такого уровня в университете – большая редкость. С ней считались, так же как и с ним. Но они с Алекс никогда не конкурировали. Даже, когда были вместе.
– Чем же ты её обидел? – удивился Демид. – У вас какие-то чересчур напряжённые отношения. Впрочем, когда вы работаете вместе, этого не чувствуется.
– Все её упрёки заслуженны мною, – покачав головой, усмехнулся Роберт.
В этих словах не было ни капли лукавства. Он был виноват, да, но он не хотел чувствовать себя виноватым и не чувствовал, пока снова не увидел её. Не дотронулся, не вспомнил, каково это находиться так близко к ней, держать её в своих руках, в конце концов, чёрт его дери, просто работать рядом, бок о бок. Всё так знакомо и привычно, словно не было этих трёх лет обоюдного молчания.
– Что бы Алекс ни сказала, она – права. Ты не знаешь, каким подонком я был три года назад.
Демид усмехнулся этому откровенному признанию и спросил.
– Три года назад она была твоей девушкой?
– Женой.
Глава 2
Алекс открыла дверь своей маленькой, заваленной книгами, журналами и собственными рукописями квартирки на канале Грибоедова. Стряхнув дождевые капли с зонта, шагнула за порог, где к ней тут же подскочила маленькая, юркая кошка, принявшаяся тереться о ноги.
– Привет, мисс Свити, – Алекс наклонилась и провела по короткой чёрной шёрстке. Пара капель с плаща упали вниз на кошку и та, сморщив мордочку, чихнула. – О, прости, дорогая, я не хотела.
Квартира Алекс, небольшая, но уютная, правда, порядком захламлённая, находилась прямо в историческом центре. Она снимала её ещё с тех пор, как была простой студенткой. Это была огромная удача – найти изолированную однушку без соседей в этом районе, да ещё и окнами на канал, а не в сумрачный и вечно влажный двор-колодец.
Сейчас, конечно, можно было позволить себя что-то более комфортное и просторное. Но глубоко в душе Саша была консервативным человеком и не особо приветствовала перемены. Она знала, как больно порой бывает от этих перемен. Возможно, оттого что с самого детства её тянуло к истории и всему древнему – она и выбрала свою нынешнюю профессию. Нет, профессией назвать это и язык не поворачивался. Призвание. Пожалуй, так.
Накормив кошку и очередной раз удивившись, куда у той деваются все калории при таком аппетите, Алекс, прихватив папку с документами, направилась в гостиную. Мисс Свити по-деловому затрусила за ней.
– Сегодня я нарушила «обет молчания». Пришлось заговорить с Робертом.
Александра могла поклясться, что кошка фыркнула в ответ.
– Да, представляешь, даже не думала, что всё будет так просто.
Положив файлик со старинной рукописью на стол, Алекс подошла к полкам с книгами. За спиной раздалось очередной фырканье.
«Любовь» между мисс Свити и Робертом была взаимной. Девушка посмеялась про себя, вспоминая, с каким выражением лица она порой находила Роба, обнаружившего на своей одежде чёрный кошачий ворс. У маленькой проказницы была дурная привычка: забираться в шкаф и спать исключительно на рубашках и свитерах Акимова.
Выудив с полок нужную литературу, Алекс устроилась за столом, желая лучше рассмотреть документ. Присутствие Роберта мешало ей полностью сосредоточиться на работе там, в архиве. Сейчас же её беспокоили воспоминания о надёжном тепле его рук, подхвативших её. Приказав себе не думать об этом, она склонилась над книгами и старым пергаментом.
– Луна, свет, тьма…
На первый взгляд, если всё разложить по таким комбинациям, текст был предельно прост, но если заметить повторяющуюся «Y», на которую она обратила внимание, то некоторые рунические сочетания обретали другой смысл.
– Иные живы.
Алекс задумчиво перелистывала страницы справочника с фотокопиями обнаруженных камней с нанесёнными на них древними знаками.
Где-то она уже видела подобные варианты написания. Ей только надо было найти их и подтвердить свои догадки.
– Иные живы… время… свет и тьма… Бег времени, – она снова посмотрела на половинчатый трикветр в верхней части страницы. – Что же написано или нарисовано на второй половине?
Алекс, озарённая внезапной догадкой, хлопнула себя по лбу.
– Ну, конечно, – стараясь практически не дышать, она аккуратно подцепила и перевернула лист.
Старинная бумага очень хрупка, любое необдуманное или неосторожное прикосновение, надлом, и часть её может раскрошиться, превратиться в пыль. Такими находками не трясут в руке. А то, что пергамент был ценным и древним, сомнений не оставалось. Но перерисованное на него изображение камня было ещё древнее. Определённо.
– Сейчас посмотрим, права ли я.
С подоконника ей в поддержку раздалось тихое мяуканье. Мисс Свити расположилась на своём любимом месте, с которого она могла контролировать всё происходящее на спокойной части набережной за окном, при этом не упуская из виду хозяйку, по обыкновению ломающую голову над очередной загадкой.
Помимо неделикатных прикосновений, потоков свежего воздуха и повышенной влажности древние манускрипты не терпели яркого света. Подрегулировав свет настольной лампы на более приглушённый, Алекс, взяв увеличительную линзу, приблизила её к оборотной стороне. Нечёткие размытые символы практически сливались в одну линию.
– Да! Так и знала!
Свободной рукой она нацарапала в блокноте увиденную цепочку знаков.
И та была уже знакома ей. Не единожды встречавшаяся на найденных камнях надпись всегда читалась в одном и том же контексте.
Подавив в себе порыв тут же позвонить Робу, Саша отложила карандаш в сторону, выключила лампу и, бережно упаковав документ, поместила его в один из ящиков стола.
Завтра. Она успеет поговорить с ним завтра. Мало того что её звонок мог прийтись просто не к месту, так и стрелки на часах, за то время, пока она думала над текстом, переместились к полуночи.
Алекс часто теряла счёт времени. Она жила одна и некому было напомнить ей, что уже поздно и пора идти спать, что она успеет решить все вопросы завтра, при свете дня. Никто не приходил вытаскивать её из-за стола насильно, когда она заработается, не брал на руки, унося в спальню, чтобы заняться любовью, не сбивал с мысли волнующим поцелуем, не расплетал стянутые на затылке волосы, наводя полнейший беспорядок на голове.
Одиночество. Слишком рано она почувствовала его вкус.
После того как Роберт ушёл или, вернее, после того как она помогла ему уйти, лишь осознание, что она права – давало ей силы продержаться и не скатиться в истерики и слёзы, питало её волю и характер. Когда же она вылечила свою гордость, то стала ждать его возвращения… Но он не вернулся… А она была слишком уязвлена, чтобы первой прийти к нему.
Первая встреча после расставания оказалась подобно ощущению, когда в вас на полной скорости врезается поезд. Ей казалось, что она умирает, плавится под его взглядом. Желание подойти и прижаться к его родному, такому знакомому телу, вдохнуть его незабываемый аромат, провести ладонью по завивающимся от постоянно висящей над городом влажности волосам, сказать: я не забыла и всё ещё люблю тебя, за что ты так с нами? – было нестерпимым. Но она просто посмотрела сквозь него, как и тысячи раз после, и прошла мимо с высоко поднятой головой, всем своим видом сигнализируя: смотри, я жива и прекрасно себя чувствую в этом мире без тебя.
Когда пришли документы на развод, последние надежды, в которых она боялась признаваться даже самой себе, рассыпались в прах. Ни в какой суд она так и не пошла. Туда не обязательно ходить, чтобы развели. Тем более видеть Роберта ей жуть как тогда не хотелось.
И чем она занимается последние годы? Работает, сидит дома, разговаривает с кошкой и по-тихому сходит с ума.
Устало помассировав виски, Алекс опустилась в любимое мягкое кресло, принявшее её словно нежные объятья матери. Хватит с неё Роберта Акимова и мыслей о нём. Взяв с низенького столика Афину Ревью на английском, которую по старой привычке ещё со студенческих времён она заказывала с подпиской на год, Алекс приготовилась погрузиться в приятное познавательное чтиво. Решила не знакомиться с содержанием и открыла страницу наугад.
– Чёртов Акимов! – воскликнула она и отшвырнула журнал, с громким шлепком упавший разворотом кверху.
С левой страницы в иностранном журнале под заголовком «Восходящая звезда археологии» на неё смотрело улыбающееся лицо Роберта.
***
– Что мы знаем о кельтах? – Слайды на экране позади Александры замелькали, сменяясь один за другим. – Когда-то они жили на огромной территории Восточной и Западной Европы, следы их пребывания найдены даже в Малой Азии. Кельты не были единым народом. Ирландские ибернии, французские галлы, кельтиберы с Пиреней, пожалуй, самые известные для нас – бритты.
Дверь наверху лекционного зала бесшумно распахнулась, однако это не осталось незамеченным для Алекс. Человека, вошедшего в аудиторию и присевшего на краю последнего ряда, она узнала бы на любом расстоянии, даже если б стояла к нему спиной. Это покалывающее ощущение в районе затылка, когда он смотрит на неё – ни с чем не перепутаешь.
– Учёные столкнулись с огромнейшей проблемой, – сделав глубокий вдох, продолжила она, – о кельтах почти не сохранилось информации. Всё, что нам ныне известно о них почерпнуто из мифов, легенд и приданий, испокон веков передающихся из уст в уста. Для сравнения: о культуре и быте древних греков или римлян написаны целые тома, наследие, оставшееся после них – огромно по своим масштабам, а о кельтах неизвестно практически ничего.
Она остановилась перевести дух: тактическая пауза и давящая на уши тишина в аудитории. Все студенты внимательно ждали продолжения.
– Они не были варварами или народом с примитивной культурой…
Через двадцать минут лекция закончилась, студенты принялись выходить из аудитории, некоторые обращались к Александре с дополнительными вопросами. Когда поток уточнений исчерпался, Алекс обвела взглядом опустевший зал, но тот, кого она ожидала обнаружить, вероятно, уже ушёл. Выключив проектор и подхватив сумку, она покинула лекторий.
Роберт стоял у выхода, и она практически сшибла его дверью. Он только закончил разговор со студентами, чьи отдаляющиеся голоса разносились по коридору, и собирался вернуться в зал, чтобы поговорить с Алекс.
– Ой!
Она автоматически отступила назад.
– Не хотел тебя пугать.
– Что ты забыл на моей лекции?
– Решил, что новые знания мне не помешают.
Алекс усмехнулась и вышла в коридор к нему.
– Издеваешься? Акимов, это вводный урок для первокурсников, думаю, ничего нового ты не узнал.
– Ну, почему же, – улыбнулся он, и ей почему-то захотелось улыбнуться в ответ, но Саша вовремя подавила порыв, трансформировав милую улыбку в язвительную.
– Неужто подзабывать начал, чему учили? Тогда стоит прослушать весь курс, записывайся на лекции. Только учти: никаких поблажек по старой дружбе, на зачётах буду спрашивать больше, чем с остальных. Возможно, придётся отказаться от той учёной степени, что ты заработал.
– Теперь издеваешься ты? Или намекаешь, что я…
– Что ты… ни в коей мере, – Алекс выгнула бровь и зашагала по коридору. – Извини, но мне пора, у меня через полчаса лекция по Британской мифологии.
– Кстати, ты чудесно преподаёшь. Я говорил тебе? – крикнул он вслед.
Этот незамысловатый комплимент чуть растопил лёд между ними, и Алекс притормозила, оборачиваясь.
– Спасибо, мне, правда, приятно слышать это от тебя.
– Честно.
– Спасибо.
– Как специалист специалисту.
– Да, я поняла. Нет проблем.
– Классная лекция.
– Угу.
– Нет, правда, интересно рассказываешь.
– Роберт?
– Да?
– Хватит меня хвалить, ладно?
– Хорошо, – тихо сказал он.
– Ну вот и славно.
– Ты смотрела документ? Что-то обнаружила? – перешёл он к сути вопроса, ради которого и пришёл.
Вернее, он прикрылся этим оправданием, как предлогом, чтобы показаться на её лекции, получить возможность насладиться её мягким тембром голоса, понаблюдать со стороны. Каждый жест, каждый взмах руки, наклон головы – всё до боли знакомое, незабываемое, не способное стереться из памяти даже по прошествии трёх лет. Стоило дать себе слабину, увидеть её, и всё – крышу сорвало по новой. А ведь он неплохо держался. Неплохо для человека, который сам всё разрушил.
