Татьяна Юрьевна Трунова
Братья по планете Земля
– Мама, скоро мы уже?
–Потерпи.
От восторга предстоящего ему щекотно. Щекотка разбегается по всему телу. Самое большое количество щекотучих шариков прячется где-то под ложечкой. Сеня нервно передергивается.
– Мам, ну скоро?..
– …Марс, ко мне!
Команда энергична и подана правильно, так, как писали в учебнике, но пес совсем не желает слушаться: носится, заложив уши, по всей площадке.
Сеня чуть не плачет:
– Дурак!
– Совсем не дурак, – поправляет его незаметно подошедший инструктор, – просто тебя не уважает. В тебе самом не должно быть сомнений, что собака посмеет ослушаться. Надо по-другому.
И он объясняет как.
– …Марс, ко мне! – дает команду Сеня.
И Марс летит, заложив уши. Но теперь его цель, как можно лучше выполнить команду. Он и выполняет ее идеально: обойдя хозяина и сев у левой ноги.
А еще…Сидеть, лежать, стоять. Голосом и жестом. Голосом. Одним жестом.
– Смотрите, как Марсик может!.. – голос Сени звенит восторгом.
– Сидеть! – и молодой овчар на скорости плюхается на рыжую задницу.
– Молодец! – хвалит инструктор, непонятно кого – собаку или ее хозяина. И интересуется:
– Ты никогда не думал стать кинологом? Я похлопочу, чтобы ты получил направление в колледж от МВД.
Сеня так ошарашен, что не находит, что ответить, поэтому просто молчит.
– Кстати, почему Марс?
Инструктору действительно любопытно.
– Я его увидел и сразу понял – он Марс, – объясняет Сеня.
– Ему подходит, – смеется инструктор.
Марс, несмотря на юный возраст, построил всех кобелей на площадке. Единственный, к кому он испытывает трепетное уважение – к восточно-европейскому овчару Нукзару. Тот принимает его изъявления его уважения степенным вилянием хвоста.
– Ну ты подумай, – говорит инструктор. – Нукзар, пойдем.
– Тебе не кажется, что Сеня слишком много времени проводит с собакой? – озабоченно говорит Вера мужу.
– А чего? – не понимает муж. – Не в подъезде же с пивом и сигаретами трется.
– Ему через год поступать, – напоминает Вера. – Ты сам знаешь, как трудно сейчас в институт на бюджет попасть. А уж в хороший институт и подавно.
– Что ты предлагаешь? – интересуется муж Александр, отрываясь от телефона.
– Не знаю, – задумывается Вера. Ей очень хочется сказать «отдать собаку, чтобы ничто не мешало учиться», но она не решается. – Просто… Просто беспокоюсь, наверное.
– Вот когда действительно надо будет беспокоиться, тогда и начнем, – заключает муж, снова погружаясь в то, что творится на экране.
Через три недели
– Тройка по алгебре? В четверти? – Вера почти кричит. – Ты понимаешь, что закрываешь себе дорогу к приличному будущему?! К хорошей профессии?! Хорошей зарплате?! Ты дворником хочешь стать?
– Мам, ну почему сразу дворником? – пожимает плечами Сеня. – Других профессий, где не нужна математика, нет?
– В художники метишь? – ядовито спрашивает Вера. – Или в музыканты.
– В художники и музыканты мне уже поздно. Я.. я кинологом хочу стать.
Сеня с надеждой смотрит на мать. Ему очень важно ее одобрение. Потому что сам для себя он все решил. Нет, не так. Он всегда знал, кем хочет быть. Просто не понимал. А сейчас понял.
– Мам, мне направление дадут от МВД.
Вера каменеет. Мысли проносятся в голове вихрем. В этом вихре – сын-студент приличного ВУЗа, его обеспеченное будущее, уважение окружающих. С последней картинкой, где Сенька улыбается, а на голове такая смешная квадратная шапка и транспарант на заднем фоне «наши выпускники», вихрь мыслей рушится в пропасть. Вера становится спокойной-спокойной. Она уже знает, что делать.
Отдать собаку.
…Саш, Марса необходимо отдать, – убеждает она мужа.
– Мать, ты совсем ку-ку, – крутит у виска тот. – Собака-то тебе чем помешала?
И Вера начинает перечислять, чем:
– Он мешает учебе, Сенька целыми днями пропадает в милицейском питомнике, из-за Марса он не поступит на юриста.
– Он нам не простит, – серьезно смотрит на нее муж.
– Не переживай, я все устрою, – машет рукой Вера.
– …Так вы возьмете овчарку? Что? Нет, просто у ребенка внезапно возникла аллергия на собачью шерсть. Пес прекрасно воспитан. Да, я привезу сама. Хорошо, до свидания.
Оборачиваясь к слушающему разговор мужу:
– Отличная ферма в Ярославской области. Марсику там будет хорошо. А Сене скажем, что пес сбежал. Я все продумала.
– Дичь ты продумала – повышает голос Александр, – а подумала ты глупой своей головой….
Готова начаться ссора, но тут Марс, который спокойно спал под столом, завертел хвостом и бросился к входной двери. «Сеня пришел», – по реакции собаки безошибочно поняла Вера. Спустя пару минут раздался грохот. «Бросил рюкзак на банкетку. Рюкзак перевесил и грюкнулся на пол», – продолжала отслеживать передвижения сына она.
– Родители, привет!
– Марсище собачище.
Сеня с улыбкой обернулся к собаке, следующей за ним по пятам. Марс скульнул, завилял хвостом. Глаза человека и собаки встретились и в них было полное взаимопонимание. «Мы есть друг у друга, и это здорово», – говорили они.
«Так выглядит… счастье?» – вдруг осознала Вера.
И вслед за тем:
«Я отнимаю счастье у своего сына».
Ее ожег страх несделанного, неслучившегося. Того, что нельзя исправить и нельзя простить. Так человек встречает на солнечной земляничной полянке гадюку и успевает отдернуть руку.
Что же я делаю?
– Знаешь, сынок, – задумчиво протянула она. – Говоришь, кинологом хочешь быть? Я думаю, отличная профессия!
Счастье
Счастье было серым. Серым, как ноябрьские сумерки, как пелена дождя над дальним лесом, как одинокая варежка, давным-давно забытая на дальней полки гардероба.
– А вот кому Счастье, кому? – бросалось оно под ноги случайным прохожим.
Но прохожие проходили мимо. У них были свои важные дела, и до Счастья им совершенно не было дела. На город упали те самые ноябрьские сумерки, и совершенно скрыли Счастье из виду. Оно сидело под скамейкой и дрожало.
«Неужели я никому не нужно?»
«Быть такого не может!» – решило Счастье и снова бросилось предлагать себя людям. Оно было очень упорным счастьем.
– Мяу! – выкатился серый котенок навстречу слегка запыленным кожаным ботинкам.
Ботинки принадлежали Андрею Петровичу. У него была сварливая жена, куча кредитов и дети-двоечники. Как раз в этот момент он размышлял, что жизнь дорожает, денег нет, жена стерва. Появление серого хвостатого клубка под ногами вызвало лишь прилив раздражения.
– Тебя еще здесь не хватало!– в сердцах бросил он и пнул котейку.
Несильно, так, чтобы тот просто ушел с дороги. Счастье и ушло.
«Зачем я ему? – подумало оно. – Ему и так не скучно. Кредиты, жена-стерва, дети-двоечники…»
Следующей на пути Счастья оказалась дородная тетка с двумя сумарями наперевес.
– Ой, киса, – сказала она, когда котенок выкатился ей под ноги. – Бедненькая!
Тетке было жалко котенка.
«Взять, что ли? – мелькнула у нее мысль. – Пропадет ведь!» Мелькнула мысль и пропала. От кошки грязь, шерсть. Еще метить начнет. А на ветклиники сколько надо? Это ведь какие деньжищи!
В голове у нее промелькнул промелькнул образа любимого дивана. Воображение услужливо показало, как его самозабвенно дерут когти огромного серого кота. Когти, кстати, тоже были огромными.
– Всех не ужалеешь! – пробормотала тетка привычную мантру и, успокоенная, почапала дальше.
«И ей я не нужно, – огорчилось Счастье. – Хотя странно: диван нужен, а я не нужно! Никогда мне не понять людей».
Вдохнуло и решило:
– Попробую последний раз!
Серый котенок уже очень устал и проголодался.
– Мяу, – жалобно сказал он растоптанным, когда-то белым кроссовкам.
И тут же очутился в теплых ладонях. Ладони держали его крепко, но бережно, и Счастью, хотя и было несколько неудобно, совсем расхотелось протестовать.
– И кто это тут у нас такой жалобный? – осведомился Вася.
Вася был студент. И в настоящий момент он очень торопился на свидание. Он очень надеялся, что Лена на него придет. Она так ему нравилась!
– Мяу, – еще более жалобно сообщил серый котенок.
– Ой, бедолага! – покачал головой Вася. – Что ж делать-то с тобой? Может, оставить тебя пока здесь? А на обратном пути…
– Нет, глупости говорю, – покачал парень головой.
Свидание с Леной начало теряться в туманной дали. А ведь он так долго, отваживался, собирался. И предложил! Лена сказала «да»… Он несся к оговоренному месту буквально на крыльях. Даже приготовил шикарный букет роз. А тут котенок…
– Котенок не розы, и даже не поход в кафе, – вздохнул он. – От него шерсть, грязь, а иногда и вонь. Что же с тобой делать-то, а?
– Была не была! Возьму с собой!
– Только ты веди себя прилично, ладно? – попросил он Счастье.
Счастье удивилось: – Разве оно может вести себя неприлично? Оно же Счастье.
– Мяу! – уверенно сказал серый котенок.
… Лена ждала уже лишних 5 минут.
– Зачем я согласилась? – казнилась она.
«Васька симпатичный, конечно. Но дома плед, чай и книга».
– Погуляю с ним для приличия в парке. А потом под каким-нибудь предлогом домой. Вон, пусть Анька мне позвонит, что, мол, соседи заливают. Извинюсь и уйду. Она совсем уже собралась звонить подруге Аньке, но тут появился запыхавшийся Вася.
– Это тебе, – вручил он Лене уже несколько растрепанный букет роз.
– Опаздываем, – поморщилась та, размышляя, как бы так скрытно позвонить Аньке.
– Я… это… – заметался Вася.
– Мяу, – сообщил серый котенок.
– Точно, – обрадовался поддержке Вася. – Это все он виноват. Напал на меня в парке.
– Ну не мог я мимо пройти! – вздохнул парень, уже становясь серьезным, и несмело глянул на Лену, ожидая… Он и сам не знал, что ожидал.
– Какой славный! – захлопала в ладоши та. – Ты его подобрал, да?
– Да! – признался Вася.
И снова посмотрел на Лену. Показалось ли ему, но Лена вдруг стала смотреть на него совершенно по-другому.
– Молодец! – сказала она, собственнически вцепляясь в руку парня. – Пойдем гулять. Только сначала заглянем ко мне – котика надо накормить.
И все были счастливы. Потому что одним ноябрьским вечером кто-то не прошел мимо своего Счастья.
Про Тобика
Рассказ 1
Меня зовут Тобик. А еще Тобиас, Тобушка, морда наглая и пятнистый засранец. Когда хозяйка злится, она всегда зовет меня Тобиасом. Вот как в последний раз. Тогда я разорвал несколько книг и погрыз ее ботинки. Я не специально. Просто хозяйки долго не было и мне стало грустно. Квартира такая темная и тихая. Казалось, хозяйка никогда не вернется. Книги немного скрасили мое одиночество. Кстати, я так и не понял, зачем люди так долго держат их в руках. Всего-то нужен один рывок. Раз – и страницы полетели в разные стороны! Фр-р-р! Как птички. Птичек я люблю, поэтому мне сразу стало весело. Жаль, хозяйка не разрешает гонять голубей во дворе. Я на минутку задумался, почему… Но новый полет страниц отвлек меня. Еще один удар зубами, и еще один… Птичек много! Парочку я поймал налету и немножко потрепал. Потому что я – охотничья собака. Породы – несчастный случай на охоте. Хозяйка всегда так говорит и почему-то смеется. Непонятно, чего в моей породе такого смешного. Но ей видней. Я тоже начинаю радоваться. Прыгаю вверх и пытаюсь лизнуть хозяйку в нос. Ей даже иногда удается увернуться. «Тобушка, прекрати лизаться! – кричит она, и смеется еще сильней, – вымахал конь здоровый!». Вокруг вообще очень много непонятностей. Почему я конь, если я Тобик? А то, что я здоровый, это замечательно. Мои предки охотились на кабанов. Вырасту, и тоже пойду на кабана. Выгоню прямо на хозяйку! Вот она обрадуется!
Книги как-то очень быстро закончились. Нет, на верхней полке были еще. Плотно упиханные в ряд, соблазнительные. Но достать их не удалось, сколько я не прыгал. Никак не хотели подцепляться зубами. Зубы-то у меня еще молочные… Я даже заскулил от огорчения. Ничего, вырастут настоящие, тогда и достану.
Я немного помечтал, как вцепляюсь в холку кабану своими огромными взрослыми зубами. Кабану не удастся стряхнуть меня. А тут выстрел! Кабан падает. Я почти унюхал, как дразняще пахнет его кровью, услышал, как хозяйка кричит: «Молодец, Тобик!», но тут где-то внизу залаяла собака. Я узнал голос. Такой визгливый только у Лейлы. Она шпиц, но больше похожа на рыжую меховую варежку. Лейлу я не люблю. Когда я бегу к ней здороваться, она всегда тяфкает на меня и норовит тяпнуть за нос. Один раз ей это даже удалось. Тогда я был совсем маленький, сейчас-то ей укусить меня не удается…Лейла плохая, злая собака.
Снова стало грустно и тревожно. Хозяйка, ну где же ты? Может, уже за дверью? Хорошо бы! Я с надеждой потянул носом. Но сквозняк от двери донес только резкий неприятный запах. Такой запах появляется, когда сосед напротив выходит в коридор, чтобы подержать в зубах палочку с дымом. Нет, это точно не хозяйка.
Я чихнул, но героически продолжил поиск. Так, что тут у нас? С кухни пахнет котлетами, которые почти перебивают тонкие нотки куриных косточек из мусорного ведра. Я с наслаждением втянул запах, облизнулся и с сожалением отвернулся. Дверь на кухню все равно закрыта. Коридор… Запах уличной пыли, прилипшей к подошве ботинка жвачки, оттенок мокрого асфальта… И такой родной запах хозяйки от ее черных босоножек! Я аккуратно отнес их на свою подстилку. Сразу стало спокойнее. С ними я и уснул.
Проснулся от того, что в двери заворочался ключ. Хозяйка, наконец-то! Я так скучал! Хвост зажил своей жизнью, заходил из стороны в сторону, сбивая лежащие на пуфике у двери вещи. Ну и пусть, они все равно плохо лежали. Хозяйка! Ты пришла! Дай я тебя оближу!
– Тобиас?!!
Что-то хозяйка мне не радуется. Странно. Что случилось-то? Я недоуменно обернулся. Хм, и когда я успел откусить ремешки от босоножек? Не помню.
– Ох, Тобиас, что ты наделал?
Голос хозяйки полнится расстройством.
Я так и не понял, почему она расстроилась.... И заскулил.
Рассказ 2
Сегодня я поймал кота. Кот шипел, махал когтистыми лапами, но я все равно его облизал. Разве я не молодец? Хозяйка сказала, что нет, да еще прикрикнула:
– Ну-ка отстал от Рыжего! Старенький он уже от такого коня отбиваться.
– И ты пострадать можешь. Попадет случайно когтем в глаз, придется в ветклинику ехать.
Покачала головой:
– Ох, и дуралей ты еще, Тобик.
Чего это я дуралей? Рыжий первый начал! Он всегда первый начинает. Идет мимо, хвостом дергает – явно же играть предлагает! И вообще! Рыжий мне из своей миски есть запрещает. Шипит на меня. А из его миски так вкусно пахнет… Хозяйка, ты явно кормишь кота лучше, чем меня. Вон он какие бока наел. У меня таких нет.
Но в ветклинику не хочу. Там суют в холку иголки и тревожно пахнет. При этих воспоминаниях захотелось заскулить.
Хозяйка садится на корточки, обнимает меня за шею.
– Тобик, ты большая собака. А кот маленький.
Я большая собака? Приятно. Но, хозяйка, ты ошибаешься. Кот тоже большой. Где-то размером с меня, а может, и больше. Огромный страшный хищник. Почти как кабан. Только домашний.
Хотя… Что-то непонятное. Я принюхиваюсь к Рыжему. Тот как раз с недовольным видом умывает облизанную мною морду. Какой-то он и вправду стал маленький. С этими котами всегда все непонятно. Умываются постоянно, как будто грязные, обижаются, когда им нюхаешь под хвостом, а еще – вот чудные! – ходят в туалет в лоток, а не на улицу, как приличным собакам полагается. Нет, я тоже иногда делаю лужу, но делать лужи в тесную коробку с какими-то шуршащими катышками, странно. Котам же явно неудобно. Вертятся, примериваются, целятся. Да еще и закапывают зачем-то. То ли дело я! Сделал лужу и пошел. Все же просто! Теперь еще и растут в обратную сторону.
