Теона Мон
Мечтая о счастье неземном
Земля. Измерение 103
Младшая маркиза Эржебет из дома Болтонов старательно скрывала зевок за жёлтым веером, с нетерпением ожидая окончания шумного бала, устроенного герцогским домом Бальер. Заметив её поступок, маркиз, её отец, недобро нахмурился, но почти сразу отвёл взгляд, чтобы отвлечь себя и обратить больше внимания на императрицу, которая сходила с ума от обмена с ним простыми любезностями и только за этим прибыла на бал без сопровождения императора.
Шёл третий год, как предыдущий император и наследник трона, который, по слухам, был любовником маркизы Джорджии Болтон, матери Эржебет, прославившейся на весь мир красотой, скончались и на трон взошёл нынешний император – хитрый, лицемерный, жестокий и крайне умный человек. Он был не вторым и не третьим, а самым последним, седьмым принцем, рождённым от пленной принцессы проигравшего варварского королевства. Всю жизнь проживший в тени, тише воды и ниже травы, он с помощью алчных аристократов, которые хотели сделать из него марионетку, обманом взошёл на трон в тридцать пять лет, а после подверг репрессии предателей своего отца и брата; народ его полюбил за справедливый, по их мнению, поступок и почитал. Женившись на единственной дочери маркграфа, он только укрепил свою власть. Леди Болтон знала о нём только по слухам, а видела всего несколько раз, когда он в сопровождении жены гулял по имперскому саду. По её мнению, этот человек был красив, но не настолько, чтобы на него обращать много внимания. Единственное, что ей запомнилось в нём, – это чёрная повязка на левом глазу, украшенная золотыми узорами. Она никогда не приветствовала его и не была представлена ему. И он был последним, о ком она стала бы думать; но – до сегодняшнего дня. Наблюдая за глупой молодой императрицей, своей ровесницей, она невольно посочувствовала её мужу, который справлялся со всеми своими и её обязанностями одновременно, попутно всячески пытаясь защитить её честь, закрывая глаза на её шалости.
***
– Она уже четвёртому отказала в танце, – заметил лорд Кристен, посмотрев через стеклянный стакан на Эржебет и сделав глоток виски, который он не любил, но вынужден был пить, чтобы сохранить лицо среди своих сверстников. – Думаю, никто не решится стать пятым.
Его собеседники посмотрели на него.
– Молодая маркиза Болтон? – хмыкнул лорд Алексис, поворачиваясь к нему в кресле. – Наверное, тяжело иметь дело с таким чёрствым человеком, как она. Неужели она и в поместье столь безэмоциональна и бесчувственна? – спросил он у своего друга Веспасиана, старшего брата Эржебет и единственного наследника рода Болтонов.
Тот сдержанно, но с некой досадой вздохнул. Ему не хотелось обсуждать свои семейные дела, и он не желал признавать, что его сестра холодна как лёд даже с семьёй. Эржебет была не как все: не получала удовольствия от покупок платьев, от балов, танцев и музыки, не любила сплетен, сторонилась всех, как дикарка, и неприлично мало говорила и улыбалась. Было бы всё не так печально, если бы леди выказывала малейший интерес хоть к чему-то, даже незначительному, но нет. Эржебет была вялой, никогда и ни в чём не проявляла инициативы, не желала получать признание или внимание. Казалось, ей всегда скучно и одиноко, но девушка никогда не жаловалась и не бралась что-либо менять.
Но молодому лорду очень нравилось проводить время с сестрой. Оно было очень уютным и согревающим. В огромном поместье, где все ожидали от него подвигов, Эржебет была единственной, кто ничего от него не ждал и принимал его таким, какой он есть. Веспасиан не раз замечал, как холодная младшая сестра косвенно или невзначай проявляла о нём заботу. Например, однажды он узнал, как девушка, обнаружив, что её брату не по вкусу жареная индейка, но он об этом молчит, приказала кухаркам больше её не подавать на стол хозяевам, солгав, что именно ей не нравится блюдо. А ведь Эржебет любила индейку настолько, что, если на стол ставили различные блюда, она ела только её.
«Хоть у Бетти сложилась репутация самого чёрствого человека во Фригии, но она не лишена человечности и доброты, коих окружающие не желают замечать. Ещё она умна и эрудированна, и до смешного ответственна. Я бы сказал, что она намного лучше легкомысленной императрицы, в открытую заигрывающей с нашим отцом. А это неслыханно!»
– Вы смеете насмехаться при мне над моей сестрой, лорд Алексис? – сурово спросил Веспасиан. – Прошу не забывать, что она младшая маркиза дома Болтонов.
Алексиса, сына барона, сильно задели слова друга, с которым он долго налаживал отношения. Он сразу понял, что Веспасиан в первую очередь защищает семью и было неправильно нелестно отзываться при нём о его кровной сестре, но он не мог подавить чувство уязвлённости за свой низкий статус.
– Кхм, – громко кашлянул Кристен, чтобы снять напряжение между двумя своими друзьями. – Веспасиан, прекрати говорить формально, когда злишься на кого-то из нас. Но ты, конечно, имеешь право злиться, – признал он, поставив на стол недопитый стакан виски. – Мы поступили неправильно и просим прощения. – Он дружелюбно посмотрел на Алексиса: – Не так ли?
– Да. Мы были не правы. Но, Веспасиан, разве ты не переживаешь? Как ты и сказал, леди Эржебет – из одного из самых влиятельных и богатых домов в нашей империи. Но у неё не самая лучшая репутация, и её жених, выбранный прошлым императором, не спешит на ней жениться. Все уже судачат, что браку не быть. Разве это не пошатнёт и твою репутацию тоже? Я всего лишь волнуюсь за друга.
– Как это «не быть»?
– Так ты ещё не слышал? – искренне удивился Алексис. – Весь высший свет судачит о пылкой любви лорда Джерара и леди Мелиссы из графства Биаха. Говорят, молодой герцог именно за этим и уехал в город Эбрук. Хотя кто посмеет об этом заикнуться перед тобой…
Отец Кристена тоже был герцогом и в детстве знакомил его с Джераром в надежде их сдружить. Но ничего не вышло. Избалованный, единственный ребёнок в знатной семье, Джерар всегда был несносным и заносчивым, возомнившим себя выше и важнее других. Дети подрались в первый же день, сломав все надежды родителей, и после той встречи Кристен категорически отказывался видеться с ним. Он был крайне рад, когда встретил Веспасиана, сына одного из самых влиятельных маркизов во Фригии. Являясь его близким другом, Кристену не нужно было налаживать отношения с другими отпрысками аристократии, ведь все, наоборот, стекались к Болтонам и заискивали перед ними. Один из трёх герцогов империи, Стюарт Варфаген, больше не упрекал сына за его характер и был очень доволен его новым другом.
Помня и зная Джерара, Кристен чуть не сказал: «Ожидаемо», но вовремя прикусил язык. Он был рад, что Эржебет, подруга его сестры и та, которую он знал с детства, возможно, не выйдет за такого человека замуж, если всплывёт его вопиющая измена до свадьбы, но с другой стороны, было жаль девушку.
Веспасиан еле сдерживал гнев. Заметив это, Алексис снова заговорил, желая сгладить вину и успокоить друга, пока что-нибудь не случилось:
– Может, тебе стоит потанцевать с сестрой?..
Кристен его перебил:
– Нет, так не пойдёт.
Парень встал с удобного кожаного дивана и, пересекая весь бальный зал, направился к одинокой девушке, которая всё никак не могла перестать зевать. Его друзья остались позади в замешательстве, да и сам парень очень удивился внезапному порыву. Его шаги стали нерешительными и медленными. Оно и понятно, ведь даже он боялся получить отказ. Ему хотелось вернуться к друзьям и сказать, что это была шутка, но нельзя было отступать, иначе его засмеют, а Веспасиан огорчится.
– Прости, конечно, но я готов поспорить, что он станет пятым, кто получит отказ, – с задором сказал Алексис, зажигая сигару и облокачиваясь на диван.
Веспасиан внимательно наблюдал за другом, который шёл к его сестре, а потом, словно что-то поняв, усмехнулся:
– Он вернётся, не дойдя до неё. Что ставишь?
Алексис удивлённо выпрямился от его заявления.
– Не дойдя? Хм…
«Кристен ведь не трус. Хотя отказа боятся даже короли. Но…»
– Ставлю сто тысяч золотых монет.
– Сто? Неплохо. А я поставлю мой вчерашний трофей, который я выиграл на мальчишнике.
– Серьёзно? Золотую статуэтку Диогена?
– Да.
Веспасиан гордился своей недоступной сестрой. Ведь ею не пренебрегали – её боялись. Надменная и холодная, элегантная и грациозная. Ему нравилось, что не каждый осмеливался заговорить с ней или же просто подойти, ведь она всем видом показывала, что стоит выше них и не боится поступить по-своему. Эржебет была своенравной и совсем нестеснительной, но и нешумной.
Алексис в предвкушении ждал, когда Кристен подойдёт к леди и получит отказ. Ему не терпелось победить соперника и получить трофей, который он так хотел, но не выиграл прошлым вечером.
Когда растерявший всю уверенность Кристен, ведомый лишь гордостью и упрямством, почти добрался до цели, перед ним встал незнакомец и пригласил леди Болтон на танец, уверенно протянув ей руку и чуть поклонившись. Никто в зале не ожидал такого и не знал, кто это. Все начали перешёптываться, а трое друзей были ошеломлены. Веспасиан встал с дивана, Алексис выпрямился, а Кристен застыл в полушаге от девушки.
– Леди, изволите составить мне компанию в танце? – спросил мужчина с улыбкой.
«Мерзость…» – подумала Эржебет, но протянула ему руку, сделав это столь надменно, словно подавала милостыню. Мужчина лишь радостно улыбнулся и с удовольствием ввёл девушку в центр зала под любопытными взглядами окружающих.
Когда музыка сменилась и двое закружили в танце, Веспасиан сел на место. Он раздражённо хмурился, но никак не комментировал происходящее. Кристен вернулся на место, а Алексис огорчённо вздохнул. Трофея ему не видать.
– Вы стали красивее, – заметил мужчина, не отрывая взгляда от партнёрши.
– А вы наглее. Разве подобает принцу соседней империи врываться на бал, куда его даже не пригласили?
– Я не мог не прийти, ведь здесь вы.
– Снова ваши неуместные шутки, – недовольно фыркнула девушка.
– А если это вовсе не шутка? – задористо спросил мужчина, широко улыбаясь.
Его голубые глаза сверкали словно драгоценные камни, а светлые короткие волосы, словно лучи солнца, небрежно опускались к глазам. Но даже такой его вид был прекрасен и утончён. Если бы он был серьёзнее, возможно, Эржебет влюбилась бы, но его шутки, отпускаемые каждый раз, как они пересекались, задевали девушку. Она отлично знала, что человек перед ней никак в ней не заинтересован и ему на неё плевать.
– Леди, давайте же наконец станем друзьями по переписке? Отчего вы мне не пишете? Я каждый раз вас об этом прошу, но не получаю ни единой весточки. Не слишком ли вы жестоки?
Девушку кольнули его слова. Она пришла в бешенство и лишний раз убедилась, что для этого человека она пустое место. Леди из влиятельного рода во Фригии и никто более. Мужчина, наигранно флиртующий с ней, не был честен, и это было унизительно.
«Ах, если бы я могла отказать ему в танце. Как же мне хочется от него уйти, сбежать. Но он всегда меня нагоняет, чтобы издеваться, а я даже не могу ему противиться. Он может принять мои ответы за оскорбление и обвинить меня, тогда все примут его сторону. Ведь он наследный принц огромной державы и со стороны кажется, будто он искренне мной заинтересован».
– Мне говорили, что делегация из Ареццо прибудет лишь завтра. Неужели доносчики ошиблись? – спросила девушка, желая уйти от вопроса партнёра.
– Мне захотелось приехать пораньше, чтобы попасть на бал. Я мчался как мог ради вас, и за это меня могут завтра упрекнуть перед вашим двором. Но вы ведь меня поддержите?
– Для того, кто мчался на коне, вы подобающе одеты и причёсаны.
– Право, не могу я перед вами предстать в неблагоприятном виде. Вы и так меня не жалуете, а если буду выглядеть ещё и неподобающе, боюсь, вы даже смотреть в мою сторону откажетесь. А ведь в детстве, когда приезжали в Ареццо, вы меня очень любили…
Эржебет старательно успокаивала себя, чтобы не выдать раздражение, растущее с каждой секундой.
– Принц Каликст, прошу, не говорите столь непристойных слов даже в шутку. Я помолвлена, и ваши шутки могут быть неправильно поняты другими.
Мужчина улыбнулся шире.
– С каких пор вас волнует, что подумают другие?
– Мне всё равно, что думают обо мне, но ни в коем случае не всё равно, что думают о моей семье.
– Род Болтонов, знаменитый крепкими семейными узами, – насмешливо произнёс мужчина, но перестал улыбаться, встретившись с гневными глазами девушки, которая готова была взорваться. Между ними воцарилась тишина, но вскоре мужчина снова заговорил: – Позови меня, как в детстве, по ласковому имени, которое ты придумала, Бетти. Тогда, возможно, я перестану шутить.
Бледное лицо девушки покраснело то ли от злости, то ли от смущения. Она ненавидела принца всем сердцем и хотела бы никогда с ним не пересекаться, но он всегда находил её в самые неприятные минуты.
– Ну же, Бетти, – подтолкнул он её с весёлой улыбкой.
– Прошу, не смейте меня так называть, принц. Мы с вами уже не дети.
– Я всего лишь предложил способ покончить с моими шутками. Тебе ведь они не нравятся. И сейчас нас никто не слышит.
Эржебет сдержанно вздохнула, утешая себя тем, что танец подходит к концу. И только когда они, покружив последний раз, остановились посередине зала, девушка тихо ответила:
– Но ведь вы никогда не держите слово, данное мне.
От подобного ответа мужчина изумлённо застыл на месте, но снова улыбнулся, уже нежно, не насмешливо и не наигранно. Он взял руку девушки и, не отводя от её лица взгляда, поцеловал тыльную сторону её ладони.
– Завтра будет приветственный бал для нашей делегации и меня представят вашему двору. Подари мне там свой первый танец, Бетти.
Не дождавшись ответа, принц под недоумённые взгляды окружающих уверенно направился к выходу с привычным суровым видом. А Эржебет пошла на балкон, чтобы подумать обо всём и успокоиться.
– Безумец, – вырвалось у неё.
Она чуть не плакала от обиды. Ей не нравилось, что Каликст всё время напоминал о себе, не желая оставить девушку в покое. Их отношения невозможно было назвать дружескими, но и влюблённостью это не было. Они оба были помолвлены с другими, и оба ещё не вступили в брак. Он её и толику не любил, и она об этом знала. Но неуловимую связь между ними, зародившуюся ещё в детстве, никто из них не хотел обрывать. Он – демонстративно, а она лишь с тихой надеждой, которую не желала признавать. Как же всё стало сложно между ними, а ведь в детстве всё было легко.
Девушка топнула каблуком от гнева, вспоминая его последние слова. Он даже не просил! Этот самовлюблённый принц требовал от неё первый танец.
– Размечтался!
Вдруг она успокоилась, гнев сменился сильным расстройством. Когда ветер зашумел и затеребил её волосы, она тихо призналась ему, смотря на звёздное небо:
– А я ведь столько писем тебе написала… Вот же дура.
– Эржебет!
Внезапно ворвавшийся на балкон молодой человек громким голосом испугал девушку настолько, что та слегка подпрыгнула и замерла с испуганными глазами.
– Отчего так кричишь, Веспасиан? – упрекнула леди своего брата.
– Это я тут должен возмущаться, – строго заявил мужчина. – С кем это ты танцевала?
– С джентльменом. Разве не ты меня наставлял потанцевать с кем-нибудь сегодня вечером, если не будет лорда Джерара?
– Но не с неизвестным же самозванцем, которого никто не знает! – завопил тот. – Ты представляешь, о чём теперь шепчутся аристократы? О том, что он твой любовник, который прибыл, чтобы утешить тебя, брошенную собственным женихом!
Эржебет уже догадывалась, о чём все начнут говорить, и вполне приняла такой исход, но слова брата сильно её ранили. Кто угодно, но только не собственная кровь, что не защищает, а упрекает за то, над чем она была не властна. Она впилась разочарованным взглядом в мужчину, который тоже был зол.
– Брошенная собственным женихом? Да как тебе совесть позволяет мне такое говорить?! Вместо того чтобы спорить, откажу ли я твоему другу, ты мог бы поговорить с заносчивым Джераром о моей чести!
– Как?..
Веспасиан был ошеломлён. Всегда спокойная и холодная, сестра кричала на него и, самое главное, непонятно как узнала о его споре с Алексисом. Застыв на месте, молодой человек быстро осознал, что был не прав, и, выдохнув, усмирил свой гнев.
– Прости меня, Бетти… Я не знал и погорячился, – искренне сказал он и обнял сестру, которая дрожала от холода и злости. – Прости…
«Всё-таки это был принц Каликст…»
У Веспасиана было много вопросов, но переживание о младшей сестре всё перевесило, и он лишь тихо похлопывал её по хрупким плечам, чтобы успокоить.
– Если слухи не врут, то будет лучше, если ты не выйдешь замуж за такого подлеца. Твой брат найдёт для тебя самого лучшего жениха, чтобы ты была счастлива, Бетти. Ведь братец тебя очень любит.
Эржебет, ощущая теплоту в широких объятиях, которые согревали её тело и душу, отлично понимала, что помолвку, устроенную прошлым императором, невозможно отменить, но молча слушала слова Веспасиана, такие сладкие и далёкие от правды.
***
– Он первым делом поехал в поместье Бальеров, чтобы на балу потанцевать с младшей маркизой Болтон? – с интересом спросил император, внимательно наблюдая из большого окна кабинета за молодым принцем, который скакал на коне к южному крылу замка, где остановились несколько рыцарей и сам принц, прибывший раньше своей делегации.
– Да, ваше величество, – согласился рыцарь.
– Неужели леди стала хозяйкой сердца молодого сокола?
– Они ранее никак не поддерживали связь. Если, конечно, не считать их короткие встречи в Ареццо. Как вы наверняка помните, маркиза Джорджия Болтон – аристократка из соседней империи и после рождения второго ребёнка часто ездила в родную страну. Видимо, тогда леди и познакомилась с принцем, а позже сблизилась. Но позвольте уточнить, что семья Болтон уже четыре года не покидала своего имения и младшая маркиза не обменивалась письмами с принцем.
Император, проводив взглядом Каликста до входа во дворец, изумлённо повернулся к рыцарю.
– Марк, ты пытаешься защитить леди Болтон?
– Она хороший человек. Но мои рассуждения основываются на фактах, полученных от доносчиков.
Император довольно кивнул.
– Мне стало интересно, какой же человек леди Болтон, раз даже мой меч хорошо о ней отзывается. Хотя мне жаль её, ведь и принц Каликст, и лорд Джерар знамениты похождениями настолько, что слухи доходят даже до меня. Различие лишь в статусе и характере: если первый – харизматичный предводитель, то второй – глупая овца. Но это сейчас не важно, – отмахнулся император. Он сел в кресло и отпил глоток дорогого виски. – Когда союз двух держав рухнет, скандал между леди из одной страны и принцем из другой никому не пойдёт на пользу. О чём же думал мой отец, приказывая маркизу выдать его единственную дочь за сына герцога? Ведь если бы он вовремя воспользовался женитьбой двоих детей из разных государств, то тысячелетний союз лишь укрепился бы и все бы выиграли. Но теперь, когда молодые птенцы уже помолвлены с другими, это будет настоящей катастрофой.
– Возможно, почивший император желал приблизить к себе маркиза, который представляет древний благородный род и благодаря подвигам в сражениях с варварами у восточных границ завоевал любовь граждан и многих аристократических домов тех краёв? – предположил рыцарь. Он был одним из немногих подданных, кому нынешний император доверял и позволял высказывать свои мысли, когда они оставались наедине.
– Да, – согласился мужчина, – ты прав. В моём случае союз домов мне невыгоден. Герцогу я не доверяю, а вот маркиз – ярый представитель нейтралитета. Но я по закону не могу просто так отменить приказ предшественника. Что же делать? – Он задумчиво простонал. – Проследи завтра за леди и принцем. Хочу знать, что их связывает и как мы можем это использовать в своих целях.
– Как прикажете, – поклонился рыцарь.
***
Бросив верхнюю одежду на один мягкий диван, принц с облегчением упал на другой, скрестив ноги и убрав руку за шею для удобства, закурил сигару. Он был уставший и раздражённый после долгого пути на коне и посещения бала. Но его труды стоили того, чтобы, словно вознаграждение, лицезреть обиженное лицо Эржебет. Она была в ярости, хотела уйти, но никогда не могла сбежать от него. Что в детстве, что сейчас, девушка как кролик попадалась в его капкан и смиренно ему подчинялась, хотя яро это отрицала. Что она может сделать? Ничего.
«Её щёки всё так же краснеют, когда она злится», – подумал он с улыбкой.
Маленькая девочка, которая бегала за ним по пятам в императорском дворце и просила с ней поиграть, с каждым годом всё сильнее отдалялась от него, становилась сдержаннее и мрачнее; но стоило ему появиться, как все эмоции в ней расцветали словно тысячи бутонов роз.
Она убегала, но пряталась так, чтобы он мог её найти, поэтому принц всегда знал, что его ждут, хотя и будут отрицать. Не друг, не возлюбленная и уж точно не семья. Он просто любил время, проводимое с ней, и не желал расставаться, хотя отлично знал, что их связь ни к чему хорошему не приведёт. Незабываемая и яркая. В его глазах Эржебет всегда от всех отличалась и была особенной. Непонятные отношения, которые могут быть поняты неправильно, увлекали настолько, что Каликст порой ощущал одержимость, зависимость, как от какого-то препарата.
– Я же говорил ей не надевать жёлтый, ненавижу этот цвет, а она снова ослушалась.
Он цокнул, выдыхая дым сигары и наблюдая за серыми клубочками, растворяющимися в воздухе.
– Всё было бы проще, будь она леди из Ареццо.
Принц представил, как ему, будущему императору, который уже обладал весомой властью, было бы легко распоряжаться жизнью Эржебет – тогда она была бы ещё покладистее и послушнее.
Тук-тук.
Он расслабленно вдохнул и выдохнул дым, а после проговорил:
– Войди.
Вошёл один рыцарь, а двое других остались охранять вход.
– Ты узнал?
– Да, ваше высочество. Нам сообщили, что леди Болтон появится завтра в красном платье, подобранном маркизой.
Каликст залился смехом.
– Какое совпадение! Я ведь тоже хочу появиться в красном. – Он довольно усмехнулся. – Она придёт в ярость…
Рыцарь терпеливо слушал господина, думая о его шалостях. Мчаться сюда без передышки и отправлять шпиона лишь для того, чтобы разозлить какую-то леди, было совсем несвойственно принцу, который легко получал женские ласки, а потом устало от них избавлялся. Он даже разузнал все варианты платьев и приказал срочно подготовить для него одежду из тех же тканей и тех же цветов, словно хотел стать её партнёром. Что же было в голове принца, который загорелся сразу, как услышал, что возглавит делегацию? Чего он хотел добиться, провоцируя ложные слухи?
Вдруг на озарённом радостной улыбкой лице Каликста медленно появилось выражение серьёзности и задумчивости с нотками грусти в глазах.
– Интересно, она сильно во мне разочаруется, если я ею воспользуюсь?
***
На следующий день Эржебет разбудила маркиза, рано утром ворвавшись в её комнату.
– Доченька, как ты можешь спать в столь знаменательный день? – громко спросила она, отдёргивая шторы.
Первые лучи солнца ворвались в комнату, заставляя невыспавшуюся девушку нахмуриться.
– О боже! – завопила женщина, обхватив лицо дочери и всматриваясь в её сонные глаза. Девушка мало что понимала и оттолкнуть мать не могла из-за слабости. – Это же не глаза, а две безобразные шишки! И что за чёрные круги? Эржебет Болтон, немедленно встань!
Женщина возмущённо обратилась к служанкам:
– Чего вы стоите? Даже курицы шустрее вас, ей-богу. Немедленно затащите её в ванную и приведите всё безобразие в порядок! – приказала она. – Ей присутствовать на приветственном балу.
Служанки, как и приказала маркиза, подняли сонную девушку на руки и затащили в ванную, где Эржебет и пришла в себя. Каждое утро начиналось примерно одинаково, ведь из-за балов она не высыпалась, а просыпаться всё равно приходилось, и служанки знали лишь один способ её разбудить.
– Есть хочу, – промямлила девушка, уже сидя в тёплой воде.
– А ну цыц! Тебе надо ещё в платье влезть! – крикнула маркиза, удаляясь к себе.
Но служанки, любившие свою молодую леди, припрятали немного панкейков и салат под фартуками, чтобы та совсем не ослабла от голода.
– Леди, ешьте быстрее, пока маркиза нас не поймала, – сказала одна из них и начала пихать ей в рот маленькие кусочки панкейков. – Хорошенько прожуйте.
– Спасибо…
– Эржебет! – Маркиза внезапно заглянула в ванную.
Служанки немедленно скрыли еду под юбками и нервно переглянулись.
Женщина в недоумении смотрела на лицо дочери.
– Что у тебя с щеками? У тебя теперь не только две шишки вместо глаз. Теперь ты похожа на обжористого хомяка.
Она внимательно оглядела служанок и заявила:
– Сделайте что-нибудь с её лицом. Так, что я хотела сказать?.. А, вспомнила! Если не влезешь в платье, я тебя и завтра заставлю надеть узкий корсет.
Женщина расстроенно вышла, и еле сдерживающие смех служанки расхохотались. Хоть их госпожа и была мрачной, но она была доброй и порой позволяла служанкам шалости, чем очень им нравилась. Они её любили, но и боялись наглеть.
– Леди, надо же глотать еду. Вы ещё не проснулись?
Эржебет оставалась сонной, даже когда ей делали макияж и надевали на неё платье. Она никак не могла собраться, ведь ей пришлось целый месяц ходить по балам и спать три или два часа в сутки, а это давалось очень тяжело.
– Отлично, теперь ты похожа на человека, – облегчённо выдохнула её мать, когда, уже готовая, зашла проведать дочь. – Но глаза у тебя всё равно красные. После бала тебе надо хорошенько выспаться, иначе тон кожи испортится.
– Мама, я просто хочу спать. Мне можно уйти через пять минут после того, как станцую первый танец?
– Да, можешь. Возвращайся в спальню и сразу ложись спать. В этот раз никто не может сопроводить тебя, а нам обязательно присутствовать.
Маркиза залюбовалась дочерью, которую с таким трудом родила и вырастила. Она специально выбрала красное платье с белыми бриллиантами, которое отлично подходило девушке. И сама выбрала украшение из рубинов. Всё было идеально, и сегодня вечером её дочь сиянием затмит всех.
– Хоть ты и не унаследовала мою красоту, но ты всё же прекрасна, – призналась женщина.
Девушка ответила молчанием.
Маркиза была искусительницей высшего общества, невообразимой красоты без изъянов, немного легкомысленной, но ядовитой. Любила танцевать и выпивать, а ещё строить для разнообразия козни. Её задевало, что единственная дочь никак не походила на неё; скорее Веспасиан унаследовал черты её лица, став самым красивым и завидным женихом во Фригии. Хоть Эржебет не была гадким утёнком, но в сравнении с матерью и братом не блистала столь ярко. У неё были чёрные волосы и красные глаза, как у отца, но более тёмного оттенка; невысокий рост и маленькое тело, будто у подростка, остановившегося в развитии. Но для своего времени она обладала идеальным телом.
Женщина недовольно нахмурилась, наблюдая за мрачным видом дочери. Но не стала упрекать, ведь знала, что этим ничего не решить, и пошла на маленькую хитрость.
– Ты слишком бледна без естественного румянца, – сказала она дочери и обратилась к служанкам: – Принесите немного вкусностей. Она уже влезла в платье, и от нескольких кусочков ничего не будет.
Служанки поклонились, и одна из них побежала выполнять приказ.
Даже несколько кусочков вкусного пирога не порадовали Эржебет. Она с каждой минутой чувствовала тревогу из-за предстоящего бала, где принц Каликст будет главным героем, как и её жених, который не удосужился стать её партнёром и сопроводить на вечер. Это было позорно. Но ещё её волновало, с кем Джерар придёт. Неужели с той самой леди Мелиссой?
«Я должна танцевать первый танец с женихом. Но если он меня не пригласит, то принц… Боже, что же делать?»
***
– Эржебет, – позвал её маркиз Ингвальд. Он сидел напротив неё в карете вместе с маркизой. – Постарайся сегодня приглушить скандальные слухи о тебе и принце Каликсте, – холодно потребовал он. – Сегодня все и так узнают, что вчерашний незнакомец был принцем, и всё уляжется само собой, но тебе стоит его избегать, чтобы не подливать масла в огонь.
– Ничего плохого нет в том, что за ней пытается ухаживать сам принц, – запротестовала маркиза, которая никогда не обращала внимания на слухи. – Пусть этот Джерар знает, что если он не откроет свои узкие глаза, то его прекрасную невесту могут увести. И не абы кто, а наследник трона соседней державы.
Она отвела от мужа упрекающий и недовольный взгляд и направила его на дочь, радостно засверкав, чему та недовольно фыркнула.
– Он мчался в холодную погоду, чтобы потанцевать лишь один танец со своей леди, скучающей на балу. А ведь на границе ещё и ливень шёл, но это его не остановило, – тараторила женщина. – Ох, как же это романтично, согласны? А то, что он поцеловал её руку перед уходом? Вы, наверное, не знаете, но принц не целовал руку даже собственной матери…
– Матушка, – спокойно перебил маркизу Веспасиан, стараясь её успокоить. – У него есть невеста, как и у Эржебет есть жених. И самая главная проблема именно в том, что он наследный принц Ареццо.
– Оставь её, – отмахнулся маркиз, устало отворачиваясь к окну. – Зря силы тратишь. Благо дочь не похожа на мать.
Маркиза лишь цокнула недовольно, а Эржебет поспешила сменить тему.
– Папа, ты же скоро уезжаешь на границу. А когда приедешь обратно?
Мужчина тепло ей улыбнулся, в очередной раз радуясь, что она будет его с нетерпением ждать и скучать по нему.
«Всё-таки быть отцом девочки очень сложно… и так приятно».
– Он ещё даже не уехал, а ты уже спрашиваешь, когда вернётся? – возмутилась Джорджия. – А когда я уезжаю куда-нибудь, ты провожаешь меня с улыбкой и говоришь задержаться, мол, отдохни.
– Но, матушка, вы ведь обычно уезжаете только на отдых в другие наши имения, а отец едет, чтобы укрепить наши границы.
– Смирись, дорогая, дочь любит отца больше, – усмехнулся глава семьи, ещё больше возмутив жену, и обратился к Эржебет: – Я вернусь к концу зимы, и соскучиться не успеешь.
– Это хорошо, – обрадовалась девушка. – Говорили, что зима там не столь сурова, как в столице. Поэтому остаётся лишь молить Бога, чтобы вы не получили ранений. Вот скажите, отец, разве сил империи недостаточно, чтобы раз и навсегда расправиться с кочевыми варварами, что каждый год наносят вред нашим пограничным землям? Если бы их всех покорили, настали бы мирные времена.
– Возможно, но никто к этому не спешит.
– Отчего же?
– А как сама думаешь? Отчего ни Ареццо, ни Фригия не спешат покорять мелкие сборища назойливых варваров и ограничиваются лишь защитой земель?
Эржебет растерялась от такого неожиданного вопроса, ведь она затронула такую щепетильную, но, как оказалось, любопытную тему, чтобы прекратить разговор о принце Каликсте, а сейчас ей придётся обсуждать её с отцом. Девушка посмотрела на брата, ища в нём поддержку, но тот тоже замер, ожидая ответа.