Тесса Эмирсон
Сердце в заложниках
Глава 5: Ошибки и другие лучшие вещи
Оуэн
За следующий час я успеваю развязать с Делайлой переписку длиной в несколько скроллов. Где-то на двадцатом сообщении, которое, как и все предыдущие, безнадежно погружает меня все глубже и глубже в общение, я устаю корить себя за то, что делаю. Просто признаю, что не могу остановиться и продолжаю общаться с ней о какой-то ерунде так, будто это интереснейшие вещи в жизни. Решаю просто себя отпустить.
К вечеру мои пальцы гудят от сотен набранных сообщений, но с лица не сходит идиотская улыбка. У лисички неплохое чувство юмора, и как собеседник она куда лучше, чем заложник. Потянувшись, я только сейчас заставляю себя открыть рабочий ноутбук и посвятить время работе – точнее, ответам и отчетам руководителю моего подразделения. Нудно и утомительно.
Однако неожиданным новостям удается меня обрадовать. Перечитывая сообщение от вышестоящего по званию, я криво ухмыляюсь, предчувствуя, что совсем скоро мне снова предстоит размять косточки.
Похоже, PJB решили сделать следующий шаг. Детали задания просматриваю поверхностно, рекомендации к исполнению и утвержденный состав операции пропускаю вовсе. Хорошо, что за мной оставляют право последнего голоса: выполнять поручение в одиночку или с кем-то из любезно предложенного списка.
Есть у меня на примете один хороший напарник…
Как чудесно, что Делайла, сама того не подозревая, является ключевым звеном моего нового задания. А все из-за того, что прямо сейчас она находится на пресс-конференции, после которой ее ждет закрытый роскошный прием, на который мне как раз очень нужно попасть. Полтора часа на самолете – и я буду на месте. Думаю, пропущу все самое скучное. На частный «Боинг» я, конечно, не рассчитываю, но билетик на ближайший рейс PJB мне обеспечит.
Поднявшись с дивана, я подхожу к широкому панорамному окну. Вид, открывающийся с одного из немногочисленных небоскребов Детройта, действительно поражает. Миллионы огней тянутся где-то внизу – свет городского освещения струится по заполненным машинами дорогам, а огненные краски заката теряются за силуэтами соседних высоток. Красота. Не чета той захолустной яме, в которую я привез заложницу в прошлый раз. Даже такой мрачный и проблемный город, как Детройт, может быть по-своему очарователен.
Наблюдая за городом в час пик, я быстро отпиваю из бокала. Кубики льда постукивают о стенки, и я ловлю несколько из них ртом, немного жмурясь от резкого покалывания внутри. Бросаю взгляд на наручные часы, подхватываю со спинки дивана куртку и направляюсь к входной двери.
– Далеко собрался?
Я морщусь, останавливаясь у выхода. Энджи стоит в дверях комнаты, облокачиваясь плечом о дверной косяк, и выразительно приподнимает бровь в ожидании ответа. Моя сестренка всегда была той еще занозой, но я искренне не понимаю, почему она впивается мне в зад, стоит мне только собраться куда-нибудь.
– Работа, – коротко бросаю я, проверяя наличие документов в карманах.
– Надолго?
– Пока не знаю. Сутки минимум.
– И опять без меня?
Не вопрос, а мрачное утверждение со сквозящим в словах упреком. Я со вздохом поворачиваюсь к Энджи. Эта коротышка всегда умудряется всколыхнуть во мне нечто, что люди называют совестью. Такое сильно раздражает, но проявлять негативные эмоции по отношению к сестре я отучился еще в юношестве.
А она стоит, сверлит меня взглядом, будто в ней аккумулировалась вся злость за нас двоих. Ростом дай бог под пять футов[4], с милым ровным каре, она все равно кажется самой воинственной женщиной из всех, кого я когда-либо знал. Правда, выглядит Энджи так, словно нуждается в защите, будто я обязан оберегать ее от своей опасной работы и всех проблем, скрывать, чем занимаюсь, не давать ей попадать в неприятности и все такое. Однако эта мелочь…
– Тебе ведь представили список агентов для набора в команду.
…выше меня по званию.
– Тебя в списке нет, – криво ухмыляюсь я. – И список – рекомендация, а не приказ.
– Тебе дали выбор, но это не значит, что ты можешь тупо взять и отказаться от всех кандидатов и полезть в одиночку, – бухтит этот ежик.
Ежик, лисичка… господи. А если вспомнить, как меня прозвала Делайла, то в компанию к этому зверинцу в моей голове идеально вписывается одинокий волк. Я стараюсь скрыть неуместный смех, искрящийся в груди от этой идиотской шутки. Прерывисто вздохнув, я бросаю:
– Джи, давай без этого.
– Без чего «без этого»? – вспыхивает она пуще прежнего. – Без логики и здравого смысла? Тебе мало приключений на свою задницу?
Я поднимаю руки, капитулируя.
– Тише, тише. Не кипятись. Я пойду не один.
Энджи замолкает, едва начав новую тираду, и прежде, чем она успевает задать вопрос, я хватаю с полки ключи и закрываю за собой дверь быстрее, чем этот ежик запыхтит к выходу. Быстрым шагом направляясь к лифту, я с ухмылкой слушаю пару ласковых, которые разносятся по площадке из открытой двери.
– Скажи хоть с кем! – требует Энджи напоследок, но через порог не переступает.
Ей лень надевать тапочки, поэтому пространство пентхауса является для меня негласной безопасной границей. Мой карт-бланш, позволяющий взять и показать сестре язык вместо ответа, пока я захожу в лифт.
– Малолетка, – фыркает она беззлобно.
Пока двери лифта почти бесшумно закрываются передо мной, я криво улыбаюсь:
– Люблю тебя. Пиццу привезут в течение часа, заказал тебе с ананасами.
Энджи корчит злую рожицу в ответ, но я вижу, как загораются от радости ее глаза. Она часто строит из себя недовольную младшую сестру, которой вроде как приходится присматривать за старшим братом. Считает, что у него не все дома. Ей нравится думать, что она за главную, самое ответственное звено в нашей маленькой команде.
Опустим, что она реально выше по званию и спасает меня лишь то, что Энджи не мой прямой руководитель. Она – лучший координатор, которого я знаю. Все, что касается точечной проработки в сложнейших операциях, все, что связано с техническим обеспечением на месте, – это зона ответственности моей сестры. Не скрою, меня частенько распирает гордость за Энджи, ведь в этом всем нет какой-то моей заслуги. Она добилась всего сама.
Возможно, сложись наша судьба иначе, я бы на самом деле оберегал ее от всего, что связано с моей работой. От всего, что касается PJB, включая сам факт ее существования. Проблема лишь в том, что мы оба выросли под крылом этой организации. Она дала нам деньги, крышу над головой и гарантировала нормальную жизнь.
Увы, мы все еще в огромном долгу перед ней.
В Вашингтоне я оказываюсь вовремя. Еле вытерпев толкучку и волокиту в аэропорту, я арендую машину пошустрее и вбиваю в навигатор адрес, любезно предоставленный куратором моего отдела, после чего наконец резко стартую с места. По дороге заезжаю в какую-то закусочную, быстро оплачиваю пару сомнительного вида хот-догов и кофе и ровно к полуночи подъезжаю к огромной высотке в центре, дорога к которой перекрыта уже за двести ярдов[5] до самого здания. Первый этаж, судя по вывеске, отведен под люксовое казино, однако сегодня здесь все закрыто для обывателей в пользу особых гостей частного мероприятия. Подъездная дорожка заполнена роскошными автомобилями: Mercedes-Benz Maybach S-класс, Aston Martin Vantage AMR, Bugatti Veyron, прям настоящая люкс-выставка… Я немного не вписываюсь. Самое роскошное, что удалось арендовать в аэропорту, – это яркий Camaro 2010 года с потертостями на правом крыле. Не то чтобы совсем плохо, но среди таких люксовых автомобилей я смотрюсь как молодой пижон, безвкусно сорящий деньгами богатых родителей. Но не думаю, что таких тут мало.
Теперь нужно пробраться через пропускной пункт – охрана тут на должном уровне. Я предъявляю приглашение – уж не знаю, поддельное или украденное у кого-то, меня это особо не волнует, на почту скинули, и чудесно. Вооруженный охранник мрачно меряет меня взглядом, а я лучезарно улыбаюсь и, наигрывая состояние легкого нетерпения, покручиваю в пальцах зажигалку, то и дело щелкая механизмом: подчиненное ему, пламя играется между моих пальцев, то угасая, то загораясь.
Меня без лишних вопросов пропускают. Паркуясь недалеко от ворот, я не успеваю даже толком порадоваться, что сегодня все складывается так ладно и гладко, как вдруг вижу последнюю деталь, столь необходимую мне для дела.
Делайла.
Девушка стоит в стороне от проезжей части, держится за какое-то тонкое, аккуратно подстриженное деревце и пытается что-то вытряхнуть из туфли на высоченном каблуке. Выглядит Делайла при этом до жути забавно, и ситуацию не спасает даже роскошное черное платье с алым градиентом на единственном длинном рукаве и подоле. Прическа тоже вычурная – рыжие пряди завиты локонами, на лице макияж, до боли напоминающий тот, каким пользуются модели с обложек глянцевых журналов. Я с трудом узнаю ее в таком облике.
С нетерпеливой ухмылкой на лице выхожу из машины, по привычке ставлю ее на сигнализацию и неспешным шагом направляюсь к своей цели.
– Привет, лисичка.
От моего голоса Делайла вздрагивает и резко поднимает голову. Она все еще стоит согнувшись и при этом пытается надеть туфлю обратно на ногу. Девушка меряет меня взглядом, полным удивления и раздражения одновременно.
– Стоило догадаться, что ты будешь тут, – тихо ворчит она себе под нос, возясь с застежкой.
Я подхожу ближе и приседаю, убирая ее руки от туфли одним только приближением своих. Делайла застывает, как фарфоровое произведение искусства, пока я методично справляюсь с тугой застежкой.
Разрез ее платья тянется от подола вверх, почти до середины бедра. Я вижу это боковым зрением, даже не фокусируя взгляд. Представляю, насколько неуютно выходить куда-то в подобной вещи, особенно такому человеку, как эта лисичка. Интересно, как долго какие-нибудь взбалмошные стилисты уговаривали ее нарядиться вот в это? Боже мой, да ее страшно оставлять одну. Да, это роскошная закрытая вечеринка высшего света, а не подпольный клуб, но черт возьми, где носит Карла Мерфи? Почему Делайлу не сопровождает вообще никто?
Закончив с застежкой, я поднимаюсь и сталкиваюсь с девушкой взглядом. Она не отводит свой, а наоборот, сверлит меня с пущим напряжением и недоверием. Однако я все равно замечаю, насколько Делайла устала. Едва заметные, хотя и замаскированные тональным кремом синяки проступают под ее глазами. Во взгляде читается какое-то тоскливое выражение, прикрытое мрачной настороженностью.
Да лисенок знатно тут чахнет, в этом чертовом Вашингтоне.
– Зачем ты здесь?
В ответ хочется спросить то же самое, и я с трудом удерживаю слишком искренний вопрос за зубами. Делайла, не дождавшись моего ответа, тихо фыркает:
– Ты как будто телепортируешься из одного места в другое. Чертов призрак.
Она пытается скрыть, что рада меня видеть? Не то чтобы я был столь высокого мнения о себе, но что-то подсказывает, что среди всех присутствующих я для нее – наименьшее зло. И, наверное, единственный человек, который этим вечером сможет скрасить ее внутреннее одиночество.
Или же таким образом я пытаюсь оправдать свое собственное.
– Не призрак, всего лишь очень занятой человек, – растягиваю я губы в улыбке. – У меня здесь дело. И мне очень пригодилась бы твоя помощь.
– Почему ты считаешь, что я тебе помогу?
В ее голосе так и сквозит вызов, несмотря на то что исход разговора очевиден. Упрямая лиса.
– Ты скучаешь по мне, – спокойно отвечаю я, смотря ей в глаза.
И, о боже, да – вот он, ее мастерский убийственный взгляд, которым можно иссушать океаны. Мне хочется глупо рассмеяться, а в груди будто пляшут языки пламени. Как же мне нравится ходить по тонкому льду в разговорах с ней.
– Ха-ха, хорошо, не по мне! – приподнимаю я руки прежде, чем ситуация успевает стать необратимой, и поясняю: – Ты скучаешь по хоть какому-то драйву в своей скучной и серой жизни, не так ли? Особенно в такой унылый вечер.
Вижу, как она хочет начать отпираться просто назло мне. Для себя я уже успел уяснить, что Делайла – до ужаса честный человек, в отличие от меня. Она опускает взгляд и рассеянно поправляет тонкие прозрачные перчатки. Мои слова попали в точку, это очевидно. Мне становится даже немного совестно за то, что ставлю Делайлу в такое уязвимое положение. Не стоило быть настолько прямолинейным и наглым.
– И все равно у меня нет желания ввязываться в очередную авантюру с человеком, который в первую нашу встречу взял меня в заложники, приставив пистолет к голове.
– К плечу, – машинально поправляю я, предлагая ей свою руку, согнутую в локте. – Цепляйся.
Она смеряет меня настороженным взглядом.
– Так чего ты от меня хочешь? – требовательно спрашивает она, не двигаясь с места.
Я киваю на высотку, тонущую в теплом свете прожекторов.
– Сэр Уильям Хендерсон устраивает здесь шикарный прием, не так ли? Известный политик, миллиардер, инвестор и на сдачу в качестве хобби – продюсер. Человек из самых высших слоев общества. Проведи меня в его пентхаус.
– С чего бы мне это делать? – приподнимает бровь Делайла.
Однако она кладет руку на изгиб моего локтя. Она уже приняла решение, ей нужны лишь доводы, дабы избавиться от сомнений и успокоить совесть. Я киваю в знак благодарности и терпеливо поясняю:
– Судя по всему, этот человек замешан в одном очень грязном, отвратительно паршивом деле.
– Как и большая часть людей здесь, – фыркает Делайла. – Такой себе аргумент.
Я кидаю на нее искрящийся удовлетворением взгляд и обаятельно улыбаюсь. Со стороны кажется, что мы просто милая парочка, идущая ко входу в здание. Я наклоняюсь ближе к ушку Делайлы и так же с улыбкой бурчу:
– Может получиться так, что из-за этого человека Карл Мерфи столкнется с большими проблемами. И ты поможешь мне порыться в грязном бельишке этого старого миллиардера, чтобы спасти кучу жизней.
Я даже не вру.
Почти.
Глава 6: Сливки общества
Оуэн
Я вижу, как в глазах Делайлы мелькает опасный огонек. Она не до конца доверяет мне, все еще выглядит чрезмерно настороженной и явно не остается довольна тем, что я снова выдаю информацию лишь туманными обрывками. На секунду мне становится даже стыдно за то, как я обхожусь с ней, но иначе просто не могу. Мне приходится балансировать между завоеванием ее расположения и правилами PJB.
Делайла задумчиво кивает, наконец определившись с собственным мнением насчет того, что я ей рассказал. Вряд ли она принимает за чистую монету те завуалированные объяснения, однако решает оставаться на моей стороне. Я чертов счастливчик, раз заслужил хоть каплю ее расположения.
Хотя… не то чтобы у нее был особо большой выбор среди тех, кому можно доверять.
Мы оказываемся в холле среди гостей роскошной вечеринки. Я блуждаю взглядом по красивым лицам, дорогой одежде, меня ослепляет блеск украшений. Приятная музыка играет где-то на фоне, всюду слышатся тихие светские разговоры, да и в целом это все совершенно не похоже на праздничную вечеринку. Может, дело в возрасте организатора. К нам тут же приближается официант, разносящий бокалы с игристым вином, и я с вопросительной ухмылкой поглядываю на Делайлу. Она отрицательно мотает головой, и я жестом даю понять официанту, что напитки нам не нужны.
Делайла мрачно поглядывает по сторонам, ведя меня куда-то вперед. Мы оказываемся в просторном, залитом светом зале, по периметру которого расставлены столы с закусками и напитками. У противоположной от входа стены возвышается небольшая сцена, откуда ко всем многочисленным гостям мог бы обратиться хозяин вечера. Сейчас сценка пуста, в зале играет тихая ненавязчивая музыка. Джаз – удивительно, что не в живом звуке.
Здесь откровенно скучно. Делайла то и дело натягивает на губы вежливую улыбку, здороваясь с людьми, которых я с трудом отличаю друг от друга. Пару раз девушка задерживается, чтобы поддержать вынужденную беседу, – ей необходимо показаться гостям, дабы не вызвать недовольство дяди и лишние вопросы. Иными словами, нам придется покрасоваться перед остальными, прежде чем перейти к делу. Пару раз Делайла представляет меня как своего бойфренда, и я с трудом сдерживаю неуместные шутки. Не так уж плоха та моя импровизация, раз ты ее продолжаешь, не так ли, лисичка?
Я лениво блуждаю взглядом по огромным люстрам с хрустальными подвесками, гадая, сколько мы уже тут находимся. По ощущениям – час, хотя наверняка не больше половины. Стыдно признаться, но у меня тупо начинает болеть спина. Понятия не имею, как Делайла выдерживает такие мероприятия на постоянной основе. Нахождение среди всей этой элиты у меня вызывает тошноту.
Самого Карла Мерфи нам удается отвлечь от бесконечных деловых бесед и встреч лишь один раз. Делайла искренне радуется, видя его, и Карл аккуратно приобнимает девушку. Я держусь чуть в стороне, наблюдая за ними, как вдруг сенатор жестом подзывает меня и с широкой улыбкой пожимает руку.
– Рад видеть тебя здесь, Оуэн. Не знал, что ты…
– Делайла достала для меня приглашение, – тут же отрезаю я любые вопросы и подозрения, полируя дело обезоруживающей улыбкой. Клянусь, я кожей чувствую острый взгляд девушки на себе, хотя даже не смотрю на нее. – Сам бы я ни за что не попал в такое роскошное место. Мне здесь нравится. Рад открыть для себя что-то новое.
Карл Мерфи одобрительно кивает, и я вынужден начать с ним светскую беседу о какой-то ерунде. Мне удается убедительно отсыпать несколько комплиментов хозяину вечера, Уильяму Хендерсону, однако в ответ я не получаю никакой хоть сколько-нибудь ценной информации. Что ж, попытаться стоило.
Сам хозяин мероприятия почтил гостей своим присутствием далеко не сразу, но его появление мало чем разнообразило вечер. Его долгая речь со сцены вызывала у меня только одно чувство – желание скукожиться от чувства испанского стыда. Остальные же гости или слишком идеально натягивали на лица благоговейные улыбки, или действительно проявляли уважение к этому денежному мешку. Мне трудно представить, что хоть что-то из увиденного мною здесь было искренним.
Сам мистер Хендерсон ничего примечательного из себя внешне не представляет. Подтянутый мужичок с благородной сединой и модной стрижкой, довольно высокий, но в целом какой-то неброский, обычный даже. В этом он чем-то немного напоминает Карла Мерфи. Сколько бы я ни впивался взглядом в Уильяма Хендерсона, подозрительным он не казался. Ни одна чертова деталь его поведения, ни одно произнесенное им слово – цепляться не за что.
– Жди здесь, – внезапно тихо произносит Делайла.
Она медленным шагом удаляется от меня, берет с ближайшего столика бокал шампанского и залпом опустошает его почти полностью, оставив немного напитка на дне. Но делает она это не ради того, чтобы стать смелее. Девушка прямо на моих глазах преображается, натягивая на лицо милую улыбку, и осторожно, почти нерешительно подходит к хозяину вечера. Она умело заводит вежливую беседу, смеется, когда надо, и ведет себя так расчетливо и очаровательно, что даже я, бывалый агент PJB, верю в достоверность происходящего. В какой-то момент Делайла просит мистера Хендерсона позаботиться о ее почти пустом бокале с напитком, и мужчина тут же начинает суетиться, рыская взглядом по столам в поисках бутылки шампанского той же марки.
Девушка делает вид, что спотыкается, и проливает на себя те жалкие остатки напитка, которые были в ее бокале. Она смущенно хихикает, отказываясь от новой порции спиртного, и неловко сетует на то, что выпила лишнего. Мистер Хендерсон любезно помогает ей с салфетками и с улыбкой убеждает, что все в порядке. Он не может остановиться от глупого смеха в ответ. Сам же предлагает ей подняться в его пентхаус, чтобы немного отдохнуть. Тут играет лишь то, что Делайла – воспитанница его старого друга. Мистер Хендерсон вручает ей пластиковую ключ-карту, однако строго просит, чтобы девушка сегодня больше не притрагивалась к спиртному. Пентхаус будет в ее распоряжении до того момента, пока Карл Мерфи не решит отправиться домой.
Наблюдая за этой идеальной игрой, я испытываю странную смесь гордости и уважения. Забавно. Мы с Делайлой из разных миров, однако наши навыки так схожи… Она почти идеальна. Боже, если бы она действительно была бы моей напарницей, то продуктивность работы PJB кратно возросла, а в мире стало намного спокойнее.
Девушка не возвращается ко мне сразу, а ходит по залу в поисках минеральной воды – ее тут найти куда сложнее, чем сладкие напитки и алкоголь. Делайла ничем не выдает удовлетворения от прекрасно исполненного спектакля. Она возвращается ко мне лишь минутами позже, проходит мимо, незаметно кивая. Допив свой напиток, я неспешно иду в том же направлении. Однако держусь на расстоянии, и не зря: впереди Делайлу останавливает Карл Мерфи. Между ними завязывается тихий разговор, лиса снова делает вид, что позволила себе лишнего и, видимо, рассказывает дяде о том, что мистер Хендерсон позволил ей немного отдохнуть в его пентхаусе. Мерфи выглядит немного раздраженным – явно недоволен, что его воспитанница могла подобным образом его опозорить.
А ведь Делайле приходится нехило рисковать, чтобы провернуть все это дело. Я утешаю себя мыслью, что оно того стоит. Последним препятствием могут быть возможные камеры видеонаблюдения и охрана на каждом участке пути к пентхаусу, но этим займусь уже я.
В коридоре, устланном бордовым мягким ковром, намного прохладнее. Я на ходу немного разминаю плечи, вдыхая свежий воздух полной грудью. Делайла тоже переводит дух, идя чуть медленнее. Ее взгляд устремлен в пол, на лице трудно разобрать хоть что-то кроме отрешенности и усталости.
Но она все равно безумно красива.
От этой навязчивой мысли я тихо усмехаюсь сам себе. Делайла поднимает голову на звук и смотрит на меня с мрачным удивлением. Я лишь покачиваю головой, ничего не объясняя.
Мы быстро находим на первом этаже помещение, отведенное под пост охраны. Сюда стекается вся информация с камер внешнего и внутреннего видеонаблюдения. Мы решаем не изобретать велосипед и пользуемся уже привычным сценарием: заблудившаяся парочка, ищущая какого-нибудь родственника под выдуманной фамилией.
Когда в коридоре перед дверью в служебное помещение не остается никого, мы с Делайлой с шумом открываем дверь. Пока пузатый охранник за столом с мониторами подскакивает в кресле, всхрапнув, я влетаю в помещение и при этом заливаю, как соловей:
– Наконец-то! Хоть кого-то нашли… Сэр, нам нужна ваша помощь. Вы не представляете, какую заварушку устроили эти пьяные идиоты…
Нет необходимости продумывать нелепую легенду, мне нужно лишь как можно ближе подобраться к растерянному охраннику. На протяжении всей своей встревоженной тирады я быстро шагаю вперед, и на последнем своем слове просто наношу меткий удар в лицо. Мужчина мгновенно отключается, не успев даже толком повернуться ко мне. Он по инерции ударяется головой о клавиатуру и как мешок с картофелем сползает с кожаного офисного кресла на пол.
Делайла даже не вскрикивает, но мгновением позже плотно закрывает за нами дверь, умничка. Мое сердце поет, отчего внезапно хочется его удавить.
– Можно было бы просто выманить его под каким-нибудь предлогом… – бормочет Делайла, смотря на мужчину, лежащего в отключке.
Быстро изучая мониторы со всеми камерами и их расположениями, я на ходу отвечаю:
– Он не имеет права покидать пост. Он бы достал рацию и вызвал сюда подмогу, чтобы нам объяснили, что мы неправы. Без контроля камер соваться дальше нет смысла. – Идиотская ухмылка сама лезет на губы. – Я, конечно, хорош в рукопашной, но тут и так слишком тесно, еще несколько туш не влезли бы.
Ставлю свою любимую Stinger на то, что прямо сейчас Делайла закатывает глаза. Меня так и подмывает обернуться и взглянуть на нее, но приходится методично следовать плану – у нас критически мало времени.
Решив вопрос с видеонаблюдением в здании, я связываю охранника подручными средствами. Делайла достает из кармана толстяка платок и делает из него кляп, который через секунду оказывается во рту неудачливого сотрудника. Это выиграет нам еще немного времени, когда он очнется.
Конечно, наше присутствие в частном секторе здания не было чем-то незаконным – Делайлу ведь по доброй воле пригласили сюда. А вот то, что мы хотим, чтобы наше присутствие не было зафиксировано ни на одной из камер, – законным совсем не кажется.
Я выглядываю в коридор и даю отмашку Делайле, что можно идти. Вдвоем мы проходим еще несколько коридоров и холлов этого поистине внушительного здания, пока наконец не добираемся до лифтов. Они маячат впереди – до цели рукой подать. У обоих лифтовых дверей стоят телохранители в строгой форме, однако мы идем вперед с таким видом, словно мы тут хозяева по меньшей мере двух пентхаусов. Именно это и спасает нас, позволяя избежать лишних вопросов, уточнений и, как следствие, потери времени.
«Делай вид, что все так и должно быть» – невозможно осознать, какой процент успешных махинаций в корне своем базируются на этом постулате.
В лифте мы поднимаемся в полном молчании. Фоном, прямо как в фильмах, играет тихая расслабляющая музыка, неуместная и забавная. Я украдкой кидаю взгляд на Делайлу, подмечаю ее напряженные плечи и слишком сосредоточенный взгляд. Бьюсь об заклад, сейчас ее сердечко бешено колотится из-за выброса адреналина и ощущения опасности, понимания, что мы что-то нарушаем.
Осторожно, Делайла О’Коннорд, на это опьяняющее, будоражащее ощущение очень легко подсесть.
На нужном этаже первым выхожу я. Веду Делайлу все дальше и дальше по роскошным коридорам современного интерьера. Никто не удивляется нашему тут появлению и не пытается остановить, чтобы проверить мои документы, узнать, какого черта с сенаторской дочкой отирается какой-то неизвестный. Потом, конечно, могут начать разбираться, если у нас что-то пойдет не так и придется уходить шумно. Но даже в таком крайнем случае записи с камер они уже не достанут, а уж Делайла умеет прикидываться заложником.
Однако пока ничто не предполагает дурной исход. В пентхаус мы попадаем через широкие двери с сенсорным замком, без проблем принявшие карту владельца. Делайла опасливо косится на меня и пытается войти первой, но я аккуратно придерживаю ее за плечи, мягко отодвигаю в сторону и широким шагом прохожу в чужие владения.
И тут есть на что посмотреть. Откровенно говоря, тут не стыдно и челюсть уронить.
Весь пентхаус исполнен преимущественно в темных и красных оттенках. На различных элементах мебели играет приглушенная алая подсветка, из коридора видна большая гостиная с шикарным видом на город из панорамных окон. Сама же мебель и техника современны до такой степени, что кажутся почти футуристичными. В каждой детали помещения чувствуется явный перебор, какой-то кричащий вызов. Чего стоит только черная кухня с такими же алыми элементами подсветки и декора… Боже, прости мою душу, но здесь хочется не готовить, а только трахаться до одури.
Ничего себе какое гнездышко обустроил этот старичок…
Меня разрывает смех, и я почти кожей чувствую, как Делайла смотрит на меня, словно на умалишенного. Потираю лицо ладонью, смотрю по сторонам, даже не зная, с чего начать. В попытке сконцентрироваться неосознанно поворачиваюсь к своей напарнице.
Плохая идея, Паркер, очень плохая. Здесь я никакой концентрации не найду точно.
Рыжие волосы Делайлы кажутся винными, и я верю, что от прикосновения к ним можно опьянеть. Ярко подведенные черным глаза отражают детали алой подсветки, и можно легко представить, что это в ее зрачках живет никого не щадящий огонь.
Мне вдруг кажется, что Делайла ужасно идеально смотрится здесь: невероятно красивая девушка в этом черном платье со смелым, вызывающим вырезом на бедре, в такой же роскошной и сексуальной обстановке. Это ее стихия, ее среда обитания. Роскошь, вседозволенность, власть, порок. Так кажется с первого взгляда.
Но все совсем наоборот. Во взгляде Делайлы я читаю напряжение, которое совсем не кажется обольстительным или самоуверенным. Она хочет поскорее покинуть это место. И черт возьми, я уже понимаю, что сделаю все, чтобы как можно быстрее уйти отсюда.
Не помню, когда мне в последний раз так сильно хотелось откуда-то сбежать.
