Тим Ибрагимов
Правая рука помощи
– Практически никак. Как раз таки мы ничего и не успеваем, – жизнерадостно ответила моя подруга, которая училась вместе со мной уже на третьем курсе архитектуры.
– Да! – подтвердил приятель, – хотя есть тут один… Успевает все на свете и помалкивает.
Его палец указывал прямиком на меня.
Я действительно хорошо учился. На тот момент мне все давалось легко, но, конечно же, не без старания, терпения и прочих добродетелей. К своим годам я пришел к абсолютному самоконтролю после прочтения Сенеки, Марка Аврелия и других римских стоиков. Наверное, в этом и заключался мой секрет, который вовсе не был секретом, просто ко мне никто не прислушивался.
Я оторвал глаза от замысловатых пороков древесины и кивнул головой в сторону основной массы людей.
– Как тебе это удается? – с невиданным мне ранее интересом спросила незнакомка.
– Самообладание и выносливость, – пробормотал я. Казалось, сейчас совсем не та ситуация, когда я мог бы позволить себе разглагольствовать.
С началом следующего семестра она вновь обратится ко мне через интернет и попросит детально описать мою так называемую в узких кругах “формулу успеха”. Разумеется, я не стал рассказывать ей о философии и уж тем более грузить изречениями последователей стоицизма, но я коротко изложил ей свое мировоззрение и отношение касаемо обучения. Она внимательно слушала, словно понимая совершенно все, что я говорил, позже поблагодарила за советы и простилась со мной.
Через несколько месяцев ко мне на работу заявилась та самая именинница. Хотя, стоило бы сказать, что пришла она прежде всего к моей девушке, работающей в соседнем отделе, но и обо мне не забыла.
По своему обыкновению я сидел за столом и по привычке читал какую-то книгу. То была “Триумфальная арка”, если мне не изменяет память. Однако, стоило бы отметить, что память меня совсем не любит и частенько неверна по отношению ко мне.
– Добрый вечер! – оптимистично крикнула она у входа и бодро прискакала ко мне, плотно встав прямо перед моим рабочим столом.
Я утомленно оглядел ее с ног до головы и не смог сдержать улыбки. Бывшая именинница снова поразила меня своим неловким прикидом. Она была вся в мехах, словно ей не двадцать лет, а все сорок. Огромные варежки и потертые валенки с нашивками какой-то советской символики. Образ завершало некое подобие шапки-ушанки, больше напоминающей банную шапку из овчины. Казалось, что более неподходящий наряд для вполне обычной обстановки сложно вообразить. Она стояла и улыбалась в ожидании моей реакции. Я молча смотрел на нее, еле сдерживая смех. “Не дождется!”, думалось мне.
