Тина Дорофеева
Младшая сестра друга
– Потому что это произошло посреди учебного года? А ты слишком ответственная, чтобы бросать учебу вот так?
Делаю резкий вдох. Марк никогда не был дураком и сейчас прекрасно все понимает. Только я пока не понимаю смысла этой игры.
Сажусь лицом к нему, подгибая ногу под себя.
– Дай-ка вспомнить, – постукиваю указательным пальцем по губе, – потому что кто-то, после того как полез целоваться, испугался и сказал, что я слишком мелкая. А потом делал вид, что ничего не было. А я, знаешь ли, ненавижу лживых актеров. Решила оградить себя от тебя.
Он болезненно морщится.
– Ну все же не так было, Насть, – жесткий голос ударяет по нервам.
– А как?
Складываю руки на груди. Готовлюсь внимательно слушать его вранье. Очередное.
– Я говорил конкретно про тот момент. Тебе было пятнадцать.
– И?
– Меня бы Стас раскатал на месте. Он трясся над тобой как над…
Его речь прерывает звонок телефона.
– Извини.
Отвечает на звонок.
– Да, мам. Куда надо? Сегодня? Ну да, я тут недалеко. Да ничего не случится. Бабуля там крепость соорудила, ну кому там что надо?
Рычит.
– И правда, у других же другие помидоры. Ладно, где-то были у меня ключи от её загородного дворца. Пока.
Марк кидает телефон на панель и тянется к бардачку. На ходу.
– Эй, может, ты будешь следить за дорогой?
Он слишком близко ко мне наклоняется. Слишком!
Я ощущаю его аромат. Прикрываю глаза, и в памяти вспыхивает момент, когда он сорвал мой первый и единственный поцелуй.
– Я слежу. Блин, да где? – Шуршит какими-то бумажками, гремит чем-то. – О, вот!
Достает связку ключей.
Выпрямляется, и я выдыхаю. Он бросает на меня вопросительный взгляд.
– Что? Я вроде принимал душ утром.
Оставляю его реплику без ответа. Отворачиваюсь к окну.
– Насть, сейчас заскочим к бабуле на дачу. Там сосед ей позвонил и сказал, что кто-то по участку шарится.
– Ну конечно, у меня же все равно нет выбора. Куда повезешь, туда и поеду.
Марк закашливается.
– Прям поедешь? – вкрадчивый голос звучит почти рядом с ухом.
Дергаюсь от неожиданности. Резко поворачиваю голову, чуть ли не утыкаясь носом в щеку Марка.
Блин, и когда он успел так близко ко мне придвинуться?
– Конечно, но потом ты можешь об этом пожалеть.
– Кто бы сомневался, – бурчит недовольно.
Сворачиваем с шоссе, и машина аккуратно крадется по проселочной дороге. Она хоть и отсыпана щебнем, но видно, что Марк бережет авто.
– Милый домик, – и я не вру.
Домик и правда выглядит очень мило. Черепичная крыша, сам из бруса, ставни на окнах, кованый забор и сад с деревьями.
– Ага, посиди тут. Я посмотрю, что там.
Это я с радостью. Нет никакого желания изображать из себя супергероя.
Марк скрывается за забором, а я осматриваю природу. Красиво тут, спокойно.
Его телефон на панели снова оживает.
Вытягиваю шею и вижу, что ему звонит мама. Марка не видно.
На третьем звонке я сдаюсь и выхожу из машины, чтобы найти Марка.
– Марк! Марк! – в ответ тишина.
Захожу на участок, но и там не нахожу никого.
– Да где ты, блин?
На талию опускается чья-то рука, а рот накрывает ладонь. От шока глаза грозятся вылезти из орбит, а на меня наваливается шок.
Визжу, но ладонь заглушает громкий звук, и получается какой-то крысиный писк, который никто не услышит.
И никто меня не спасет.
– Тш-ш-ш, ты чего раскричалась? – от голоса Марка я обмякаю.
Хорошо, что Марк все ещё держит меня за талию. Так бы запросто рухнула к его ногам.
Отдираю ладонь. Освобождаю рот.
– С ума сошел так подкрадываться? – толкаю его в бок.
Он только хмыкает. Руку не убирает, хотя я уже уверенно стою на ногах. Спиной ощущаю, как его грудная клетка прижимается ко мне.
От этого объятия сердце трепещет, да и сама я теряю связь с окружающим миром.
– Я же не все ещё обошел, может, и правда тут кто-то притаился, – снова нагоняет панику Марк.
Всхлипываю.
– Эй, Настюш, я шучу. Я не дам тебя в обиду.
Хочется верить, но нет. Не верю больше.
Вспоминаю, зачем я вообще выперлась из машины, и протягиваю телефон через плечо, за которым все ещё стоит Оленин.
– Тебе мама звонила. Три раза. Извини, что схватила твой телефон, но вдруг что-то важное.
Марк что-то бурчит.
– Что, мам? В машине оставил.
Я стою близко и на этот раз слышу, что ему отвечают.
– Марк, бабушка попросила ещё полить там все.
Марк цыкает.
– Ма, ну ты серьезно?
– Ну ты все равно там, сына, что тебе стоит? А баба же не уснет там в своем санатории, если не будет уверена, что огурцам не угрожает засуха.
Я хмыкаю. Прикрываю рот ладошкой. Слышу ответный смешок Марка, отчего его грудь дергается и все вибрации передаются мне.
– А где тут у неё шланги-то? Опять все перепрятала, пока я в армии был.
– Да вроде нет, все как и было. В гараже под домом.
– Ладно. С бабули пирожки, когда приедет.
Его мама смеется.
– Торгаш. Я передам.
– Фото надо предоставлять? Палочкой потыкать землю, чтоб бабуля убедилась, что я качественно полил? Или на слово поверите?
С трудом сдерживаюсь, чтобы не засмеяться.
– Да уж поверим. Ты вроде не врешь у нас. Ладно, давай.
– С луком и яйцом пирожки, – вдогонку уточняет Марк.
Мама угукает, и звонок прерывается.
Марк отлипает от меня, и мне становится легче дышать. Хотя спину сразу охлаждает вечерний воздух.
Проходим на участок. Все аккуратно: ни травинки, ни соринки.
Деревья с черешней, яблони, груши. Теплица в центре участка и несколько грядок с овощами.
Вот и помидорки уже зреют.
От такой красоты у меня аж в желудке громко урчит. Хорошо, что Марк успевает отойти и не слышит.
Без тепла Марка становится неуютно. Ежусь и растираю плечи. Он тут же оборачивается, как чувствует.
– Замерзла?
– Нормально, – мотаю головой.
– Ага, я вижу.
Марк стягивает своё худи и протягивает мне. Мешкаю несколько секунд, но вечерняя прохлада дает о себе знать.
Выхватываю кофту и с тихим выдохом окунаюсь в сохранившееся тепло Марка. И в его запах.
Блин, это просто какой-то бред – так реагировать на парня, с которым один раз поцеловалась и настроила себе в голове замков воздушных. А парень отвернулся.
Фу такой быть, Борзова!
– Ну ты сама все слышала.
– Ага, слышала. Продажная ты душонка, Марк.
Он удивленно вскидывает брови.
– Я просто люблю бабулю.
– Ага, и пирожки.
Губы дергаются, и от этой его озорной улыбки я готова превратиться в лужицу.
Ну почему он такой?
– Просто в армии-то меня никто пирожками не кормил. А я люблю повеселиться, особенно пожрать, – улыбка становится шире.
– Давай уже поливай свои огурцы, а то скоро потемнеет.
– И что? – пожимает плечами. – Тут есть свет.
– Ну ты учти, что я дома не была почти год. Мама соскучилась, вероятно.
Марк ничего не отвечает. Только странным взглядом окидывает.
– Вот на фига их постоянно прятать? – выносит бухту шланга.
– Так украсть могут. Сам же вот приехал сюда проверять, чтобы никто не лазил по участку.
Марк громко цыкает.
– Да кому тут что надо?
– Ну не скажи, – срываю с дерева черешню и с наслаждением съедаю.
Соскучилась по нашему теплу. Лето, солнце, овощи и фрукты рано спеют. По два урожая даже успевают дачники и садоводы снять.
Красота. Не то что в Северной столице. Дожди, мрак.
Даже от воспоминания вздрагиваю.
– Своё оно всегда вкуснее. А когда это на халяву, вообще красота.
Марк смеется.
– Так когда на халяву – это уже не свое.
– Это мелочи жизни. Для некоторых, – срываю ещё черешенку и со стоном прожевываю.
– Да нарви и поешь спокойно. Чего ты как воришка, – Марк опирается на теплицу.
– Так давай я соберу, она же осыпется. Маме отвезешь.
Не знаю, с чего вдруг я такая сговорчивая стала. Видимо, просто стало жалко ягоду.
Марк округляет глаза.
– Хочешь, чтобы меня выперли из дома с этой черешней? Мама вчера только приперла два ведра. И то вон не все собрала. О!
Словно его что-то осеняет, скрывается в домике и выходит с ведерком.
– На, тете Марине наберешь. Она просила ещё Стасяна, но у того, как всегда, времени не было.
Оттопыриваю губу.
– Всегда знала, что инициатива меня убьет.
На половине ведра одолевает желание сгонять в туалет. Сама в домик я пойти не рискну. Не дома.
– Эм, – подхожу к Марку, который что-то делает возле теплицы, – Марк.
Оборачивается. Окидывает меня взглядом, словно проверяя, что я в порядке.
– Что такое, Насть?
– Где тут туалет? – от его взгляда щеки вспыхивают.
Ну а я что сделаю? Куда я дену свои естественные потребности.
– Вон, – тыкает куда-то в угол участка, – за кустиками.
Замечаю небольшое деревянное строение.
Супер! Туалет на улице.
Ну ладно. Мы девочки не гордые, можем и в будку. Это лучше, чем умереть от разрыва мочевого пузыря.
Включаю фонарик на своем телефоне и пробираюсь к вожделенной сейчас кабинке.
Распахиваю дверь и не могу сдержать визга.
Глава 5
Марк
Визг Насти разгоняет мотор до бешеной скорости. Срываюсь с места и преодолеваю расстояние между нами.
А у самого в башке: «Что там могло случиться? Неужели на участке реально кто-то был, а я, идиот, просмотрел?»
Настенка. Там. Одна.
Обо что-то спотыкаюсь, матерюсь, но мне чудом удается не улететь в кусты и сохранить равновесие.
Настя стоит возле деревянной будки и визжит, смотря внутрь.
Задергиваю её за спину, но застываю, когда понимаю, что, кроме нас, тут никого.
– Э-э-э-э, – мычу, как идиот, но пока ещё пытаюсь понять, что стряслось, – Настен, а что случилось?
Оборачиваюсь. Зеленые глаза распахнуты, Настю слегка потряхивает. Протягиваю руку. Хочу её притянуть к себе, но она обходит меня и со страхом смотрит внутрь темного туалета.
– Ты что, не видишь? – почему-то шепчет, и это ещё больше сбивает с толку.
Я не врубаюсь, что тут происходит. Что её так напугало? Потому что я никого не вижу!
– Не вижу.
– Там паук, – тыкает пальцем в угол.
Светит фонариком от телефона, и я вижу, из-за чего все эти визги.
– Насть, да он сам тебя боится. Вон, я даже вижу его большие испуганные глаза.
– Глаза?
Ой зря я это ляпнул. Настя бледнеет и натягивает капюшон моей толстовки чуть ли не до подбородка.
– Настен, – притягиваю её ближе к себе, – ну он же такое махонький. Что ты так перепугалась? Я всегда считал тебя смелой.
Отступает, стягивает капюшон. Снова подходит к двери, внутрь зайти не торопится. Сжимает что-то в руке.
И я только сейчас замечаю одну деталь. Прикусываю щеку, чтобы не заржать, но все равно из меня вырывается хрюк.
Настя оборачивается. Прищуривается.
– Тебе смешно, Марк?
– Там паук, – показываю в ту же сторону и получаю в ответ кивок, – а ты решила защищаться огурцом?
Настя опускает взгляд на руку, в которой сжимает тот самый огурец. В сумерках вижу, как она краснеет.
Прячет руку за спину.
– Понятия не имею, как он оказался у меня в руке.
Не выдерживаю и начинаю ржать, согнувшись пополам.
– Ах ты! – Получаю этим огурцом в плечо, но перестать хохотать не могу.
Проходит мимо. Успеваю перехватить её и прижимаю к себе.
Черт, как же я скучал по ней. В армии дни считал, знал, что должна вернуться.
– Далеко собралась?
Настя замирает. Дыхание, и моё, и её, застывает. Боюсь, если я ещё раз вдохну её аромат, ей не понравится, во что это все выльется, а я не хочу пугать её.
У меня другие планы.
– Кустики искать.
– А ты ещё нет, при встрече с пауком?
Твою мать! Вот кто меня за язык-то тянул?
Это ж Настенка, а не какая-то девчонка, над которой я могу так грубо подшутить.
Настя задыхается от возмущения. Получаю по ребрам. Приходится изобразить, что мне больно.
Гордо вздергивает носик. Красивая и такая неприступная.
Обидел, понимаю. И полностью принял вину за тот поступок. До сих пор не понимаю, какого черта я тогда полез к ней. Ну мог же ещё подождать!
Челюсть сводит от горечи, что тогда все профукал. И теперь непонятно, сколько убью времени, чтобы она перестала злиться и снова начала доверять.
Там ещё и Рим нарисовался на горизонте.
Злость пронзает. Выпускаю Настю из рук.
– Стой здесь, я сейчас.
Сомневаюсь, что послушается, но чем черт не шутит. Буду надеяться на её благоразумие.
– Куда ты? – хватает меня за, и меня пронзает разряд от её руки.
Отдергивает ладонь, округляя глаза.
Тоже почувствовала?
– Устранять угрозу, чтобы ты спокойно… ну-у… – блин, не люблю такие темы обсуждать.
Теряюсь, как пацан зеленый.
Или это наше уединение мне в башку стукнуло?
– Сходила в эту обитель зла?
Хмыкаю и угукаю в ответ.
– Я тут не останусь один на один с ним.
– Ну возьми ещё огурец, у бабули их много.
– Я тебя ненавижу, Марк, – летит мне в спину.
Смеюсь.
Неужели я дома, и Настенка тоже.
Судьба предоставляет мне ещё один шанс.
Убираю любой намек на живность и пропускаю Настю. Она придирчиво обсматривает каждый миллиметр туалета и кивает.
– Блин, десять лет уже не видела таких удобств, – недовольно бурчит под нос.
Выталкивает меня, захлопнув дверь перед носом.
Пока жду её, проверяю ещё раз участок, закрываю гараж и домик.
– Ну что, едем? – хотя я не против закрыть её тут и не выезжать пару денечков.
Просто побыть с ней. Но Стас меня прихлопнет.
Хотя нет, не рискнет, но прилетит искать свою любимую сестренку. Да и будет прав. Я бы так же на его месте действовал.
Она выросла, стала ещё красивее. Светлые волосы аккуратно заплетены в две косы, зеленые глаза, от которых всегда мне рвало голову. Куча колец на пальцах – новое в её образе.
Но и эти перемены мне нравятся.
– Эй, а где моя черешня? – крутит головой в поисках урожая.
– В машине уже, – беру её за руку.
Дёргается, освобождаясь от захвата.
– Клешни свои держи при себе, Оленин.
– Ух, какие мы кусачки стали прям, – хмыкаю.
Настенка закатывает глаза, гордо маршируя к машине.
– Ага, специально растила зубки, чтоб от таких наглецов откусываться.
– Это я наглец? – теперь уже мои глаза ошарашенно округляются.
– Ну а кто? Только наглец, имея девушку, пытается зажимать сестру друга.
Удар под дых.
Глава 6
Настя
Пока Марк не очухался, убираю его руки с себя и прохожу к машине.
Нечего конечности свои на меня складывать. Статус не тот.
– Поехали уже домой. Хочу в горячую ванну и с мамой уже увидеться. А то соскучилась, аж жуть.
Марк стряхивает оцепенение. Усаживается за руль. Стискивает руку до побеления.
– А по мне скучала?
Округляю глаза.
– Маркуш, мне не до тебя было. Вот честно. Новый город, столько впечатлений, – прикладываю руку к груди и получаю ответный скептичный взгляд.
Не верит. И правильно, потому что, если я начну говорить ему правду, это не пойдет мне на пользу.
– Ну тогда что ты вернулась? Осталась бы там, если там лучше, – в его хриплом голосе злость, от которой меня передергивает.
– Я не сказала, что там лучше. Я сказала, что там были новые впечатления и новые люди. И вообще, что ты мне тут указываешь. Где хочу, там и хожу.
Складываю руки на груди и отворачиваюсь к окну. Утомил он меня своими вопросами.
Вот к чему он все это говорит и спрашивает? Как будто ему не все равно, как и чем я жила все это время!
Трогаемся с места. И только успеваю расслабиться, как Марк решает нарушить наше молчание:
– Ты с рыжиком поаккуратнее будь.
Распахиваю глаза.
Дергаю головой. Марк следит за дорогой и не замечает, что от его слов у меня из носа валит пар.
Понимаю, почему он говорит это сейчас. Я слишком переживаю за свою шкурку, чтобы кинуться на него и подправить его моську.
– Это не твоего ума дело.
Мимолетный взгляд. Покачивание головой.
В этот момент он становится похож на Стаса. Он тоже постоянно пытается сунуть нос, куда его не просят и где ему не место.
– Насть, мы с тобой знакомы черт знает сколько лет.
– И что дальше? Ты решил, что теперь ты вправе указывать, с кем мне общаться, а кого обходить стороной?
Марк морщится. Поворачивает в черту города. Надо же, а я и не заметила, что мы уже доехали. Ещё несколько минут, и я окажусь дома, где буду надежно спрятана от Оленина и от своих эмоций, которые переполняют, когда он рядом.
– Я решил, что имею право оградить тебя от плохих мальчиков.
– А ты так хорошо его знаешь?
Марк пожимает плечами.
– Сталкивались перед армией.
– Так за год люди могут измениться.
Машина тормозит перед домом. Могу выдохнуть.
И даже молча смотаться, пока Марк ещё что-то не начал от меня требовать.
Двери блокируются, как только я протягиваю руку. Оборачиваюсь.
Он мысли мои читает, что ли?
– Открой, – вкладываю в голос всю свою решительность.
– Мы не договорили, Настен.
– А мне так не кажется. Моя личная жизнь тебя не касается. Так же, как и твоя не касается меня, Марк.
Марк хватает меня за руку и дергает на себя. Не успеваю никак среагировать, и мы оказываемся в сантиметрах друг от друга.
Дыхание перехватывает, пока я соображаю, что делать.
– Меня касается все, что с тобой связано, Настеныш. Запомни это.
Аромат его парфюма окончательно отрубает соображалку. Сглатываю.
Вижу только его расширившиеся зрачки.
Вздрагиваю от стука в окно и отдергиваю руку.
Марк переводит взгляд за мою спину и закатывает глаза.
– Ну, блин…
Делаю глубокий вдох и оборачиваюсь. Ожидаемо вижу в окне братца.
Марк с неохотой разблокирует двери, и Стас тут же заглядывает в салон. Вопросительно выгибает бровь.
– О чем это вы тут шушукаетесь?
Я сжимаю губы, чтобы не ляпнуть всё, что думаю о его друге. Стас строго смотрит на меня, но я не поддамся.
Я – кремень! И не волнуют меня эти переглядывания между парнями.
– А ты в разведку устроился, что ли? – бурчит Марк.
– Вообще-то, это моя младшая сестра. Если ты забыл, брат.
Марк ухмыляется, и на щеках мелькают ямочки, по которым я успела соскучиться. Как-то до этого момента так остро не обращала внимания на них.
А может, все это время Марк так не ухмылялся?
– Забудешь, так ты в любой момент напомнишь. Но ты знаешь, что Настя вне опасности рядом со мной.
Округляю глаза. Бросаю взгляд на напряженного Марка.
Значит, вне опасности? А вот эти все «Настеныши» – по дружбе?
– Я только тебе и доверяю в этом вопросе, братишка.
Эта фраза режет по успевшей затянуться ране. Складывается ощущение, что от меня что-то скрывают, а я, как овечка, не понимаю ни черта.
Ну ладно. Это мы выясним позже. Когда страсти улягутся и я смогу надавить на братца.
– Ты домой собираешься, Язва Леонидовна? Там уже все окна от маминого дыхания запотели.
Хмыкаю.
– А ты чемодан мой уже поднял?
– Обижаешь, – Стас выпрямляется и прячет руки в карманы спортивок, – в первую очередь. Мама бы меня не пустила, если бы я не предоставил хоть какое-то доказательство, что ты добралась до меня.
– А чемодан устроил её в качестве доказательства? – вопросительно гну бровь.
Стас откашливается.
– Ну я не виноват, что вы с Марком сбились с пути и зарулили куда-то.
– А ты откуда уже знаешь?
– Так Марк предупредил.
За спиной слышится резкий выдох. Но я не хочу смотреть на него. Не хочу!
Но тот факт, что он отчитывается за каждый наш шаг перед братцем, задевает.
– Ах, предупредил, – притворно мило тяну я, – так это отлично. О, чуть не забыла. Я ж с подарком маме.
Ныряю в машину и выуживаю урожай.
Стас смотрит на ведро, на меня, опять на ведро.
– Это ты собрала?
Надуваю губы.
– Нет, домовой принес в качестве дара, чтобы я с ним не конкурировала.
Смешок со стороны Марка. Закатываю глаза, сосредотачиваюсь на братце. Он перехватывает ведерко и крутит его в руках, как будто впервые видит черешню.
– Что ты там пытаешься обнаружить?
Мне самой становится интересно, в честь какого праздника черешня подверглась такому тщательному изучению.
– Думаю, что я ночью не выспался и теперь у меня зрительный обман.
– Стасюнь, – хлопаю его по плечу, – ты удивишься, чему я научилась, пока жила у папы.
– И чему же? – братец прищуривается, преграждает мне дорогу, когда я беру курс на дверь в дом.
Задираю голову. Вот почему они такие высоченные оба? Что Стас, что Марк. А я рядом с ними как Моська рядом со слонами.
Мелочь. Хорошо, хоть не пузатая.
– Всему своё время, братишка. Дай пройти, а то там мама в окно выглядывает.
Стас отступает, освобождая тропинку.
– Спасибо за черешню и за увлекательную поездку, – кричу на ходу Марку.
Поднимаю руку и машу на прощание.
– Настя, – оборачиваюсь, – а ты ничего не забыла сделать?
Смотрит куда-то ниже лица. Слежу за его взглядом и стукаю себя по лбу.
Ну конечно, кофта. Стягиваю ее, пока возвращаюсь к машине. Аккуратно сворачиваю и кладу на сидение, с которого только что сама встала.
Братец уже с кем-то беседует по телефону. Даю себе ещё минутку времени с Марком.
Наклоняюсь в салон, упираюсь кулаками в обшивку.
Сокращаю расстояние между нами. Марк втягивает воздух, проверяет Стаса коротким взглядом мне за спину.
– Благодарю, что не дал замерзнуть, – давлю улыбку.
Марк бросает взгляд на мои губы.
– Обращайся, – говорит так, чтобы только я слышала, – всегда готов помочь.
– Со всем прямо?
Марк хмурится.
– В пределах разумного.
Надуваю губы.
– Вот так всегда.
Марк скрипит зубами.
– Чего ты хочешь, Настеныш?
Постукиваю по подбородку. Главное, не передержать паузу, а то Марк раньше был весьма вспыльчив. Это сейчас он меня долго терпит, а до отъезда моего чуть что, сразу взрывался.
Да и Стаса надо не проморгать. Подкрадется ещё, подслушает. Объясняй ему потом.
– Я тут хочу на права пойти учиться.
Марк прищуривается. Молчит.
Понятно, намеков не понимает. Ну, мы не гордые, можем и прямо в лоб.
– И-и-и-и?
Бросает взгляд на Стаса.
– Можешь меня научить кататься за рулем?
– Я? – взгляд переключают на меня.
– Ага, у тебя машина красивая.
– А Стаса попросить нельзя?
Марк напрягается. Весь как струна.
– Ну понятно все с тобой. Все вы сначала говорите, что готовы помочь, а потом стрелки переводите.
– Кто это все? Много кого просила?
– Да уже неважно. Пока.
Распрямляюсь.
– Насть…
И с удовольствием захлопываю дверь.
– Ты домой? – Стас отрывается от разговора.
Угукаю и проношусь мимо.
– Ну давай, я скоро приеду тоже. Погнали, Марк?
Слышу только, как хлопнула дверь, и машина Марка сорвалась с места. Успеваю остыть, пока дохожу до входа.
Переступаю через порог и тут же оказываюсь в любимых маминых объятиях.
– Приехала, – мама сжимает меня до хруста костей, я только крякаю, чтоб окончательно не задушила меня своими медвежьими обнимашками.
– Привет, – хриплю, и мама ослабляет захват.
– Ох, извини, совсем не рассчитала силу. Проходи давай.
Скрывается в кухне, пока я стягиваю одежду и переодеваюсь в теплую пижаму.
– Иди сюда, кормить тебя буду…
– ….а то совсем исхудала там с отцом, – договариваю одновременно с ней.
Ну и немного фактов о моей семье. Мой отец – вахтовик, большую часть времени проводит на работе, приезжает изредка. Но пока иначе не получается. Нашей семье нужны финансы, чтобы рассчитаться с долгами и жить спокойно.
Не так давно мы потеряли все в результате пожара, и родителям пришлось брать кредиты, чтобы все начать с нуля.
Я же после сцены с Марком просто воспользовалась ситуацией и смоталась к отцу, где и окончила школу. А папа только рад: девочка в доме очень облегчает жизнь, по его словам.
Отпуск у папы выпадал как раз на время моей учебы или экзаменов, и я долго не могла сюда приехать.
Да и не особо хотела. Подростки, сложные периоды и все такое.
Безответная любовь, которую я хотела выжечь любым способом, даже жертвуя временем с мамой и Стасом.
И сейчас я понимаю, что все было не зря. Конечно, меня цепляет близость Марка, но я уже не истекаю слюной и не готова на все только ради его взгляда.
И это, скажу вам, большой шаг вперед!
Усаживаюсь за стол. Мама колдует над плитой, и я втягиваю аромат свежесваренного борща.
– М-м-м-м-м, борщик.
– Ага, по твоему любимому рецепту.
Мама ставит передо мной тарелку, белый свежий хлеб и сметану. Рот мгновенно наполняется слюной.
Усаживается напротив, подпирает руками подбородок и всматривается в меня.
– Ма, мне так кусок не полезет в горло, – смеюсь.
– Давай, давай, хлебушек тоже вот только подоспел.
Пододвигает хрустящую корочку, в которую я с удовольствием запускаю зубы.
Мама у меня пекарь, и это не только кайф свежей выпечки, но и конец фигуре.
– Ма, ну ты все мои труды по сохранению фигуры убьешь.
– Ничего не хочу слышать, я видела, как тебя чуть не сдуло на улице.
Фыркаю.
Мама выжидающе смотрит на меня.
– Что?
– Ну рассказывай, как там папа?
Пожимаю плечами, уминая ужин за обе щеки и чуть ли не постанывая от удовольствия.
– Скучает. Но вроде как его отпустят на три месяца через пару недель. Я предлагала вместе приехать, но ты же знаешь папу. Совсем полярником стал. Выпнул к тебе, сказал, я тут нужнее и надо к поступлению готовиться.
– Решила, куда поступаешь?
– Да, хочу в музыкальный.
– Это правильно, – поддакивает мама, – тебя там с руками оторвут. За твой голос.
– Посмотрим.
– О-о-о, давай тарелку, – перехватывает посуду у меня, когда иду к раковине, – ты глаза через раз уже открываешь. Иди отдыхай.
– Да я помою.
– Иди, говорю!
Подталкивает к выходу.
– Завтра поболтаем, а сегодня отдохнуть надо.
– Спасибо, мамуль, – чмокаю её в щеку и плетусь в комнату.
Ноги шоркают по линолеуму, и глаза слипаются. Вот что делает мамин борщ с уставшей мной.
Уже в полёте к подушке слышу звук сообщения. Заставляю себя посмотреть, кто там, и сон аж слетает, когда вижу текст.
– Блин! – пищу, не рассчитав силу, и получатся весьма громко.
Стискиваю в руке телефон. Зажмуриваюсь.
– Ты ещё не в отключке? – мама заглядывает в мою комнату и с осуждением смотрит на телефон в руках.
– Я забыла твою черешню.
Мама хмурится.
– Какую ещё черешню, доча? Тебе сон приснился?
Цокаю. Падаю на подушку и упираюсь глазами в потолок.
Откуда у него мой номер? Он за все время ни разу не дал о себе знать, а тут прям написал.
Да и я дурында! Я точно помню, что забирала это проклятое ведерко, а потом, видимо, опять его засунула в машину, когда отдавала кофту.
Молодец, что сказать!
– Мы, когда ехали, заехали на дачу к бабушке Марка. Ну и я там, чтобы время скрасить, набрала тебе такой черешенки.
При воспоминании аж слюней полный рот набирается. Сглатываю.
– Ну Марк же сейчас со Стасом, напиши Стасу, чтоб он не забыл.
Хныкаю.
– Это мой трофей, вообще-то. Я хотела, чтобы ты меня за него расцеловала.
Мама смеется, усаживается на мою кровать.
– Я тебя и так расцелую. Без всяких трофеев. А самый главный мой трофей – это ты, солнышко.
На сердце теплеет. Мне не хватало маминой ласки. Папа тоже, конечно, мог что-то такое выдать. Но вот расцеловывать не очень любил.
Полярник, что с него взять?
– Только я? Без Стаса?
Мама опять хихикает.
– Только ему не говори. Он мне много крови выпил в свое время.
Утыкаюсь в подушку и похрюкиваю от смеха.
– Ага, мне теперь есть чем тебя шантажировать.
Мама цыкает.
– Вот все вы Борзовы такие. Только козырь в рукаве появляется, так сразу за шантаж.
– Эй, – легонько щипаю маму за бок, – ты тоже Борзова.
– О нет, это качество достается вам при рождении. Все, спать!
Чмокает в макушку и выходит, закрыв дверь.
Я все ещё держу в руке телефон. Изучаю тени на потолке от деревьев за окном. Пляшут, как маленькие человечки, вальсируют.
Откуда же у Марка мой номер? Этот вопрос вспыхнул в голове и никак теперь не хочет потухать.
«Стасу передай», – отбиваю ответ.
Так, сон все равно улетел в трубу. Захожу в соцсети и прокручиваю ленту. Как всегда, ничего интересного.
Наряды, приколы, от которых не смешно, тверки.
Загорается заявка в друзья. Сердце волнительно вскидывается, когда дрожащим пальцем нажимаю на иконку с цифрой.
Марк Оленин…
Ого, три года прошло, прежде чем он опять рискнул сунуться ко мне в соцсеть.
Тогда я его без сожаления удалила, думала, что навсегда.
Не успеваю отправить сигнал мозгу, чтобы палец не ткнул куда не надо, как мозговой импульс решает иначе.
И вот мы уже друзья с Марком Олениным.
Он сейчас онлайн. Сглатываю, пока смотрю на его аватар. Он тут до армии, ещё со своей непослушной шевелюрой.
Это сейчас у него волосы ещё не так отросли, но, уверена, скоро он вернет себе прежнюю прическу.
С ней он выглядел более хулиганистым.
– Ну да, я смотрела его соцсети, – бурчу в пустоту, пытаясь оправдать себя.
С наглостью танка просматриваю фото, но ни одной фотки с той самой Мартой нет. Ни намека нет на её присутствие.
Одно сообщение. Сердце тормозит. Глубоко вдохнув, открываю непрочитанное.
«А я хочу лично тебе отдать».
«Не уверена, что мы ещё увидимся. Вчера была трагичная случайность. Откуда у тебя мой номер, Оленин?»
«Всегда был…»
Хлопаю глазами, соображаю, что ответить, но карандашик приходит в движение опять.
Сердце где-то в обмороке уже. Как и я…
«Мы обязательно увидимся, когда я буду учить тебя ездить на машине…»
Глава 7
Марк
– Э, тебе настолько со мной стало скучно, что ты уже с кем-то там встречу назначаешь? – вырывает меня из переписки друг.
Отрываюсь от экрана. Стас сидит, развалившись, в кофейне и потягивает какой-то смузи.
– Боже, ты такими темпами превратишься в фитоняшку, над которыми ты постоянно ржал, – кривлю губы.
Получаю в ответ громкий ржач.
– Да это вкусно. Сам попробуй.
И пихает мне стакан с непонятной бурдой.
Отталкиваю руку.
– Ой, фу, избавь меня от этого зрелища.
– Ты просто мне завидуешь.
– Чему? Что у тебя зубы не в состоянии пережевать фрукты? Мало приятного.
Выгибаю бровь, пока Стас втягивает свой напиток с таким наслаждением, как будто это напиток богов.
Мимо нас проходят две девчонки, и одна из них пожирает взглядом Стаса.
Но друг не реагирует. Вообще. Даже мимолетно не смотрит. А вот это уже интересно…
Он редко пропускал возможность с кем-нибудь пофлиртовать.
– Так с кем ты там переписываешься?
Игнорю вопрос. Мы не лезем в дела друг друга. Только вот тут дело касается его сестренки младшей.
И не уверен, что это правило для Стаса будет актуальным.
– Неужели с Настей?
– С какой? – нервно кашляю.
Выдаю себя по полной. Друг не идиот, чтобы вот так соскакивать с темы.
– С моей.
Бросаю взгляд в окно. Темный город, редкие машины, огни фонарей.
И к чему я это замечаю?
– Написал, что она забыла в машине урожай.
– Марк, не заговаривай мне язык.
– Чего ты от меня хочешь? – закипаю от его идиотских вопросов.
Стас поднимает руки.
– Полегче, брат. Нормально разговариваю. Ты прекрасно знаешь, что для меня значит Настя.
– Естественно.
– И ты прекрасно знаешь, что будет с тем, кто посмеет её обидеть.
Сглатываю.
– Ну уж мне-то не знать…
Становимся серьёзными. Стас жует губу, о чем-то сосредоточенно думает.
– Я не против тебя. Только разберись с Мартой, прежде чем лезть к моей сестре.
У меня отпадает челюсть.
– Не против?
Стас пожимает плечами.
– Лучше рядом с ней будешь ты, чем какой-то незнакомый отморозок. Но подумай ещё раз, – он замолкает, но я примерно представляю, куда он сейчас поведет, – насколько все у тебя серьезно. Потому что если так, погулять и кинуть…
Он снова замолкает. На телефон приходит сообщение. Давлю в себе порыв схватить его и ответить.
Сейчас многое стоит на кону. И я должен сначала все выяснить со Стасом.
– То?
– Я не посмотрю, что ты мой лучший и единственный друг. Брат, я тебя за Настю порву. Так что подумай хорошо.
