Уиллоу Роуз
Детективная история Евы Рэй Томас. Книга 3. Никогда-никогда
© Уиллоу Роуз, 2019
© Анастасия Миронова, перевод, 2025
© Оформление: ООО «Феникс», 2025
© В оформлении обложки использованы иллюстрации по лицензии Shutterstock.com
© Shutterstock AI Generator / Shutterstock / Fotodom.ru
МАЙАМИ, ФЛОРИДА
Станция метрополитена «Эрлингтон Хайтс»[1]
Оранжевая ветка
Движение в южную сторону
Глава 1
Когда поезд, как обычно, подъехал в 7:58 утра, он вошел в вагон через третью дверь. В руке Райан Скотт держал кофе из «Старбакса»[2], а с его плеча свисал рюкзак. Оказавшись внутри, он заметил свободное место, подошел к нему и сел. Поезд тронулся и, грохоча, понесся по рельсам, а Райан тем временем попивал кофе и просматривал новостные заголовки в телефоне.
Райан совсем недавно устроился на летнюю стажировку в «Майами Таймс»[3] и хотел быть в курсе всех дел к сегодняшнему совещанию редакционной группы. Он мечтал стать репортером, но путь к этому был долог. В рамках магистратуры по журналистике в Университете Вашингтона обязательно нужно было пройти шестинедельную стажировку. Он еще проходил обучение, но должен был предлагать идеи, чтобы однажды получить возможность написать собственную статью. Райан понимал, что ему нужно выделиться из толпы, и выяснил, что для этого необходима интересная статья. Редакция всегда находилась в постоянном поиске сенсаций, поэтому он должен был предлагать оригинальные идеи и проявлять инициативу. Он отчаянно хотел увидеть свое имя в газете.
Ну конечно, а как же иначе?
Поезд остановился в Аллапатта[4], несколько пассажиров вышли из вагона, другие вошли. Рядом с Райаном встала чернокожая женщина, и он передвинул свой рюкзак, чтобы освободить ей место. В поезде становилось тесно, как и всегда, когда он двигался на юг в сторону делового центра Майами.
Райан вежливо улыбнулся женщине, с тяжелым вздохом опустившейся на сиденье рядом с ним. В постере, висевшем на противоположной стене, был написан вопрос: «Не страдают ли они шизофренией?» – на английском и испанском языках. Женщина была одета в полосатые брюки, а на коленях она держала большую зеленую сумку. Напротив них сидел старик, а рядом с ним девушка с сумкой. Когда Райан и девушка встретились взглядами, Райан улыбнулся ей, но она не ответила тем же.
Они проехали «Санта-Клару»[5], и в вагон вошло много людей в легкой одежде и солнечных очках. Кондиционер работал плохо, и было жарко. Райан почувствовал, как ладони вспотели и стали липкими, когда людей в поезде прибавилось. Они ехали вдоль автодороги, и Райан смотрел в окно на ряды машин, застрявших в пробке, в то время как поезд легко и непринужденно несся по городу.
Мужчина примерно того же возраста, что и Райан, читал книгу, стоя в углу, еще один крепко прижимал к себе портфель, словно боялся, что кто-то может его украсть. Похожая на латиноамериканку девочка-подросток в другом конце вагона казалась погруженной в собственные мысли. Окно позади старика было расписано граффити, и через него ничего не было видно.
Когда поезд подъезжал к станции «Сивик-центр»[6], Райан снова взглянул в телефон. Он просматривал старые сообщения от Сьюзан и спрашивал себя, увидит ли ее снова. Она вот уже несколько дней игнорировала его, и он боялся, что это конец. Сьюзан нравилась Райану, и он хотел чего-то большего. Но она не отвечала на сообщения, а когда они в последний раз ужинали в «Олив Гарден»[7], девушка выглядела отрешенной и сидела, уставившись в телефон.
Поезд, громко заскрипев тормозами, остановился. Райан с глубоким вздохом убрал телефон и поднял взгляд. Многие выходили на «Сивик-центр», включая девушку напротив него. Райану нужно было проехать еще две станции, поэтому он откинулся в кресле, как вдруг его внимание привлекло нечто под одним из сидений. По полу медленно текла какая-то непонятная жидкость. Райан почувствовал жжение в глазах и потер их, а затем у него появилось ощущение какой-то тревоги.
Поддавшись внезапному приступу необъяснимой паники, он вскочил на ноги и, растолкав всех, бросился к выходу. В последнюю секунду, перед тем как двери закрылись, он успел выпрыгнуть из этого вагона и сесть в следующий. Когда поезд снова тронулся, его сердце все еще бешено колотилось.
Глава 2
Когда поезд, двигавшийся на юг по оранжевой ветке, прибыл на «Говермент-стейшн»[8], толпа, хлынувшая к дверям вагона в ожидании возможности войти, не сразу поняла, что происходит…
Эвелин Эдвардс была одной из тех, кто ждал поезда. Она, как всегда, садилась в вагон на «Говермент-стейшн» и ехала до «Даглас-роуд»[9], где работала в магазине «Нордстром»[10] в торговом центре «Меррик-парк»[11]. Эвелин лишили прав за вождение в нетрезвом виде. И она поняла, что ездить на метро гораздо проще, чем каждый день торчать в пробках.
В этот конкретный день Эвелин была погружена в собственные мысли, думая о взрослой дочери, которую она не видела вот уже четыре месяца. Предыдущим вечером она снова позвонила ей, чтобы извиниться, но та не взяла трубку. Эвелин было стыдно, и ей хотелось сказать дочери, как она раскаивается в том, что наговорила ей. А еще она спешила сообщить, что бросила пить и начала ходить на сессии АА[12], на этот раз серьезно включившись в программу и проходя все шаги, а не просто просиживая штаны, потому что так надо. Она хотела сообщить, что ей стало лучше и что все изменилось. На этот раз по-настоящему. Ей не терпелось рассказать обо всем этом дочери, но та даже не ответила на чертов звонок.
Разве ты не знаешь, что ты все, что у меня есть?
Эвелин настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила пассажиров за дверями. Она не видела их искаженные лица, прижатые к стеклу, не слышала, как они барабанили в двери и отчаянно просили открыть их.
Когда двери наконец открылись и пассажиры, крича и хватая ртом воздух, вывалились наружу, Эвелин даже не оторвала взгляд от телефона. Она разглядывала заставку: фото дочери на пляже, когда ей было всего пять. Тот день она запомнила как один из лучших в своей жизни.
Это было еще до того, как все пошло наперекосяк. До того, как умер Хуан и она начала пить. До того, как она потеряла Пабло на восьмом месяце беременности. До того, как тучи сгустились над ними и она стала проводить целые дни, лежа в постели в слезах. До того, как скорбь сделала ее пленницей собственных мыслей и все уничтожила.
До того, как все это случилось.
Мы ведь можем все вернуть, верно? Можем снова стать такими, какими были раньше?
Эвелин подняла взгляд и вдруг поняла, что толпа перед ней расступилась и поток шатающихся пассажиров идет на нее. Некоторые из них упали ей под ноги. Эвелин не сразу заметила, как одна из женщин бросилась прямо к ней и упала в ее объятия. Из носа и глаз женщины хлестала кровь, и она хватала ртом воздух, хрипя и задыхаясь.
Эвелин испуганно закричала и оттолкнула ее. В этот самый миг недалеко от нее на землю осел мужчина – его обмякшее тело с глухим стуком упало на платформу. Эвелин стояла и, не в силах пошевелиться, смотрела на все происходящее. На ее одежде и руках были пятна крови, а на земле, судорожно хватая ртом воздух, лежали сотни людей. Они напоминали ей рыбу, прыгавшую на дне отцовской лодки, – Эвелин наблюдала за ней, когда была ребенком.
Лежавший перед ней мужчина поднял голову, посмотрел ей прямо в глаза и с громким стоном испустил дух. При виде этого Эвелин взвизгнула и развернулась, желая убраться отсюда подальше, но внезапно столкнулась лицом к лицу с солдатом. Он, как и весь следовавший за ним отряд, был в противогазе и одежде, напомнившей Эвелин скафандр.
Глава 3
Месяц спустя
– Мы проводим ежегодную инспекцию.
Я показала миниатюрной азиатке за стойкой свое удостоверение сотрудника министерства здравоохранения Флориды, убрав его так быстро, чтобы она не успела как следует разглядеть и понять, что на фото не я, а кто-то лишь отдаленно похожий. Женщина сообщила, что она управляющая спа.
– Нам понадобится полный доступ ко всем помещениям, – сообщила я.
Нам – это мне и моей сестре Сидни. Я называла ее так, даже несмотря на то, что теперь она известна под другим именем и никто не звал ее так с тех пор, как ей исполнилось семь. Все остальные знали ее как голливудскую актрису Келли Стоун. И все же я упорно называла ее Сидни. Это было ее настоящее имя, пока наш биологический отец не похитил ее в «Уолмарте»[13] и не увез в Лондон, где она и выросла вдали от меня. Я же, в свою очередь, выросла на Спейс Коуст[14] во Флориде с нашей матерью и все это время считала свою сестру погибшей. Недавно, тридцать шесть лет спустя, мы снова нашли друг друга. Прошло слишком много времени, и наладить связь было непросто, особенно когда ее мерзавец-бойфренд похитил мою дочь Оливию и продал ее еще худшему мерзавцу через интернет. Сидни, разумеется, чувствовала себя ужасно из-за этого, отчего и настояла на том, чтобы помочь мне найти мою дочь. Я сказала ей, что, будучи бывшим агентом ФБР, вполне способна сделать это самостоятельно, но тем не менее в день, когда я собиралась отправиться на поиски, она все же показалась на пороге моего дома, заявив, что готова ехать со мной. Я никак не смогла ее отговорить.
И вот мы здесь: две сестры в турне по аду.
Мы в пути уже три месяца: идем по следам моей дочери в поисках человека по имени Железный Кулак. Они привели нас сюда, в «Ориент-спа»[15] в Лежер-Сити[16]. Удостоверение я украла у настоящего санинспектора в Палм-Бей[17]. Оно давало мне доступ в места, подобные этим, где я могла вести поиски. Все это не совсем легально, но я больше не намерена играть по правилам. Пропала моя дочь, и я собираюсь ее вернуть. Любой ценой. Я ни за что не брошу ее поиски.
Никогда-никогда.
Сидни стояла позади меня в солнечных очках, чтобы ее никто не узнал. Она покрасила волосы в черный цвет и надевала цветные контактные линзы, когда мы куда-то выходили. Разумеется, я ужасно боялась, что она будет привлекать к нам внимание, но, должна признать, ей неплохо удавалось скрывать свою личность. Видимо, полезно быть актрисой. Она даже говорила совершенно иначе, маскируя британский акцент тяжелым американским.
…Управляющая спа кивнула. Взгляд у нее был уставший.
– Да-да, конечно. Проходите.
Мы притворились, что ищем тараканов и крыс, как обычные инспекторы. Обошли лобби и вскоре заметили дверь, ведущую в помещение с задней стороны.
– Что за этой дверью? – спросила я.
– Просто служебное помещение, – обеспокоенно ответила женщина, переминаясь с ноги на ногу.
Я улыбнулась:
– Его нам тоже необходимо проверить.
Она расширила глаза:
– О, правда? Там беспорядок. Там ничего нет. Посетители туда никогда не заходят.
– Это неважно, – сказала я. – Это может быть опасно для здоровья. Проверить нужно все.
– Но старый санинспектор туда никогда не заходил, – упиралась азиатка. – Он говорил, что в этом нет необходимости.
Я снова улыбнулась:
– Что ж, вероятно, поэтому здесь не он, а я. Откройте дверь, мэм.
