Уильям Батлер Йейтс
Графиня Кэтлин

Полная версия

Действующие лица

Шеймас Руа, крестьянин

Мэри, его жена

Тейг, его сын

Айлиль, поэт

Графиня Кэтлин

Уна, ее кормилица

Два демона, переодетых крестьянами

Крестьяне, слуги, ангельские существа

Действие происходит в Ирландии в стародавние времена.

Сцена первая

Комната, в которой горит очаг. Голые темные стены. Сквозь открытую дверь виден лес; деревья нарисованы узорчатыми силуэтами на фоне бледно-золотистого неба. В целом, сцена должна производить эффект иллюстрации в старинном часослове. Мэри, женщина около сорока лет, сидит и что-то мелет на ручной мельнице.

Мэри

 
Что это куры переполошились?
 

Тейг, четырнадцатилетний подросток, входит с кучей торфа, сваливает ее перед очагом.

Тейг

 
В округе голод; люди говорят,
Что мертвецы встают из гроба.
 

Мэри (прислушиваясь)

 
                           Ишь ты,
Как раскудахтались! С чего бы вдруг?
 

Тейг

 
А вот еще похуже: в Таберване
Замечен лопоухий человек,
Махавший, словно нетопырь, ушами.
 

Мэри

 
Куда же твой отец запропастился?
 

Тейг

 
А позапрошлой ночью на погосте
Близ Кэррик-оруса пастух наткнулся
На человека без лица: взамен
Глаз, носа, рта – сплошная маска кожи.
 

Мэри

 
Глянь, не идет ли твой отец.
 

Тейг выглядывает за дверь.

Тейг

 
                        Ой, мама!
 

Мэри

 
Что там такое?
 

Тейг

 
            Там в кустах две птицы –
Или не птицы – трудно разглядеть
За листьями: как совы, но с рогами,
И на меня они глядят с угрозой.
 

Мэри

 
Спаси нас, Матерь Божья!
 

Тейг

 
                      Толку нет
Молиться, говорит отец. Господь
И Матерь Божья дрыхнут и не слышат,
Что целый край, охваченный бедой,
Кричит, как кролик на зубах куницы.
 

Мэри

 
Не богохульствуй, сын. Накличешь горе
На всех – и на меня, и на отца.
Ах, поскорей бы он домой вернулся!
 

Входит Шеймас.

 
Ну, наконец! Ты что так долго делал
В лесу? А я схожу с ума от страха,
Все думаю: что там с тобой стряслось,
Не приключилась ли беда какая…
 

Шеймас

 
Ну, хватит, хватит, перестань кудахтать!
С утра, считай, я исходил весь лес,
Но ничего не смог добыть. Должно быть,
Все барсуки, сурки и даже крысы
От жажды передохли. Только ветер
Свистит в листве.
 

Тейг

 
               Так ужина не будет?
 

Шеймас

 
В конце концов я сел на перекрестке
Среди бродяг, с протянутой рукой.
 

Мэри

 
Ты попрошайничал?
 

Шеймас

 
                 Я попытался.
Но нищие, боясь за свой доход,
Меня прогнали бранью и камнями.
 

Тейг

 
Ты, значит, ничего нам не принес?
 

Шеймас

 
Неужто в доме пусто?
 

Тейг

 
                  Корка хлеба
 

 
Заплесневшего.
 

Мэри

 
             Есть чуть-чуть муки
На новый каравай.
 

Тейг

 
                А дальше что?
 

Мэри

 
Есть курочка.
 

Шеймас

 
           Чтоб этим нищим сдохнуть!
Проклятые!
 

Тейг

 
         Ни хлеба, ни гроша.
 

Шеймас

 
А съестся курочка – что будем делать?
Питаться щавелем и лебедой,
Покуда сами не позеленеем?
 

Мэри

 
Господь, что нас поил-кормил досель,
И впредь накормит нас.
 

Шеймас

 
                   Жди-дожидайся.
Пять раз сегодня я входил в дома
И находил лишь мертвецов на лавках.
 

Мэри

 
Быть может, Он велит нам умереть,
Чтобы не видеть злых гримас от ближних,
Не слышать злобных слов!
 

Снаружи доносится музыка.

 
                      Кто там играет?
 

Шеймас

 
Кто там бренчит на струнах, насмехаясь
Над нашей скудостью?
 

Тейг

 
                   Какой-то малый,
Старуха с ним – и молодая леди.
 

Шеймас

 
Что ей страданья бедняков? Приправа
Из хрена горького к ее обеду.
А ты как думала?
 

Мэри

 
              Помилуй, Боже,
Тех, кто богат! Средь пышных светлых зал,
И жирных блюд на скатертях цветастых
Недолго сытой зачерстветь душой.
А ведь игольное ушко – не шутка!
 

Шеймас

 
Черт их возьми!
 

Тейг

 
             Они идут сюда.