Уильям Шекспир
Ромео и Джульетта

Полная версия

Переводчик Александр Скальв

© Уильям Шекспир, 2020

© Александр Скальв, перевод, 2020

ISBN 978-5-0051-2045-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ГЕРЦОГ – Герцог Эскал, правитель Вероны.

ПАРИС – молодой дворянин, родственник Герцога.

ПАЖ – паж Париса;

МЕРКУЦИО – родственник Герцога, друг Ромео.

Второй ПАЖ – паж Меркуцио.

МОНТЕККИ – глава одного из двух враждующих домов.

ЛЕДИ МОНТЕККИ – жена Монтекки.

РОМЕО – сын Монтекки.

БЕНВОЛИО – племянник Монтекки, друг Ромео.

БАЛЬТАЗАР – охранник Ромео.

АБРАМ – охранник Монтекки.

КАПУЛЕТТИ – глава другого из двух враждующих домов.

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ – жена Капулетти.

КУЗЕН КАПУЛЕТТИ – двоюродный брат Капулетти.

ДЖУЛЬЕТТА – дочь Капулетти.

КОРМИЛИЦА – кормилица Джульетты.

ТИБАЛЬТ – племянник леди Капулетти.

САМСОН – охранник Капулетти.

ГРЕГОРИО – охранник Капулетти.

ПИТЕР – охранник кормилицы Джульетты.

МОНАХ ЛОРЕНЦО – францисканский монах.

МОНАХ ИОАНН – францисканский монах.

АПТЕКАРЬ – аптекарь из Мантуи.

ТРИ МУЗЫКАНТА – флейтист, скрипач, певец.

ПЕРВЫЙ ГОРОЖАНИН – пристав.

ГОРОЖАНЕ ВЕРОНЫ – граждане Вероны.

МУЖСКАЯ И ЖЕНСКАЯ РОДНЯ ОБОИХ ДОМОВ.

РЯЖЕНЫЕ, ФАКЕЛЬЩИКИ, СТРАЖНИКИ, ОХРАНА И СЛУГИ.

ХОР.

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: Италия: Верона и Мантуя.

ПРОЛОГ

ХОР¹

Два знатных рода, оба – равной чести,

В Вероне, где случился наш сюжет,

От старой розни рвутся к новой мести,

Чтоб кровью смыть обиды давних лет.

От роковых их дел умрут их дети —

Влюблённых пара – избранные звЕзд,

И горе двух врагов заклятых этих

Заставит на вражде поставить крест.

Опасный путь любви, что жизни стоит,

Во злобе нескончаемой отцов,

Кого лишь смерть детей их остановит,

Есть нашей пьесы ход из двух часов.

И если вы ей внемлите без скуки,

То ваш восторг окупит наши муки.

АКТ I

СЦЕНА I. Верона. Площадь

Входят САМСОН и ГРЕГОРИО – слуги Капулетти, со шпагами и щитами.²

САМСОН

Грегорио, даю я слово, мы оскорблений их не стерпим.

ГРЕГОРИО

Конечно нет, иначе быть нам теми, кем нас обзовут.

САМСОН

Имел в виду, что если разозлят нас, то сразу вытащим.

ГРЕГОРИО

Да, но покуда жив, не делай то, что вытащит на плаху.

САМСОН

Скор на удар я, если разозлён.

ГРЕГОРИО

Однако, до удара разозлить тебя не скоро.

САМСОН

Мне не сдержаться пред собакой из монтекковского дома.

ГРЕГОРИО

Не сдерживаться значит шевелиться,

А быть отважным значит устоять.

Поэтому, когда не сдержан ты, то ты трусливей.

САМСОН

Я устою перед любой собакой из монтекковского дома,

И наваляю, хоть бойцу, иль хоть служанке.

ГРЕГОРИО

В тебе выказывает это слабого раба,

Ведь лишь слабейший действует навалом.

САМСОН

Ха! Верно, потому ли женщина,

Слабейшим будучи созданием,

Всегда ложится нА спину!? Поэтому по полной отвалю

Бойцам Монтекки я, а на его служанок навалюсь.

ГРЕГОРИО

Раздор идёт лишь меж хозяевами нашими,

И между нами – их охраной.

САМСОН

А это – всё равно. Тираном покажу себя:

Когда схвачусь с бойцами, то служанок ни одной

Я головы не пощажу, заплатят все.

ГРЕГОРИО Заплатят и служанки головами?

САМСОН

Да, поголовно. А вот какой девичьей частью тела,

Как хочешь, это ты воспринимай.

ГРЕГОРИО Воспринимают, если чувствуют.

САМСОН

Они меня прочувствуют, пока я выдержать способен.

Ведь, как известно, хороша моя мужская плоть.

ГРЕГОРИО

Да, это – хорошо, что плоть твоя – не вялая рыбёшка,

Ведь будь она такой, ты был бы также обделён судьбой,

Как бедный Джон. Но доставай оружие, сюда идут

К нам двое из монтекковского дома.

САМСОН

Моя готова обнажиться шпага.

Ты ссору начинай, я буду сзади.

ГРЕГОРИО

Как, сзади! Повернёшься задом и сбежишь?

САМСОН Так не пугай меня.

ГРЕГОРИО Ну, нет, вот это да, так это я его пугаю!

САМСОН

Давай законность привлечём на нашу сторону,

И пусть они начнут.

ГРЕГОРИО

Поморщусь я, как будто мимоходом,

Пусть примут это на свой счёт.

САМСОН

Нет, этак не рискнут они.

Я прикушу за ноготь палец свой большой,³

И это будет им позором, если вынесут такое.

Входят АБРАМ и БАЛЬТАЗАР

АБРАМ

Не в нашу ль сторону

Вы прикусили ноготь у большого пальца, сэр?

САМСОН И впрямь, я палец прикусил за ноготь, сэр.

АБРАМ

Не к нам ли – этот Ваш прикус большого пальца, сэр?

САМСОН (к Грегорио)

Закону быть на нашей стороне, когда скажу я: «Да»?

ГРЕГОРИО Нет.

САМСОН

Нет, сэр, не к Вам

Направлен мой прикус большого пальца, сэр,

Я, просто, палец прикусил за ноготь, сэр.

ГРЕГОРИО Ведёте дело к ссоре, сэр?

АБРАМ Затеять ссору, сэр!? Нет, сэр!

САМСОН

Но если Вы желаете, то я – к услугам Вашим, сэр.

Служу я, как и Вы, такому же хорошему хозяину.

АБРАМ Не более хорошему.

САМСОН Конечно, сэр.

ГРЕГОРИО

Скажи, что «более»,

Сюда идёт один из родственников нашего хозяина.⁴

САМСОН Да, более хорошему.

АБРАМ Ты лжёшь.

САМСОН

Из ножен – шпаги, если вы мужчины.

Грегорио, вспомни хлёсткий свой удар.

Они дерутся.

Входит БЕНВОЛИО

БЕНВОЛИО

Да, разойдитесь, дураки.

Вложите шпаги, вы не сознаёте, что творите.

Ударом шпаги между ними заставляет опустить их шпаги.

Входит ТИБАЛЬТ

ТИБАЛЬТ

Что ж шпагу ты извлёк средь слуг бездушных?

Бенволио, тебе бы обернуться,

Взглянуть на смерть свою.

БЕНВОЛИО

Я только сохраняю мир. Вложи же шпагу,

Иль примени, чтоб нам бойцов разнять.

ТИБАЛЬТ

Как, шпаги обнажив, болтать о мире!

Так ненавижу это слово я,

Как ад, как всех Монтекки,⁵ как тебя.

Так получи же, трус!

Они дерутся.

Входят, несколько бойцов из обоих домов, которые присоединяются к драке;

Затем входят ГОРОЖАНЕ, с дубинками

ПЕРВЫЙ ГОРОЖАНИН

Сочтёмся! Дружно отдубасим! Бей их!

Долой Монтекки вместе с Капулетти!

Входят КАПУЛЕТТИ в своём халате и ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ

КАПУЛЕТТИ

Что тут за шум такой? Подайте мне

Мой длинный меч! Хо-хо!

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ

Костыль! Костыль!

Зачем ты требуешь свой длинный меч?

КАПУЛЕТТИ

Мой меч, сказал! Пришёл Монтекки старый,

И машет злобно мне своим клинком.

Входят МОНТЕККИ и ЛЕДИ МОНТЕККИ

МОНТЕККИ

Ты, Капулетти, негодяй! (К жене) Пусти!

Не сдерживай меня!

ЛЕДИ МОНТЕККИ

Да, ты не можешь

Ногой пошевелить, не то, что драться.

Входит ГЕРЦОГ Эскал⁶ со свитой.

ГЕРЦОГ

Вы, бузотёры! Вы враги покоя, кто

Сталь оскверняет кровью ближних… Разве

Не слышно?! Эй, вы, люди! Что ж, вы, звери?!

Вы, кто огонь смертельной злобы гасит

Фонтаном алым жил, под страхом пыток,

Бросайте наземь из кровавых рук

Оружье потное и слушайте

Разгневанного герцога вердикт.

Три драки, рождены небрежным словом,

Тобою, старым Капулетти, трижды —

Тобой Монтекки. Вы нарушили

Покой на улицах Вероны древней,

Заставив бросить жителей дела

Серьёзные свои и снова взяться

За их дубинки, чтобы отделить

От раненного мира вашу злобу,

Такую же, израненную местью.

Но если потревожите опять

На наших улицах вы тишину,

То ваши жизни будут платой за

Утрату мира. Прочие – свободны,

На этот раз. Идёмте, Капулетти,

Со мною. Вы, Монтекки, приходите

Сегодня в полдень на Фритаун старый —

На наше место общего суда,

Чтоб знать наш дополнительный вердикт

По делу этому. И повторяю:

Под страхом смерти, разойдитесь все!

Выходят все, кроме МОНТЕККИ, ЛЕДИ МОНТЕККИ и БЕНВОЛИО.

МОНТЕККИ

Кто вновь открыл старинную вражду?

Скажи, племянник, как всё началось?

БЕНВОЛИО

Здесь были слуги Вашего врага

И Ваши, кто вступили в ближний бой,

Пока я подходил. Я вынул шпагу,

Чтоб их разнять, но в это же мгновенье

Тибальт со шпагой появился буйный,

Готовый к бою. Оскорбляя слух мой,

Махал он шпагой, разрезая ветер,

Презрительно свистевший на него,

Но никому вреда не причинил.

Пока обмен толчками и пустыми

Ударами меж нами шёл, всё больше

И больше подходило с двух сторон,

Пока не прибыл герцог на разгон.

ЛЕДИ МОНТЕККИ

О, где ж Ромео? Знаешь, где он был?

Как рада, что он в драку не вступил.

БЕНВОЛИО

Мадам, за час до той поры, когда

Является божественное солнце

Из золотистого окна востока,

Смятенный ум повлёк меня гулять

За город, где под рощей сикомор,⁷

Что тянется от города на запад,

Я сына Вашего увидел, также

Гуляющего рано. Я пошёл

К нему, но он быстрей укрылся в чаще.

Сравнив его привычки со своими,

Что одиночеству присущи больше,

Что следует за настроением,

Не стал преследовать и отпустил

Того, кто явно избегал меня.

МОНТЕККИ

Под утро часто был он там замечен,

Слезами умножавшим росы утра,

И добавлявшим к тучам неба тучи

Своих глубоких вздохов. Но как только

Ликующее солнце на востоке,

На самом отдалённом, начинает

Приподнимать над ложем у Авроры⁸

Тенистый полог, то от света прочь

Крадётся мой печальный сын домой,

Уединяется в своём жилище,

Закрыв все окна от дневного света,

Себе создав искусственную ночь.

Зловещ и чёрен сей настрой мужчины,

Советом, если, не убрать причины.

БЕНВОЛИО Вы знаете причину, славный дядя?

МОНТЕККИ Ни сам не знаю, ни узнать не в силах.

БЕНВОЛИО Вы пробовали способы любые?

МОНТЕККИ

Да, я и прочие друзья, но он

Сам собственный советник чувств своих.

Я не скажу, насколько это верно,

Но так загадочен и скрытен он,

Так молчалив, далёк от откровений,

Как тот бутон, что сгрыз ревнивый червь,

Пред тем, как вскрылись нежные листы

И солнцу посвятили красоту.

Нам только знать бы, в чём его печали,

Мы с радостью лекарство бы давали.

Входит РОМЕО

БЕНВОЛИО

Вот он идёт. Постойте в стороне.

Иль буду бит, иль всё расскажет мне.

МОНТЕККИ

Хотел бы слышать я такое чудо,

Как исповедь. Жена, пойдём отсюда.

Выходят МОНТЕККИ и ЛЕДИ МОНТЕККИ

БЕНВОЛИО Кузен, с приятным утром.

РОМЕО День так молод?

БЕНВОЛИО Девятый час.

РОМЕО

Часы в тоске – длинней.

Не мой отец ли быстро так ушёл?

БЕНВОЛИО

Да – он. Что за тоска тебе, Ромео,

Часы так удлиняет?

РОМЕО

Не доступность

Того, что сокращает их.

БЕНВОЛИО Любви?

РОМЕО Нет…

БЕНВОЛИО Нелюбви?

РОМЕО Нет – милости любимой.

БЕНВОЛИО

Увы, любовь, что так нежна на вид,

На деле так жестоко нам грубит!

РОМЕО

Увы, любовь, чей образ виден чуть,

Вслепую ищет свой желанный путь!

Где будем мы обедать? О, мой Бог!

Что, драка здесь была? Не отвечай,

Я слышал всё. Способна ненависть

На многое. На большее – любовь.

А почему? О, вспыльчива любовь!

В ней ненависть нежна! В любви такие

Любые вещи созданы впервые!

О, лёгкость так трудна! Так тяжела тщета!

Бесформен хаос из прекрасных форм!

Перо свинцово, холоден огонь

И ясен дым. Хотя здоров, болею,

Сплю наяву – фантазии одни!

Вот так люблю, не чувствуя любви.

Ты не смеёшься?

БЕНВОЛИО Нет, кузен, скорее

Я плачу.

РОМЕО Сердце доброе, над чем?

БЕНВОЛИО Над гнётом сердца доброго твоим.

РОМЕО

Ну, гнёт любви и должен быть таким.

Мне тяжко грусть скрывать в груди моей,

Твоя же грусть гнетёт меня сильней.

Твоя любовь, что проявил ко мне,

Мне прибавляет горести вдвойне.

Без дыма вздохов чистая любовь

Огнём влюблённых глаз сверкает вновь,

Но от мучений, море слёз питает,

В безумстве больше скромности не знает,

И нежность в душной желчи запирает.

Прощай, кузен.

БЕНВОЛИО

Постой! С тобой пойду.

Не оставляй в себе свою беду.

РОМЕО

Я потерял себя, я не такой,

Я не Ромео вовсе, а другой.

БЕНВОЛИО Так с горя мне скажи, кого ты любишь.

РОМЕО Что, застонать и рассказать тебе?

БЕНВОЛИО Стонать! Зачем же? Нет. Скажи, печально.

РОМЕО

Как волю завещать велеть больному,

Так слову хворь не облегчить такому!

Себе на горе, женщину люблю.

БЕНВОЛИО

Как был я прав, считая, что влюблён ты.

РОМЕО Твой верен счёт! Любимая прекрасна!

БЕНВОЛИО Чем цель прекрасней, тем попасть верней.

РОМЕО

Но в этот раз ты промахнёшься с ней.

Стрелою Купидона⁹ пораженья

Не будет. У неё – Дианы¹⁰ мненье.

И строгостью невинности сполна

По жизни стойко вооружена,

От стрел любви она защищена.

Не будет ждать осады слов любовных

Иль встречи атакующего взгляда,

И золота соблазн не вскроет лона.

Богата красотой, но так бедна,

Что с красотой умрёт её богатство.

БЕНВОЛИО Знать, целомудрия обет дала?

РОМЕО

Да, скупостью растрату создала,¹¹

Ведь красота сурово голодна

И от потомства вся отсечена.

Она светла, умна, умом прекрасна,

К блаженству лишь зову её напрасно.

Отрёкшись от любви, своим обетом

Мне жизнь убила, хоть стону об этом.

БЕНВОЛИО

Доверься мне, о ней забудь и думать.

РОМЕО О, научи, как я забуду думать.

БЕНВОЛИО

Свободу дай глазам и разгляди

Других красавиц.

РОМЕО

В этаком вопросе,

То – лучший способ, чтоб назвать её

Единственно прелестной. Словно маски,

Целующие брови дам прекрасных,

Когда черны, наводят нас на мысль,

Что прячут красоту, так тот, кто слеп,

Не может позабыть бесценный клад

Потерянного зренья. Покажите

Любую мне красавицу, что в ней

Хорошего смогу увидеть, кроме

Напоминания о более прекрасной?

Прощай. Забыть, ты научить не смог.

БЕНВОЛИО

Умру в долгах, но оплачу урок.

Уходят.

СЦЕНА II. Улица

Входят КАПУЛЕТТИ, ПАРИС и СЛУГА.

КАПУЛЕТТИ

Монтекки так же сильно, как и я,

Повязан той же мерой наказанья.

Я думаю, что старикам таким,

Как мы, поддерживать нетрудно мир.

ПАРИС

Достойны оба честного расчёта,

И жаль, что вы так долго жили в ссоре.

Но что на предложение моё¹²

Теперь Вы мне ответите, милорд?

КАПУЛЕТТИ

Скажу лишь то, что раньше говорил.

Моё дитя ещё чужое в мире,

Как раньше, хоть четырнадцатый год.

Пусть пара лет в своей красе завянет,

Пока решим: она невестой станет.

ПАРИС

Моложе знал счастливых матерей.¹³

КАПУЛЕТТИ

Кто в браке слишком скор, увял скорей.¹⁴

Мои надежды сглоданы землёй,¹⁵

Лишь дочь – мой мир и шанс надежды мой.

Но очаруйте, взяв над сердцем власть.

Моё согласье в деле – только часть.

В её согласье, в выборе её

Лежит благословение моё.

Я вечером устраиваю пир,

Куда гостей я много пригласил,

Кого люблю, и Вам, под стать таким,

Желанным самым быть, ещё одним,

Кто вес придаст стараниям моим.

И этой ночью в моём скромном доме

К земным Вы звёздам присмотритесь боле,

Что скрасят мрак небесный Вашей боли.

Беспечны крепких юношей повадки,

Коль франт-апрель хромой зиме на пятки

Наступит. Ровно упоеньем этим

Среди свежайших девичьих соцветий,

В моём утешьтесь доме этой ночью.

Так слушайте, смотрите и средь прочих

Понравьтесь той, кто больше привлечёт.

Быть может, дочь мою Ваш взгляд найдёт

В числе достойных, хоть она – не в счёт.

Пойдёмте же со мной.

Отдаёт слуге листок бумаги.

А ты иди

По всей Вероне славной. Тех найди,

Чьи имена – здесь. Их проси о том —

На празднество пожаловать в мой дом.

Уходят КАПУЛЕТТИ и ПАРИС

СЛУГА

Иди, найди, чьи имена – здесь!

Да разве видано такое, чтоб сапожник маялся с аршином,

Портной – с колодкой, а рыбак – с карандашом,

А сам художник – с сетью?

И лишь меня послали разыскать всех тех людей,

Чьи имена записаны сюда.

Но никогда не разобрать мне, здесь записанных, имён.

Мне нужно было этому учиться… и заблаговременно.

Входят БЕНВОЛИО и РОМЕО

БЕНВОЛИО

Эх, парень,

В другом огне одно сгорает пламя,

Один туман поглотит дым другой,

Страдание ослабит боль другая,

И скорбь одна уйдёт с другой тоской.

Ты некий новый яд приблизи к глазу,

И он отравит старую заразу.

РОМЕО

Твой подорожник¹⁶ для того хорош.

БЕНВОЛИО

А он то тут зачем, прошу, скажи?

РОМЕО Чтоб вылечить поломанные ноги.

БЕНВОЛИО Зачем, Ромео, ты сошёл с ума?

РОМЕО

Не сумасшедший, хоть, но больше скован,

Чем человек, кого в тюрьме закрыли,

И держат без еды, и бьют, и мучат.

(к Слуге) Бог в помощь, добрый малый.

СЛУГА

Дай Бог мне помощь Бога, сэр.

Прошу, скажите Вы умеете читать?

РОМЕО

Да, состояние своё в своей печали.

СЛУГА

Возможно, этому учились Вы без книги.

Прошу, Вы можете прочесть,

Хоть что-то из того, что видите?

РОМЕО

Да, если знаю буквы и язык.

СЛУГА Сказали верно! Отдыхайте, весельчак!

РОМЕО

Постой, приятель, я смогу прочесть.

Читает: Синьор Мартино и его жена, и дочери;

Граф Ансельм и его прекрасные сестрицы;

Вдова Витравио; синьор Платенцио

И две его любимые племянницы;

Меркуцио и брат его Валенто;

Кузен мой Капулетти и его жена,

И дочки Розалина,¹⁷ Ливия – мои прекрасные племянницы;

Синьор Валентис и его кузен Тибальт;

Синьор Лусио и весёлая Елена.

Прекрасное собрание: куда же нужно им прийти?

СЛУГА Наверх.

РОМЕО Куда?

СЛУГА В наш дом, на ужин.

РОМЕО В чей дом то?

СЛУГА Моего хозяина.

РОМЕО

И в самом деле, мне б спросить об этом раньше.

СЛУГА

Теперь я и без спроса Вам скажу:

Хозяин мой – богач, великий Капулетти,

И если Вы не из родни Монтекки, то

Прошу Вас, приходите раздавить бокал вина.

Покуда отдыхайте, весельчак!

СЛУГА уходит

БЕНВОЛИО

А на пиру традиционном этом,

С красавицами лучшими Вероны,

У Капулетти, будет Розалина —

Красавица, которую ты любишь.

Пойдём туда. Незамутнённым взглядом

Сравним с другими, кто нам приглянётся,

И лебедь твой вороной обернётся.

РОМЕО

О, если вера глаз моих святая

Такую лживость правдой назовёт,

Тогда слезами, жгучими как пламя,

Глаза, кто тонет лишь, но не умрёт,

Пусть как еретиков за ложь сожжёт.

Она – прекраснее любви! Ей ни одна

Под солнцем в этом мире не равна.

БЕНВОЛИО

Прекраснее!? Коль рядом нет других,

Когда она – одна в глазах твоих.

Но взвесь же на весах хрустальных тех

Твою любовь на фоне прочих дев,

Блистающих на праздничном пиру,

Кого я укажу. Едва ль совру,

Что и хорошим не сочтёшь для глаз,

Что наилучшим кажется сейчас.

РОМЕО

Эх! Не на смотр красот пойду с тобой,

А чтоб торжествовать красу одной.

Уходят

СЦЕНА III: Комната в доме Капулетти

Входят ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ и КОРМИЛИЦА

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ

Кормилица, где дочь? Зови ко мне.

КОРМИЛИЦА

Вот, поклянусь своей в двенадцать лет

Невинностью, её прийти просила.

Как божию коровку! Как ягнёнка!

Но где ж девчонка… эта? Эй, Джульетта!

Входит ДЖУЛЬЕТТА

ДЖУЛЬЕТТА Ну, что теперь! Кто звал?

КОРМИЛИЦА Вот – Ваша мать.

ДЖУЛЬЕТТА Сударыня, я – здесь, что Вам угодно?

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ

Вот, дело в чём – Кормилица, оставь нас,

Должны мы тайно переговорить —

Хотя, вернись, как я могла забыть,

Ты будешь слушать наше совещанье.

О возрасте ты знаешь лучше всех,

Весьма прелестном, дочери моей.

КОРМИЛИЦА Поверьте, знаю я его до часа.

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ Ей нет четырнадцати.

КОРМИЛИЦА

Заложу

Четырнадцать зубов, хотя четыре

Осталось лишь, ей – не четырнадцать.

До Урожая дня¹⁸ ещё, как долго?

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ

Недели две с немногим.

КОРМИЛИЦА

Ровно хоть,

Хоть с лишним, но в канун дня Урожая

Исполнится четырнадцать ей ночью.

У ней и Сьюзен был такой же возраст —

Бог упокой все души христианские.

Была мне Сьюзен слишком хороша,

И с Богом. В ночь, в канун дня Урожая,

Четырнадцать ей будет, как сказала.

Я помню, лет одиннадцать прошло уж,

Со времени землетрясения,

Как отучала от груди её —

Я это не забуду никогда —

Один лишь день из многих дней в году,

Ведь приложила я полынь к соску

Тогда, у голубятни под стеной

На солнце сидя. – В Мантуе милорд

И Вы в то время были – но, как я

Уже сказала, на моём соске,

Полыни горький привкус разобрав,

Дурашка милая, вы видели б,

Обиделась и выплюнула грудь!

Тут тряской охватило голубятню,

И не было нужды, я верю, чтобы

Меня тогда заставить чуть помедлить.

С тех пор прошло одиннадцать годков.

Но ведь тогда она стоять умела

Уже. Нет, вот вам крест – повсюду бегать,

Вразвалочку, ведь ровно накануне

Она себе разбила лобик и

Мой муж – пребудет Бог с его душой!

Вот, весельчак – взяв на руки ребёнка,

Сказал: «Что ж ты упала на лицо?

На спину упадёшь, когда ума

Побольше будет. Правда, Джули?» И,

Клянусь спасеньем, милая бедняжка,

Забросив плач свой, отвечала: «Да!».

Пойми теперь, что шуткой вышло тут!

Ручаюсь, тысячу, хоть, лет живи я,

Такого никогда мне не забыть.

Сказал он: «Правда, Джули?» и, смутившись,

Дурашка милая сказала: «Да».

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ Об этом хватит. Помолчи, прошу.

КОРМИЛИЦА

Сударыня, я выбрать не могу,

А лишь – смеяться, вспоминая, как

Она, закончив плакать, скажет: «Да».

Хотя, я уверяю, у неё

На лбу была, с куриное яйцо,

Такая шишка, и так плакала

Она от сильного удара, горько.

Мой муж сказал: «Зачем же на лицо

Упала ты? На спину упадёшь,

Когда наступит время. Правда, Джули?»

И плач прервав, она сказала: «Да».

ДЖУЛЬЕТТА Прервись и ты, Кормилица, прошу.

КОРМИЛИЦА

Спокойно, так я сделала уже.

Благослови тебя Господь! Ты самым

Была прелестным малышом, кого

Вскормила я. Моё желание —

Чтоб мне дожить и видеть под венцом

Тебя, однажды.

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ

Ну, венец всему!

Такой «венец» и есть вопрос, тот самый,

О чём пришла я говорить с тобой.

Скажи мне, дочь, Джульетта, каково

К замужеству твоё расположенье?

ДЖУЛЬЕТТА О чести этой я не помышляю.

КОРМИЛИЦА

Какая честь! Не будь кормилицей

Единственной твоей, сказала бы,

Что ты всосала мудрость с молоком.

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ

Что ж, о замужестве теперь подумай.

Тебя моложе, дамы знатные

В Вероне, здесь, уж были матерями.

Но, по моим подсчётам, стала я

Твоею матерью намного позже¹⁹

Тех лет, в которых ты сейчас – девица.

Итак, короче: доблестный Парис

Твоей любви, руки и сердца просит.

КОРМИЛИЦА

Отменный парень, юная синьора!

Синьора, парень – вот такой, как этот

Весь мир. Он мягкий человек, как воск.

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ Цветка такого летом не найти.

КОРМИЛИЦА Нет, он цветок, и, верьте, настоящий.

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ

Что скажешь? Может полюбиться этот

Джентльмен тебе? Ты на пиру у нас

Его увидишь. Перечти лицо

Париса, словно книгу, и найди

Восторг, что там начертан красотой.

Вглядись в любое чёрт его сплетенье,

Пойми, друг другу всё ли – в дополненье

В той в книге у достойного синьора,

Те строки отыщи в глубинах взора.

Ту книгу драгоценную обложкой

Украсишь, с переплётом и застёжкой.

Как рыбе в море, столь явленьем частым

Прекрасному быть скрытым под прекрасным.

И будет том достоин чести глаз —

В златой застёжке золотой рассказ.

Им завладев, ты всё разделишь в нём,

Не меньшей становясь ему во всём.

КОРМИЛИЦА

Не меньшей! Да уж, большей! От мужчин

Случается у женщин полнота.

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ

Скажи мне кратко, будет принята

Тобой любовь Париса?

ДЖУЛЬЕТТА

Присмотрюсь

К любви, но если удовлетворюсь

Осмотром качеств пристально, не боле,

Чем так угодно будет Вашей воле.

Входит СЛУГА

СЛУГА

Сударыня, все гости собрались и ужин подан, Вас зовут.

О молодой хозяйке спрашивают все.

Кормилицу ругают в кладовой. И это всё – до крайности.

Поэтому я жду и умоляю, следуйте туда.

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ

Мы за тобой идём.

СЛУГА уходит

ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ

Джульетта, граф уже среди гостей.

КОРМИЛИЦА

Ступай, дитя, взыщи себе скорей

Ночей приятных для счастливых дней.

Уходят