bannerbannerbanner
Дело всей жизни. Книга вторая

Ульяна Громова
Дело всей жизни. Книга вторая

Полная версия

– Внимательно…

– Спасай, бродяга… – просипел в ответ.

– Дыши, Ник, – мгновенно отозвался Джейк. – Давай за мной, вдох… выдох…

– Я не могу дышать… без Несси не могу, слышишь, придурок?! – заорал. – Я возвращаюсь. К чёрту всё!

Отбил вызов и закрыл ладонями лицо. Нужно успокоиться, взять себя в руки. Я куплю билет на ближайший рейс, вернусь – и гори оно всё синим пламенем! Я не могу без неё! Ни жив, ни мёртв. Сомнамбула без смысла существовать…

***

США, Нью-Йорк

Звонок управляющего кафе застал меня врасплох, и бронь билета на самолёт пришлось отменить, едва я вышла из кабинета Рассела.

– Мисс Тенесси, у нас возникли проблемы с инкассацией, и могут быть штрафы из-за превышения лимита наличных. И надо менять терминал на привязанный к вашему счёту. Мы теряем посетителей. Пожалуйста, появитесь в кафе срочно!.. Нет договора на вывоз мусора и…

Я не была готова к такому, совершенно ничего не понимала: что делать, с чего начать, за что хвататься… Все прочие мысли ушли на второй план. Управляющий всё сыпал и сыпал вопросы, сообщал о проблемах, требовавших срочных решений, а мне просто хотелось забиться в угол, закрыть голову руками и реветь.

О флаг Америки! Зачем я согласилась забрать это чёртово кафе?!

Меня теперь трясло от страха, что я слишком много на себя взяла, и не знала, кого просить о помощи. Единственный, кто хоть как-то крутился во внутренней кухне фуд-бизнеса – это Стэйра! Я не была уверена, что подруга знает всё досконально, но если хотя бы подскажет, с чего начинать – я спасена! Мне надо немного времени просто прийти в себя, сконцентрироваться и что-то делать.

Пока набирала номер подруги, подумала, хватит ли выручки кафе решить все проблемы? И мне нужно было где-то остановиться, пока не улечу домой.

– Неська-а-а! – радостно закричала в трубку Стэйра. – Я тебя потеряла! Почему ты была недоступна?! Ну отвечай же! Что ты молчишь?!

– Ты же не даешь вставить даже слово! – снова приложила я к уху трубку, когда она, наконец, замолчала. – Мне очень срочно нужна твоя помощь.

– Моя?! А что надо делать?

– Ты можешь подъехать прямо сейчас в кафе «Olive Tree» на Макдугл стрит? Это на углу Парка Вашингтон-сквер Юг и Запад.

– Мне надо добраться до метро и…

– Возьми такси, я оплачу! Только лети быстро! Пожалуйста!

– Ну хорошо-хорошо! Уже бегу!.. Такси! Такси! – Я услышала душераздирающий звук клаксона – видимо, Стэйра бросилась под колёса машины, чтобы её остановить – потом было слышно, как она сообщала адрес, хлопнула дверца…

Да, подруга умеет быть убедительной и не обращать внимания на пустяки вроде протеста какого-то там водителя… Я невольно улыбнулась. И немного воспряла духом – уж с ней-то мы точно разберёмся со всеми проблемами в кафе.

Стоило о них подумать – настроение снова почернело.

Своё такси я остановила немного раньше – хотела поговорить со Стэйрой до того, как увижу управляющего и на меня снова прольётся ливень вопросов и проблем. Да и подыскать гостиницу поблизости тоже не помешало бы. Когда машина уехала, я обнаружила, что стою в двадцати метрах от браунстоуна, который для меня купил Никита. Я видела его только на видео и фото, которые он показывал, но раньше часто гуляла тут и знала северную сторону Парка Вашингтон-сквер. Мечтала, но никогда бы не поверила, что однажды буду здесь жить…

Тряхнула головой – о чем я думаю?! Я не буду тут жить! Не после того как Сэм смешал меня с грязью, сказав «Прошлась с миллиардером под ручку и решила, что сама чего-то стоишь? Ты без него всё та же курица!» Потому что так и есть, именно так я и решила. И выдала себе индульгенцию от нытья совести, что взяла и этот дом, и пять миллионов двести тысяч долларов.

И как это выглядит для всех, утром дал понять Рассел. А еще раньше – Джейкоб. А до всего – самая первая – Стэйра. Её на первый взгляд невинное «Вот это тебе повезло, подруга!» значило, что «богатого папика надо раскрутить на полную катушку». Сама бы она так и сделала.

А я разве так не сделала?

В груди глухо мощными, тяжелыми и от того небыстрыми ударами долбило сердце. Оно будто захлебнулось кровью и не справлялось с той порцией адреналина, что выплеснулось от всех этих мыслей. Я сжала кулаки и закусила до боли губу, сопела, смотря на красивый фасад браунстоуна. Ещё пять минут назад рука тянулась за ключом, а ноги несли к ступенькам у входной двери – хотя бы просто посмотреть, почувствовать, что это могло бы быть моим, представить, как бы я тут жила, посмотреть на вид из окна, может быть, выпить кофе, сидя на нём. Всего пять минут – а перед глазами пронеслось так много, и так много увиделось не так. С глаз и разума будто розовые очки содрали.

Я ведь не придала значения тому «договору». Это казалось игрой, шуткой, нелепицей. Я, шутя почкой и клитором, подписалась под каждым словом, а Никита выполнил всё до последнего произнесённого вслух звука. Ну и я тоже – разве не удовлетворяла его в любое время в любом месте? Даже – о, флаг Америки! – в Центральном парке посреди белого дня! А эти покупки в аутлете в первый вечер нашего знакомства?.. Он четко обозначил мою цену сразу – три доллара на распродаже никому не нужного барахла! Никита дорого заплатил не потому, что я сама столько стою, он заплатил за свой комфорт!

Горько признавать, но я действительно глупая курица. Глупая беременная курица.

И как же больно это признавать… Как же стыдно… Рассел прав – я же сама этого хотела, сама об этом его просила…

Я отвернулась от браунстоуна со злыми слезами на глазах. Поискала взглядом знакомую вывеску и решительно направилась купить новую сим-карту. Не хотела, чтобы Рассел или Джейкоб звонили мне. А они будут. Расс – потому что он мой врач…

О, флаг Америки! Никита ведь в добавок ко всему оплатил мою медстраховку на год!

Наверное, весь Нью-Йорк слышал, как я отчаянно взвыла.

А через десять минут выходила с новым сотовым номером и телефоном – мои сбережения сохранились, их хватит еще на месячную аренду дешёвой меблированной комнаты и билет на самолёт. К деньгам Никиты я дала себе зарок не притрагиваться.

И на место встречи со Стэйрой на угол Парка Вашингтон-сквер Юг и Запад шла уже совсем другая Несси.

***

Россия, Москва

Долго не решался позвонить Несси – хотелось появиться перед ней живым и невредимым, но терпения уже не было. Мне необходимо было прямо сейчас услышать её голос, узнать, что у неё всё хорошо…

Узнать, что у меня всё хорошо.

Что ничего между нами не изменилось.

Тронул цифру быстрого вызова, но автоответчик оператора равнодушно сообщил: «You just dialed the number, which is not in use. Please check your directory or dial 0 for assistance»4. И в трёхсотый раз – то же.

Внезапно телефон в руке ожил, и сердце оборвалось – Несси! Но, взглянув на имя на экране, горько усмехнулся и ответил:

– Я возвращаюсь.

– Welcome home! И не хочешь узнать, как пройдёт оглашение завещания? Редко кому выпадает удача узнать истинные лица наследников, – иронизировал самбо, ковыряя моё любопытство. – Всего пара недель до раздела пирога, Ник.

Пара недель… Это много или мало?

– Хорошо… – неохотно согласился, хотя уже выбрал рейс на Нью-Йорк и ввёл свои данные для покупки билета – осталось нажать кнопку «Оплатить». – Пару недель я подожду.

***

Это был последний наш вечер в Майами. Несси закончила флеранжировать над парф-линией и очень жалела, что не успела сделать что-то ещё, а я утешал её, как умел, лаская и балуя, зная, что уготовил для неё на следующий день в Хартфорде. Боль в сердце поселилась уже тогда, напрягала, подкатывала тошнотой и отзывалась в висках.

Моя голенькая нимфа нежилась в джакузи, как карамелька в игристом вине, как золотой узор на чёрном мраморе чаши. Я опустился на дно перед ней и развёл её ножки.

– Вымоешь мне голову шампунем от похоти? – улыбнулся лукаво, дразня клитор любимой пальцами, не сводя взгляд с её губ.

– Не хочу, чтобы он подействовал именно сейчас… – откинула голову на бортик и смотрела из-под полуопущенных ресниц с улыбкой Моны Лизы.

Пузырьки воздуха окружили её груди воздушным ожерельем, остро захотелось подарить моей королеве нитку редкого жемчуга.

– Несь… – простонал и подхватил её грудь, играя с соском, ловя им пузырьки. И кровь пенилась вот так же от желания заняться с ней сексом немедленно, – ну помой мне голову, а? – ткнулся ртом в её грудь, присосался, как клещ, обхватив любимую и перетягивая к себе на руки.

Несси выдавила в ладошку две капли шампуня и запустила обе руки в мои волосы. Приятное волнующее тепло от ласковых прикосновений прошло по телу и передалось воде рябью. Казалось, что это я пускаю пузыри от удовольствия, как слюнявый юнец.

Несси массировала кожу на голове, скользила мыльными ладошками по шее сзади, а сердце заходилось от любви к ней, позвоночник продёргивало до основания члена от желания, казалось, что он обрёл стальной стержень и не повесит голову даже к рассвету. А до него ещё как на воздушном шаре до России, и в то же время времени осталось очень мало.

– Мррр… – урчал, закрыв глаза, чуть откинул голову, подставляя губы, – поцелуй меня, маленькая.

Ждал глубокий поцелуй и даже приоткрыл рот для сладкого язычка, а получил… касания, будто крылышек бабочек, выпорхнувших из живота, и лёгкое дыхание, чуть хмельное от её любимого вина «Совиньон Блан 1973 год». Губы Несси порхали по моим губам и вокруг них, по самым краешкам, дополняя ощущения воздушной сказки.

 

Перед глазами навязчиво вставало видение, как я достаю тоненькое изящное колечко, надеваю на пальчик Несси и прошу стать моей навсегда, и арка из белых цветов, и ряды скамеек с белоснежной ковровой дорожкой между ними, и почему-то звуки этнической музыки майорунов, такие чистые и проникновенные, как сам момент… Это желание пекло грудь, а слова толкались на кончике языка, и пришлось сжать губы, чтобы не вылетели вот так же легко, как эти воздушные разбойники, теперь собравшиеся ниже пояса вокруг упругих округлостей моей девочки.

– Никита… – прошептала она.

– Что, моя сладкая? – спросил почти беззвучно.

– Что ты сейчас хочешь?

Подарить тебе букет из чёрных и золотых роз и такой же жемчуг. Жениться на тебе. И это признание чуть не сорвалось с языка, но ответил я совсем другое:

– Новую жизнь.

Я этого отчаянно хотел.

Её глаза расширились от удивления. А я смотрел на неё и думал, что ей бы очень пошло чёрное с золотом – хоть что: машина, платье, цветы, украшения, бельё, комната… Почему я не подумал об этом, когда готовил ей дом? Чёрное и золото – это шикарная оправа для моей красивой девочки.

– А что хочешь ты? – прошептал, касаясь её губ дыханием.

Она почему-то смутилась и покрылась пупырышками:

– Новую жизнь…

Часть 2. Репертуарная матричная реконструкция

– Распечатываешь рецидив?

– Тебе лучше не знать.

– Страшный ты человек, Джейкоб Карриган, – покачал головой Расс. – Не могу даже предположить, что ещё ты попросишь меня сделать.

– У меня все ходы расписаны…

Глава 6

США, Нью-Йорк

Если мир не хочет получить нового сексуального маньяка,

я должен кого-нибудь трахнуть. Или спятить.

– Так это твой миллиардерчик поджарился?! – воскликнула Стэйра, и я еще не успела ничего ответить, как она неприятно ошарашила: – Неплохо ты девственность пристроила, подруга! А я-то всё думала, что ты из себя недотрогу ломаешь, а оно вон что!

– Стэйра! – воскликнула я, пытаясь пресечь её желчное словоизлияние, хватаясь за виски и на несколько секунд прикрывая глаза – перед ними от того, что несла девушка, сначала полетели чёрные мухи, а потом всё вдруг закрутилось. Мне до тошноты стало плохо от её слов, я сглотнула и с трудом пропихнула из вмиг пересохшего рта: – Что ты такое говоришь…

– А что я не так говорю, а?! Gold digging whore!5 Месяц покувыркалась с богатеньким – и в шоколаде! Кафе, вон, отхватила! На кой оно тебе вообще сдалось?! Нашлась тут золотая писька! У меня просто нет слов, какая ты лживая шлюха!..

У меня тоже не было слов. Мне бы что-то сказать, но я словно онемела с ног до языка, только тошнота бурлила на подступах к горлу.

О, флаг Америки! Если бы я только могла предположить, что подруга окажется такой мелочной завистливой дрянью! Уже тихо радовалась, что не сказала ей о своей беременности и что Никита жив – Джейкоб строго-настрого запретил об этом даже думать. И про счёт на пять миллионов и дом утаила – как кто свыше отвёл. Но я не говорила и о том, кто мне отдал кафе – Стэйра сама додумала.

– …Слу-у-ушай, дорогая! Так это ж золотое дно! – никак не могла она успокоиться. – Ты только представь, как на его смерти можно заработать! Я так и вижу громкие заголовки: «Последний любовный полёт миллиардера!» или «Как Никита Соломат девственность покупал», а ещё лучше «Накрылся золотой пиздой!» ил…

Я сама не поняла, как впечатала в её лицо с размаху ладонь, аж самой от хлёсткого удара обожгло руку. Стэйра как-то странно хрюкнула, словно подавилась словами, и вылупилась на меня в шоке. А я испугалась своей с ней откровенности и злилась на себя, что выложила подробности наших с Никитой отношений. Это ужасно некрасиво, а из-за того, что он не среднестатистический американец, а человек, за которым ревностно следит пресса, тем более сейчас, когда делали инфоповод из всего, что с ним связано – это совсем плохо.

О, флаг Америки! Да за что мне всё это?! Какая же я глупая курица!

Жизнь просто слетела с катушек, будто вместе с «Голубем» сгорела моя удача. Наверное, стоило остаться до конца своих дней в психушке, судьба уже вычеркнула меня из своего списка и никакие не то что блага, а просто спокойные моменты мне уже не полагались. Она уже разлиновала чистый лист для кого-то другого и теперь мстит за то, что снова живу.

– Только попробуй это сделать! – процедила яростно сквозь зубы, сунув Стэйре в лицо фак. – И я тебе такую жизнь устрою, что Земля адом покажется. Поняла?! – почти выплюнула, наклонившись и едва не касаясь своим носом её.

Она оттолкнула меня и окинула прищуренным взглядом, от которого под кожей медленно пополз озноб нехорошего предчувствия:

– Да пошла ты! Целка бриллиантовая!

Она развернулась на каблучках и, всё ещё прижимая к щеке ладошку, пошла прочь.

Я потрясла своей ушибленной рукой – она горела огнём. Нетрудно представить, что чувствовала Стэйра. Я зло усмехнулась – похоже, у неё вылезет синяк на пол-лица. Быстро зашагала из Парка Вашингтон-сквер, где мы прогуливались, пока я ей исповедовалась, и вошла в кафе.

Управляющий с мученическим видом что-то пытался объяснить разгневанному гостю. И просиял, как только увидел меня:

– Мисс Тенесси! Вот я говорил – нет у человека наличных, а у нас нет договора эквайрингового обслуживания…

– За счёт заведения, – перебила я мужчину и кивнула недовольному гостю, стоявшему с кредиткой в руке. – Прошу простить за временные неудобства. Выберите напиток в подарок или можете взять еду на вынос – бесплатно, в качестве комплимента от заведения. – Перевела взгляд на управляющего – он раздражал меня ещё с того дня, как я пришла сюда перед роковым полётом «Голубя». Какой-то излишне суетливый, услужливый, а эти его истерики с наездами вообще оставляли двойственное впечатление, будто ему есть что скрывать. В голову пришла мысль, что Никита был прав, когда сказал, что его нужно уволить в первую очередь. Я повернулась в зал – гостей сидело около десяти человек, лишь пара мужчин что-то выпивали, остальные с бизнес-ланчем. Громко три раза хлопнула в ладоши и громко объявила: – Прошу минуточку внимания! Всё, что сейчас у вас на столах – за счёт заведения! Прошу побыстрее закончить ланч – кафе закрывается! – и повернулась к управляющему: – Принесите мне на последний столик все просроченные договора. Будем разбираться…

***

Россия, Москва

Едва утром проснулся, дотянулся до сотового и позвонил Несси. Но оператор заученно повторял одно и то же: «You just dialed the number, which is not in use. Please check your directory or dial 0 for assistance». Я терялся в догадках – что случилось? Несси заблокировала номер? Почему? Что там, чёрт возьми, происходит?!

Сел на постели, потёр лицо ладонями, разгоняя кровь, чтобы быстрее проснуться. До оглашения тринадцать дней. Хоть в календаре красными крестиками зачеркивай. Сердце отбивало аритмию, давление упало в трусы, мозг опустел – мне нужна доза антидепрессо и тёплое тело любимой девочки. Как продержаться до встречи с ней? Где она? Что за ерунда происходит с её номером?

Шампунь не глушил, а возбуждал. Мастурбация в душе по утрам – почти ритуал, но уже мало успокаивал. Неудовлетворение копилось, яйцам всё время было тесно, головку ломило, штаны трещали. Нужно было что-то с этим делать. Продержаться месяц без секса – для нормального человека в порядке вещей. Для меня – чревато психосоциальным расстройством. Если мир не хочет получить нового сексуального маньяка, я должен кого-нибудь трахнуть. Или спятить. Ни первый, ни второй вариант меня не устраивал. Но я не хотел никого, кроме Несси. Умом. Телу плевать кого еб…

– Отказать…

Закинул в рот антидепрессант и догнался таблеткой липолиевой кислоты и парой капсул витаминного комплекса. Натянул спортивные штаны и футболку, на ноги – мягкие борцовки, взял клубную карту и поднялся в фитнес-зал, расположенный этажом выше.

– Доброе утро… Никита Германович, – бросила сухо девушка, взглянув на мою карту.

– Доброе.

– Могу я предложить вам белковый коктейль или массаж?

– Не дави из себя любезность с утра пораньше.

Повернулся, чтобы пойти в зал, но услышал:

– Пф… Не дождётесь! Мне проценты за это капают!

Я сначала опешил, потом усмехнулся:

– Тогда запиши на мой счёт пару порций и предложи тем, кто их никогда не берет. Угадаешь со вкусом – получишь новых клиентов. Но есть одно условие…

Я оскалился, не в силах сдержать лукавую улыбку, и завис на паузе…

– Что за условие? – наконец, после пары секунд раздумий осторожно спросила, вздёрнув красивую узкую бровь.

– Массаж мне сделаешь.

– А сто грамм секса с собой не завернуть?! – фыркнула так возмущённо, что я снова чуть не поперхнулся приступом смеха.

Девушка смотрела на меня нахально, ни капли не смущаясь своей выходки.

– Сто грамм?! – переспросил, ухмыльнувшись. – Нет, мисс, боюсь, столько не потяну.

Я отвернулся и пошёл к тренажёрам, недоумевая, как умудрился в огромной стране напороться уже на вторую девушку с остреньким язычком!

Хотя о напороться и язычке лучше вообще не думать.

Немного разогрелся, встал на беговую дорожку и включил канал BBC News на плазме напротив. Датчик считывал мой пульс, скорость, шаги, сожжённые калории и расстояние, а на большом экране транслировался обзор новостей: «Миссия Demo-2 стартовала с мыса Канаверал…», «Кто такой Дональд Трамп?», «Протесты против расизма и произвола полиции…», «Культ тела и бразильская подтяжка ягодиц», «Секс, скальпели и липосакция», «”Умный город”: как Нью-Йоркская мэрия следит за жителями»… Что-то ещё говорили и показывали, я узнавал улицы Манхеттена и вдруг поймал себя на мысли, что ищу за репортёром на заднем фоне…

…Несси.

Я бежал, бежал, бежал… Бежал всё быстрее по улицам экранного Нью-Йорка, выискивая в толпе её лицо и точёную палисандровую фигурку. Бежал к Несси, стремясь удовлетворить эту сиюминутную потребность лететь к ней прямо сейчас, а не вычеркивать дни до вылета домой. Бежал к ней, потому что она – мое высшее наслаждение, самые отвязные фантазии, самые откровенные желания… оргазм самой моей жизни. Мы были вместе так мало, но она значила для меня так много…

Бег не помог сбросить напряжение, я взялся за штангу, выгонял кровь из нижней головы в верхнюю. Время застыло, воздух сопротивлялся, пахло железом, потом и кровью – прокусил губу, но все равно не сдержал натужного рычания. Я был на грани… Срывал мышцы, чтобы не сорвало психику. Последний жим был особенно тяжёл. Гриф штанги гнулся, а мои руки уже нет.

Я выжал груз. Неподъёмный. Против всех возможностей человеческого организма. Мог попасть в книгу Гиннеса, но это моя личная победа. И она, хоть и вымучила, но вселила уверенность – я могу. А значит – сделаю.

Сатир должен умереть.

***

США, Нью-Йорк

В кафе я просидела допоздна, и этот день не прошёл впустую. Зашла на сайт Секретаря штата Нью-Йорк, заполнила регистрационную форму sole proprietorship6, оплатила пошлину и сверилась по реестру, нет ли придуманного мной названия для кафе в списке уже имевшихся – решила сменить концепцию заведения и сделать полный апгрейд. Ещё нужно было подумать над дизайном, но что это будет салун Дикого Запада – решила точно. Получив идентификационный бизнес-номер, отправила оригинал заявления Секретарю экспресс-почтой. Оставалось открыть счёт в банке и оплатить лицензию – этим собиралась заняться с утра.

Лишь закрыв кафе и вдохнув прохладный августовский ночной воздух, поняла, что единственное чего не сделала – не нашла гостиницу. И куда сейчас идти – понятия не имела. Сотрудники уже разошлись, лишь Келли задержалась на минутку.

– До завтра? – улыбнулась девушка.

Я уже понимала, почему Никита собирался повысить её в должности – помимо обезоруживающей искренней улыбки и непосредственности она имела профильное образование, была бесхитростна и обаятельна. Самые точные ответы и дельные советы исходили от Келли. А самое для меня важное – она не демонстрировала свое превосходство, не наблюдала, как я бьюсь в непростой для себя ситуации, а тактично и охотно подсказывала и помогала, будто невзначай подсовывала именно то, что нужно сделать вперед, отсеивала несущественное и как-то так незаметно организовала мою работу, что все решилось будто само собой. Слушала ее внимательно, хотя лекций девушка не читала. Хватало пары слов, чтобы я понимала, за что браться дальше. Мы как-то сразу научились слышать друг друга.

 

– Да, Келли. Спасибо за помощь. Я бы не справилась без тебя.

– Да что ты! Организационные моменты – самое простое! Все сложности возникают только с клиентами. Ну-у, у нас ещё были с проверяющими службами. Боб постоянно закатывал им банкет за счёт заведения и давал взятки.

– Келли, будь готова завтра принять дела у управляющего! – мгновенно дозрело решение, и прозвучало оно как-то слишком отчаянно.

Девушка положила мне ладошку на плечо и просто сказала:

– Хорошо, Несс. Доброй ночи.

Мне бы научиться так спокойно и без ложной скромности принимать то, чего я по своим же внутренним убеждениям достойна. Вздохнула.

Келли подошла к своему мотоциклу. Возле на своём её ждал Коннор Мур – бармен. Он весь день бросал на меня взгляды, и когда я их встречала, не тушевался. Бармен следил, чтобы у меня на столе всегда стоял свежий смузи или горячий чай. От еды я отказывалась – в горле после встречи со Стэйрой застыл ком, а организм словно встал колом, и лишь струйка жидкости могла просочиться тонкой ниткой по пищеводу. Холодные напитки с мятой и лаймом немного облегчали навязчивую тошноту, но за день во рту скопился вкус цитруса, и от него уже тоже воротило.

Я вся будто вибрировала от внутреннего напряжения. К вечеру оно только наросло – от усталости и обилия информации раскалывалась голова, подрагивали руки и кривились в горькой гримасе губы. Мне срочно нужна была перезагрузка.

Проводив взглядом Келли и Коннора, пошла через Парк Вашингтон-сквер. Шумная компания молодых людей испугала, и я юркнула по дорожке вбок, на северную сторону, и через тридцать шагов вдоль линии браунстоунов замерла напротив одного.

Вот же он – мой дом.

Очень хотелось войти в него. Я боролась с этим желанием утром, а сейчас, когда темнота придавила город, а я не позаботилась о ночлеге, он оказался единственным местом, где я могла отдохнуть. Мне невыносимо хотелось войти, зажечь счет, включить телевизор, принять душ, сделать гамбургер…

– Нет, я же себе обещала… – прошептала и уже отвернулась, но вспомнила, как достойно приняла новую должность Келли.

Из темноты вышла та шумная компания парней и направилась в мою сторону. Я оказалась у двери в считанное мгновение, сунула ключ в замочную скважину, ввалилась в холл, захлопнула дверь и лихорадочно закрылась на замок и цепочку. Схватилась за грудь, под которой от испуга бешено билось сердце. Почувствовала себя воровкой, а когда сначала на сенсорном табло сигнализации засветился красный огонёк, а потом и заверещал сигнал, чуть не выскочила на улицу. Пальцы словно заикались, не желая нажимать на нужные символы.

Первый всхлип, когда сняла дом с охраны, вырвался сам собой, я даже вздрогнула от него. Следующий последовал сразу за ним. С трудом сдерживая истерику, я буквально прокралась в гостиную, сдернула защитный пыльный чехол с дивана и легла, дрожа и сжавшись в комочек. Ощущала себя дворняжкой, забравшейся в чужой дом скоротать ночь.

***

Спустя неделю

Я захлопнула папку с раскладками кобблеров7, джулепов8 и смэшей9 – наконец, все организационные вопросы решены, и утром кафе откроется для посетителей без всякого пафоса.

Теперь в нём царила атмосфера самого настоящего Дикого Запада: ободранные до коричневого кирпича стены украшали старые потресканные вывески, колеса от телег, простреленная доска с объявлениями о розыске ковбоев-преступников и граффити. Зонированное сложенными между двумя решетками с крупными ячейками поленьями пространство заполнили обшарпанные кожаные диваны и лавки с массивными столами, освещенные десятками разнокалиберных лампочек на ржавых цепочках – я вспомнила детскую комнату Никиты и повторила этот дизайнерский приём, как и карту Дикого Запада на полу. А вместо штор окна наполовину закрывали тематические инсталляции и кронштейн с одеждой тех времен.

Мне можно было гордиться собой – я неплохо сэкономила, и на моем счету осталась большая сумма денег, можно было бы полностью закрыть ученический кредит, но я решила пока не делать этого.

Много старых вещей мы с Келли и Коннором нашли на Фре́шки́ллс-парке – мусорном полигоне в боро Статен-Айленд – и скупили буквально за один-два доллара по объявлениям в газете. Рама от мотоцикла «Harley-Davidson», конская сбруя и сёдла дополняли антураж, как и пара телег посреди зала, на которых я решила расположить горячие и холодные закуски – как выяснилось, моя команда поваров готовила вкусно, но медленно. Менять я их не хотела – просто не понимала, как отбирать претендентов на их место, потому пошла по пути наименьшего сопротивления: теперь они спокойно будут готовить и выносить готовое на телеги. Гостям салуна «Wild West» – новая вывеска дерзила кроваво-красным неоном – нужно просто один раз оплатить «тарелку» и есть, сколько влезет. Еда подразумевалась самая простая, потому цены на нее установила низкие, а вот на значительно расширившийся ассортимент напитков – достаточно высокие.

Я рассматривала готовый зал и волновалась. Келли принимала поставку продуктов, повара расставляли все по правилам товарного соседства, в обновлённой морозильной комнате уже висели тушки животных и рыб.

Отдала папку с раскладками коктейлей Коннору и уже собиралась забронировать билет на ближайший рейс на самолет до Вудлейка, когда в дверь кафе бесцеремонно постучали.

– Там же висит табличка, что мы закрыты? – уточнила у Коннора.

– Конечно, Несс, – подтвердил парень. – Не волнуйся, я разберусь.

Он отложил полученную от меня папку на барную стойку и пошёл к двери. На повторившийся громкий настойчивый стук в зал вышла Келли:

– Кому-то невтерпеж, – улыбнулась и вдруг нахмурилась: – Интересно… теперь смена имиджа кафе – новость, достойная «BBC News» и «The New York Times»? О, и «The Washington Post», и «Daily News»… – перечисляла она, подойдя ближе.

У меня закружилась голова. Конечно же, не смена вывески заведения привела сюда журналистов. Готова была придумать миллион причин, какие угодно, даже самые нелепые, по которым тут появились акулы пера, но истина ворвалась в открытую барменом дверь стремительно и ударила безжалостно:

– Телекомпания «Newsday»! Ответьте, сколько Никита Соломат заплатил за вашу девственность?!

***

Россия, Москва

Сегодня утро отменили. Городом овладел полный сплин. Гроза, кромсавшая небо на лоскуты, которые куда-то быстро, как стадо овец, волком гнал сильный ветер – единственное, что освещало улицы – в десять часов темень стояла, будто и не август на дворе. Я и проснулся от грохота, свиста и стука капель по стеклу. Таких крупных, что когда новый разряд освещал жуткий, но до дрожи великолепный пейзаж, казалось, что они нанизаны на тонкие серебристые нити, и от порывов ветра их колышет и швыряет на дома, разбивая водяной хрусталь вдребезги. Я чувствовал запах невероятной свежести, будто внизу расстелился ковриком не мегаполис, а Амазонская сельва. И впервые в жизни мне захотелось зажечь живой огонь и компенсировать холодное дуновение жаром и уютной, в отличие от щелчков молний, трескотнёй дров.

Я уже минут сорок стоял и любовался не на шутку разошедшейся стихией, выстраивая планы на оставшиеся до возвращения в Нью-Йорк шесть дней.

Смотрел на себя будто издалека и со стороны: башня посреди апокалипсиса как последний оплот жизни, светлый квадрат окна почти на самом верхнем этаже и маленькая фигура человека с расставленными, словно в качку на корабле, ногами и опущенными вдоль тела руками – в одной позе смирение с судьбой и упорное желание выстоять.

Да, наверное, это обо мне.

Биокамин я все-таки зажёг. Поставил рядом тарелку с кусочками горького шоколада и кешью. Устроился в длинном кресле, укрыл ноги пледом и открыл ноутбук – самое время поработать над своими проектами и полистать американскую прессу.

Вбил в Yahoo свое имя, пробежался по заголовкам, открыл и… перед глазами всё поплыло, когда на первой полосе увидел «Интервью из первых уст: как Никита Соломат девственность купил».

«И снова пикантная история в семье конгрессмена Германа Соломата. На этот раз стали известны подробности о его погибшем сыне Никите. Из первых уст интервью по телефону с девушкой в синем, незадолго до своей смерти представленной погибшим миллиардером светской тусовке…»

Я читал исповедь Несси и отказывался верить. Всё от первого секса до взорвавшегося «Голубя». Как она берегла девственность, чтобы продать подороже, как подцепила в кафе миллиардера Никиту Соломата…

В памяти восстало всё: как она отдалась в туалете, спокойно поехала со мной, снесла моё насилие, как безоговорочно взяла и «Центурион», и документы на дом… Всё теперь стало понятно. Я просто идиот, который попался на старый, как мир, трюк меркантильной девицы.

Редко кому выпадает удача узнать истинные лица…

Дочитать не смог – меня душил горький истеричный хохот, сдавивший горло как строгий ошейник, глаза словно заволокло пеленой – я перестал видеть и не сразу понял, что это слёзы. Мне казалось, я схожу с ума – то хохочу, то плачу. Тело словно отказало – я не мог подняться с кресла, чтобы разнести всё вокруг в крошево и выключить свет.

4Перевод: «Вы только что набрали номер, который не используется. Пожалуйста, проверьте ваш каталог или наберите 0 для помощи».
5Перевод «Шлюха, работающая ртом ради богатства».
6Перевод – частный предприниматель.
7Кобблеры восходят, по-видимому, к началу XIX столетия. Говорят, что они получили своё название от маленьких «cobbles», то есть «камешков» льда, которые входят в их рецепт.
8Джулепы – охлаждённые смешанные напитки, состоящие из алкогольных напитков, сиропов, соков и побегов свежей мяты.
9Смэши, вероятно, появились в Америке в середине XIX столетия. Как известно, рецепты смэшей с джином, бренди и виски приводятся в первом сборнике коктейлей Джерри Томаса, изданном в 1862 году. Смэш представляет собой вариацию джулепа с менее выраженным мятным вкусом.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22 
Рейтинг@Mail.ru