Ульяна Громова
Вдвойне любимая
Пролог
– Так больше невозможно…
Савелий смотрел в окно особняка, заложив руки за спину. За его напускным спокойствием скрывался ураган эмоций.
– Что ты предлагаешь, брат? – спросил устало.
Нас обоих вымотала эта чёртова хрень.
– Надо найти девушку.
– Которую по счёту? – я горько усмехнулся.
– Нужно искать. Снова и снова.
– Может, всё-таки в Швецию? Там это норма.
Савелий медленно отошёл от окна и сел в кресло. Его бокал с коньяком уже согрелся, хотя в комнате работал кондиционер.
– Помнишь, в полсотке на эпизоде была девчонка…
– Серебристая которая? Помню. Она мне снилась… – я осёкся.
Савелий поднял на меня ироничный взгляд. Я мог бы и не рассказывать ему, как кончил во сне, когда мне приснилась та красавица.
– Имя у неё редкое. Забыл… – брат сделал глоток коньяка и покатал его на языке.
Миндально-шоколадный вкус сменился нотками оранжада и морской соли.
– Ярослава.
– Да, точно, – держа бокал, Савелий направил на меня указательный палец, допил коньяк. – Ничего против не имеешь? – спросил серьёзно.
Мог бы и не спрашивать.
Дубль первый. Свет! Камера! Мотор! Начали!
Задумайтесь над своим поведением…
Не мало ли вы себе позволяете?
– Яра, мы опоздаем, если ты ещё минуту прокрутишься у зеркала, – нетерпеливо ворчала подруга. – Давай быстро, такси уже ждёт.
Мы со Светой шли на скандальное шоу «За закрытыми дверями» клакерами – наёмными зрителями. Это наше с подругой хобби. Она работает учителем географии в школе, а я делопроизводителем в магазине товаров для животных. По приезду в Москву долго искала такую работу, чтобы её было не слишком много, зарплата нормальная и кабинетик свой. В «Четыре лапы и хвост» я всё это получила. И как отдельная приятность – свободный тайм-менеджмент: когда нужна, тогда на работу и прихожу. Конечно, в отчётные периоды бывают и авралы, но в целом все поставки по чёткому графику, коллектив продавцов давно сложившийся, директор магазина – Анна Павловна, мать Светы – просто душка, мы давно и успешно подменяем друга. Она меня с дочерью и познакомила, когда узнала, что я никого в городе не знаю. А весёлая девушка приобщила меня к своему хобби – съёмках в массовках.
– Да иду, иду!
Я отдёрнула светло-серую юбку, поправила нежно-голубую приталенную блузку, застегнула на шее тонкую цепочку с подвеской в виде капли росы, уютно устроившуюся между грудей, покрутилась, тряхнув моей гордостью – длинными волосами редкого лавового пепельного оттенка, сунула ноги в туфли на шпильке и взяла клатч. Брызнула в воздух французские духи и прошла сквозь облачко. Подруга нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и всё смотрела время на сотовом.
– Взяла переодеться?
Я молча подхватила небольшую сумку и вышла за Светой в коридор. Пока замыкала дверь комнаты в общежитии, она уже унеслась вниз…
…А ещё через час мы благополучно входили в студию, как раз когда помощник режиссёра крикнул:
– Грехова здесь?
Я помахала молодому парню:
– Здесь!
Алексей подошёл ко мне:
– Сядешь на третий ряд у прохода. Запоминай: когда «маска» скажет «Если найдётся женщина, которая сядет ко мне в ванну…» ты встаёшь и садишься в ванну. Учти – если кто-то успеет вперёд тебя, свои пять штук ты не получишь. Усекла?
– Не сомневайтесь, Алексей!
– Хорошо. Подпиши, что предупреждена о том, что любые отношения с участниками программы за пределами студии – лично ваше дело, и руководство канала за это ответственности не несёт.
Я легко подмахнула подставленный документ и едва успела закончить подпись, парень выдернул планшет у меня из рук и гаркнул:
– Гости студии, по местам!
Мы со Светой поспешили занять кресла, а когда и все остальные наёмные зрители расселись, двери студии открылись для тех, кто купил билет на шоу, в котором трясут чужими скелетами.
Следующие сорок пять минут мы скучали – совсем неинтересно слушать разоблачения меркантильной «супруги» какого-то «сантехника». Клакеры отыгрывали свои деньги, бросая реплики из зала, подогревая интерес зрителей. Очень хотелось скоротать время в интернете, но мы сидели в первом ряду, и телевизионная камера то и дело снимала нас со Светой. Сколько тех кадров останется при монтаже – узнаю через неделю, когда выйдет программа, а пока нужно рисовать на лице заинтересованность, кривить губы в презрении к «жене» и строить сочувственные рожицы при взгляде на «сантехника».
Наконец, в студию вытащили ванну и несколько ящиков шампанского. Наступал мой звёздный час.
Меня отобрали на роль «рыбки» на кастинге. Краем уха слышала, что выбирал сам «маска». На заре клакерства я удивлялась, насколько все шоу лживы, возмущалась масштабу обмана зрителей даже в политических программах, но со временем просто забила на это – ничего не изменится, а вторую зарплату моя внешность приносила стабильно. Меня частенько выбирали именно на такие вот публичные роли, я даже снялась в проекте «50 оттенков свободы» на развлекательном канале – играла в одной из серий изнасилованную немецкими захватчиками деревенскую девку. Это было непривычно и неприлично, но адреналин зашкаливал.
Пока я предавалась воспоминаниям, шампанское уже вылили в ванну, и в неё сел парень с закрытым венецианской маской лицом так, что видны были лишь губы. Я слушала его «исповедь» о том, что у него не складываются отношения с девушками, что он красив лицом и неприлично богат, и положит все свои сокровища в виде банковского счёта и сердца смелой девушке.
Я даже растерялась, когда в студии на несколько секунд повисла тишина, и только стук каблуков сверху по деревянной трибуне и зверское лицо Алексея у осветительного прибора привели меня в чувство. Я излишне поспешно вышла под свет софитов. Сердце дико стучало, в голове билась паника – вовремя ли я всё делаю? Ведь маска не сказал тех слов.
Скинула туфли и шагнула в ванну. Узкая юбка задралась, обнажая ноги почти до бедра, я перешагнула второй, чувствуя, как щиплют кожу пузырьки шампанского. Задержала дыхание и села в искристый напиток, хмелея от ударившего в нос алкоголя. Я, подписываясь на эту роль, думала, что шампанское будет подкрашенной минералкой – так было сказано в соглашении. А теперь сидела напротив мужчины в дорогом вине под ярком свете прожекторов и не слышала ни оглушительных оваций зрителей, ни слов, что говорил мне маска. Я видела лишь его губы и глаза в прорезях. Он взял мои руки и легонько сжал пальцы, и это помогло немного прийти в себя:
– …носить на руках, любить и беречь… – услышала его последние слова и кивнула – что я должна говорить в ответ, мне не сказали, а я при всём желании ничего не смогла бы придумать в одурманенном состоянии.
Слава шпилькам, ведущий вернулся к своим обязанностям и завершил шоу. Мы с маской так и сидели в ванне, пока студию не покинули все гости программы, кроме Светы. Она подскочила ко мне и подхватила под мышки, помогая встать.
– Ты как? Яра… – взволнованно спросила подруга.
Мужчина тоже вышел из ванны и снял маску. Он оказался действительно красив, как молодой хищник, вошедший в силу и обретший уверенность в себе. Что-то было в нём притягательно опасное, будоражившее нервы до покалывания кончиков пальцев и дрожи в коленях. Впрочем, возможно, это пары алкоголя, проникнувшие в мой организм, овеяли его образ романтизмом и мистическим флёром.
– Яра, значит? Сергей. Приятно познакомиться, – он улыбнулся, и на щеке появилась ямочка.
Парень окинул меня взглядом, но больше ничего сказать не успел – подоспел Алексей и повёл нас в гримёрки переодеваться. Света шла за нами. Едва закрылась дверь крохотной комнатушки с большим зеркалом, она упала на диванчик и воскликнула:
– Ты же говорила, будет вода! Теперь на липкое тело надевать чистые вещи?! А, на твои туфли, – она всё ещё держала в руке мою обувь.
– Спасибо, Светик. – Я открыла скромную белую дверь в уголке гримёрки. – Здесь есть душ.
Скинула с себя всю одежду и голая шагнула внутрь, услышав завистливый вздох подруги – десяток лишних килограмм не портили её милоту, но похвастаться таким же идеальным, как у меня, телом она не могла.
Через пять минут я уже вышла из душа, наследив мокрыми ступнями по линолеуму, вытерлась и надела муаровое платье с открытой спиной и воздушной юбкой выше колена. Света ворковала по телефону со своим бойфрендом, с губ только что нектар не сочился. Когда я собрала в пакет вымоченные в шампанском вещи и сунула его в сумку, она, наконец, попрощалась со своим Веником – там ласково мы звали Вениамина, оператора освещения, с которым подруга закрутила роман несколько месяцев назад.
Новый год мы встречали втроём, эта сладкая парочка беспрерывно целовалась, и от их ласковых пошлостей меня тошнило больше, чем от алкоголя. Тогда я и поняла, что эта ваниль мне не нравится, разозлилась на друзей и, когда куранты считали до двенадцати, громко загадала желание: «Хочу в два раза больше!» Света и Веник переглянулись и рассмеялись, и ещё час расписывали мне в красках это «в два раза больше». Интересная, вообще-то, идея, жаль, воплотить не придётся.
Мы уже готовы были уйти, я повесила на плечо клатч и открыла дверь, тут же отшатнувшись от неожиданности – Сергей стоял в тёмно-серых брюках и розовой рубашке, с поднятым кулаком – собирался постучаться. Глаза у него просто невероятные – тёмно-сизые с голубыми лучиками. Парень окинул меня взглядом и чуть улыбнулся.
– Шикарно выглядишь, Яр-ра… – моё имя прозвучало раскатом грома, а глаза метнули молнии. – Нас ждёт машина и столик в ресторане. Ты не против?
Показалось, он едва оторвал от меня взгляд и бросил его за плечо, и я сразу услышала голос Светы:
– Ох, обо мне не беспокойтесь, мне пора, пора, пора…
Подруга выскользнула из гримёрки бочком, прихватив мою сумку, и поспешила по узкому коридору к лестнице. Уже сворачивая на неё, весело подмигнула, и через секунду я услышала быстрый стук каблучков по каменным ступенькам.
– Я не против, – улыбнулась и тряхнула густой гривой пепельных волос.
Сергей обнял меня за талию и повёл к выходу.
Белый лимузин с шампанским в ведёрке со льдом и огромным букетом нежно-розовых роз, благоухавших на весь немаленький салон, приятно удивил – я ожидала такси, а не такую роскошь. Когда парень, сидя в ванне с шипучкой, обещал положить мир к моим ногам, я свято верила, что он тоже клакер и просто отыгрывает роль, но этот начищенный до блеска «Линкольн» сразил почти наповал.
– Ночная Москва красива, – парень подвёл меня к открытой водителем в чёрном костюме двери.
Я разволновалась, и сесть в машину изящно не получилось. Лицо залилось краской, и я обрадовалась полутьме в салоне. Сергей устроился рядом, через полминуты машина тронулась. Я закусила губу и отвернулась в окно.
– Яра, что-то не так? – вкрадчиво спросил парень, кончиками пальцев коснувшись моей руки.
Повернулась, и его взгляд упал на мою закушенную губу, а мой – на его длинные густые ресницы. Я скользнула по ним от основания до кончиков, и они нехотя поднялись, будто я зацепила их краешки и потянула вверх. Мой серый и его сизый взгляды столкнулись, мелькнули разряды, полетели искры… Я еле завершила этот химический процесс.
– Всё нормально, – вскинула подбородок и искренне улыбнулась.
– Тогда держи, – Сергей подал мне бокал с «Мадам Клико». – За знакомство.
Мне не стоило пить – я быстро хмелею, но внутреннее напряжение мешало наслаждаться приятной компанией и вечером. Взяла предложенный бокал, мы столкнули их с хрустальным звоном, и я сделала большой глоток. Приятное тепло прокатилось и упало в пустой желудок, пустив по телу волны расслабления. Откинулась на спинку сиденья, на несколько секунд прикрыла глаза. А когда открыла и встретила взгляд Сергея, поняла, что жаркий день завершится жаркой ночью. Парень это тоже прекрасно понимал.
Дубль второй. Не ждите чуда. Чудите сами!
Всё происходило слишком быстро, и от этого становилось немного неуютно. Никогда раньше мои отношения не перетекали в горизонтальную плоскость через несколько часов от начала общения. Я оправдывала свою беспутность тем, что парень диво как хорош собой, тем, что мы больше не встретимся – почему бы не окунуться в романтическое приключение? В нашем случае это логичное завершение вечера.
Есть мужчины с невероятным магнетизмом, что не оторвать от них взгляд, не выбраться из их объятий. Мне казалось, я растворилась в Сергее, потеряла себя, понимала, что он подавляет мою волю и разум, что он всегда будет на вершине пищевой цепочки в нашей паре. Сергей оказался моим личным Армагеддоном, я осознавала, что становлюсь его жертвой, агнцем для заклания, и было плевать. Не было желания его менять, брать верх, диктовать правила и условия, что-то требовать… Я по всем пунктам, что могла выдумать моя фантазия и сотня психологов, стала принимающей стороной. И принимала его таким, как он есть: властным, опасным, хищным, стремительным, неотразимым, обаятельным…
– Яр-ра… – Никогда ещё так не нравилось звучание моего имени, как это раскатистое звериное, едва сдерживаемое рычание мужчины. – У тебя есть в Москве любимые места?
– Любимых нет, – призналась честно.
Гулять по Москве мне было некогда, всё свободное время я проводила на кастингах или съёмках, или сидела в коридоре Останкино в ожидании, что какой-нибудь режиссёр пригласит статисткой. Чаще всего эти ожидания оправдывались.
– А в которых хотела побывать?
– Мне немного стыдно, но я не настолько любопытная, – улыбнулась собеседнику, не выпускавшему мою ладонь из своей руки.
Я ещё и не слишком внимательная, если говорить о каких-то житейских мелочах.
– Придётся тебе положиться на мой вкус в выборе ресторана, – улыбка тенью скользнула по лицу парня и упала очередной каплей мёда в моё сердце. – Блюда на ужин я заказал заранее.
– Люблю сюрпризы.
Я хлопнула ресницами и тут же смутилась, но ничего поделать с собой не могла – ритуальный танец явных и не очень знаков внимания сам собой складывался в откровенные заигрывания. Сергей владел собой лучше, его осторожные прикосновения больше походили на робкую разведку границ дозволенного, на прибой – чуть больше нахлынул и тут же отступил, отвоёвывая территорию незаметно и неотвратимо. Мы оба соблюдали приличия лишь для того, чтобы потом нарушить их в одно мгновение, порвать вуаль сдержанности и без того невесомую, лишь смутно угадывавшуюся. И от того тело одновременно и томно расслаблялось, и напряжено звенело, в мыслях то раздавались глухие удары там-тама, то чарующие звуки флейты, то чувственный саксофон.
– Тогда сначала в ресторан, потом… – его взгляд скользнул по моей голой коленке вверх, остановился на секунду на груди – я почувствовала, как сжались в твёрдые горошинки соски – по шее к губам и обволок мой разум сизым туманом, – …к тебе или ко мне?
Это был контрольный вопрос – я чувствовала это, но как ответить не представляла. Ко мне однозначно нет – этому алмазу в розовой рубашке нужна оправа не из облезлых стен общежития. К нему… страшно. Отказаться от обоих вариантов после «тестового» поцелуя, когда наши губы едва коснулись, познакомившись – это как-то глупо. И сам вопрос отозвался в душе радостью – парень хочет продолжить наш вечер. Я тоже. Пришлось выбрать наименьшее из зол:
– К тебе, но утром мне надо на работу…
– Я отвезу. Где ты живёшь?
– На Яхромской, это Дмитровское шоссе.
– И работаешь там же?
– Нет, езжу на Крылатские холмы.
У парня во взгляде застыло удивление.
– Это же из конца в конец. Как ты добираешься?
– Маршрутка, метро, автобус, – пожала я плечами, – привыкла уже.
– А там квартира?
– Нет, – я смутилась, – комната в общежитии.
– А-а-а… поэтому ты постеснялась меня пригласить?
– И да, и после полуночи там не впускают и не выпускают.
Возмущение, написанное на лице Сергея, рассмешило бы, если бы однажды мне уже не пришлось платить за возможность попасть домой тысячу рублей. Самвел – хозяин двухэтажного обшарпанного общежития, был душкой во всем, кроме этого пункта правил. Можно было даже задержать оплату, но карета превращалась в тыкву в полночь, и никакое волшебство до шести утра бесплатно не происходило.
– Ты не москвичка… – прозвучало утверждением, и я просто кивнула. – Средневековье какое-то… – Сергей помолчал и добавил: – Но от меня на работу ближе, может, сейчас заедем к тебе, возьмёшь, что нужно, и я отвезу тебя утром прямо… Где ты работаешь?
– В зоомагазине делопроизводителем.
– Значит, в зоомагазин.
– Нет, не стоит. Всё же у нас вечер немного другой тематики, и решение моих проблем в него не входило. Я привыкла, просто нужно добрать до общежития до полуночи или где-то быть до шести утра, потому что и при наличии денег надо ещё достучаться до охранника – Равиль запросто может не открыть, даже если услышит.
Я не кривила душой. Это азербайджанец после нескольких моих отказов спать с ним заявил, что опоздай я хоть на секунду по его часам, и путь в мою комнату проляжет через его постель. И он мне даже сам доплатит.
– Ты не думала найти жильё поближе к работе?
Думала. Но восемь тысяч, которые я плачу за двухместку там, чтобы жить одной, не шли ни в какое сравнение с двадцатью за комнату на подселении.
– Давай не будем о моих неудобствах, – снова попросила я. – А ты чем занимаешься?
Сергей немного помолчал и ответил:
– У меня небольшой бизнес, это неинтересно… Кстати, мы приехали…
…на Космодамиа́нскую набережную к отелю «Красные холмы», поднялись в отдельном лифте на тридцать четвёртый этаж в «City Space Bar & Lounge». Это место создано, чтобы поразить воображение. И дело не в приглушённом свете и лучших видах на Москву, не в сервисе и оформлении блюд, а в том, что меню здесь – для бедных фантазией людей, потому что любое блюдо и напиток создавались на лету, стоило лишь выказать предпочтения в продуктах. Полудомашняя непринуждённая атмосфера, негромкая приятная музыка и искренние улыбки барменов дополняли уют душевностью и теплотой.
– Еду я заказал европейскую, а напитки будет смешивать знаменитый лондонский бармен Крис Мур, владелец не менее известного в Великобритании бара «Coupette». Так что сюрпризов сегодня будет много… – Сергей улыбнулся и добавил тише, наклонившись к самому уху: – столько, сколько выдержишь.
Эффект от места, спутника и предвкушения ночи щекотал в животе лепестками огня. Нас проводили к столику у панорамного окна и предложили бинокли: Москва еще не погрузилась в темноту – ночи в конце июня слишком короткие, а сегодня ещё и день летнего солнцестояния. Небольшой диванчик-полумесяц стоял лицом к панораме, а столик из толстого тонированного стекла отображал блики низко висевших светильников, стилизованных под планеты солнечной системы. Это был единственный столик с букетом из распустившихся и лишь набравших фиолетовый оттенок артишоков, ярко-зелёных помпонов неизвестного мне растения и зеленовато-белых роз вперемешку со стрельчатыми плотными сизыми листьями, похожими на пальмовые, но я не была в этом уверена.
– Это тебе, – подвинул мне необычную композицию в каменной серой чаше парень и поцеловал в щёку.
– Спасибо, – я подняла на него глаза. – А почему артишоки?
– Ещё один сюрприз, – Сергей сел рядом. – Мы с тобой сегодня вроде артисты, а остальное я готовил, чтобы тебя слегка шокировать. Игра слов, – он улыбнулся. – У меня получилось?
– Вот сейчас точно получилось.
– Это итальянская разновидность артишока – Киоджа. Его листья не колючие, как у Сардо или Лигурийца, – парень провёл кончиком пальца по сизому листу. – Вообще у этого цветка интересная древняя история. Если интересно, я расскажу, но после того, как мы с тобой его попробуем.
– А ты откуда столько знаешь об артишоках?
– Готовился поразить тебя эрудицией и целых полчаса зависал в интернете, – рассмеялся мой спутник, окончательно разрядив атмосферу. – Наше меню будет с артишоками, надеюсь, тебе понравится. Тем более что и шеф-повар сегодня приглашённый – здесь такие вечера не редкость. Бывает, звёзды эстрады и кино дают мастер-классы по приготовлению своих любимых блюд.
– А повар сегодня кто?
– Жереми Урюти из французской провинции Бордо.
Пока мы разговаривали, официантка как-то незаметно навела на нашем столике романтический беспорядок: зажгла две серебристые витые толстые свечи, рассыпала лепестки цветов.
Сергей достал из кармана брюк небольшую плоскую коробочку и открыл её. Серьги – три артишока разных размеров, будто из стекла с белым напылением и золотистыми краями на золотых спиральках. В комплекте золотое колечко с такими же артишоками, но очень мелкими. Необычно и очень изысканно.
– Это тебе на память об этом вечере.
– Но это же дорого, я не могу это взять!
– И куда я должен это деть? Я ведь заказывал это как раз для той девушки, что отважно сядет в ванну с шампанским… – лукаво прищурился парень. – Ты не можешь отказаться, Яр-ра… – он наклонился к моему уху и добавил: – Мы ведь знаем, чем закончится эта встреча, разве не должен мужчина благодарить женщину за проведённую с ним ночь?
