Святость и святые в русской духовной культуре. Том I. Первый век христианства на Руси – В. Н. Топоров

Слово-символ «святость» на Руси – в христианском понимании-применено и связано с явлением персонифицированной святости, то есть с первыми примерами канонизации или -признания определенных людей носителями «святости». Причисление к лику святых двух князей-братьев Бориса и Глеба, сыновей великого князя Владимира, было, возможно, первым таким прецедентом. От образов Бориса и Глеба, вероятно, впервые «процвела на Руси христианская святость».

В основе русского самосознания, считает автор, были 3 (три) ключевые идеи-концепции:

–единство в пространстве и в сфере власти (Повесть временных лет и Слово о полку Игореве);

–единство во времени и в духе(идея духовного преемства, Слово о законе и благодати);

–святость как высший идеал поведения, понимаемая как жертвенность, упование на мир иной, на ценности, которые «не от мира сего»…

Идея святости в ее русском варианте порождала пренебрежение сим миром и упование на иное царство, отказ от конструктивной деятельности и веру в спасение, привязанность к крайним ситуациям(спасение через грех, снимаемый покаянием).– Под знаком долженствования будущее нам открывается вернее и глубже, чем под знаком ожиданий или предчувствий…БУДУЩЕЕ ЕСТЬ не только нечто взыскуемое и чаемое, но и нечто ТВОРИМОЕ…Признание вдохновляет нас именно ответственностью долга. И, неожиданным образом, именно в послушании есть творческая сила, есть рождающая мощь. Своеволие же есть начало разрушающее… ФлоровскийВпрочем, свято не только священство, но и царство, и даже земство(мир свят). «Священство» как важная часть социальной структуры и святые как заступники и царства и земства. Это священство свое они осуществляют не в одиночку, но вместе, образуя охранительный собор миру или –«золотую цепь», о которой говорил Симеон Новый Богослов:– Святые, которые из поколения в поколение, в соответствии с Божьими указаниями, следуют по стопам тех святых, что прошли прежде…образуют как бы ЗОЛОТУЮ ЦЕПЬ, где каждый из них-звено, каждый связан с предшествующим в вере, трудах и любви, как если бы они были единой линией к Единому Богу, которая не может быть легко нарушена…

Но не благочестие и ранняя духовная умудренность делают Бориса и Глеба святыми. Так, Борис выбрал смерть, и этот выбор был вольным. Смерть принята им не как абсолютное зло, а как жертва, то есть такая смерть, которая несет в себе залог возрождения. Наконец, жертва –не вовне, а слита с самим собой(жертва как самопожертвование).-Духовный устроитель жертвы, следовательно, жрец, совместил себя с жертвой по своей воле. Последовательность этих выборов отражает этапы противления злу в духе, урок насилию и неволе…Вольная жертва есть путь преодоления неволи, выход из рабства необходимости и принуждения в божественную свободу. Воля оборачивается смертью, но она же и жизнь вечная. Включая себя через вольный выбор смерти в царство свободы, первые русские святые осуществляют подлинный прорыв к жизни вечной, к Богу; смерть ради этого они ставят выше, чем все блага не вечной жизни, чем жизнь в разъединении с Богом.У такой странной святости, ставящей в тупик человека, есть свое глубинное , тайное предназначение, которое «просто так» никому знать не дано. Смысл святости как духовного творчества раскроется глубже, если рассмотреть конкретные условия той ситуации. Тогда святость Бориса и Глеба покажется не более странной, чем «странность» и запредельность миру того ЗЛА, которое было в опыте русской жизни и пережито как «безобразие», поношение мира сего, как вызов жизни во Христе.

Святость бросает вызов Злу, которое, укоренившись в мире, бросает вызов всему, что находится в пространстве между здравым смыслом и направленностью к благу и святости. Борис и Глеб знали что-то более важное, чем ВЛАСТЬ, за это ИНОЕ они и стояли до конца.-То, что произошло с Борисом и Глебом-не трагедия власти, но трагедия носителей нравственного сознания в безнравственной жизни; не человек цепляется за власть, но власть-за человека, потому что не может представить себе, что можно быть свободным в ее отношении.-Дружина требовала от них мобилизации, решительного сражения, победы. Борис и Глеб сказали, что бороться за власть не будут даже под угрозой смерти. Поступок законных наследников князя Владимира стоит в начале нашей истории. Погибших, ушедших, молчащих-их не слышно. Но Борис и Глеб, не бившиеся за власть, власть ведь никому не отдавали, не вручали, не завещали…И само собой получается, что власть России остается все время по-настоящему одна: власть молодых Бориса и Глеба, от них не ушедшая, им для корысти не нужная, им одним принадлежащая по праву, по правде, по замыслу страны. ..Мы-империя зла? Да, то место в мире, где зло на свою беду может размахнуться как нигде, не видя противника, который бы объявил ему войну по ЕГО правилам, и не всегда сознавая, что его власть здесь уже тем самым давно и тайно отменена. В.Бибихин- «Власть России»