Щит и меч. Книга первая – Вадим Кожевников

Название «Щит и меч», естественно, слышала много раз, но так как фильм я не смотрела, о содержании книги были лишь догадки и ожидания. Сама фраза «щит и меч» всегда вызывала у меня удивление: книга-то о Великой Отечественной войне, какой еще щит и меч. Как оказалось из книги, все довольно просто: это первая эмблема чекистов. И Щит прежде всего чтобы защищать советских граждан, а не себя самого. Да, здесь много о долге, чести, борьбе, много красивых фраз, иногда слишком напыщенных, иногда каких-то очень корявых. Но, читая их, понимаешь, что это все правда, что действительно советские граждане (вот опять пишу каким-то официально-деловым стилем), советские люди жили по этим принципам, иначе как бы Советский Союз выиграл войну? Были, конечно, подлецы, предатели, изменщики Родины, во все времена и во всех странах хватало низких и подлых людей, но большинство все-таки не задумываясь шли на верную смерть, чтобы защитить родную землю, соотечественников, мир, жизнь....Один из таких смелых и самоотверженных людей – главный герой книги – Саша Белов, он же Иоганн Вайс. Он тоже защищает войну, только не в танке, не у станка, а здесь, на вражеской территории, сам окруженный врагами со всех сторон, вынужденный перевоплотиться, чтобы выполнить опасное задание."Это был иной фронт – фронт тайной войны". Невероятно идеальный образ главного героя внушает некоторые подозрения в его истинности. достоверности. Но, с другой стороны, действительно были такие разведчики. "«Ему говорили дома: твоя жизнь теперь не будет принадлежать тебе. Это не твоя жизнь, раз от нее может зависеть жизнь других».Необычайная наблюдательность, совершенная память, отличное владение немецким, способность сойти за своего, вызвать симпатию, смекалка и хитрость, стратегическое видение любой ситуации, а главное – потрясающее спокойствие и хладнокровие в любых, абсолютно любых угрожающих твоему разоблачению ситуациях и способность к мгновенному принятию решений. От него не укроется ни одна важная деталь, ни одна реплика в разговоре (он со всеми может поддержать разговор и выедать секретную информацию). «От него, советского разведчика, сейчас требуется невозможно большее – спокойствие. Подвиг бездействия. Подвиг выживания. Подвиг молчания».Книга не только об одном храбром и самоотверженном человеке, как это может показаться на первый взгляд. Книга о подвиге народа. Книга о любви к Родине. Такие книги никогда не могут устареть, что бы там кто ни говорил. Вот это – недостижимый (а может, и достижимый, кто знает) идеал сильного человека, у которого есть цель в жизни и он будет идти до конца.– Русские живучие.

– Но он просил его не убивать.

– Врешь, они не просят.Русские никогда не просят о пощаде. Уж лучше – смерть.

А ты, оказывается, не простой пруссачок!Роман «Щит и меч» бессменного редактора журнала «Знамя» Вадима Михайловича Кожевникова можно смело назвать настольной книгой для будущих контрразведчиков. Говорят, что вторая книга сильно отличается от первой. Может быть, но речь идет пока о первой части. Александр Белов, молодой контрразведчик, был заброшен на латвийскую территорию буквально перед войной. И тут начался его долгий и тернистый путь наверх. Прямо как в известной революционной песне: «Кто был никем, тот станет всем!…» Начинал он неуверенно, самым простым водителем грузовика, привыкая к немецкой технике и стилю работы и поведения немцев. К концу первого тома он уже служит унтерофицером абвера и выполняет перевербовку курсантов абверкоманды.Александр Белов, почему Кожевников выбрал именно это имя для своего героя. Имеется гипотеза, что прообразом Белова был легендарный разведчик Рудольф АБЕЛь. Правда, он сам отрицает «свою причастность» к истории Белова. Но, вряд ли он сознался бы, есть это было даже правдой!… Где-то в журнале читал, что Кожевников «списал» образ главного героя с другого известного разведчика Александра Святогорова. Здесь совпадают имена.Конечно, для любителей шпионских романов в любом случае этот роман безусловно интересен, хотя он построен совсем не так, как мы привыкли. Структура романа совершенно несравнима со привычными нам стилистиками ведущих мэтров жанра Юлиана Семенова, Тома Клэнси, Джона Ле Карре или Юрия Дольд-Михайлика. Я бы назвал «Щит и меч» в первую очередь глубоко психологическим романом. Если бегло оценивать, то видно, что половина сюжета честно отдается психологическому состоянию Йохана Вайса – Саши Белова, где основная мысль автора – как можно «вжиться в шкуру» настоящего арийца, преданного делу национал-социализма, как не выдать себя, как вести себя в той или иной ситуации, как игнорировать мелкие раздражающие моменты, где нельзя помочь, чтобы не отвлечься от большой цели и не потопить себя как разведчика. Мы видим, как рассуждает Вайс, как действует, автор романа постоянно объясняет нам, почему что так, а не иначе. Потому я бы символично назвал эту часть романа "Борьба со своим первым "Я". Из второй половины повествования можно выделить тридцать процентов медленно текущей околополитической обстановки. Мы знакомимся с огромным количеством других персонажей, гитлеровцев и других немцев, которые нам раскрывают нутро настоящих арийцев, на которые должен быть похож Вайс, и даже должен быть выше них. Среди этих персонажей есть и другие – как и высокие начальники рейха (те же Гитлер, Гейдриц, Канарис), так и русские, как предатели Родины, так и коммунисты, борющиеся с врагом. Без этих персонажей не сложилась бы общая картинка возвышения Вайса и укрепления его позиций как внедренца. И только двадцать процентов повествования – та самая остросюжетная составляющая, так привычная нам по другим авторам. Проверки, операции, диалоги, подставы, погони, перестрелки, допросы и т.д, и т.п. То, за что мы любим этот жанр.Ну, что же, теперь можно приступать к продолжению романа. Посмотрим, изменится ли что-либо из моих первых впечатлений.

Книги про разведчиков – это вторая любимая тема детства, после детективов. Конечно, про наших разведчиков, ведь «у них» – шпионы. Штирлиц, Скорин, капитан Клосс, Тульев, штабс-капитан Кольцов – их было много. Но ближе всех – Саша Белов. И самое интересное – вот это вот медленное врастание его в жизнь Иоганна Вайса. Я перечитывала книгу и внимательно отслеживала те моменты, когда заурядный слесарь, репатриированный из Прибалтики, постепенно приближался к своей цели. Словно выполняя рекомендации многочисленных пособий «Как понравиться руководству», не упуская ни малейшего шанса, Иоганн Вайс двигался вперед. Конечно, это не был чистый эксперимент по карьерному росту среднестатистического немца. Все-таки давняя дружба с Генрихом Шварцкопфом и удобный рычаг в лице дяди Вилли сыграли свою роль. К слову, интересный вопрос: была ли дружба с Генрихом Шварцкопфом запланирована заранее, задолго до полученного задания? Был ли учтен в этой дружбе дядя Вилли? Или все-таки счастливый случай?

Как же тяжел психологически этот путь. Не давать себе ни малейшей поблажки, задавить в себе все человеческие чувства, не принадлежать себе, вживаться, вживаться. Ты должен быть идеальным экземпляром арийца, Саша Белов! Тебя коробит от замашек твоих коллег – а ты улыбайся, тебе хочется задушить садиста Дитриха – улыбайся, тебя внутренне разрывает в кровь после посещения детского концлагеря – улыбайся… И ни минуты передышки. Показателен разговор с Алексеем Зубовым, помните:

– Зубов поднял глаза, спросил: – А ты, значит, без передышки, все время немец? – Покачал головой. – Я бы не смог. … Зубову и правда было легче. Вот вам типичный герой шпионского романа, красивый, молодой, обаятельный, безумно удачливый, не суровый анахорет, как Вайс, жизнелюб, которому не чужды никакие человеческие чувства, который даже может позволить себе плыть по Рейну саженками! Его не терзают муки вживания, ему не надо сдерживать эмоции, он и в чужой стране находит своих, он живет в полном душевном равновесии. И на первый взгляд вклад Зубова конкретен и ощутим – вот убийство немецкого летчика-аса, вот взрыв чего-то ценного, вот освобождение пленных. А что дают тщательно собранные Вайсом обрывки информации? Дошли ли они до назначения? Использованы ли они в работе? Сколько людей было задействовано в той цепочке? Нет, к весне 1945-го, когда карьера Вайса резко рванула вверх и он встал почти на одном уровне с бонзами Рейха (в принципе, он должен был встречать Штирлица в коридорах Абвера, да и решали они одну и ту же задачу – срыв переговоров союзников с Гиммлером), можно говорить о достигнутых результатах, но ведь шесть лет идти к этому, находясь в почти полной изоляции – это даже психологически очень сложноЕсть, конечно, натяжки. То ли идеологическое давление, то ли авторское отношение, не могу сказать, но были эпизоды, которые как камешек, попавший в туфлю, выпирали из общего строя.Хотя выпирают они сейчас, в 2016, а книга была написана в 1965 году и большинство участников той Великой Войны были живы, а потому не могли быть другими Дитрих, Штейнглиц, Герлах, Ангелика. Не могло быть в них человеческих проблесков, время обязывало.

И все же.

Искусственно и инородно выглядит «интернационал», собранный Зубовым, словно по списку, весь будущий социалистический блок отметился. И если есть немец – то фольксдойч, полукровка, будущий «наш немец»

По ночам он часто исчезал из дому, чтобы вместе со своими новыми товарищами, среди которых было уже пять поляков, немец-фольксдойч, два словака и один венгр, – с этим интернационалом, как он говорил, подышать «далеко не свежим воздухом»… Чех Ян Шишка оказался отличным снайпером… Водица, высокий, тощий, как и Пташек, но, в противоположность ему, жгучий брюнет, смуглый и черноглазый, был родом из ЮгославииКак будто французов или итальянцев не могло занести военной волной в Варшаву 44-го. Ох, вспомнила я ДовлатоваТо же касается и финальной сцены, когда Иоганна в госпитале навещает товарищ Шварцкопф, должностное лицо, директор крупного предприятия(!) Ну очень уж идеологически правильно, ну фальшь же чувствуетсяИстория с покушением на Гитлера выглядит несерьезной и опереточной. Особенно после того, как я прочитала «Сладостно и почетно» Юрия СлепухинаИ в то же время есть какие-то эпизоды, которые производят очень сильное впечатление. И среди них, не знаю уж почему, сцена окончательного признания Ниной Иоганна, которая задела меня очень глубоко. Узнавание обычной довоенной московской девчонкой обычного довоенного московского парня

– Один только вопрос, – сказала девушка, – только один…

– Валяйте. Только один.

– Кино «Ударник»?

– На улице Серафимовича , – смело ответил Вайс .

Вот это почему-то зацепило…