Вадим Нестеров
История в карикатурах. 1922
Вечер нагого тела
Карикатура Милютина «Где тут париться?» рассказывает о «некой молодушке», которая шла в баню, да опростоволосилась, перепутав помывочный пункт с высоким искусством.
Карикатура сопровождалось весьма длинным и довольно нескладным стихотворением, начинавшимся словами:
Повесть очень новую
Расскажу, народушка:
В баню шла торговую
Некая молодушка.
В сарафане розовом—
С ватною фуфайкою,
С веником березовым,
И с дубовой шайкою.
И заканчивающийся четверостишием
И ушла сердитая
В путь дорогу длинную,
Бабочка немытая
В баню на Неглинную.
В принципе, что стихи, что рисунок оставляют желать лучшего, но вот сам по себе вопрос обнаженного тела в ранние 1920-е был довольно актуален. Он вообще всегда актуализируется в послереволюционные времена. Пережившие 1990-е помнят, что в «перестроечном кино», что в «перестроечном театре» от голого тела было не продохнуть. Как пошутил кто-то из критиков, «даже в производственной драме главная героиня обязана была снять трусы – во имя торжества гласности и демократии».
В 1920-е в искусстве было примерно то же самое. Более того, в карикатуре есть конкретная отсылка – слова «Касьян Голей» на афише. Разумеется, это отсылка к известному артисту балета и балетмейстеру Касьяну Ярославичу Голейзовскому.
Но этот человек заслуживает отдельного рассказа.
Касьян Ярославич Голейзовский родился в семье артистов Большого театра и в 8 лет был отдан в Московское хореографическое училище Большого театра. С 1909 по 1918 год – солист сначала Мариинского, затем Большого театра. В отличие от других танцовщиков – очень много учился причем в самых разных областях. Выучил английский, французский, польский и персидский языки. У профессора Д. С. Крейна учился музыке, освоил скрипку и фортепиано. Много занимался рисованием, к которому имел большой талант – учился в школе живописи М. В. Леблана и в скульптурной мастерской В. М. Попова.
Вот для наглядности эскизы костюмов, собственноручно нарисованные им к своей постановке балета-пантомимы «Арлекинада» 1919 г.
Ну и, самое главное, он учился режиссуре и хореографии, посещал драматические и режиссерские курсы в московской филармонии. Как признавался сам Касьян Ярославич: «Моя карьера классического танцовщика тянулась долго и нудно. Но, любя больше всего наше балетное искусство, я перенес главную деятельность на созидательную – балетмейстерскую».
Вот как выглядел Касьян Голейзовский в 20-е. Правда, похож на свое изображение?
Как раз в эти годы «Касьян Голей» был невероятно увлечен идеей эротизма в танце, воспевания человеческого тела посреством пластики. Как резюмирует его биограф, «Голейзовский с наслаждением и неисчерпаемой фантазией воплощает свои идеи в танцевальных композициях, используя красоту тела, как живой скульптурный материал. Он оставляет на своих исполнителях минимум одежды, показывая, как прекрасно и выразительно обнаженное тело. Видя в эротике раскрепощенное начало, Голейзовский насыщал ею даже постановки, относящиеся к «высокому стилю».
Сцена из балета «Лейли и Меджнун» С. А. Баласаняна. Хореограф К. Я. Голейзовский.
Эротизм оставался одной из доминант его творчества до конца долгой жизни Голейзовского, но я не об этом. Я хотел сказать о другом.
Это поколение было великим не потому, что они выпускали на сцену голых женщин и мужчин. А потому, что они могли себе позволить что угодно, кроме непрофессионализма. Они знали свою профессию и виртуозно владели ремеслом. И это часто спасало.
Судьбу Касьяна Голейзовского не назовешь легкой, его часто отлучали от театра, но профессия не давала пропасть. Этот человек со старой карикатуры учил синхронно махать ножкой танцовщиц кабаре и мюзик-холлов в 1920-е и был постановщиком масштабных парадов физкультурников в 1938-1940 гг.
Он ставил танцы в александровских кинокомедиях «Цирк» и «Весна» (Я из пушки в небо уйду, диги-диги-ду, диги-диги-ду!)
И он же создавал такие классические постановки в лучших театрах страны, что Майя Плисецкая свои письма к нему заканчивала словами: «Поклоняюсь Вам, ваша Майя».
Мир стареет
в былых надеждах.
Но сегодня,
как и вчера —
на плечах
эту землю держат
и несут на себе
мастера.
(с) Р. Рождественский
P.S. Как-то про обнаженку 20-х не получилось. Не умею я в тренды. Ладно, завтра расскажу.
Взлет и падение общества "Долой стыд!"
Сегодня мы вновь возвращаемся к карикатуре «Где здесь париться?» и, как я и обещал, поговорим об обнаженке.
В том, что в 1922 году в Москве стали популярными «вечера обнаженного тела», в своей книге «“Долой стыд!” Сексуальный Интернационал и страна Советов» (М., Алгоритм, 2014), говорит Ольга Грейг. Она связывает это с деятельностью знаменитого общества «Долой стыд», члены которого устраивали шествия в Москве и других городах, на которых ходили абсолютно голыми, сохранив из одежды лишь ленту через плечо с надписью «Долой стыд!».
Поскольку о деятельности этого общества ходит множество самых невероятных рассказов, не всегда подтвержденных документально, вроде 10-тысяч абсолютно голых людей на Красной площади, я приведу только те тексты, которые могут претендовать на статус исторического источника.
С 1922 годом начало деятельности общества «Долой стыд» связывал и Александр Рудольфович Трушнович – человек уникальной судьбы. Словенец, рожденный и выросший в Австро-Венгерской империи, он был поклонником русской культуры сторонником объединения всех славян вокруг России. В Первую мировую войну, воюя в Карпатах, добровольно перешел на сторону русских. Вступил в Сербскую добровольческую дивизию, воевал, был тяжело ранен, награжден сербским орденом Белого орла. В 1917-м добился перевода в 8-ю армию генерала Корнилова, оставался с ним до самого конца, командуя пулеметной ротой. В 1920 попал в плен к красным, остался в Советской России, закончил мединститут, работал врачом в Таджикистане. Прожил в СССР до 1934 года, в котором сумел эмигрировать как бывший поданный Австро-Венгрии.
Активный деятель русской эмиграции, один из руководителей Народно-трудовой союза российских солидаристов (НТС), издававшего знаменитый журнал «Посев». В войну связался с власовцами, в конце 1944 г. уехал в нацистскую Германию, служил помощником начальника санитарного отдела вооруженных сил КОНР. Сумел избежать выдачи, жил в ФРГ. В 1954 г. занимал должность председателя комитета помощи русским беженцам, был похищен советскими агентами, в Восточный Берлин доставлен «без признаков жизни».
В своей книге «Воспоминания корниловца» Трушнович писал: «В 1922 году я несколько раз присутствовал на выступлениях общества «Долой стыд». Совершенно голый, украшенный только лентой с надписью «Долой стыд», оратор на площади Краснодара кричал с трибуны:
– Долой мещанство! Долой поповский обман! Мы, коммунары, не нуждаемся в одежде, прикрывающей красоту тела! Мы дети солнца и воздуха!
Проходя там вечером, я увидел поваленную трибуну, «сына солнца и воздуха» избили. В другой раз мы с женой видели, как из трамвая, ругаясь и отплевываясь, выскакивает публика. В вагон ввалилась группа голых «детей солнца и воздуха», и возмущенные люди спасались от них бегством. Опыт не удался, выступления апостолов советской морали вызвали такое возмущение, что властям пришлось прекратить это бесстыдство».
Как выяснилось, "дети солнца и воздуха" проживали не только в Краснодаре. Через пару лет они обнаруживаются в Москве и в 1924 году организация "Долой стыд" была одним из главных ньюсмейкеров в СМИ.
Газета "Вечерняя Москва" от 11 сентября 1924 г.
Заметка "Надо пресечь глупые выходки"
Несколько дней тому назад в различных местах Москвы стали замечаться люди обоего пола, появляющиеся на улицах без какого-либо признака одежды, лишь украшенные через плечо лентой "Долой стыд". Некоторые пытались входить в трамвай, но под влиянием общих протестов и возмущения вынуждены были оставлять вагоны. Вчера по всем отделениям московской милиции сделано распоряжение о задержании всех лиц, появляющихся в Москве в голом виде, и привлечении их к ответственности.
Дело дошло до министра, извините, народного комиссара здравоохранения СССР.
Газета «Известия» от 12 сентября 1924 г.
Заметка «Культура или безобразие?»
В связи с появлением на улицах Москвы совершенно обнаженных мужчин и женщин с лозунгом «Долой стыд!» на ленте через плечо нарком здравоохранения Н.А. Семашко на вопрос нашего сотрудника, как он относится к этому явлению, ответил следующее:
– Подобное поведение необходимо самым категорическим образом осудить со всех точек зрения.
Во-первых, напрасно думают, что пролетарская культура заключается в отказе от капиталистической культуры. Жестоко ошибаются, когда думают, что если ходить голым, отрастить волосы и ногти, то это будет самая настоящая «революционность». Это явная чепуха. Пролетарская культура состоит в использовании всех культурных завоеваний, сделанных до сих пор, в использовании их в интересах трудящихся масс, а не эксплуататорской головки.
Во-вторых, путешествие по Москве в голом виде совершенно недопустимо с гигиенической точки зрения. Нельзя подставлять свое тело под пыль, дождь и грязь. Одежда призвана защищать нас от резких перемен погоды, пыли и неблагоприятных условий внешней обстановки. Разумеется, на берегу Черного моря, на солнце, в чистом воздухе, перед или после морского купания полезно полежать голым на солнце. Но улицы Москвы – не берег Черного моря. С гигиенической точки зрения такое обнажение и путешествие по улицам – просто глупость.
В-третьих, очень спорно, содействует ли это дикое новшество нравственности. Мы протестуем против «голых танцев» и не можем не протестовать против этого новшества. В тот момент, в который мы живем, когда не изжиты капиталистические уродства, как проституция, хулиганство, обнажение содействует не нравственности, а безнравственности. Это еще в большей степени относится к впечатлению детей.
– Поэтому я считаю, – заключил Н.А. Семашко, – абсолютно необходимым немедленно прекратить это безобразие, если нужно, то репрессивными мерами.
Один из авторов «12 стульев» Евгений Петров. Фельетон "Идейный Никудыкин". Журнал "Красный перец", 1924, № 21.
Вася Никудыкин ударил себя по впалой груди кулаком и сказал:
– К черту стыд, который мешает нам установить истинное равенство полов!.. Долой штаны и долой юбки!.. К черту тряпки, прикрывающие самое прекрасное, самое изящное, что есть на свете, – человеческое тело!.. Мы все выйдем на улицы и площади без этих постыдных одежд!.. Мы будем останавливать прохожих и говорить им: "Прохожие, вы должны последовать нашему примеру! Вы должны оголиться!" Итак, долой стыд!.. Уррррра!..
– И все это ты врешь, Никудыкин. Никуда ты не пойдешь. И штанов ты, Никудыкин, не снимешь, – сказал один из восторженных почитателей.
– Кто? Я не сниму штанов? – спросил Никудыкин упавшим голосом.
– Именно ты. Не снимешь штанов.
– И не выйду голым?
– И не выйдешь голым.
Никудыкин побледнел, но отступление было отрезано.
– И пойду,– пробормотал он уныло,– и пойду… Прикрывая рукой большой синий чирий на боку, Никудыкин тяжело вздохнул и вышел на улицу. Накрапывал колючий дождик.
Корчась от холода и переминаясь кривыми волосатыми ногами, Никудыкин стал пробираться к центру. Прохожие подозрительно косились на сгорбленную лиловую фигуру Никудыкина и торопились по своим делам.
"Ничего, – думал отважный Никудыкин, лязгая зубами, – н… н… иче-го… погодите, голубчики, вот влезу в трамвай и сделаю демонстрацию! Посмотрим, что вы тогда запоете, жалкие людишки в штанах!.."
Никудыкин влез в трамвай.
– Возьмите билет, гражданин, – сказал строгий кондуктор.
Никудыкин машинально полез рукой туда, где у людей бывают карманы, наткнулся на чирий и подумал: "Сделаю демонстрацию".
– Долой, это самое…– пролепетал он, – штаны и юбки!
– Гражданин, не задерживайте вагон! Сойдите!
– Долой тряпки, прикрывающие самое прекрасное, что есть на свете, – человеческое тело! – отважно сказал Никудыкин.
– Это черт знает что! – возмутились пассажиры. – Возьмите билет или убирайтесь отсюда!
"Слепые люди, – подумал Никудыкин, отступая к задней площадке, – они даже не замечают, что я голый".
– Я голый и этим горжусь, – сказал он, криво улыбаясь.
– Нет, это какое-то невиданное нахальство! – зашумели пассажиры. – Этот фрукт уже пять минут задерживает вагон! Кондуктор, примите меры!
И кондуктор принял меры.
Очутившись на мостовой, Никудыкин потер ушибленное колено и поплелся на Театральную площадь.
"Теперь нужно сделать большую демонстрацию, – подумал он.– Стану посредине площади и скажу речь. Или лучше остановлю прохожего и скажу ему: прохожий, вы должны оголиться".
Кожа Никудыкина, успевшая во время путешествия переменить все цвета радуги, была похожа на зеленый шагреневый портфель. Челюсти от холода отбивали чечетку. Руки и ноги скрючились.
Никудыкин схватил пожилого гражданина за полу пальто.
– П…п… прохожий… вввввв… долой… ввввв… штаны… вввввв…
Прохожий деловито сунул в никудыкинскую ладонь новенький, блестящий гривенник и строго сказал:
– Работать надо, молодой человек, а не груши околачивать! Тогда и штаны будут. Так-то.
– Да ведь я же принципиально голый, – пролепетал Никудыкин, рыдая. – Голый ведь я… Оголитесь, гражданин, и вы… Не скрывайте свою красо…
– А ты, братец, работай и не будешь голый! – нравоучительно сказал прохожий.
Никудыкин посмотрел на гривенник и заплакал. Ночевал он в милиции.
____________________________________________
А в следующем году партия и правительство окончательно определились в отношении к охальникам.
Один из руководителей партии и страны, член Политбюро Н.И. Бухарин, выступая с докладом на XIV съезде ВКП(б) в декабре 1925 г. сказал:
"Имеется также кое-где рост упадочных и полухулиганских кружков – «долой невинность», «долой стыд» и т. д. Все это – явления распада; безусловно, все это – явления, на которые нужно обратить внимание. Но особенное внимание нужно на них обратить тогда, когда упадочные тенденции и тенденции разложения имеют резко выраженный политический характер. Например, различные маленькие группировочки, кружочки, двойки, тройки с анархическими настроениями и платформой. Я бы мог зачитать, – но не хочу делать этого, чтобы не растягивать доклад, – я бы мог процитировать целый ряд писем, которые получаются рядом партийных учреждений и товарищей, – писем, которые, между прочим, получаю и я".
После этого достоверных свидетельств о деятельности общества "Долой стыд" больше не встречается.
Война рабфаковцев и студентов
Карикатура М. Черемных «Рабфаковцы» 1922 года сопровождалась подписью:
РАБОЧИЕ: Здесь читают лекции?
СТАРЫЙ ПРОФЕССОР: Здесь лекции для студентов. Вам надо пройти через комиссию на Рабфак
И стихотворением:
… Ноги босы… шея гола
И едва прикрыта грудь.
Вижу, брат: из Комсомола?..
Ну старайся… Как-нибудь.
День—в тревоге, ночь—в бараке…
А зато—какой фасон!
Будешь, братец, на Рабфаке,—
На яву увидишь сон!
Не рожден, брат, ты в сорочке,
И возьмут тебя в пинки,
Буржуазистые «дочки».
Буржуазные «сынки».
Карикатура, как вы видите, довольно злобная, но, боюсь, молодежь просто не поймет, о чем в ней говорится.
Рабфаки… Мое поколение, учившееся в вузах при СССР, еще застало их. «Рабфаками» неофициально называли так называемые «подготовительные отделения» в институтах. Так и говорили – «поступить через рабфак». Это был отличный лайфхак – пройти годичные курсы при вузах, где выпускные экзамены засчитывались как вступительные, причем «рабфаковцы» принимались вне конкурса, который мог быть огромным. Единственная проблема – на «рабфак» брали не всех. Нужно было либо отслужить в армии, либо иметь не менее двух лет трудового стажа.
Борис Иогансон. Рабфак идет. 1928 г.
Но позднесоветские «рабфаки», возрожденные постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР от 20 августа 1969 года "Об организации подготовительных отделений при высших учебных заведениях" и ликвидированные вскоре после распада СССР, были лишь «внебрачными потомками» тех, настоящих рабфаков, возникших в 1919-м, легитимизованных в 1920-м и сошедших на нет к 1940-м.
Начну-ка я с самого начала.
С высшим образованием в Российской империи все было непросто. В университеты могли поступать только выпускники классических гимназий, реальных и коммерческих училищ, обучение в которых было платным, оттого подавляющему большинству населения недоступным. По статистике, гимназическое или реальное образование получал один из десяти – не более 10% населения.
Это была серьезная и никем не решаемая проблема. Представители низших сословий, мечтающие выбиться в люди, вынуждены были осваивать гимназическую программу самостоятельно, в свободное от работы время, часто это занимало годы. Например, крестьянский сын Иван Губкин, будущий академик и главный нефтяник СССР, сдал экстерном экзамены за гимназический курс и получил аттестат зрелости Императорской Николаевской Царскосельской гимназии на 33 году жизни (а Горный институт закончил в 39 лет).
Аттестат зрелости И.М. Губкина
Вполне официальное сословное разделение на беленьких и «кухаркиных детей» всех дико злило и, по большому счету, стало одной из причин революции. Придя к власти, большевики практически сразу несправедливость ликвидировали.
Совет Народных комиссаров РСФСР 2 августа 1918 года издает декрет «О правилах приема в высшие учебные заведения», который снимает все ограничения на прием в вузы (вступительные экзамены, плата за обучение, пол, возраст, социальное происхождение). Вообще все – учиться мог прийти любой с улицы, даже умения читать-писать не требовалось.
Согласно декрету, «каждое лицо, независимо от гражданства и пола, достигшее 16 лет, может вступить в число слушателей любого высшего учебного заведения без предоставления диплома, аттестата или свидетельства об окончании средней или какой-либо школы».
Но тут же появились и новые «беленькие». В тот же день было издано постановление «О преимущественном приеме в высшие учебные заведения представителей пролетариата и беднейшего крестьянства».
Думаю, вы догадываетесь, что началось – вузы захлестнуло цунами из желающих получить «барский статус». К примеру, в Саратовском университете в 1917-18 учебном году насчитывалось 2250 студентов, а в «последекретном» 1918-19 их стало уже 10242.
«Рабфаковцы». Художник И. Е. Васильченко. 1971 год
Но быстро выяснилась одна неприятная вещь. Ты, товарищ малограмотный рабочий, разумеется, имеешь полное право записаться в студенты и прийти слушать лекции по сопромату. Вот только твои итоговые впечатления от «учебы» будут вполне адекватно описываться строчками из песни группы ХЗ, перепетой БГ:
Жаль, подмога не пришла,
Подкрепленье не прислали.
Что ж, обычные дела -
Нас с тобою… обманули.
Как вспоминал ректор Московского университета Михаил Новиков: «Большинство вновь поступивших, не будучи допускаемо к семинарским и практическим занятиям, чувствовало себя в роли посторонних посетителей университета, притом недостаточно подготовленных… Вскоре началось фактическое отпадение этих чуждых университету элементов, и после непродолжительного наводнения студенческие кадры вновь вступили в свои нормальные берега».
Это было первое поражение социальной политики большевиков – после спада наводнения в студентах остались почти исключительно дети «эксплуататорских классов», пролетарии предсказуемо «не потянули».
Рабфаковка. Художник Николай Смолин. 1930 год
И это было очень обидное поражение – поскольку ответить на вопрос: «За что боролись?» властям было нечего. Что же получается? Раньше они нами командовали и нас эксплуатировали, и при советской власти будет то же самое? Для чего тогда революция делалась?
Вопрос был очень серьезный. Вопрос политический. Поэтому все 1920-е годы задача «пролетаризации студенчества» будет ставиться на самом высоком уровне и контролироваться очень жестко.
И первый шаг к решению проблемы напрашивался сам собой – при вузах создаются «рабочие факультеты». Вечерние и дневные курсы, основная задача которых – в экстренном порядке заложить в головы пролетариев и беднейших крестьян необходимые знания и подготовить их к обучению в вузе. Первые рабфаки возникли еще в 1919 году, а Декрет СНК РСФСР «О рабочих факультетах» появился год спустя, в сентябре 1920 года.
Даже по злобности этой карикатуры понятно, что отношения между рабфаковцами и студентами были далеки от идеальных.
Фактически же это была война.
А.Я. Вышинский
Вот как о происходящем вспоминал знаменитый большевистский прокурор Вышинский, в 1920-21 годах – преподаватель МГУ и декан экономического факультета «Плешки»: «Это было время, когда наблюдались многочисленные случаи, когда для рабфаковцев не «хватало» вдруг аудиторий, столов, скамеек, электрических лампочек, мела для классной доски… Приходилось вести настоящую гражданскую войну за каждую – и это в самом буквальном смысле этого слова – пядь земли, за каждый метр территории того учебного заведения, при котором организовывался рабфак».
Ему вторит и высланный в 1922 году из страны астрофизик Всеволод Стратонов, тогда – декан физико-математического факультета МГУ. Вот как он описывал в своих воспоминаниях созданный при «1-ом МГУ» рабфак: «Молодежь этого привилегированного классового учебного заведения безвозбранно распоряжалась в «новом» здании университета, точно в завоеванной стране. Рабфаковцы силой захватывали понравившиеся им аудитории, не считаясь ни со своей фактической потребностью, ни с тем, что таким произволом нарушалось – а иногда и делалось вовсе невозможным – правильное преподавание на основном факультете. Под натиском этой самовольной молодежи, профессорам приходилось кочевать из аудитории в аудиторию, иногда из здания в здание, меняя часы лекций и растеривая по этой причине слушателей».
В.В. Стратонов
Любое правительство желает иметь базу, на которую оно может опереться. Советское правительство считало чрезвычайно важной задачей вырастить собственных, лояльных к Советской власти спецов. Ключевое слово – «лояльных». И последовательно реализовывало эту задачу.
За год до появления карикатуры, в 1921 году вводится принцип «командировки» – абитуриентов в вузы отправляют партийные, комсомольские и профсоюзные организации. «Командированные» должны были иметь уровень подготовки школ II ступени (9-летнее обучение) или рабочих факультетов. «Командировки» добывались всеми возможными способами, в том числе путем подделки документов.
Почему?
Потому что «командированные» принимались в приоритетном порядке, все остальные – при наличии свободных мест. Год появления карикатуры, 1922-й, стал переломным – поступление лиц без командировок было сильно ограничено, в престижные вузы – и вовсе закрыто. Все тамошние вакантные места делятся между рабочими факультетами, ЦК РКП, ВЦСПС, ЦК РКСМ и т.п.
«Рабфаковцы». Советский плакат
Наконец, в 1922 году Совет народных комиссаров выпускает «Положение о высших учебных заведениях», где прямым текстом сообщалось, что вузы РСФСР «имеют цель… распространять научные знания среди широких слоев пролетарских и крестьянских масс, интересы которых во всей деятельности высшего учебного заведения должны стоять на первом плане».
Социальное происхождение становится решающим фактором при приеме в высшую школу.
Но это был далеко не последний зигзаг образовательной политики СССР. О дальнейших приключениях советской высшей школы я вам расскажу в следующих главах, поясняя другие карикатуры.
