Вадим Нонин
Вояж гастрономический – приди и ешь космически!
Дал Господь мне дар писать,
Так извольте же читать!
Всем, начавшим чтение – благословение на превосходное здоровье!
Будут еще благословения!
Благодарности и посвящения
Посвящаю эту книгу моей самой лучшей и великолепной музе ТигрусиДэ из КрасноДэ, о взаимоотношениях с которой я написал книгу “Красавица и поэт”. Она опубликована на Литрес.
Также благодарю Катю – богинятю, которая настолько потрясла моё воображение своей яркой и многогранной личностью, что я сделал ее одной из главных героем почти всех моих прозаических повестей и романов.
Отдельная благодарность Литрес за предоставленную великолепную возможность публикации.
Всем, дочитавшим до этого места – благословение на долготерпение читать мои творения!
Будут еще благословения!
Приятного чтения!
Часть 1. Чисто автобиографическая
Все что было расскажу,
И в стихи преображу!
Всем, дочитавшим до этого места – благословение на хорошее настроение от прочтения!
Будут еще благословения!
Глава 1. Поездка в Монголию
В поезде пять суток кряду,
Много есть, похоже, надо…
Моего папу отправили в трехгодичную командировку в Монголию с семьей, то есть с мамой и со мною. Это был 1976 год. Мне тогда было двенадцать лет.
До этого момента я из Москвы так далеко не выезжал: только в пионерлагеря в Подмосковье. О лагерях рассказывать нечего – разве что о еде.
С детства у меня была склонность к полноте, и родители меня постоянно ограничивали в питании, я всё время был полуголодный. Поэтому я любил пионерские лагеря, которые по свойственной мне привычке искажать имена, я называл – пионЭрские. Так как там мог объедаться вволю: мне всегда давали добавку.
Кормили там и обильно, и вкусно. Мои гастрономические стихотворные опусы из далекого детства, конечно, еще оставляли желать лучшего. Но наиболее удачные я всё-таки приведу.
На свете счастья очень мало,
Еды всю жизнь мне не хватало,
Сейчас я сыт, едва дышу,
От радости стихи пишу!..
Надо отдать должное нашим поварам, которые вкладывали душу в свои творения. Даже не блюда, – а творения. Потому что это были настоящие шедевры кулинарии!
Вкуснейшая рыба под маринадом.
Остра, хороша и другой мне не надо!
Ещё подают чуть картошечки к ней,
Пусть станут все люди на свете добрей!..
Из лагерей я всегда приезжал располневший и довольный. Родители тут-же сажали меня на диету, поэтому остальные девять месяцев в году я был голодный, и злой.
Воздал я должное еде,
И вешу сорок килограмм.
Еда дороже мне везде,
И за неё я жизнь отдам!..
На всякий случай напоминаю, что речь идет о подростке, поэтому сорок килограмм для десятилетнего мальчика – это много.
Следующее стихотворение шутливое, так как я всегда был мясоедом и никогда не понимал вегетарианцев.
Прелестны баранины тонкие ломти,
Но съесть её только не поспеши.
От поедания трупов – увольте,
Полезны лишь овощи мне для души!..
Как-то раз нам подали необычную для того времени крупу на гарнир со странным именем кус-кус. Найти к нему рифму для ребенка было нелегко, но я очень старался…
Как замечателен кус-кус!
Прекрасен вид, прекрасен вкус.
Он превосходнейший искус,
Набью я им свой жадный пуз!..
Больше всего на свете я любил супы, особенно из курицы. До сих пор вспоминаю с удовольствием те замечательные бульоны с картошкой и макаронами или рисом, которыми нас там кормили.
Пусть буду толст, и буду глуп,
Но только дай куриный суп!
Заменит он деликатес,
И станет жизнь мне в интерес!..
Еще одно прекрасное воспоминание – о белого цвета подливке, которую там готовили воистину замечательно! Ее подавали к рыбе или к котлетам и делали, видимо, на основе сметаны.
Воистину прекрасен соус белый!
И остротой своей и белизной.
Скажу я робко Вам, скажу несмело –
Люблю его я летнюю порой!..
Но вернемся к нашей поездке. В Монголию мы ехали пять дней на поезде.
Четыре дня по Советскому Союзу и день до Улан-Батора – столицы страны.
Поездка потрясла мое юное воображение своей невыразимой длительностью и интересными пейзажами за окном.
Едем в поезде мы скором,
Но не быстро ни фига.
Надоели разговоры,
Как дорога далека…
Я по пятнадцать часов в сутки сидел у окна и смотрел на проплывающие мимо поля, леса, деревни, города, и прочие достопримечательности.
Особенно интересно было смотреть, как при подъезде к населенному пункту рельсы начинали множиться, как ветки дерева, и появлялся третий, четвертый, а иногда и пятый – шестой пути. Периодически пустые, но чаще – с товарными или пассажирскими составами.
Рельсы в древо превратились,
Разветвилися вовсю.
Вот листочки бы развились,
Да чего уж там – шучу!
Небольшие платформы поезд лихо пролетал на полной скорости, оглушительно и внушительно при этом гудя.
Этот мощный гудок часто будил меня среди ночи, но в покачивающемся вагоне я опять быстро засыпал.
Гудок тепловоза весьма громогласен,
Колёс стук по рельсам и мил, и прекрасен,
Все вместе слилось в мелодичный напев,
И много я спал, вкусной пищи поев…
В больших городах по пути поезд стоял по 30 – 40 минут, иногда и больше, если меняли тепловоз. До сих пор не понимаю – зачем было его менять? Но тайна сия так и осталась неразгаданной. Единственное, что приходит на ум – это для разнообразия. А то один и тот же тепловоз, типа, надоедает.
Надоел нам тепловоз,
Давайте поменяем.
Анекдотов крупный воз,
Рассказать желаем…
Первое время мы питались заранее взятыми из дома продуктами: курицей, помидорами, огурцами, бутербродами с колбасой и сыром, но на все дни поездки их не хватило, и я упросил родителей купить бифштекс с хлебом.
Его принес разносчик из вагона – ресторана, я сам его выбрал и схватил жадными руками.
Я часто был полуголодный,
Зато веселый и свободный.
Ценил я вкусный перекус,
И отрастил попозже пуз.
До сих пор, хотя прошло с тех пор сорок восемь лет, помню вкус этого шикарного бифштекса с великолепными маленькими кусочками свиного шпига внутри. Я ел его, наверное, минуты три, пытаясь растянуть удовольствие на подольше.
Но на всю поездку растянуть не удалось. И это печально…
Бифштекс хорош до безобразий,
И вид его весьма прекрасен!
Запомнился мне навсегда,
Хотя прошли давно года…
Но все хорошее рано или поздно подходит к своему завершению. Это я о поездке. Но и о еде тоже.
В Улан-Баторе нам выделили квартиру на первом этаже пятиэтажного дома. Мы жили в так называемом "русском" районе. Эти два месяца до школы рассказывать тоже особо нечего. Но в свободное от прогулок время я нашел себе интересное занятие: переделывать известные стихи и песни под еду. Вот некоторые из самых удачных переделок:
1. Поверьте, я скрывать не стану,
Люблю я творог и сметану.
2. Люблю тебя по-прежнему,
Спасибо сыру нежному.
3. Если б не было зимы,
Супа не любили б мы…
4. Отговорила роща золотая,
И без эклеров умираю…
5. Белые розы, белые розы,
Не съедобны совсем!
6. Желтые тюльпаны, вестники разлуки,
С вкусною едой, вкусною едой!
7. Гляжу в озера синие,
И баклажан хочу…
8. Из полей доносится печаль:
Это мы всё съели невзначай…
9. Бывает всё на свете хорошо,
Когда уже поел…
10. Чтобы было всё иначе –
Съешь скорей шашлык на даче!
11. Издалека долго, течет река Волга,
И хорошо с толком, коль есть с едой полка!
12. Меж нами памяти туман, ты как во сне, ты как во сне.
Наверно только лишь еда поможет, мне поможет мне!
Осенью я пошел в шестой класс в местной школе. Там тоже учились выходцы из СССР с небольшим количеством местных жителей.
Вот о школе у меня остались самые теплые воспоминания благодаря хорошей столовой. В Москве в школьной столовой нам давали остывшую малосъедобную кашу, которую ел только я, потому что был всегда голоден. Так что и сочинить там было нечего, а негативные стихи я никогда не любил.
Помню только один горький стих о холодной каше:
Остыла каша насовсем,
Кому она нужна?
И нет стихам хороших тем,
Осталась суета.
Я не могу вам передать,
Как горько мне сейчас.
Голодным был и буду я,
Уже в который раз…
Но в школе в Монголии администрация не хотела ударить в грязь лицом перед немногочисленными монголами, которые учились с нами. Ведь это были дети высокопоставленных родителей! Так что кормили нас очень хорошо, вкусно и горячей пищей. Никаких остывших каш – даже ни Боже мой!
Горячей каше – три ура,
Прекрасна и вкусна!
И баклажанная икра,
Ты чудо – хороша!
Котлеток пару и пюре,
Порадуют язык.
Поесть прекрасно мне с утрэ,
Прелестно в этот миг!
Единственно, меню, на мой взгляд, было слегка однообразное, но не все же коту масленица! Надо и честь знать.
Всем, дочитавшим до этого места – благословение на вкусную и обильную пищу!
Будут еще благословения!
Глава 2. Домашнее питание
Дома есть могу без лени,
Если нет ограничений!
Мама с детства меня приучала помогать по хозяйству и в три года я начал лепить котлеты.
Втихаря я ел сырой фарш, и он мне очень нравился.
Потом мне доверили жарить котлеты и переворачивать.
Тогда я еще не сочинял стихов и сочинил намного позже:
О, как прекрасен фарш сырой,
Я за него стою горой,
Хоть говорят, что вреден он,
Но я в него уже влюблён!
Вреден в сыром виде, конечно.
Мама очень хорошо готовила первые блюда, и папа называл ее мастером супов.
Об этом я тоже сказал в стихах:
Мамуля – мастер суповой,
От голода едва живой,
Готов хлебать я суп всегда,
И это лучшая еда!
Мой папа тоже хорошо готовил, особенно цыплята – табака. Он отбивал их специальным молоточком, натирал солью, перцем и чесноком, ставил мариноваться на пару часов в теплое место, потом жарил до готовности и аромат жареной курицы сводил меня с ума…
Цыплята табака такие,
Мне даже очень дорогие.
Пока с ума я не сошёл,
Кусочек курицы увёл…
Но вернемся к нашим монгольским баранам.
В Монголии резко континентальный климат: летом там очень жарко, до тридцати пяти градусов цельсия, а зимой – до минус сорока.
Зелени мало, везде пустыни и степи. С водой постоянные проблемы и даже в домах часто были перебои с водой(Это 1976 год, не забывайте).
Папа у меня мелиоратор, он ездил по аймакам(районам) и проектировал оросительные каналы. Об этом я тоже сочинил стихотворение, единственное, наверное, которое не про еду:
Ездит папа по аймакам,
Чертит что-то на бумаге.
Будет там канал с водой,
Жалко, что не питьевой!
В столице, в которой мы жили, с цивилизацией было получше, но и в черте города стояли юрты – национальные жилища монгол, в которых они чувствовали себя, как рыба в воде.
Как-то сотрудник папы по министерству мелиорации и водного хозяйства пригласил нас в гости, и я единственный раз в жизни побывал в юрте.
Но об этом позже.
По-монгольски, министерство называлось: Усны аж Ахуй и у папы даже сохранился значок почетного мелиоратора с таким названием.
Совершенно серьезно – можете погуглить.
Об этом я тоже написал стих:
Что по-монгольски аж Ахуй,
По-русски, лишь хозяйство.
Но ты братишка, не балуй,
Чтоб не случилось хамства!
В целом жить в Улан-Баторе было хорошо. Кроме двух неприятностей: наличия мышей и тараканов.
Для борьбы с мышами мы взяли у знакомых на неделю кота, и он основательно помог нам, распугав серых хвостатых одним свои видом.
Но с тараканами бороться было сложнее.
Что мы только ни делали, – и травили их разными ядами, всякие ловушки ставили, и мелками рисовали – не уходят и все.
Тут надо сказать, что я с детства близорук и ношу очки. Однажды я мылся в ванной и увидел на дне какую-то коричневую штуку, похожую на шоколадную конфету. Почему я решил, что это конфета? Может, потому что мечтал о ней… В общем, я схватил эту "конфету", а это был таракан. Он вырывался из рук, и осознав свою ошибку, я его с содроганием выпустил, он убежал. Но до сих пор я помню это брезгливое чувство соприкосновения с ним. От негативных чувств мне всегда помогали стихи.
Соприкоснулся с тараканом,
Противно стало на душе.
Как хорошо, что я не пьяный,
А то б "конфету" съел уже…
После этого случая я возненавидел тараканов еще больше.
Но вскоре произошло странное событие, которое кардинально поменяло мое отношение к ним.
Опять-таки в ванной, я увидел беременную тараканиху, из которой прямо на моих глазах вылезло квадратное яйцо, и из него во все стороны побежали крохотные прозрачные тараканята.
Я не тронул ни маму, ни ее детей, и в этот момент мы как будто стали ближе друг к другу: у меня прошла ненависть к тараканам, а они это почувствовали и когда видели меня, приветственно махали мне усами.
Я подружился с тараканами,
И не кидаю скорбный взгляд.
Наверно, нелегко им с нами:
Они ведь тоже жить хотят!
Но я тут не случайно рассказал об этом: с тех пор я стал относиться с бОльшим почтением к живым существам, независимо от роду и племени.
Более того, каким-то мистическим образом, я стал чувствовать некоторое единство со всеми живущими вокруг нас существами.
Человек живет среди животных,
Вместе с ними биосфера мы.
Хочется узнать их подноготных,
Лучше понимать среди весны…
Поэтому через какое-то время я перестал предпочитать мясную пищу и стал тяготеть к овощам, фруктам, крупам и прочим растительным деликатесам.
Единственно, чего я никогда не любил, так это морских водорослей.
Прощаюсь нынче с мясоедством,
Лишь только рыбу ем пока.
Не буду больше мясо в тесте,
А буду тесто без мяска!
Кардинальное изменение моего питания привело в действие неповоротливую машину мироздания, и моя склонность к полноте уменьшилась. И это естественно, так как мясная пища высококалорийна, насыщена белком и способствует лишнему весу. Тем более, что жирная пища усиливает жажду, человек много пьет воды, и это еще больше добавляет полноты.
А овощи и фрукты низкокалорийны, богаты витаминами и наоборот, способствуют похудению.
Вот таким совершенно изумительным способом через тараканов Вселенная помогла мне избавиться от чрезмерного мясоедства и обрести стабильный вес и хорошее самочувствие.
Более того, я перестал подвергаться насмешкам сверстников из-за лишнего веса, стал намного энергичнее и подвижнее. Как оказалось, от полноты меня часто бросало в пот, я быстро уставал. Ушел лишний вес – исчезли потливость и быстрая утомляемость.
Похудел – спасибо тараканам,
Их теперь люблю и не гоню.
Не желаю я сейчас обманов,
Только правду нынче говорю!
Был еще один удивительный случай, который я помню до сих пор.
Папа принес из магазина живую рыбу – кажется, карпа, но точно не помню.
Он долго плавал у нас в ванной, но потом пришло время его убить. Мама вообще ушла из кухни, не хотела этого видеть. Папа несколько раз замахивался тесаком, но жалел бедную рыбу, которая извивалась и пыталась избежать верной смерти.
Не знаю до сих пор, как это смогло прийти в голову двенадцатилетнему подростку, но я посоветовал папе положить рыбу в морозильник, он там замерз и его уже легко можно было разделать.
Берите на заметку, любители рыбки!
Убивать рыбешку стрёмно,
Заморозьте же её.
