Вадим Оришин
Мертвец Его Величества Том 4
Глава 11
Темнота, но не абсолютная. Факелы, совсем не чадящие, давали достаточно света. Хотя также возможно, что глаза привыкли к темноте, и это позволяло различать предметы вокруг. Слегка пахло сыростью, но именно что слегка. В целом воздух чистый и даже свежий. От стен почти не тянуло холодом, нет грязи и мышей. Темница, если бы не ограничение свободы, могла бы считаться относительно уютным местом. Кормили просто и скупо, но никаких гнилых овощей или протухшего мяса. К тому же регулярно, три раза в день. Только развлечений не предлагали, но Куго просидел здесь недостаточно, чтобы начать скучать.
Последнее воспоминание – приём. Для дворян, пока ещё дворян, тех, кто согласился рискнуть и поверить Арантиру. Стать капиталистом. Арантир и Хаарт говорили с гостями, обсуждали возможности и перспективы. Арантир щедр на предложения, по-своему обаятелен. Всегда приятно слушать человека, обещающего сделать тебя богатым. Очередь дошла до Куго.
Пришлось приложить немало усилий, чтобы та встреча состоялась. Куго выдавал себя за другого человека, на деле погибшего в одной из бесконечных битв. Магическим методом он изменил свою внешность и терпеливо, настойчиво добивался внимания кронлорда. Тот, впрочем, предпочёл жить отшельником и мало с кем общался, и Куго пришлось ждать. Он не тратил это время понапрасну, а заводил связи и знакомства, зарабатывал влияние и репутацию. Хотел произвести правильное впечатление при первой встрече. Очевидно, произвёл…
В коридоре раздались шаги, вырывающие из воспоминаний. Куго прислушался и определил, что идёт девушка, поступь мужчин совершенно иная. Узнать что-то ещё по звуку пленник не успел. Замок на двери камеры щёлкнул, проход открылся. Первыми в камеру вошли два воина в доспехах. Нежить. Судя по отсутствию звуков шагов до этого, эти двое стояли рядом с камерой. Следующим влетел Арантир. Лич, вновь обрётший плоть, парил над самым полом и потому передвигался бесшумно. За ним вошла и девушка, закрывающая голову капюшоном. Сам пленник оставался прикован к стене, но длинная цепь позволяла ходить по всей камере. Однако сейчас Куго счёл за лучшее не провоцировать и остался сидеть на своей тюремной койке.
– Итак, неизвестный, что выдавал себя за благородного дворянина, – заговорил Арантир, – Сейчас ты будешь отвечать на мои вопросы. Твои хозяева, очевидно, вложили много средств, чтобы ты появился в моём окружении.
Куго мысленно отметил, что Арантир совершенно не умеет вести допросы. Только это вряд ли поможет пленнику. Лич мог вызвать существ, способных заставить Куго мечтать о смерти. Не ответить на вопросы пленник не сможет, всё, что он сможет – попробовать соврать и запутать лича.
– Спрашивай. Я не буду отпираться.
Глаза лича сверкнули магией. На мимику Арантир был скуп, интонации голоса тоже оставались серыми, оттого не всегда понятно, с каким настроением кронлорд произносит ту или иную фразу.
– Я не особо разбираюсь в том, что делаешь ты и твои коллеги, – признал Арантир то, чего признавать не стоило ни в коем случае. – Это тебя и погубило. Ты подозрительно хорош в сравнении с остальными. Не задаёшь тупых вопросов, не делаешь до вульгарности прямых намёков. Там в зале собрались люди, вообще не понимающие, во что я их пытаюсь втянуть. Они и хотят, и боятся, пусть и прячут страх за показной бравадой. А ты не боялся. Потому что тебе плевать, ты не печёшься о своей жизни, у тебя другая задача. И я подумал: эй! Это как-то подозрительно!
Куго вздохнул.
– Я хотел выглядеть, как молодой и амбициозный парень, готовый на риск, – ответил пленник.
И сразу же одёрнул себя. Только что отмечал, как Арантир действует неправильно, нарушает порядок допросов, и сам уже вступает в разговор.
– Я же говорю, тебя погубила моя неопытность. Будь я хитрее, и придумал бы сам себе объяснение, – ответил Арантир. – Возможно, предложенное тобой.
Ещё один скелет принёс стул, на котором и устроился лич.
– Я всё понять не могу, а на какую мысль ты меня так подталкивал? Кручу диалог в голове снова и снова, но не понимаю. Расскажешь?
Вопрос не простой. Прямой ответ, конечно, не укажет на хозяина Куго, но само озвучивание таких идей нежелательно.
– Не понимаю, о чём речь. Моя задача – втереться в доверие, это я и пытался сделать.
Лич проигнорировал ответ. Арантир откинулся на спинку стула и посмотрел в потолок.
– Может быть, если я вспомню все твои фразы ещё раз? Ты говорил о долгосрочных перспективах. Да! И о том, что живущие сейчас могут даже не увидеть всех изменений, ведь прогресс растянут на десятки лет, может быть, сотни. Поколения сменятся, пока дойдёт до результата. Что-то такое ты мне рассказывал.
Куго в какой-то момент начал думать, что Арантир над ним издевается. Что лич уже понял, к чему клонил пленник, а сейчас изящно приводит к той же мысли, чтобы заставить Куго признать всё это. А стоит сознаться в чём-то один раз, и начнёшь сознаваться дальше. Нельзя. Куго знал, как себя вести и что говорить.
– Я всего лишь утолял любопытство. Каково это – быть бессмертным? Смотреть на мир и знать: ты переживёшь всех живых, что сейчас есть вокруг? Видеть, как меняется мир, и знать, что будешь жить, когда все вокруг об этих изменениях уже забудут? Каково это – иметь возможность изучить всё, познать всё, научиться всему?
Куго посчитал, что это шанс. Снова завести разговор на нужную тему. Лич резко сдвинулся вперёд, опустив голову и заглянув прямо в глаза пленнику.
– А кого это, быть смертным? Чувствовать, как постепенно слабеет твоё тело? Участвовать в процессах, начала которых ты не видел и не сможешь увидеть конца? – парировал лич. – Я вот не знаю, какого это. Какого это – влачить жалкую, короткую, человеческую жизнь. Привыкать чувствовать боль в стареющем теле. Привыкать быстро уставать и медленно восстанавливаться. Привыкать думать медленнее, чем молодые. Каково это – осознать, что вряд ли сможешь полностью познать даже одно-единственное дело, какому хотел посвятить всю жизнь. И вдруг осознать, что какой-то молокосос уже лучше тебя, уже тебя превзошёл, даже не зная о твоём существовании?
Арантир наклонил голову набок.
– Это ты хотел спросить? Считаю ли я простых смертных ничтожествами, низшими существами?
Куго дёрнул головой.
– Нет. Не хотел.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.
– Значит, всё же будешь отпираться.
– Нет, не буду, – ответил Куго.
– Кто тебя послал?
– Мы называем себя Хранителями…
– А! А! А! – остановил кронлорд. – Как думаешь, сколько нас в этой комнате?
Куго медленно перевёл взгляд с лича сначала на одного скелета, затем на другого, на третьего.
– Пятеро.
– Очевидный ответ, но неверный, – лич встал, пинком оттолкнув стул. – Ты не можешь его увидеть. Хотя… Можешь. Поверни голову направо. Давай.
Куго подчинился, повернув лицо в правую сторону.
– А теперь, сохраняя положение головы, посмотри влево. Как можно дальше влево.
И этот приказ Куго выполнил, глядя влево, повернув глаза так сильно, что стало дискомфортно, хотя и не больно.
– Теперь медленно поворачивая голову, – подсказал Арантир.
Повинуясь последнему указанию Куго увидел. Всего на несколько мгновений, но нечто мелькнуло на линии взгляда. Белёсое. Пугающее. Куго видел множество различных монстров и давно научился не бояться их. Монстров он не боялся. Его пугала неизвестность. Непонятно, что притащил с собой лич. На что это невидимое существо способно. Как много оно уже успело сделать. Как наивен он был. Считать разумного, ставшего правителем, глупцом – наивысшая глупость. Глупость, за которую Куго теперь будет расплачиваться. Хотя, если подумать, судьба пленника предрешена с самого начала.
– О любой попытке соврать я сразу узнаю. Никакие уловки, которых тебя наверняка обучили, не помогут. Так что никакой…
Арантир остановился, подумал секунду, вернул стул на место и снова сел.
– Впрочем, можешь лгать. И каждый раз наш невидимый друг будет забираться чуть глубже в твой разум, пока надобность задавать вопросы не отпадёт вовсе.
Куго с трудом сглотнул вставший в горле ком. Он не знал, что это за существо. Не знал, существуют ли подобные. В Цитадели ему о таких не рассказывали, но кто он такой, чтобы быть посвящённым во все секреты?
– Попробуем снова. Твоё настоящее имя?
Пришлось заставить себя ответить:
– Куго.
– Куго? И всё? – уточнил Арантир.
– Да. Мне много раз меняли внешность. Я уже сам не помню ни места своего рождения, ни своего полного имени. Куго. Это всё.
Арантир удовлетворённо кивнул.
– Хорошо. И кто тебя ко мне послал?
Вновь пришлось заставлять себя говорить.
– Серая Цитадель.
– Некроманты? Настолько не понравилось, как я гонял ваших тварей? – лич или удивился, или размышлял вслух. – Какая перед тобой стояла задача?
Куго вздохнул.
– Проверить твою восприимчивость к определённым идеям…
– Недоговариваешь, – голос Арантира ударил хлыстом.
– Идеям Цитадели. Идеям превосходства магов над простыми смертными.
– Natsisty – произнёс Арантир на неизвестном языке. – Понимаю, почему вы так прячете своё истинное лицо. Отдаю должное, если в Цитадели такие идеи сидят давно и надёжно, то, что вас всё ещё не уничтожили, о многом говорит. А я ведь даже размышлял, не предложить ли вам сотрудничество…
Арантир поднялся и развернулся к выходу.
– Если… – начал было Куго.
– Молчать.
Нечто невидимое стянуло горло Куго, лишая возможности говорить. Арантир вышел из камеры и обратился к кому-то, кого пленник не видел.
– Вытащи из него всё, а потом делай что хочешь.
В камеру вошла неизвестная Куго женщина. Она улыбнулась, ожидая, пока скелеты уйдут.
– Познакомимся поближе, мертвец? Ты – моя собственность. А я – твоя хозяйка.
Дверь камеры закрылась.
Арантир не знал, на кой чёрт Милес потребовался пленник. Лич подозревал, что это для какого-то очередного магического эксперимента. В идеале, конечно же, пленника стоило перевербовать и использовать, или вообще не показывать, что его раскрыли, но… Магия. Этот Куго не был разведчиком, не передавал никакой информации куда-либо (известными Арантиру способами). И на нём висела неизвестная магия. Часть этих заклинаний меняла внешность, но какая-то часть могла отвечать за поведение и реакции. Пока маги Союза не разберутся, как с такими штуками работать – попытки использовать таких агентов в своих целях практически лишены смысла.
Мысли Арантира сосредоточились на Серой Цитадели. Нацистов под боком он не собирался терпеть ни при каких раскладах, однако вступать в открытый конфликт не следовало. Как минимум не быть зачинщиком конфликта. Сидеть сложа руки тоже нельзя. Цитадель может начать конфликт и попытаться выставить всё так, будто Арантир их вынудил или спровоцировал. Цитадель давно и успешно поставляет всем наёмников, а Арантир мозолит всем глаза. Очевидно, на чьей стороне будут симпатии.
Однако можно поступить тоньше. Начать фальшивое сотрудничество. Попытаться больше узнать о противнике и отсрочить горячую фазу конфликта. Цитадель во многом оставалась тёмной лошадкой. Неизвестный военный и экономический потенциал. Позволить себе устраивать авантюру государственного масштаба Арантир не мог.
Глава 12
Алхимики принесли мне резину. Жёсткую, пористую, неоднородную и рвущуюся на изгибе, но резину. Работа в этом направлении началась с появлением у меня алхимиков, однако, занимались этим ученики, в основном. Когда в моих руках оказались все ресурсы государства, задача была поставлена отдельной группе алхимиков, а в поддержку им выделили магов и интендантов, способных достать какие-то редкие компоненты. Работа шла.
Я знал, что каучук можно получить синтетически, но не знал как. Ещё у нас долгое время не имелось образца обычного каучука, но с этим нам, в конце концов, помогли. Небольшую партию прислали эльфы, ещё одну доставили торговцы, купили где-то в далёких землях. С остроухими я говорил на тему создания постоянных поставок, и они оказались совсем не против, обещали года за два организовать первые плантации, так что скоро у нас будет нормальная резина. И здесь двоякая ситуация. Это направление работ несколько потеряло актуальность. Да, синтетический каучук рано или поздно поставить на промышленное производство придётся, когда промышленность вырастет (резина уже сейчас нужна, наши эрзац аналоги работают, но плохо), но пока потребность можно перекрыть поставками растительного каучука. И в то же время алхимики получили наглядный пример материала и смогли поставить на нём ряд опытов.
Семь месяцев они опыты ставили и что-то там пробовали. Пробовали, пробовали и получили. Состав, мягко говоря, ещё очень сырой. Получить какую-то неведомую штуку – это одно, довести уже полученную неведомую штуку до приличного состояния – уже совсем другое.
Впрочем, проблема слаборазвитой химии никуда не делась. Те составы, что создавали алхимики, лишь с некоторой натяжкой тянули на оценку «удовлетворительно». Работать можно, но на выходе всегда получается снижение качества, надёжности и прочих важных параметров. Потому и первая резина была куском даже не резиносодержащего продукта, или продукта, идентичного резине, а просто куском чёрной субстанции. И к сожалению, вряд ли ситуация в ближайшее время изменится. В ближайшее время – это где-то в разрезе лет десяти-двадцати.
Мы осваивали условно простые технологии, которые можно воспроизвести дендрофекальным методом в самых кустарных условиях. Кое-где кое-что компенсировалось магией, но это на картину в целом влияло скорее в отрицательную сторону, чем в положительную. Потому что вместо новой технологии или нового открытия магия предлагает новый костыль. И как только пул простых решений закончится, придётся ждать, пока наука встанет на ноги. А это в самом оптимистичном прогнозе дело десятка или двух десятков лет. И через два десятка лет у нас не будет сильной научной базы и толпы учёных, способных создать что угодно. Через два десятка лет мы сможем создать единую научную базу под всё, что изобрели и создали сейчас, а потом уже пойдёт развитие. Оценки времени я даю исходя из того прогресса, что достигнут с момента моего появления и до дня сегодняшнего.
Тем не менее я хвалю господ алхимиков, отправляю отдохнуть. Пора вводить премии за научные открытия и вносить имена в историю, а то я как-то слишком привык, что мы не открываем, а переоткрываем уже придуманное. Непорядок, заслуги учёных надо ценить.
Закончив с резиной, вернулся к прерванной работе. Время уже позднее, так что большинство смертных свою деятельность закончили, и начинается время мертвецов, вроде меня и Хаарта. И я уже некоторое время задавался важным вопросом, до этого как-то выпадающим из моего поля зрения. Сила, некромантия подсказывает мне много готовых решений, часть из которых происходят из самой магии, как скелеты, рыцари смерти и призраки. Однако прочих тварей целый зверинец, и придуман этот зверинец самими некромантами. Когда-то кем-то. Вопрос – как?
Мне не открывался никакой интерфейс юного конструктора нежити. А мне хочется. Пусть скелеты в целом отвечают потребностям, но нет предела совершенству. Так как происходит создание новых образцов? Что для этого нужно знать?
Сколько бы я ни обращался к своей силе – ответа не получал. Попытки взять что-то уже существующее и изменить, как я делал во время экспериментов с первыми скелетами, тоже не давали нужного результата, слишком узкие рамки изменений. Я даже попробовал постепенное изменение: сначала взять что-то стандартное, изменить в допустимых пределах, чтобы «закрепить» образец, а затем менять уже переходный шаблон, но нет, не так.
А ведь во время допроса именно Милес вызвала того призрака, что так эффективно показывал, врёт пленник или нет. Похоже, придётся спрашивать у неё. Боюсь только, что снова упрусь в свою индивидуальность. Что-то доступно мне, но не доступно другим, что-то доступно другим, но недоступно мне.
Отложив вопросы внутреннего развития, перехожу к текущим делам, но успеваю поработать всего пару часов. Меня прерывает стук в дверь и заглянувшая в кабинет голова женщины, имя которой не сразу всплыло из памяти. Каролина, что в прошлом служила тайным советником Хаарта. Сейчас девушка заново создавала внешнюю разведку Первого Союза. Как и во всех прочих начинаниях, здесь я не стал работать по лекалам местных, а потом потихоньку развивать, нет. Внешняя разведка сразу строилась с масштабом и размахом, под стать целям и задачам, что перед разведкой стояли.
Центры подготовки личного состава, причём самого разнообразного, от собственно разведчиков до команд особого назначения. Я разделил спецназ и осназ. Осназ предназначен для действий на территории других государств, соответственно, на первый план выходили навыки скрытного проникновения и действий в тылу противника. Приехали – устроили силовую акцию – уехали. Спецназ же являлся подразделением армейским, то есть хорошо обученные солдаты, способные действовать во время войны, в том числе в тылу противника. Похожие, но всё же разные подразделения. Также у разведывательной службы имелся свой завод по чеканке монет. Для действий в других странах мы не стеснялись создавать чужие деньги. Взятки, подкупы и прочие милые вещи. Когда-нибудь в будущем появится у них и своё НИИ, чтобы создавать снаряжение. Да, когда-нибудь, когда у нас появится достаточно учёных и инженеров, пока имеется острая нехватка.
– Решила поработать ночью?
Когда Каролина осознала объём задачи и предполагаемые ресурсы, пришла в восторг и выдвинула себя на роль руководителя. А ещё пригрозила, что, если руководителем выберут другого, она устроит его смерть и всё равно займёт этот пост. Я к такому заявлению отнёсся с некоторым скепсисом, но Хаарт дал девушке хорошую рекомендацию.
– Тёмные дела лучше проворачивать по ночам, – с улыбкой ответила Каролина.
Мне не нравилось, что всё больше постов занимают люди, о которых я подчас вообще ничего не знаю, но с этим ничего не сделать. «Своих» людей у меня уже давно не осталось, все уже занимают важные посты. Так во внутренней разведке появился отдел, проверяющий кандидатов на сколько-нибудь важные должности, а также отслеживающий тех, кто такие должности уже занимает. Я думал, что в это время шпионаж не слишком развит, но нет, регулярно отлавливают людей с чёрными пятнами в биографии. Либо люди с резко изменившимся поведением, как это произошло с Куго. Немного, единичные случаи, но сам факт. Впрочем, та же Каролина мне много рассказала о том, как сейчас работают тайные советники.
– Что-то случилось?
– Из срочного – ничего. Подготовила первый отчёт по Серой Цитадели. Разрешите? – она указала на кресло.
На самом деле спрашивала разрешение лично рассказать о содержании отчёта и высказать мысли, в бумагу не вошедшие. Жестом разрешаю, добавляя:
– Я ценю старательность, но не забывай отдыхать. Усталость плохо сказывается на работе.
– Спасибо за заботу, я хорошо отдыхаю, – кивнула Каролина. – Если начну уставать – попрошу сделать меня нежитью.
Многие, кто знал маленькую тайну Алана, смотрели на него с завистью. А я, глядя на это, не понимаю, почему мир всё ещё не объединён под рукой какого-нибудь сильного лича, либо конгломерата личей и вампиров. Живущие сотнями лет, опытные, способные работать сутками. Такому сложно что-либо противопоставить. Возможно, я буду первым.
– Как знаешь, – отвечаю и замолкаю, ожидая.
– Серая Цитадель, – Каролина устроилась в кресле, показывая свою женственность.
Женщина умеет красиво выглядеть и знает об этом.
– Закрытое государство. Куда более закрытое, чем наше. О внутренних порядках известно мало. Феодалов нет. Все не особо обширные пахотные земли контролируются напрямую из Цитадели. Урожайность низкая, крестьянам хватает в основном на собственный прокорм. Цитадели практически не собирает обычных налогов, но есть свои особенности. Всех умерших не хоронят, а забирают в Цитадель. И ещё. Там регулярно пропадают люди. Об этом не любят говорить, но я научила своих людей слушать.
Одобрительно киваю.
– Молодец. Настроение среди жителей?
– Они напуганы. Напуганы достаточно, чтобы сидеть смирно, и недостаточно, чтобы помышлять о противодействии. Я думала над тем, как можно изменить ситуацию, но пока не нашла решения.
Я поделился с Каролиной законами движения общественной материи. Местные вполне понимали концепции диверсий и болезненных уколов, даже кое-что понимали в комплексном воздействии на противника, но по большей части в формате воздействия на аристократию. О том, что можно заставить народ бунтовать, здесь не думали, слишком скользкая для дворян тема.
– У Цитадели нет приоритетных объектов вне их крепости, – продолжила женщина. – А соваться внутрь слишком рискованно. Пока у нас нет ни опыта, ни сил для подобных операций.
– Что с подготовкой отрядов?
Разведчики уже начали действовать, постепенно выстраивая свои сети у всех соседей. Эффективность пока скромная, информации мало, но мы не торопились. Два отряда осназа, по тридцать человек в каждом, всё ещё проходили подготовку. Полгода – слишком короткий срок, даже несмотря на то, что среди рекрутов одни ветераны. Однако любую теорию надо закреплять практикой. Внутренних врагов, на которых можно обкатать операции, у нас нет, будем работать против внешних.
– Я думаю – пора, – кивнула Каролина, разделявшая моё видение ситуации.
Либо не разделявшая, но решившая своё мнение придержать.
– Готовьте цель.
Недоброжелателей у нас хватало. Давид, оскорблённый до глубины души моей пренебрежительностью к его персоне, готовил «освобождение столицы от грязных захватчиков», цитата, с последующей войной. Он и являлся первой целью для осназа. Найти и устранить. Подготовка займёт некоторое время, Каролине предстоит прикинуть, какое оружие стоит использовать, как именно всё провернуть. Обставить всё как нападение разбойников, или отравить всех какой-нибудь ядрёной гадостью. Второе вряд ли, осназу нужно свои навыки проверить, так что будет силовая акция. И конечно же, никакой нежити. Окажем соседям услугу, не позволим кретину ввергнуть целую страну в вакханалию новой кровавой резни.
– Поняла, – улыбнулась Каролина.
Она любила власть. Любила решать, кому жить, а кому умереть. К счастью для неё, свои порывы женщина отлично контролировала и пока ошибок не совершала.
