Валентина Андреевна Лебедева
Легенды о Первых. Часть1. Максимус
– Рад вас видеть, друзья мои! – приветливо заговорил он, поглаживая бородку. – Приветствую тебя, Максимус, сын Радомира из рода Светозаров! Понимаю, имечко странное, но, так уж твоя мама решила. Она из южных земель происходила. Видимо, у них такие имена входу, – со вздохом пояснил ректор.
– Кажется, вы меня с кем-то путаете… – удивленно сказал Максим. Он вопросительно посмотрел на мужчину, а затем на Альку, но не нашел у нее поддержки. Вместо этого она прошептала одними губами: «Поздоровайся!».
– Здравствуйте, Гореслав… – сказал Макс.
– Ростиславович! –подсказала девушка.
Ростиславович! – добавил он и продолжил: – Меня зовут Максим Александрович Каменский. Имена, которые вы назвали, мне незнакомы, – выпалил Максим, стараясь сохранять спокойствие.
Алька осуждающе хмыкнула и больно ткнула его локтем в левый бок.
– Влад рассказал мне о твоей амнезии. Однако я не поверил ему и решил проверить лично, – улыбнувшись, сообщил ректор и жестом пригласил их присесть. – Угощайтесь! Знаю, что вы оба еще не завтракали.
– Некоторые и не обедали, и не ужинали, – пробурчал Макс, за что тут же получил от Альки.
Ребята уселись на диванчик, а Гореслав Ростиславович – напротив. Он протянул им чашки, которые стали наполняться горячим ароматным чаем прямо в руках. Прислушавшись к урчанию в животе, Максим поднес чашку к губам и стал обдумывать положение. Чай оказался вкусным, с ароматом смородинового листа и мяты – именно такой заваривал отец во время походов в горы. Алька подвинула поближе тарелку с пряниками, и Максим схватил сразу два. Гореслав Ростиславович, закинув ногу на ногу, с улыбкой наблюдал за ними, не притрагиваясь к еде. Доев медовый пряник, Макс потянулся к тарелке с пастилой, но наткнулся на вопрошающий взгляд Альки.
– Ешьте, не стесняйтесь! Это домашняя пастила. Ее готовят специально для меня, – сказал ректор и, взяв темно-коричневую пластинку, с удовольствием отправил ее в рот.
Максим последовал примеру и вдруг понял, что ему знаком этот вкус. Именно такую пастилу готовила его мама Велена.
Велена? От неожиданного озарения Макс закашлялся. Он вопросительно посмотрел на Альку, как будто она могла подтвердить или развеять так некстати всплывшее воспоминание. Но девушка лишь закатила глаза и тяжело вздохнула, всем видом показывая, что недовольна его поведением. «Ну и пусть злится» – подумал Макс. – «Я в ваши академии не напрашивался. Может, посмотрят на меня, да и вернут обратно – в ту жизнь, которая была до больницы».
– Ты совершенно прав, – тихо подтвердил Гореслав Ростиславович, пристально наблюдавший за юношей. – Велена готовила эту пастилу лучше всех. У нее был свой секрет. Я не сомневался, что этот вкус напомнит тебе о ней.
Аппетит Максима испарился. Он отодвинул тарелку и чашку и вопросительно смотрел на ректора в ожидании продолжения.
– Так вы знали маму? – спросил он внезапно севшим голосом.
– И маму, и папу, и даже дедушку с бабушкой, – утвердительно кивнул Гореслав Ростиславович, не сводя с Макса внимательного взгляда.
– И знаете, что с ними произошло? – с надеждой в голосе спросил Макс, надеясь, что сможет узнать всю правду о своих родителях.
– Знаю, – коротко ответил ректор и, придвинувшись к столу, добавил: – Нам еще предстоит поговорить об этом, а пока я хотел бы убедиться, что блок в твоей голове действительно невозможно убрать простыми методами, как сказала Аля. Я хочу, чтобы к тебе вернулась память.
– Будете копаться в моей голове? – возмутился Максим. Но что оставалось делать? – Ладно, смотрите, я же не смогу вам запретить… Она и не спрашивала даже, – и он с досадой кивнул в сторону сидевшей рядом Альки.
– Я же спасала тебя, дурень! – обиделась девушка.
– Ну вот, еще и ругается! – возмутился Макс, прикрывая бок от нового тычка.
– О, она еще не ругалась! – усмехнулся Гореслав Ростиславович. – Но, если начнет и вдруг обзовет тебя непонятным словом, приходи ко мне. Где-то здесь есть толковый словарь древних просторечий.
Гореслав Ростиславович встал за спиной юноши и осторожно положил одну руку ему на затылок, а другую на лоб. Перед глазами Максима вновь замелькали картины его жизни – и вот момент, где он отползает от машины, чуть не сбившей его на лесной дороге… Когда видения прекратились, и он открыл глаза, ректор, заложив руки за спину, беспокойно вышагивал по комнате.
– Все так, как я предполагал, – подтвердил он, повернувшись к сидящим. – Блок наложился на заклятие забвения. Добраться до твоих воспоминаний будет непросто, но кое-что мы сможем вытащить уже сегодня. Воспоминание, которое ты заблокировал сам.
– Я? Сам? – вскинув брови, изумленно переспросил Максим. – Но как? И зачем я это сделал?
– Видимо, хотел вычеркнуть его из своей памяти. Оно причиняло тебе боль. Это воспоминание можно восстановить, если ты позволишь.
Гореслав Ростиславович вопросительно смотрел на юношу, ожидая ответа. Было заметно, что ректор волнуется. Наверное, хочет узнать истину не меньше самого Максима. Парень долго молчал, размышляя, нужны ли ему воспоминания, которые он так хотел забыть… Он решил, что хуже уже не будет. Может быть, они помогут ему приблизиться к разгадке тайн его прошлого.
– Я согласен, – решился он. – Делайте, что считаете нужным.
Гореслав Ростиславович обрадовался и снова присел.
– Попробуем Око? – спросил он.
– Что это? – спросил Макс. – Я еще не отошел от прошлых экспериментов…
– Око – прибор, созданный современными техномагами, – пояснила Алька. – Он помогает заглянуть в неведомое и познать непознаваемое. С его помощью мы увидим твое прошлое, если, конечно, тебе нечего скрывать.
Максим удивленно уставился на девчонку. Что она имеет в виду? Конечно, в его жизни бывали моменты, за которые ему стыдно даже сейчас. Но вряд ли Гореслав будет препарировать всю его жизнь, выставляя тайные закоулки сознания на всеобщее обозрение.
Ректор взмахнул рукой, и стол стал пустым – вся лишняя посуда словно испарилась! Гореслав подвинул ближе странное блюдо с выпуклой линзой и углублениями для рук.
– Не переживай! Это не больно, – объяснял Гореслав Ростиславович. – Но помни: до окончания сеанса нельзя отрывать руки и задавать вопросы, иначе связь прервется и восстановить ее будет очень сложно.
Максим кивнул.
– Положи руки в углубления и смотри в линзу, – сказал ректор, придвинувшись к столу.
Выполнив эти простые действия, Макс почти сразу увидел знакомую картину.
Стоя на коленях перед машиной, мальчик медленно обернулся, ожидая увидеть наступающую темноту. Но за его спиной была лишь пустая шоссейная дорога, убегавшая вдаль.
Макс глядел в линзу спокойно и отстраненно – будто все, что он видел, происходило с кем-то другим, незнакомым. Следующий фрагмент был похож на замедленную перемотку пленки назад.
Мальчик вскочил и побежал к лесу спиной вперед. Он бежал, пока не оказался на полянке, спрятанной в гуще высоких разлапистых елей. Мимо хвостом вперед пролетела огромная птица. Сверху медленно опустилась еловая ветка, накрывая спрятанное под деревом гнездо. За спиной мальчика появилось и стало быстро разрастаться сиреневое сияние, вскоре превратившееся в портал. Малец подпрыгнул и спиной, а потом и ногами, провалился в это сияние, сразу же вынырнув с другой стороны – на круглой площадке капища. Теперь мальчуган бежал по мелкому красному песку, навстречу неведомому страху
Наконец, картинка стабилизировалась.
Капище, посыпанное песком, было со всех сторон окружено разноцветными скамьям. В центре лежал, раскинув руки, светловолосый кудрявый мужчина. Его широко распахнутые васильковые глаза смотрели в чистое небо, но, кажется, ничего не видели. Этот человек кого-то напомнил Максиму, но он не мог сосредоточиться и продолжил внимательно смотреть на изображение, не задавая вопросов.
Справа, в клетке с коваными решетками, запертой на большой висячий замок, металась красивая рыжеволосая женщина с бездонными черными глазами.
– Нет! Не смейте! Не делайте этого! – в отчаянии кричала она, пытаясь вырваться из оков. По ее щекам бежали слезы, оставляя мокрые дорожки.
– Сделаю, Велена! Не сомневайся! – сказал неприятный голос, напоминавший раскаты далекого грома. – Кто мне помешает? Уж не этот ли мальчишка? Он еще мал, чтобы противостоять мне, и, видимо, уже не дорастет до подходящего возраста! Не хотели отдать Дар – потеряете все!
Неизвестный зловеще засмеялся, и у Максима перехватило дыхание.
Надо признать, что поначалу, глядя в линзу, Макс ничего не чувствовал, как будто перед ним разворачивалась чья-то чужая история. Это было похоже на кино. Но встретившись взглядом с запертой в клетке женщиной, он словно прозрел. Как будто она смотрела не на мальчика, растерянно стоящего на арене, а Максима. Как будто она знала, что сейчас сидит по ту сторону экрана. Сердце юноши неистово билось, готовое разорваться от пронзившей его боли. Он узнал людей на арене. Это были его родители!
– Беги, Максимус! – исступленно кричала Велена, вцепившись руками в прутья кованой клетки. – Беги, ты должен спастись! Они тебя не найдут!
Но силы оставили ее, и женщина медленно сползла на пол.
Максим посмотрел на мужчину, который лежал на красном песке, словно ожидая, что он встанет, и кошмар прекратится. Как будто это всего лишь шутка. Разве это могло быть правдой?.. Но на груди отца зияла рана, из которой толчками вытекала алая кровь, быстро впитываясь в красный песок.
Из-за клетки показался темный силуэт. Он протянул руку в сторону мальчугана, как будто пытался поймать его. Он казался высоким и страшным из-за развевавшегося на ветру длинного черного плаща с капюшоном, полностью скрывавшим лицо. В руке незнакомца появился переливающийся зеленоватым сиянием шар. Шар полетел в сторону Максима.
Мальчуган не стал ждать: повернулся спиной к страшной фигуре и побежал. Дальше все повторилось, но в обратном порядке: открылся портал, кто-то шагнул из него, и мальчик решительно прыгнул в сиреневый круг. Шар последовал за ним.
Алька, наблюдавшая за происходящим со стороны, вскочила и, ничего не объясняя, стремглав вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью.
– Что это с ней? – пытаясь справиться с потрясением, изумленно спросил Макс, поворачиваясь к Гореславу. Картинка тут же начала мигать и пропала.
Макс еще несколько минут упорно вглядывался в пустоту, ожидая продолжения. В его груди бушевал ураган эмоций: там, на песчаной площади, под чистым голубым небом умирали его родители, а он бежал, не в силах им помочь. Ему было всего девять, он был напуган… Но разве это оправдывало позорное бегство? Может быть, ему было бы лучше навсегда остаться на той площади? И почему так расстроилась Алька? Неужели так сочувствовала ему? Или она была напугана увиденным?
Гореслав Ростиславович повернулся к столу. Его лицо помрачнело, и он неодобрительно покачал головой:
– Надо же… Я не ожидал такого результата! Теперь все понятно… Не надо было оставлять Алю здесь. Кажется, наша девочка узнала кое-кого из твоего воспоминания. А я не предвидел ее бурной реакции.
– Я, кажется, тоже кое-кого узнал, – проглотив подступивший к горлу ком, сказал Максим, убирая руки с серебряного подноса. Его сердце неистово колотилось, дышать стало тяжело, боль сдавливала ребра. Он с трудом сдерживался, чтобы не броситься прочь из комнаты, как это сделала Аля.
– Да, мой мальчик, это были твои родители, и ты только что видел их последний день, – подтвердил Гореслав Ростиславович.
– А мама… Она жива? – спросил Макс с надеждой в голосе.
Но Гореслав стоял, опустив голову. Надежды не осталось.
– Кто этот человек в черном плаще? Это он их убил? – Макс старался не показывать нахлынувших чувств этому малознакомому мужчине, смотрящему на него с состраданием. Он вспомнил далеко не все, но теперь знал, что его маму звали Веленой, а отца – Радомиром. И он был их единственным сыном.
Ректор подошел к юноше и, положив руки ему на плечи, крепко сжал их.
– Держись! – сказал он. – Тяжело обрести родителей и тут же потерять их. Они пожертвовали собой ради твоего спасения.
Максим рассеянно кивнул. Он и сам все понял. Но разве от этого легче?
– Я хочу знать, кто и за что их убил! – Он до боли сжал кулаки, словно собирался драться с убийцей родителей прямо сейчас.
– Твой дед, – неожиданно коротко сообщил Гореслав Ростиславович, все еще не поднимая глаз.
Слова ректора прозвучали как гром среди ясного неба. Макс не ожидал услышать такое. Он был ошарашен, раздавлен, уничтожен этими словами… «Так вот почему я не стал драться, а бросился наутек… Вот почему вычеркнул из памяти страшное событие» – промелькнула в голове страшная догадка. – «Лишиться родителей и знать, что их убийца – твой дед… Кто смог бы пережить такое в девять лет?»
– Дед? За что? Что они… Что мы ему сделали? – отчаянно выкрикнул Максим, пытаясь поймать взгляд ректора.
– В том и дело, что ничего, – отстраненно ответил Гореслав Ростиславович. – Он хотел использовать тебя и твоих родителей для усиления своего могущества.
Ректор отошел к окну и встал так, что из-за тусклого освещения юноша едва различал его лицо. Глаза Гореслава предательски блеснули. «Неужели он тоже переживает из-за гибели моих родных?» – с раздражением подумал Максим.
– Алабор – так зовут твоего деда – участвовал в состязании на пост правителя Триглава – главного органа Прави. И для победы ему понадобилась вся родовая сила, овладеть которой он мог только после вашей смерти. – Гореслав отошел от стола и снова принялся прохаживаться по комнате. – Кудесники получают силы погибшего родственника, но Алабор забыл, что душа ушедшего волшебника сама выбирает преемника. Твой отец передал силу не убившему его отцу, а сыну, и тот оказался недосягаемым для врагов. Тогда Алабор стал охотиться за тобой, – продолжал Гореслав, остановившись напротив Максима и пристально глядя ему в глаза. – Однако Алабору не повезло: Велена обладала даром предвидения. Она предвидела лишь ближайшее будущее, но ей удалось раскусить план родственника и предотвратить его. К сожалению, не полностью: пришлось выбирать между мужем и сыном. Она выбрала тебя.
Максим был поражен: дед хотел его убить, а может быть, охотится на него и до сих пор. Все эти девять лет он жил в свое удовольствие, даже не подозревая, что родители погибли, защищая его. Его сердце билось гневно и прерывисто.
– Поэтому я столько лет рос в Яви, считая приемных родителей родными? – с трудом произнес Максим.
–– В этом есть и моя вина… – признался Гореслав Ростиславович, словно извиняясь. – Я нашел тебя уже давно, буквально в первые же дни, и сделал все, чтобы и ты, и твои приемные родители ни в чем не нуждались, ни о чем не догадывались. Так было лучше для всех. По крайней мере, безопаснее. – Гореслав снова присел и пристально посмотрел на Максима. – Надеюсь, они тебя не обижали?
– Нет! Александр и Наталья были прекрасными родителями, и мне до сих пор трудно поверить в то, что они не родные, – с каменным лицом ответил юноша, хотя все его мысли были сейчас только о том, как отплатить деду-убийце за смерть Велены и Радомира.
– Хорошо! Иначе я не простил бы себе такого промаха, – с облегчением вздохнул ректор. – Я не мог навещать тебя в Яви, чтобы не выдать Алабору твое местонахождение. Но недавно его приспешники обнаружили тебя. И тогда я отправил за тобой самых опытных ребят.
«Так вот почему я здесь», – подумал Максим.
– Вы не боитесь, что Алабор доберется и до вас? Ведь он по-прежнему хочет моей смерти?
Максу совсем не верилось, что Гореслав Ростиславович привел его в академию из альтруизма, просто для того, чтобы спасти. Наверняка у него и своя цель, о которой ректор не спешит рассказывать. Что помешает деду добраться до Максима в этих стенах?
– Нет, не боюсь, – немного подумав, ответил Гореслав Ростиславович. – И нет – не хочет. Теперь твой дед мечтает привлечь тебя на свою сторону. Ты нужен ему живым, пока ничего не вспомнил, не научился использовать свою родовую силу и защищаться от него. Перед тобой стоит непростая задача – вспомнить прошлое, вернуть способности и научиться всем способам защиты. Без них тебе не выжить.
Ректор тяжело вздохнул, коснувшись стоящего на столе прибора.
– Жаль, что ты не досмотрел до конца. Возможно, мы увидели бы, кто поставил тебе блок и почему, – добавил он, медленно поднимаясь с кресла и потирая рукой подбородок.
Пройдясь по кабинету, ректор остановился у зеркала над камином, провел рукой по раме и сказал так тих, как будто говорил сам с собой:
– Влад, ты мне нужен! И как можно скорее!
После этого Гореслав вернулся к столу.
«И как Влад его услышит?» – отстраненно подумал Макс. – «Наверное, это еще один прибор для связи».
– Ты хочешь сегодня отправиться на занятия? Или лучше дать тебе отдохнуть и прийти в себя? – после некоторого раздумья спросил ректор.
Максим резко встал, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Я не хочу отдыхать! Не устал, – взволнованно выпалил он. – Можно мне остаться? Только пообещайте, что дадите мне возможность попрощаться с приемными родителями. Они же не заслужили моего исчезновения!
– Да, конечно, как хочешь, – одобрительно кивнул Гореслав. – Но придется немного подождать. А сейчас дождись Влада, он скоро будет. Новичкам в академии так легко заблудиться, – добавил он шепотом и пошел к двери.
Максиму захотелось найти всю информацию про Светозаров в Интернете: их портреты, биографию, что угодно… Но он в очередной раз убедился, что его телефон здесь не работал.
В дверь тихонько постучали, и она распахнулась, впуская Влада. Макс наблюдал, как ректор что-то долго объяснял парню тихим голосом, а потом повернулся к Максу, стараясь улыбаться. Улыбка вышла натянутой, вымученной.
– Наш разговор не окончен, и нам обоим есть что сказать, – сказал Гореслав Ростиславович, провожая Максима до двери. – Но я вынужден отложить это на другой день: сегодня у меня занятия. Впрочем, как и у вас.
И он отошел в сторону, выпуская ребят в коридор.
глава 4. если человек готов учиться, учитель всегда найдется
Покинув кабинет, парни несколько минут шли по коридору молча. Задумчивый Макс плелся чуть позади, сунув руки в карманы. Он с волнением размышлял над тем, что узнал в кабинете ректора. Макс не испытывал страха перед будущим или интереса к тому, что его ожидало – только неутихающую боль и печаль. Неожиданно Влад обернулся, перегородив дорогу.
– Что там произошло? Почему Аля заперлась в своей комнате и не отвечает? – гневно спросил он, глядя Максу в глаза.
Макс неопределенно пожал плечами, по-прежнему не вынимая рук из карманов.
– Да я и сам не знаю… Гореслав предложил заглянуть в прошлое через Око…
– И что же ты увидел?
– Сначала все то же: лес, ночь, дорога, авария, – начал Максим, поняв, что Влад не отстанет. – А потом я словно прошел через какой-то портал и оказался на круглой площадке капища с красным песком. Я и представления не имею, что это за место….
– Зато я имею! – напряженно кивнул Влад. – Это не просто капище, где поклонялись богам и решали важные вопросы, а ристалище, на котором проходят испытания волшебников. А находится оно в Прави. Там соревнуются кудесники, желающие занять важный пост в Триглаве. Претенденты показывают свои таланты, а жители Прави выбирают самых достойных. Раньше, еще до Вселена, на этом месте приносили жертвы языческим богам.
– Допустим, – отрешенно кивнул Макс. Ему было тяжело говорить, но Влад смотрел с ожиданием, и пришлось продолжить рассказ. – На этом капище я увидел родителей… Настоящих, а не тех, которых знал в Яви, – пояснил он.
– Они что, участвовали в состязании? – удивленно перебил Влад.
– Нет! Они были принесены в жертву! По крайней мере, это так выглядело… – Макс сорвался на крик, не в силах сдерживать нахлынувшие эмоции.
Сердце билось, как сумасшедшее, от гнева потемнело в глазах, и он с трудом сдерживал слезы. Макс только сейчас понял, что мужчина, лежавший на красном песке, и запертая в клетку женщина были его самыми близкими людьми на свете. В горле снова появился горький ком, а руки в карманах сами сжались в кулаки. Он больше не мог говорить и, отодвинув Влада, быстро пошел к лестнице, чтобы не показать своей слабости.
Белобрысый немного замешкался, но быстро нагнал Макса и молча пошел рядом. Так они спустились на несколько этажей, пока не достигли широкой лестничной площадки с уходящим к потолку окном.
– Откуда ты знаешь про ристалище? – вдруг спросил Максим, остановившись у окна.
– Знаю, – тихо ответил Влад, – бывал там. А вот Алька не была… Значит, ее встревожило что-то другое.
Макс понимающе кивнул. Его тоже тревожила реакция Альки… Сначала он отреагировал на увиденное спокойно, ведь не было ни крови, ни боли – просто лежащий на красном песке мужчина с такими знакомыми чертами лица. Но потом… Потом был неприятный страшный голос, от которого по телу пробежал холодок, а волосы встали дыбом. Потом была кровавая рана на груди отца и кричащая в клетке мама. Он не хотел об этом рассказывать. Не хотел, и все тут!
– Может, Аля знала моих родителей? – неуверенно предположил Максим.
– Откуда? – парировал Влад. – Как девочка, которая провела все свое детство в Яви, могла их узнать? Она кроме детского дома ничего и не видела… Скажи, а был там кто-то кроме твоих родителей?
Макс кивнул.
– Там был человек в темной длинной одежде. Точнее, даже не человек, а смутный силуэт, тень… – поежившись, сказал он, снова сжав кулаки.
– Мужчина в длинном плаще? – Влад кивнул и быстро пошел к лестнице. – Тогда понятно…
– Что понятно? – раздраженно спросил Максим, но белобрысый был уже далеко. Он перепрыгивал через ступени, спускаясь все ниже и ниже… А Макс в растерянности стоял на лестнице, не зная, что делать дальше.
И почему он раньше не ценил таких простых и привычных вещей, как любовь родителей, мелкие домашние хлопоты, совместные путешествия? Мамина забота казалась ему навязчивой опекой, а наставления отца – глупостями и занудством. Почему он считал себя слишком взрослым, а родители так раздражали? Их так не хватало ему сейчас…
Некоторое время вокруг было тихо: ни звука, ни скрипа, ни шороха. Но вскоре на лестнице послышались шаги множества быстрых ног, и Макс решил продолжить спуск. Он шел, пока не достиг странной площадки, не соединенной со стенами ничем, кроме лестниц. Ее окружали невысокие перила, а в разные стороны веером расходились разноцветные лестницы. Широкая деревянная шла сверху вниз без поворотов и, миновав площадку, продолжала спускаться дальше. Три узеньких разноцветных лесенки, извиваясь в пространстве, вели наверх, но в разные стороны, а последняя, состоявшая лишь из нескольких ступеней, упиралась в глухую стену. Максим не знал, куда направиться, и, немного поразмыслив, решил, что продолжит спуск по широкой.
Вдруг стена, в которую упиралась короткая лесенка, открылась, выпустив худого седовласого мужчину, одетого в темно-зеленый бархатный камзол и салатовую рубашку. В воздухе перед ним висели несколько книг, которые он одновременно листал, быстро пробегая глазами по строкам. Мужчина был так увлечен чтением, что продолжил подниматься, не заметив Максима. Юноша замер, чтобы пропустить странного человека, но случайно задел одну из книг, и та с громким недовольным шуршанием упала прямо ему в руки. Мужчина поднял на него удивленные бирюзовые глаза и нахмурился.
– Что вы здесь делаете, молодой человек? – спросил незнакомец, так пристально вглядываясь в лицо Макса, словно хотел прочесть его мысли.
– Здравствуйте… Кажется, я немного заблудился… Вот ваша книга. Простите! – не растерялся Макс и протянул томик хозяину.
– Нет-нет, не извиняйтесь. Это моя вина! Увлекся чтением, совсем позабыв, что на лестнице могут быть и другие люди, – улыбнувшись, мужчина слегка опустил голову и как будто поклонился. – Вы, наверное, новенький? Раньше я не видел вас в академии, потому и удивился присутствию на лестнице.
– Да, прибыл вчера, – кратко ответил Макс. Ему совсем не хотелось знакомиться с кем-либо сейчас. – Вы не подскажете, куда мне идти дальше?
– Точно, вы же заблудились… Возвращаетесь от Гореслава Ростиславовича? Странно! он никогда не отпускает детей одних в первый раз, – продолжал рассуждать незнакомец, разговаривая сам с собой и не обращая никакого внимания на попытки Максима его остановить.
– Я и был не один, – сказал Макс, пытаясь оправдаться.
– Да, конечно! Вас сопровождали, а потом бросили… – расплывшись в довольной улыбке, кивнул мужчина, как будто был рад такому стечению обстоятельств.
– Откуда вы… Ах да, здесь же все умеют читать чужие мысли, – разозлился Макс. Он был невероятно зол: на этого добродушного старика, на белобрысого Влада, на всех, кто так бесцеремонно пытался влезть ему в душу… Хотелось забиться в темный угол и затаиться, хотя бы на время, чтобы никто не совал свой длинный нос в его дела.
– Далеко не все, далеко не все, мой дорогой, – благожелательно сказал старичок. – Я кудесник и вижу людей насквозь. Это вовсе не мое желание, а издержки профессии. А вам, молодой человек, не помешает взять несколько уроков мыслезащиты. Сейчас вы словно открытая книга.
– Спасибо! Я подумаю над этим, – стараясь быть вежливым, заявил Максим, а про себя раздраженно добавил: «Если вообще решу остаться в вашей академии».
– Конечно, вы решите остаться, – тут же откликнулся незнакомец. – Кстати, пора представиться! Я Вышезор Мстиславович.
– Макс, – ответил юноша.
– Мак-си-мус – вот ваше настоящее имя, – растягивая гласные, пропел старец. – В наше время каждый гордился своим именем. А молодежь все больше норовит сократить его до какой-то клички… – проворчал он, не сводя глаз с паренька. – Максимус, сын Радомира. Ты представитель древнейшего рода. Первородный! А что такое «Макс»? Просто мальчишка из Яви!
– А мне мое имя нравится, и я не собираюсь его менять! – сердито откликнулся Макс, думая, как поскорей сбежать от старика.
Старец лукаво улыбнулся.
– Ну вот вы и перестали думать о прошлом, не так ли?
Юноша понял, что действительно отвлекся от переживаний, которые не покидали его после разговора с Гореславом. В голове прояснилась, и грусть, хоть и не ушла бесследно, превратилась в светлую печаль.
– Я не уверен, что должен здесь оставаться, – признался он.
– Мальчик мой! Простите, но для меня вы всего лишь мальчик… – воскликнул кудесник, извиняясь. – Не думаю, что стоит рассуждать об этом, стоя на лестнице, – и Вышезор покачал седеющей головой. – Пойдемте-ка ко мне, я угощу вас чаем, а вы поведаете мне о своих сомнениях.
Макс не сразу понял, что безропотно следует за этим странным человеком. Вышезор Мстиславович вызывал у него доверие и желание поделиться самыми тяжелыми мыслями. Кудесник встал на правую лестницу и, как только юноша сделал то же самое, тихо попросил:
– Поехали, милочка.
Повинуясь просьбе, лестница медленно поехала вверх. Миновав две площадки, она остановилась на третьей, и Вышезор жестом пригласил Максима следовать за собой. Со скрипом открылась массивная дубовая дверь, пропуская их внутрь помещения. Они оказались в круглой комнате – совсем как у Гореслава Ростиславовича. Но здесь не было ни одного шкафа с книгами: все стены были увешаны пучками душистых трав, ягод и корений. На полках расположились стройные ряды склянок с настойками и микстурами. Между ними то и дело попадались необычные предметы – расписные чаши или тонкие кувшины с запечатанными горлышками. Кудесник усадил Максима на обитое потертой кожей кресло и пальцем поманил к себе стоявший в углу столик. Столик тут же придвинулся поближе, и на нем появились высокие чашки с расписными блюдцами, большое блюдо с горкой горячих блинов и несколько маленьких – с вареньем. Чашки сами наполнились горячим липовым чаем.
– И что же вас тревожит, друг мой? – ласково начал Вышезор Мстиславович, вручая Максу чашку.
– Я не уверен, что имею право здесь находиться, – неожиданно для себя признался Максим, пристально глядя на прозрачный желтоватый напиток, словно пытаясь прочесть там ответ.
– И почему же? – спросил кудесник и подался вперед.
– Я… Я ничего не помню, ничего не умею и совсем не смыслю в магии. Какой из меня волшебник? Может, у меня ничего и не получится…
– Получится, я уверен! Вы не случайно встретили меня на своем пути, молодой человек. Думаю, это была воля Вселена, – вскочив, воскликнул кудесник и демонстративно поднял вверх указательный палец. – Ваша сила заключена внутри, и она никуда не исчезла, – объяснял Вышезор. – Она получит выход, если вы научитесь ею управлять. Вы многое умеете, просто не помните об этом. Верьте в свой Дар, и он себя покажет, уверяю вас! – В завершение речи кудесник ободряюще похлопал юношу по плечу и широко улыбнулся. – Есть разные способы выхода волшебной энергии: слово, щелчок, хлопок… Можно просто указать пальцем на нужный объект.
Вышезор Мстиславович хлопнул в ладоши, и стол со всем содержимым мгновенно исчез. Кудесник хлопнул еще раз, щелкнул пальцами, и перед удивленным Максимом появился ковер, усыпанный подушками. На нем расположились все те же блюда с блинами и вареньем.
– Разве для этого не нужны какие-то волшебные палочки? – расхрабрившись, спросил Максим. – Да и показывать на кого-то пальцем в Яви считают признаком плохого воспитания…
Вышезор лукаво улыбнулся и посмотрел Максу в глаза.
– Ваша рука не хуже любой палочки, если научиться ею правильно пользоваться. А насчет Яви… Как, по-вашему, там объяснили бы, если бы после указания пальцем у человека вырос нос или отвалились уши? – спросил кудесник, прищурившись, и многочисленные морщинки-лучики окружили его глаза.
Представив себе эту картину, Макс улыбнулся. Этот человек ему определенно нравился!
– Поэтому в Яви и запретили использовать палец как волшебное средство. Но сила волшебника вовсе не в пальце, и даже не в руках, а в нем самом. И не стоит переживать, что вы чего-то не можете. Сначала попробуйте! Иначе Вселен отвернется от вас.
– Да кто он, этот ваш Вселен? – растерянно спросил Макс, припоминая, что уже не раз слышал это имя. – Все о нем говорят, но никто не объяснит…
– Вселен – создатель всего сущего, – глубокомысленно произнес Вышезор, снова поднимая палец вверх. – Некоторые считают его богом.
Макс усмехнулся: что-что, а вот в бога он точно не верил. Как, впрочем, до сегодняшнего дня не верил и в магию…
– Покажите-ка мне свой оберег – вдруг, хитро прищурившись, попросил Вышезор Мстиславович. Он подошел поближе к юноше и протянул руку в ожидании.
Сообразив, о чем идет речь, Макс достал из-за ворота кружочек с тремя спиралями и неуверенно протянул его Вышезору. Кудесник бережно взял медальон и медленно провел пальцем по спиралям. Они откликнулись на его прикосновение слабым свечением.