Валера Нематрос
Трое из офиса. Иногда они возвращаются
Маринка уже хлопнула задней дверью, а вот Алене нужна была помощь. Антон сдал назад, хоть это было и не в его правилах. В это время из здания заправки решительным шагом вышел Лупа.
Алена заскочила в машину. Лупа бросил дубинку, угодив в задний бампер. Вторая Лупа хохотала прямо в лицо Артему, схватившись за боковое зеркало. И рот ее открывался настолько широко, что она, казалось, легко бы могла проглотить это зеркало. Да, Алене еще далеко да нее.
Антон вдавил педаль в пол, и Панамера с визгом понеслась прочь. Скромный лежачий полицейский на выезде с заправки пробил амортизаторы, и кресло дважды постучалось в Антона снизу, напоминая про сохранность тылов.
– А ты молодец, – похвалил Маринку Антон, когда заправка скрылась из вида.
***
– Слушай, а у вас там в Москве все друг друга знают? – спросил таксист.
– Ага, – сказал почему-то Валера. Ему было абсолютно похуй на говорливого таксиста, он даже не понял вопроса. Хотелось просто доехать без приключений, да побыстрее.
Они как раз выезжали с прилегающей дороги на Ялтинское шоссе.
– Друг, выручай! – обрадованно воскликнул таксист, – тут такое дело. В общем, вез я в прошлую субботу бабу одну. Страшная шопесдец, это да. Я думал, довезу ее быстрее, и забуду, но она распизделась, мол певица, на гастроли еду. А я что? Я певиц ни разу не ебал еще.
– Даже странно, – поддержал разговор Валера, глядя в окно.
– Да ты знаешь ее, Арбузова что ли. Я ее даже спеть попросил – я сру мелодичнее – ну явно певица. И слово за слово – напихал ей полный рот фундука.
– Что? – уточнил Валера.
– На клыка, говорю, дал, – самодовольно подмигнул таксист, – в этом она, конечно, профи. Камни из почек через хуй высосала, не пиздю, так и было.
– Поздравляю, – бросил Валера, набирая номер Виктора Андреевича. Вне зоны доступа.
– Да ты дальше слушай, – поник таксист, – попросила она на серпантине остановить, сфотографироваться на фоне, так сказать. Ну я не растерялся, нагнул ее, платье задрал, и только присунуть надумал, а там хуй. Натуральный, с яйцами.
– Фу блядь, – согласился Валера.
– Чуть не сблеванул, отвечаю. Прыгнул в машину и по газам.
– Сочувствую, – пожал плечами Валера.
– Да хрен с ним, переживу, – махнул рукой таксист, – ты лучше это, своим там в Москве расскажи. Щяс, у меня тут фотка есть, успел сделать. Подожди-ка…
С этими словами таксист полез за телефоном, который никак не хотел вылезать из кармана. Он совершенно отвлекся от дороги, а в момент, когда заканчивается полоса разгона, это плохая идея. Валера увидел, что таксист направляет машину влево, на полосу, в которой едет фура, и фура эта сейчас распидарасит их маленький Рио. Почему-то Валере показалось нужным вместо того, чтоб крикнуть об этом таксисту, самому схватить руль и крутануть его вправо. С фурой они разминулись, а вот с отбойником нет. Зеркало снесло нахуй, крыло расхуярило, как Мессершмиту под огнем Як-9, да и обеим дверям досталось.
Машина, конечно, остановилась.
Таксист, посидев немного с охуевшим лицом, повернулся к Валере.
– Я нам жизнь спасал, – угрюмо ответил Валерий Робертович.
– Да я тебе ебало откушу! – наконец сформулировал свою мысль таксист.
Валерий Робертович начал прикидывать, можно ли откусить ебало золотыми зубами, все-таки это достаточно мягкий металл. По-хорошему, надо бы дать таксисту остыть, но проблема заключалась в том, что машина была притерта к отбойнику и выйти Валере можно было только через водительскую дверь.
Перелезать в ограниченном пространстве через человека, который грозится откусить тебе ебало, да к тому же ебет абсолютно всех своих пассажиров, Валера посчитал делом весьма рискованным.
– Вариантов нет, – решил наконец таксист и начал расстегивать ширинку, – открывай рот.
В интересах Валеры было все-таки поискать варианты. Таксист меж тем вытащил из штанов свою ланфрен-ланфру. Постоянный читатель помнит Валерия Робертовича прежде всего, как Валеру Дрыща, начальника аналитического отдела. Применимо к данной ситуации это означало, что в открытом бою против таксиста он не сдюжит, но в открытый бой он и не ввяжется.
Валера пошарил по карманам – пусто, поэтому просто сунул два пальца в глаза таксисту. Тот взвыл от боли, но это было только начало. Валерий Робертович в надежде хоть на что-нибудь открыл бардачок и возликовал – схватил толстенную пачку бумаг, снял с нее огромный металлический зажим и нацепил его на залупу таксиста. Теперь тот взвыл по-настоящему, как лютоволк, ебомый кракеном.
Валера ужом бросился на заднее сиденье. Кое-как открыл заднюю дверь и вперед головой вывалился на пыльную обочину.
– Ы-ы-ы-ы, – сыпал неконкретными угрозами таксист. Зажим с залупы он уже снял, так что для Валера настала самая пора ретироваться. Напоследок он зачем-то засадил ногой в водительское боковое зеркало и бросился бежать, перемахнув через ограждение. Его путь вел вверх по склону.
Через несколько минут, когда Валера остановился отдышаться и убедиться, что таксист не бросился в погоню, выяснилась еще одна незначительная деталь – сумка со всеми его вещами осталась в багажнике.
Не оставалось ничего иного, как обогнув склон, спуститься с другой стороны и издалека наблюдать за таксистом в надежде улучить момент и быстро спиздить сумку из багажника.
***
– Ну блядь, приехали! – Антон с силой ударил ладонями по рулю.
– Ура, купаться! – проснулась на заднем сиденье Маринка.
– Да сиди ты, – повернулась к ней Алена.
Они уткнулись в зад огромной пробки. Слева и справа здоровенные говновозы вальяжно передвигались туда-сюда, груженые щебнем, песком и, кажется, мертвыми шлюхами.
– Что-то ссать захотелось, – произнесла Алена, – наверное, кока-кола выходит.
Обычно спокойный и выдержанный Антон начинал закипать – им вообще кроме ссать и срать чего-нибудь хочется в этой жизни?! Что-то ни одна из них за всю поездку не декламировала Байрона или Киплинга в оригинале.
Ехавший за ними белоснежный Кайен спокойно перестроился на обочину и продолжил путь. Антон еще раз вспомнил слова менеджера в автосалоне – нахуй вам Кайен, берите Панамеру, на дальняк вообще самое то, дорогу держит, как я вас сейчас за яйца.
Антон выругался про себя. В зеркале заднего вида показалась кабина красного Мана с синими полосами. Лица водителя было пока не разглядеть, но это точно были Лупы. Антон принял единственно возможное решение – свернул на разъебанную гравийку, ведущую в колхоз Бревно Ильича.
***
Каракатова много повидала на своем веку – профессия такая – но этот экземпляр заставил ее удивиться и даже разозлил.
Он лежал в пещере на полу, связанный как положено, и пытался что-то мычать.
Вошел доктор Торчик, как всегда в накрахмаленном халате, через который просвечивала яркая сиреневая майка.
– Ну да, ну да, – произнес он, бегло оглядев Каракатову и лежащего на полу человека. Яростно почесал брови и сморщился.
– И что делать с ним? – уточнила Каракатова. Доктор Торчик был козлом, ничего из себя не представляющим. Разве может человек, защитивший кандидатскую по теме «Онанизм попугайчиками, как средство самопознания личности», заниматься такими серьезными научными трудами?
– Так-с, так-с, – доктор аккуратно, носком ботинка поддал лежщего человека. Тот дернулся и запрокинул голову.
– М-м-м-гм-м-м, – отчетливо проговорил лежащий.
– Может, кляп достать? – предложила Каракатова.
– Гениально! – согласился Торчик, – Просто гениально! Достать кляп. Как я сам не додумался? Достаньте же скорее кляп!
Каракатова, закатив глаза, что выражало ее отношение к пизданутому доктору, вытащила кляп изо рта лежащего.
– Развяжите меня немедленно! – неуверенно, но твердо произнес тот.
– Скорее засуньте ему кляп обратно! – заверещал Торчик, отпрыгнув, – вы слышали, он разговаривает!
Торчик сделал круг по пещере, приходя в себя.
– Совершенно невозможно работать! – Причитал он. – Я слишком себя уважаю, чтоб…
С этими словами он выскочил из пещеры, и Каракатова не узнала, чем он так возмущен.
– Вы помните, как вас зовут? – спросила она лежащего.
– Виктор Андреевич, – неуверенно произнес человек.
– Вы понимаете, как здесь оказались? – задала следующий вопрос Каракатова.
– Ннн-е-а, – выдавил Витя, подумав.
– Что было вчера, помните?
Витя нихуя не помнил, а напиздеть не мог, потому что обладал скудной фантазией. Поэтому просто замотал головой.
– Ну надеюсь, хоть это ты запомнишь, – произнесла Каракатова, садясь на лицо Виктора Андреевича. Он успел отметить, что трусов на ней нет, и что мочалка тут не бывала от трех до пяти дней.
Затем Каракатова встала и вновь засунула ему в рот кляп. Виктор Андреевич сделал еще одно наблюдение – это и были ее трусы.
– Пока, малыш, – томно произнесла она, уходя. Виктор Андреевич надеялся, что в душ, ведь еще одной такой экзекуции он может не пережить.
***
Бац!
– Ой-ой-ой! – вскрикнула Маринка, бзданув. Обычно она пукала, строя из себя аристократку, но обычно ей и не доводилось сидеть на заднем сиденье Панамеры, которую сзади таранит грузовик.
Бац!
Этот чекнутый Лупа отцепил кузов на заправке, и теперь его Ман был чертовски резвым, а с учетом ландшафта имел неоспоримое преимущество перед Панамерой.
Бац!
Антон прекрасно понимал, что подвеска вряд ли переживет это путешествие, но его больше заботило пережить его самому. Колдобины были такими, что в любой из них, как в окопе, мог спрятаться человек размером с Губина. Можно, конечно, было отпустить педаль газа и тем самым сэкономить топлива – пусть себе Лупа толкает их ближайшие десять километров, пока не начнется нормальная дорога.
Антон высунул из окна руку ладонью вверх, мол, все, сдаюсь, давай поговорим.
Бац!
Лупа и не думал останавливаться. Антон заметил, что Алена тоже высунула из окна руку, но у нее все пальцы кроме среднего были согнуты.
– Убери руку! – гневно бросил он ей. Алена послушно убрала руку, но не ту, которую высунула в окно, а другую, которой дрочила Антону.
– Не эту! – закипел он.
Бзданула Маринка. окружающая реальность, казалось, была соткана из тревожных нитей.
Антону вспомнился старый кинофильм «Дуэль», с которого началось его знакомство с творчеством Спилберга. Но это там, в Пиндостане на много миль ни одного долбоеба и раздолье для маньяков. Здесь-то в Крыму на каждом шагу по десять долбоебов. Один из них выскочил с кукурузного поля, на ходу надевая штаны и бросился к своей Гранте со ставропольскими номерами.
– Помоги! – крикнул Антон.
– Сам иди нахуй! – ответил мужик и показал большой палец.
– Я еще слишком молода! – запричитала сзади Маринка. Вообще-то ей было сорок два, и она уже год, как стала бабушкой.
Неожиданно решетка радиатора со значком Ман начала удаляться в зеркале заднего вида Панамеры. Антон не поверил своему счастью, но так оно и было – кажется, у господ Луп закончилась соляра. На расстоянии ста метров Антон остановил Панамеру и выскочил на дорогу.
– Ублюдок, мать твою, а ну иди сюда, говно собачье, решил ко мне лезть? – заорал он по памяти, – Ты, засранец вонючий, мать твою, а? ну иди сюда, попробуй меня трахнуть, я тебя сам трахну, ублюдок, онанист чертов…
Антон осекся, увидев, как на него смотрят Алена с Мариной. Да и хуй он не успел спрятать, и тот болтался в такт, подтверждая реальность угроз.
В то время из кабины Мана вылезла мадам Лупа и быстрым шагом направилась к ним, а через пару шагов перешла на бег.
Антон оказался перед непростым выбором. Зачем она бежала? Может быть увидела его солидных размеров член и решила отсосать? Или постоять за честь семьи и сразиться с ним в рукопашной. Бить женщину Антон не хотел, да и не факт, что смог бы. А сесть в машину и уехать, значит проявить слабость.
– Поехали блядь! – крикнула Алена.
Ситуация вновь разрешилась как нельзя лучше. Антон забрался в машину и, громок посигналив, поехал вперед. Медленно, но ощутимо быстрее, чем бежала мадам Лупа.
***
Начал накрапывать дождь. Он ласково барабанил по листьям деревьев, по асфальту, по траве и по затылку Валерия Робертовича, который полз в грязной канаве, идущей вдоль обочины.
За время, пока Валера отсутствовал, на авансцене практически ничего не произошло. Никакими сотрудниками ДПС не пахло. По всей видимости сигнал, посланный Эрой Глонасс, намотался на хуй таксиста.
Подъехал еще один таксист, явно из конкурирующей организации. Они перекинулись несколькими фразами, из которых Валера услышал только последнюю.
– Да ну нахуй?! – произнес на все это новый таксист.
В окне его машины показалась пожилая женщина, напоминавшая нечто среднее между Елизаветой Второй и старой блядью.
– А мы скоро поедем? – спросила она, но этого никто не услышал, потому что ни открыть дверь, ни опустить стекло она не удосужилась.
Валера подполз еще ближе, до самой границы маскировки, когда каждый следующий сантиметр выдаст его с головой.
– Э, так нельзя оставлять, – махал руками новый таксист, – догоняй его, я покараулю по-братски.
Новый таксист явно выцвел под крымским солнцем, был темно-желто-коричневым, и вполне мог оказаться мулатом, если бы не был Ашотом.
Старый таксист терзался сомнениями, наконец хлопнул по плечу Ашота и бросился вверх по склону. Ашот смотрел ему вслед, и когда тот был достаточно далеко, залез в салон машины и начал шарить там в поисках ценностей. Хватал все, что попадало под руку – освежитель-елочку, перемотанный изолентой шнур для зарядки телефона, пачку влажных салфеток.
Это был шанс. Валера вскочил с земли и подбежал к багажнику.
– Давай, братка, – крикнул он Ашоту, – твой салон, а я багажник прошерстю!
Ашот, будучи главным альфой прайда, не собирался ни с кем делиться, но Валера был столь стремителен, что успел схватить свою сумку. Дальше действовать нужно было еще решительнее, и Валера вместе с сумкой уселся на переднее пассажирское сиденье в такси Ашота.
– Ну и хуле мы смотрим? – спросил он у Ашота, опустив стекло, – Поехали!
Ашот запутался окончательно.
– Че? – спросил он.
Валера вытащил портмоне с автодокументами.
– Майор Елдак, – небрежно светанул он свидетельством на регистрацию Октавии, – департамент половых сношений!
Ашот прищурился, но все равно ничего не успел разглядеть.
– Поехали, по дороге расскажу, – махнул рукой Валера, призывая Ашота сесть за руль, – мы эту крысу полгода разрабатывали.
Ашот на всякий случай оставил все честно спизженное на водительском сиденье разъебанного Рио, и сел в свою машину.
