Валериан Курамжин
Дорога домой (сборник)
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Стихотворения
Из детства
Вязаная шапочка, рукавичек пух,
Ты такая лапочка, аж схватило дух.
Носик, словно пуговка, щёчки – помидор,
Вышла ты под вечер погулять во двор.
Нежно снег искрился в свете фонарей,
Я в тебя влюбился сразу, хоть убей.
И с толпой мальчишек, наперегонки,
Пригласил тебя я поиграть в снежки.
Ты скривила губки, бровью повела,
Рукава у шубки чуть подобрала,
И снежок слепила, запустив в толпу —
Прямо в лоб попала другу моему.
Славно веселились мы в своём дворе,
Быстро пролетает вечер в декабре,
А я любовался всё на носик твой,
Жаль, что тебя мама позвала домой!
Память
Память детство хранит, как хрустальный сосуд,
Извлекая оттуда всю жизнь уроки.
И пока он с тобой, не страшит тебя суд —
– Божий суд и людские упрёки.
Что в сосуде хранишь, знаешь только ты сам,
И питаясь оттуда по капле,
Чистотою души ты живи не греша,
Пока силы твои не иссякли.
Свой последний глоток выпей сразу, до дна,
И сосуд опусти ослабевшей рукою,
И спокойно усни, никого не виня —
Ты уже перестал быть собою.
А душа пусть летит, и хранит твои сны,
Где желанья всегда исполнялись,
И она окунётся в объятья весны,
Той весны, что вы с ней не дождались.
Про девочку
Сидела девочка. Одна.
Наверное, мечтала…
Сидела молча у окна —
Сидела и скучала.
С утра не звонит телефон
И не зовет гулять,
А прошлой ночью страшный сон
Не дал спокойно спать.
Физичка – дура достает
И ставит трояки,
А за окном шумит народ —
Сплошные старики!
Так много хочется сказать
В свои пятнадцать лет,
Сейчас придут отец и мать
И подадут обед…
И снова будут все молчать
За кухонным столом,
А ей так хочется кричать.
Но что же в крике том?
Ведь не услышат, как всегда
Не слышали её….
Такая, видимо, судьба.
Знать, каждому – своё.
Сидела девочка. Одна.
Сидела у окна.
Одна, с бутылочкой вина,
И выпила до дна!
Открыла створки, ветерок
Ей волосы взъерошил,
И улетел наш мотылёк
В свой новый мир. Хороший.
Сон про детство
Сон, а в нём я мальчишка маленький.
Боль, обида, но нужно терпеть
И стою я, держась за завалинку,
А так хочется мне зареветь.
Забиякой я был упрямым,
Но боялся соседских коз,
А во сне мне моя мама
Утирает подолом нос.
Как серьёзны детские слёзы
От полученных тумаков.
Как страшили июльские грозы,
Пробудив от мальчишеских снов…
Снилось озеро, утро с туманное,
Будто крадучись солнце встаёт.
Мы с соседом нашим, Иваном,
За червями бежим в огород.
Накопав их в ржавую банку
Мы бежим с ним по мокрой траве —
На рыбалку бежим, на рыбалку.
Облачка плывут в синеве…
Примостившись в старенькой лодке
Мы подальше бросали снасть
И, надвинув от солнца пилотки,
Нарыбачись вместе всласть.
А вернулись мы гордо, с уловом,
Под мычанье соседских коров,
И ругали нас крепким словом,
И досталось нам, будь здоров!
Всё ворчала седая бабуля,
Унося нашу рыбу в дом.
Мы же радостно ей подмигнули…
Вот и всё. Сон – и детство в нём.
Песня о Жуковке
Я девочкой гуляла
По Жуковке родной,
И весело смеялась
Весеннею порой.
Я, как и все, взрослела —
Всему приходит срок,
И ахнуть не успела,
Как прозвенел звонок.
Как быстро пролетели
Вы – школьные года,
Метели отшумели,
Умчались поезда.
Денёчки трудовые
Летели, словно вскач —
Весёлые, шальные,
Хоть смейся, а хоть плач.
Мелькали чьи-то лица,
Не повторяясь вновь,
Но позвала столица
И новая любовь.
Но снится мне порою
Моя река Десна,
Свидания с тобою
И Брянская весна.
Я родилась на берегах Десны,
Меня вскормила Брянская земля,
Я дочь лесов, полей и тишины,
Тобой горжусь я, Родина моя!
Зелёный цвет
Зелёный цвет травы на луге
И блузки у моей подруги,
У листиков марихуаны
И пальмы, где растут бананы.
Зелёный свет на светофоре —
Лети, как чистый ветер в поле,
А если зелень на кармане —
Живи, как в сказочном романе.
Зелён мальчишечка влюблённый,
Своей любовью окрылённый,
Он по ночам, как в лихорадке,
Строчит стихи в своей тетрадке.
Зелёный мир зимой и летом
Ласкает всех зелёным цветом.
В зелёном цвете на планете
Растут и наши с тобой дети.
Не погуби…
А ты меня не берегла,
Хоть думала, что сберегала.
Ты в пику нынешнему нраву
Меня любовью обожгла!
Такой неистовой любовью,
Что в ней смешались ад и рай.
Любовью, что клокочет кровью.
Погибнем оба, так и знай!
Забудь Шекспировы сонеты,
Давно уже тот минул век,
Мы не Ромео и Джульетта,
Что смертью завершили бег.
А в двадцать первом веке нашем
Такой любви давно уж нет.
Я – весь наружу, нараспашку,
Пойми, я просто человек!
Любви отрава
В библейском розовом грехе,
Где так любви минуты сладки,
Прижав щеку к твоей щеке
Я познавал твои повадки.
Был сладок миг, был сладок час,
А я взлетал и опускался,
И из полуоткрытых глаз
Своим паденьем любовался.
Ушли, исчезли времена,
Переменились нынче нравы,
Но я испил, испил до дна
Всю полноту любви отравы!
Под шорохи небесных струй
Как ты любовью обжигала,
Потом холодною водой
С дурацким смехом обливала
И веселилась надо мной.
Порой в тоску меня вгоняла,
Мотая нервы на кулак,
Срывала ночью одеяло,
Крича, что всё у нас не так.
Под утро, улыбнувшись нежно,
Дарила сладкий поцелуй
И засыпала безмятежно,
Под шорохи небесных струй.
А я, измученно – счастливый
Хранил твой сладкий, нежный сон.
Входило утро в мир унылый,
А я – любовью окрылён!
И знаешь, пусть любовь ликует,
А ты меня не береги,
Ведь я люблю тебя, такую —
Люблю! И Боже нас храни!
Вера, надежда…
Вера, Надежда! Куда ж вы теперь?
Только любовь ещё искоркой теплится…
Вы предо мною захлопнули дверь,
Просто ушли, а мне всё не верится.
Просто ушли, не сказав ничего,
Даже рукой не махнув на прощание.
Просто ушли от раба своего,
Словно презрев и оставив отчаяние.
Вера, Надежда! Вы ж были со мной
Даже тогда, когда краешек вечности
Был уже виден, и грубой рукой
Кто-то толкал меня вниз, к бесконечности.
Оставьте вы мне хоть немного тепла.
Устал я бороться с метелями, вьюгами,
Но не швыряйте куски со стола —
Не подобает так, даже со слугами.
Дом над рекой
Хочу дом над рекой,
Над спокойной и тихой рекою,
Что б уйдя на покой
В этот дом переехать с тобою.
Будем вместе смотреть,
Как плывут по реке пароходы
И душой не болеть,
Пусть уйдут все ненастья, невзгоды.
Что б ходить по утрам
По росе там босыми ногами,
В баню по четвергам,
А ещё по лесам за грибами.
Буду рыбу ловить
И уху для тебя приготовлю,
Буду правильно жить,
Наслаждаясь своею любовью.
А ещё вечерком
Будем чай пить с вишнёвым вареньем,
С самоварным дымком —
Продолжается жизни течение…
Мы посадим свой сад
И под окнами много сирени,
Пусть растёт виноград,
Оплетая лозою ступени.
Будем жить и дышать,
Наслаждаясь чудесным покоем
И, как в юности, спать
Под одним одеялом с тобою.
А когда час пробьёт —
Преклоню пред тобою колени,
Моё солнце зайдёт,
И опустятся ветки сирени.
За тебя
За тебя пойду на эшафот,
За тебя пойду и на костёр.
О тебе уже который год
Веду с Богом вечный разговор.
От тебя я не могу уйти,
За тебя хотел бы жизнь отдать,
Для тебя писал свои стихи
Те, что не сумела ты понять.
Для чего же бисер я мечу,
Для чего я не снискал покой?
Что от этой жизни я хочу?
Коль ты не моя, а я не твой!
Про любовь
Ну, что ещё тебе сказать про любовь?
Что её нет? Что это просто мечта?
Мол, говорят, что заиграла кровь…
С ума кого-то свела красота…
Ну, что ещё тебе сказать про неё?
Что до сих пор о ней слагают стихи,
Или не слышишь ты тех соловьёв,
Что и сейчас поют для нас у реки?
Ну, что ещё тебе, какие слова?
Давно романтики ушли на покой,
Да и седа уже моя голова,
А я по-прежнему любовью чумной.
Ну, что ещё о ней тебе рассказать?
А хочешь, просто почитаю стихи?
Про что стихи? Да про Любовь! Твою мать…
Какие тут у вас сквозняки!
Ну, что? Пора, завтра рано вставать,
Какой-то зябкий сегодня рассвет.
Давай по рюмочке, и пора спать.
А утром встанешь – меня уже нет!
Романс
Прости родная за ненастье,
Что в нашем доме завелось,
Что наше призрачное счастье
Ушло и не отозвалось.
Прости, что я порою трушу
И сам себя не узнаю.
Мою истерзанную душу
Спаси, как я спасал твою.
Прости, что я бываю резок,
Ну, а порою, просто груб.
Прости, когда придя нетрезвым
Я добивался твоих губ.
Прости за то, что я упрёки
Порой бросал тебе в лицо.
Прости за все былые склоки,
Прости за острое словцо.
Прости, родная, что я плачу,
Я так судьбу благодарю.
Ты для меня так много значишь,
я лишь одну тебя люблю!
Прости меня, прости,
прощенье очищает.
Прости меня, прости,
Ведь ты моя, я твой!
Прости меня, прости,
Ведь лишь Создатель знает,
Что это он нас свёл,
Он, а никто другой!
Стрелы амура
Да, ловил я стрелы Амура
Без разбору, да прямо влёт.
Вот улыбка, лицо, фигура —
Я за ней, даже в гололёд.
Симпатичную вижу мордашку,
А амур уже тут как тут,
Я подстрелен, душа нараспашку:
Как Вас, солнце моё, зовут?
У Амура колчан под завязку
И стреляет он всё точней,
Надевая блудливую маску
Он поёт мне, как соловей.
Он пускает мне в сердце стрелы
И смеётся он, и чудит.
И верчусь я, как угорелый —
– кто из нас кого победит?
Мне в безумной этой дуэли
Точно в сердце попала стрела.
Словно в парковой карусели
Я кружусь и кричу: «Предала!!!»
Я сломал стрелу ту, что в теле,
А наконечник не смог достать…
Проиграл я в этой дуэли.
Хотя мог и не проиграть!
Увядшие цветы
Цветы на подоконнике увяли.
Наверно, от январских холодов
И тёмными плетьми с горшка свисали,
Как знак судьбы: «Мол, будь и ты готов…»
Я ужинал, шансон любимый слушал
И взгляд бросал на мёртвые цветы,
Всё вспоминал, как они грели душу,
Как ими любовались я и ты.
Допив вино я взял горшок небрежно,
Из дома вынес, выбросил в сарай.
А на дворе было темно и снежно,
Луна светила, звёздно… Просто рай!
Из рая ты, из ада ли – не знаю.
Но ведь нужна – же Дама Королю?
И возвращаясь ночью из сарая
Я понял, что ещё тебя люблю!
Чай перед сном
Чай, сигарета перед сном
И кот в ногах спокойно спит,
А дождь холодный за окном
По стёклам каплями стучит.
Я нервно лампу погашу
И на столе зажгу свечу.
И покурю, и погрущу,
Глаза прикрою, помолчу…
Вот так же дождь стучал в окно,
Когда прощались мы с тобой:
Скандал, не допито вино,
Обиды, брань… О Боже мой!
Дождь за окном и дождь в душе,
Не согревает крепкий чай.
А фитилёк погас уже…
Прощай, любимая, прощай!
Дождь ночной
В ночи не слышно соловьёв и птах,
В ночи визгливо завывает ветер.
Пугает он прохожих и бродяг,
А где то и срывает двери с петель.
В парадном укрываюсь от дождя,
От ветра злого и от непогоды.
В парадном, где я обнимал тебя,
Где ждал с тобою утра и восхода.
Зачем зашёл? Быть может просто грусть …
И дождь ночной, и эта непогода.
Хочу вернуться, но я не вернусь!
Наверное, такое время года.
Весна играла, нервами крутя,
Изматывая судорогой тело,
Весна играла, будто бы шутя …
Весна, Весна! Куда ты улетела?
А ночь была
А ночь была такою длинною,
И были Вы такою хрупкою,
Пустая улица Неглинная,
Да ветерок под вашей юбкою.
А ночь была такая лунная
И были вы такой желанною,
Такою зыбкою и юною,
Такой печальной и нежданною…
А фонари светили жёлтые,
Звучала музыка печальная,
Мы танцевали отрешенные
и целовались, как в отчаянии
А Ваши руки, словно веточки
Меня ласкали так изысканно,
Что в моём теле, в каждой клеточке
Звучала музыка таинственно.
Потом бродили мы по городу,
В ночи качаясь, словно пьяные
И нас бросало во все стороны,
Водили запахи дурманные.
Но оказалась ночь короткою,
И всё закончилось прощанием,
А Вы – усталая и кроткая
Всё повторяли: «обещаю вам…»
А ночь была, та ночь была,
И были мы от счастья пьяны,
Она по городу вела
И укрывала нас туманом.
Вы обещали…, но всё кончилось,
Мы никогда потом не виделись..
Вы, говорят, под поезд бросились.
Наверное, на жизнь обиделись.
Баба Зоя
Вот баба Зоя на своей скамейке
Сидит и вспоминает ту войну,
Когда она в солдатской телогрейке
Копала рвы, чтобы спасти Москву.
Так много лет и зим с поры той минуло,
Так было много радостей и бед,
Но в этот майский вечер вдруг нахлынуло…
И сдержать слёзы просто мочи нет.
Ей вспоминалась свадьба комсомольская
После Войны, в сорок шестом году,
Как под гармонь все их друзья Подольские
Цветы бросали в поезд, на ходу.
Урал, Сибирь, потом поля целинные,
И там она двойняшек родила.
А после смерти мужа ночи длинные,
Когда она не верила – ждала …
Всё ей пришлось. Но воспитала деточек,
Потом и внуков, а теперь одна.
На пенсии давно. С авоськой – сеточкой
Сидит под вечер на скамеечке она.
А вечер майский, тёплый, праздничный,
И вдруг ударил над Москвой салют.
Так День Победы, баба Зоя, радуйтесь!
Из глаз усталых слёзоньки текут.
Одна, совсем одна, не пишут деточки
И внуки разлетелись кто куда.
Уж сколько лет от них, родных, ни весточки,
Лишь перевод. На Новый Год. И не всегда.
В парке
Жарким днём внезапный ветерок
Принесёт прохладу и надежду.
И мечту, которую сберёг,
И печаль о том, что было прежде.
Он напомнит первую любовь,
Боль в груди и сладостные муки,
Потревожит, и заставит вновь
Пережить потери и разлуки.
Молча на скамеечке сижу
И смотрю на праздничных прохожих.
Уж давно сижу, не ухожу,
Наблюдая радостные рожи.
Вот идёт счастливая семья —
Мама, папа, девочка с бананом,
Облетают пухом тополя,
А я потянулся за стаканом.
В магазине нынче был портвейн —
В очередь давали «Три семёрки»,
Организм попросил – налей!
Выпил и занюхал хлебной коркой.
Покурил, и допил не спеша,
Наслаждаясь летнею природой,
А моя довольная душа
Принимала творческие роды.
Весеннее обострение
Я помню, как весной далёкой
Меня качали март с апрелем,
То увязал в снегу глубоком,
То слушал отзвуки капели.
Уже пропали злые вьюги
И солнце захватило власть.
Мои беспечные подруги
Весною пользовались всласть.
Одевшись в новые наряды,
Накрасив бровь, глаза и рот
Подруг весёлые отряды
Весенний водят хоровод.
И я, поддавшись искушенью,
Уже готов, уже сражён.
В своём весеннем обострении
Хоть на войну, хоть на рожон!
Весны порочное начало —
Неуспокоенная страсть,
Весна гитарами бренчала,
Кидая пиковую масть.
К чему ненужные сомненья,
Ведь мне неведома беда!
В своём в весеннем обострении
Лечу, неведомо куда!
Денёчки
Вот ещё один денёк пролетел
И рассвет холодный ночку прогнал,
Вот ещё немного я постарел,
Вот ещё кого-то я потерял.
Вот ещё чего-то я не успел…
По течению плыву никуда,
Ну и как бы я того не хотел
Превращаются денёчки в года.
Тихо копятся они, не спеша,
Не торопят завершать все дела.
И уже всё чаще слово Душа
Слышу я, да и колокола.
Вот ещё одна уходит зима
И весна надежды мне подаёт.
Хорошо, что у меня есть Она,
Что меня она и любит и ждёт.
Хорошо, что у меня есть мечта,
До которой всё равно доживу.
А мечта моя наивно – проста,
Я хочу весной увидеть грозу.
Зачем?
Зачем прислал ты эту эсэмэску,
Зачем её я, дурочка, прочла?
Зачем ответила тебе в отместку?
Я и сама потом не поняла…
Зачем, вообще, ты снова объявился,
Зачем больные раны бередить?
И как меня найти ты умудрился,
Зачем теперь всё это ворошить?
Скажи, зачем ты предлагаешь встречу,
Зачем, зачем ты снова про любовь?
Зачем ты ждёшь, что я тебе отвечу,
Зачем в мою ты душу лезешь вновь?
К чему упрёки вздорные,
Ведь мы давно расстались!
Зачем слова укорные
Мы говорить пытались?
Зачем копаем прошлое,
Ведь всё давно забыто!
А эсэмэски пошлые
В четыре мегабита?
Зачем меня заставил сомневаться?
Кто виноват? Никто не виноват!
Ты сам сказал, что время расставаться …
Теперь берёшь свои слова назад?
Какими же счастливыми
Мы раньше с тобою были:
Наивными, любимыми,
Как в вальсе мы кружили.
Теперь же просто тошно мне,
Назад пути уж нет.
Ты знаешь, в наше прошлое
Уж не купить билет!
Калибр пять сорок пять
А рука твоя, ещё тёплая,
Так безвольно опущена вниз.
Красота ещё не поблёклая,
Словно смерть – это твой каприз.
Ранка маленькая, как горошина,
Кровь, запёкшаяся по краям
И записка небрежно брошенная,
Как прощальный привет друзьям.
«ПСМ», – сказал опер уверенно,
Двумя пальцами взяв пистолет,
Пока эксперты что-то мерили
И чертили мелом паркет.
Что тебя подтолкнуло, милая?
Я ж тебя не учил стрелять …
Так прервала ты жизнь постылую
Из калибра пять – сорок пять.
А в записке кривые строчки,
Что написаны нервной рукой:
«Ухожу … не бросайте дочку.
… Не ругай меня, милый мой!»
Кукушка
Облака плывут по реке.
Не плывут, а в ней отражаются,
А кукушка там, вдалеке,
Всё кукует, а мне икается.
Кто-то вспомнил сейчас обо мне
Под кукушкино это пророчество,
А она в лесной тишине
Всё кукует про одиночество.
Вот прибавила мне один год,
А потом ещё – знать старается.
Не хочу я знать наперёд!
А кукушка всё наслаждается.
Облаков отраженье в реке
Вдруг исчезло под мелким дождиком —
– только капельки на щеке.
День не радует больше солнышком.
Замолчала кукушка в лесу,
Насчитала мне, напророчила.
Я стою – головою трясу,
Так она мне её заморочила!
Проклятая ночь
Вот проклятая ночь
Прогнала меня прочь,
Увела из родимого дома,
Только ветер свистел,
Я моргнуть не успел,
Оказавшись в местах незнакомых.
Там седой наркоман
В гнили ноющих ран
Рот беззубый противно разинул,
И старухе с клюкой
Своей грязной рукой
Размахнулся, и по уху двинул.
А какой-то прохвост
Говорил длинный тост
И язык у него заплетался,
Он потел и моргал,
Ну, а после упал,
Да и так под столом и остался.
То ли тёмный кабак,
То ли грязный бардак —
Я в объятьях кутёжного плена,
То сижу за столом,
То бегу напролом,
Повторяя: «Измена, измена!»
Вот проклятая ночь,
Кто мне сможет помочь?
Сам с собой совладать я не в силах…
А в хмельной суете
Стриптизёр на шесте
Развлекает старушечек милых.
Ох, какой страшный сон,
Я проснулся – спасён!
Я с трудом возвращаюсь в реальность,
Только кости болят,
Затуманенный взгляд,
Крепко держит меня виртуальность.
Просветление
Слышал я, что просветлённый —
– редкостно большой учёный.
Как добился просветленья?
Может, через помутненье?
Вот тогда мне всё понятно,
Я же сам неоднократно
В помутнении своём
Толкал речи за столом.
Мне наутро говорили:
«Вот когда вчера мы пили
Ты такое предсказал,
Что сегодня рубль упал.
Предрекал ты конец света
И засушливое лето,
Делал биржевой прогноз,
Взяв на грудь двенадцать доз.
Попросив опохмелиться,
Я пытался извиниться.
Опохмел прибавил сил
И я вновь заговорил:
Рассказал про игры ГРУ
И наивность ЦРУ,
Про субъекты, и объекты,
И моральные аспекты.
В помутнении своём
Я глумился за столом.
Собеседники внимали
И мне в рюмку подливали.
Не успев закончить фразу
Я помчался к унитазу —
– помутнение прошло
И прозрение пришло.
Вот какой я сделал вывод,
Почесав седую гриву:
Только через помутненье
Лежит путь твой к просветленью!!!
Старый дом
Я, конечно, вернусь на порог дома отчего,
И он примет меня, этот старенький дом,
Полной грудью вздохну, ощутив запах прошлого,
Этот запах живёт и останется в нём.
Тут давно никого – ни отца, и ни матери,
Тут никто не живёт, только скрип половиц.
На полу грязный ком нашей праздничной скатерти,
Да обрывки давно пожелтевших страниц.
Я рукой прикоснусь к потемневшим наличникам,
Пыль смахну и присяду за шатким столом,
И огарок свечи запалю. Что-то личное,
Что-то давнее высветит этим огнём.
Посижу, помолчу, и душа успокоится,
Сигарету от пламя свечи прикурю.
Помню, мать говорила: «Сынок, всё устроится,
Бог даст, сам ты узнаешь дорогу свою».
Я достану тогда свою фляжку походную,
Выпью жадным глотком, торопясь,
И опять закурю свою «Яву» не модную,
И опять помолчу, про себя помолясь.
И в метанье теней, чуть прихрамывая,
Подойдёт и лизнёт руку мне старый пёс
И в глаза поглядит, как всегда, не обманывая,
Прошепчу я: «Какой тебя леший принёс?»
Старый пёс заскулит, посмотрев в дверь открытую,
Неотрывно глядя, приглашая туда,
Я оставлю стоять на столе недопитую,
И за двери шагну, понимая – беда!
Дом горит, как костёр под декабрьской порошею,
Старый дом, отчий дом – весь пожаром объят,
Навсегда хороня всё хорошее, прошлое.
Вот и всё, мне уже не вернуться назад.
Чудесный вечер
Ах, какой чудесный вечер,
Чьи-то руки, чьи-то плечи —
Я плыву.
Улетая в бесконечность
Я, конечно, верю в вечность
Наяву.
Но внезапно на пороге
Появились чьи-то ноги —
Я завис
А движенье силуэта
Растревожило поэта: —
«Кто Вы, мисс?»
Ей я двинулся навстречу,
Задевая чьи-то плечи,
Как во сне.
А она вдруг встрепенулась,
Потянулась, улыбнулась
И ко мне.
Я от счастья рот разинул
И кому-то в морду двинул,
К ней лечу.
Ну, а сзади кто-то крепко
Врезал мне по модной кепке
Я торчу.
Ах, какой чудесный вечер,
Ах, какая с вами встреча, —
Прошептал.
Я от счастья заикнулся
Я, наверное, споткнулся
И упал.
Где-то музыка играла,
А душа моя страдала,
Я грустил.
А она исчезла сразу,
Знать не понял я заразу —
Упустил!
Больше с ней я не встречался,
За затылок свой держался,
Не скулил.
Видно мне судьба такая,
Знать, не высоко летаю,
Мало сил.
Шанс
Ты посвятил мне романс, ты сочинил мне сюиту,
Ты написал мне письмо, но я не стала читать.
Ты не использовал шанс, и всё давно позабыто,
Ты не использовал шанс, чтоб навсегда моим стать.
Устало смотришь в окно на серое поднебесье,
И проклинаешь судьбу, ты сигарету куря.
Твой шанс пропал уж давно, уже давно мы не вместе,
Ты не использовал шанс тогда, в конце февраля.
Ты не использовал шанс, тот, что судьба подарила,
А я напрасно ждала, что ты меня позовёшь.
Теперь не знаю сама – любила иль не любила,
Ты не использовал шанс, его уже не вернёшь.
Ты не использовал шанс, а я так верила в чудо,
Чего ты ждал, что хотел? Наверное, не любил!
Ты сам не верил в себя, и поступил, как Иуда.
Ты не использовал шанс, ты мною не дорожил.
Что было – то прошло, ведь жизнь простая штука,
И снегом замело февральские следы.
А новая любовь пришла ко мне без стука,
Как много утекло с тех давних пор воды…
