Валерия Чернованова
Пепел погасшей звезды
Глава 4. Немного о прошлом
Рейн
Даггерти смотрел на свою невесту, пытаясь угадать ее мысли. Он неплохо разбирался в людях и сейчас видел, что в водовороте чувств, охвативших девушку, доминировал страх. Когда Рейн шагнул к ней, Шиона интуитивно отступила.
– Это какая-то извращенная игра, – наконец нарушил он гнетущее молчание. Девушка тут же напряглась и даже задержала дыхание, ожидая дальнейших его слов. – Только я не пойму твоих целей. Чего ты добиваешься, Шиона?
– Я и не думала с тобой играть, – ответила она почти недрогнувшим голосом. Даже голову задрала, стараясь казаться бесстрашной.
Хотя все в ней кричало об обратном. Рейн не хотел ее напугать, но в то же время наслаждался ее тревогой и беспомощностью. Там, на Арии, Шионе хватило храбрости (и безрассудства) выставить его дураком. Там она чувствовала себя в безопасности, под защитой семьи. Но теперь, осознав, что осталась одна, стала похожа на маленькую птичку с перебитым крылом. Такую беззащитную. И такую прекрасную.
– Тогда какого беса ты устроила это представление с академией?! – понимая, что мысли уводят его совсем не в ту сторону, грубо выкрикнул Рейн.
Девушка вздрогнула от его тона, как от пощечины, и страх подавило раздражение.
– Мое решение поступить в ВМА было обдуманным и вполне серьезным!
– Вот только обдумывала ты его уже после нашей помолвки, – взял себя в руки Рейн. – Что могло измениться за одну короткую ночь?
Девчонка замялась. Наверняка гадала, соврать ему или сказать правду. Было забавно наблюдать за ее внутренними метаниями и видеть, как одно чувство берет верх над другим. Рейн, несомненно, с удовольствием продолжил бы свои наблюдения, если бы не был ограничен во времени.
– Шиона, не смотри на меня глазами перепуганной лани. Я не собираюсь тебя есть. Объясни, что на тебя нашло, и мы вместе подумаем, как все исправить. – Теперь Рейн говорил вкрадчиво и нежно, прекрасно зная, какое действие производит его голос на слабый пол. С той легкостью, с какой он мог заставить бояться, с той же легкостью он мог очаровать. – Ты ошиблась, со всяким бывает. Но эту ситуацию можно разрешить. Я скажу Совету МВА, что произошло недоразумение. Тебе даже не придется отправляться на базу. Я сразу же по прибытии на станцию заберу тебя с собой.
Девушка молчала. И сейчас, впервые за их короткое знакомство, он не мог прочитать ее мыслей. О чем она думает? Скорее всего, и рада бы сдаться, но гордость мешает поднять белый флаг.
Шиона по-прежнему была одета в это смешное, топорщащееся колоколом платье – писк арийской моды. Достаточно короткое, чтобы рассмотреть ее прелестные длинные ножки в темных обтягивающих брюках. Хотя Рейну больше понравился тот облегающий наряд, который она выбрала для помолвки. С каким удовольствием он бы снял его со своей невесты. Неспешно, наслаждаясь каждым мгновением. Сначала бы просто приспустил черное кружево, чтобы оставить дорожку из поцелуев на нежном плечике. А услышав, как у нее сбилось дыхание, потянул бы молнию вниз…
Даггерти со злостью подумал, что всему виной абсурдные арийские традиции. Если бы не их никому не нужные ужимки, минувшую ночь Шиона провела бы с ним. И ему бы не пришлось убивать время на ту смазливую лигуанку, в которой, как оказалось, не имелось ни искры страсти. От бревна в постели и то толку было бы больше.
Если бы не их дурацкие обычаи, сейчас бы их здесь не было. Шиона не сбежала бы из дома, а провела всю ночь в его объятиях.
Рейн пробежался по лицу девушки задумчивым взглядом. Волосы, собранные в хвост, растрепались, а под фиалковыми глазами остались темные следы от макияжа. Но почему-то такая Шиона, уставшая, немного напуганная, с небрежной прической и осыпавшимися тенями, казалась ему еще более сексуальной. Притягательной и манящей.
Пока Даггерти смотрел на нее, размышляя, девушка успела искусать себе в волнении губы. Те раскраснелись и немного припухли. Рейну очень хотелось приблизиться к ней, запустить пальцы в ее мягкие золотистые волосы и попробовать эти губки на вкус. Несомненно, поцелуй будет дурманящим.
Поддавшись невольному порыву, он шагнул к невесте, рассудив, что корабль Федерации – не то место, где нужно тревожиться о приличиях. И он, и она за эти несколько часов нарушили много правил. Так что из-за одного маленького отступления ничего страшного не произойдет. В конце концов, она и так принадлежит ему. Как бы ни упиралась. От одного невинного поцелуя ее не убудет…
Девчонка привычно попятилась и севшим от волнения голосом выпалила:
– Если кто и совершил ошибку прошлой ночью, так это ты! Я сделала свой выбор и никуда с тобой не полечу!
Как будто вылила ему на голову ушат ледяной воды.
Даггерти досадливо выругался. У него не было ни времени, ни желания выслушивать ее капризы. Мужчина попробовал зайти с другой стороны и вразумить дурочку.
– Ты просто еще не понимаешь, что тебя ждет. Шиона, ты там не выдержишь. И очень скоро все равно ко мне прибежишь. Я лишь пытаюсь избавить тебя от боли: физической и моральной… Глупая! Ты же сама лишаешь себя счастья и обрекаешь на испытания!
Глаза девушки заблестели от слез.
– Нет, Рейн, счастья лишил меня ты, – прошептала чуть слышно и, прежде чем он успел остановить ее, выбежала в коридор.
Шиона
Завернув за угол, я едва не налетела на Нуну. Прислонившись к переборке, девушка со скучающим видом рассматривала золотистую голограмму, мерцавшую у нее над ладонью. Заметив меня, коснулась кнопки на браслете, и картинка тут же исчезла.
– Быстро же вы поговорили, – удивилась новая знакомая.
– Ты меня ждала? – шмыгнула я носом.
Девушка передернула плечами:
– Просто задержалась, чтобы проверить почту. А заодно, в случае чего, предотвратить убийство. Твое. – Она ободряюще улыбнулась. – Ну все, давай, прекращай. Вытри слезы и забей на идиота.
– Спасибо, – растроганно проговорила я.
– Да не за что, – хмыкнула Нуна. Сделала вид, будто у нее и в мыслях не было обо мне беспокоиться и меня утешать.
Но эта, пусть и неявная, поддержка оказалась как бальзам на душу.
– Мы с Тэном собираемся погулять по кораблю, а после ужина, может, во что-нибудь поиграем. Присоединишься?
– С радостью!
Ноги в каюту меня не несли. Стоит мне остаться наедине со своими мыслями, и тогда я точно сорвусь, начну себя жалеть и залью подушку слезами.
Дойдя до конца коридора, Нуна провела рукой возле сенсорной панели. Система считала с ее запястья код, и створки с тихим шипением разъехались в стороны. Мы перешли в другой отсек.
«Выходит, только новобранцы и члены экипажа могут разгуливать по этой части корабля», – вдруг осенило меня. Даггерти сюда без посторонней помощи не пробрался бы…
Дайлан, чтоб тебя!
Будто уловив ход моих мыслей, Нуна вспомнила об офицере.
– Если верить обещаниям того брюнета, с завтрашнего дня смыслом жизни всех менторов станет свести нас в могилу. Так что будем ловить кайф и отдыхать, пока еще есть такая возможность.
– Я только за, – ответила как можно беззаботнее и постаралась выбросить из головы стычку с Рейном.
Вскоре к нам присоединился Тэн. Видя, что я все еще немного подавлена, ребята постарались меня заболтать. Рассказали о семье, о родном городе и о том, что готовились к поступлению в МВА с момента заключения мира между Арией и Радаманом. Из их слов я поняла, что таких активистов здесь немало. У подготовленных кадетов больше шансов закончить академию с высоким баллом и как результат – получить хлебное место при распределении. Наверное, я была одной из немногих, кто оказался здесь случайно.
Теперь я понимала значение слова «попала»…
Заметив, что новая знакомая снова близка к меланхолии, Тэн поспешил сменить тему. Правда, благодаря ему из меланхолии я перекочевала в прострацию, потому как парень не придумал ничего лучшего, как начать рассказывать об искусственной гравитации. Битых полчаса пытался объяснить мне, как работает сеть генераторов, обеспечивающих по всему кораблю гомогенное гравитационное поле. Я делала умный вид и кивала в такт его словам, но так и не смогла понять смысл сказанной им абракадабры.
Потом близнецы застряли возле отсека с надписью: «Только для членов экипажа». Тэну было любопытно взглянуть хотя бы одним глазком, что скрывается за этими и многими другими дверями, перед которыми наши коды, к сожалению, были бессильны.
Первый же застукавший нас офицер велел нам топать обратно. Посоветовал проводить время как все, то есть по «норам» или в кают-компании, а не шляться, где не положено. Мы поспешили убраться с глаз военного от греха подальше.
За ужином к нам присоединился Авен, давнишний приятель близнецов. Парень прилетел одним из последних и прямиком с собрания отправился в столовую. Пока ели, я от нечего делать стала его разглядывать. Высокий худой блондин с серыми глазами. Совершенно обычный юноша с совершенно необычной татуировкой на лице, тянувшейся от виска до самой шеи. Какой-то непонятный символ со множеством закорючек. Как по мне, слишком радикальный способ привлечь внимание.
Вот татуировка Рейна мне нравилась…
Я чуть не застонала. Может, хорошенько стукнуться головой об стол? Вдруг поможет.
Мысленно отругала себя и строго-настрого запретила себе думать о радаманце.
Все! Теперь у меня новая жизнь, и Даггерти в ней нет места! Продолжит преследовать – пожалуюсь капитану. Или менторам. Ну а на базе ему меня точно не достать.
К сожалению, я все еще его невеста. Оставалось надеяться, что за два года какой-нибудь выход все-таки найдется. Если, конечно, меня раньше не попросят из академии.
После ужина мы отправились в кают-компанию, которую нам так настоятельно рекомендовал посетить офицер. Оказавшись в просторном полукруглом зале, я на несколько мгновений выпала из реальности. Часть стены представляла собой гигантских размеров окно, из которого открывался потрясающий вид на космос.
Правда, ребята меня тут же разочаровали, сказав, что никакое это не окно, а обыкновенный транслятор, на который выводилась панорама космического пространства. Но мне приятней было думать, будто за тонкой перегородкой действительно плещется тьма, разбавленная мириадами ярких точек. Таких далеких и в то же время таких близких.
– Сколько звезд… – завороженно прошептала я, с трудом подавив желание протянуть руку и прикоснуться к экрану.
После ужина народу в кают-компании собралось немало. Нам повезло прийти одними из первых и занять места, так сказать, в партере. Усевшись на белоснежные кубы из какого-то непонятного, немного пружинящего материала, мы сначала, как и все, любовались потрясающим пейзажем. Потом Авен предложил сыграть в го – старинную настольную игру, родом из Радамана, которая быстро приобрела популярность на Арии. Так как игральная панель была одна, а нас четверо, решили разбиться на пары: парни против девушек.
Блондин придвинул поближе один из кубов и положил на него панель, экран которой был расчерчен горизонтальными и вертикальными линиями. Смысл игры заключался в том, чтобы захватить как можно бо́льшую территорию на поле. Для этого соперники по очереди нажимали на точки пересечения линий, и над местом касания возникала голограмма – крошечная полусфера. Мы играли зелеными, ребята – синими. Голограммы противника можно было окружать своими. В этом случае первые брались в плен, то есть исчезали с панели, а в самом углу экрана появлялось число, равное количеству захваченных голографических фигурок. Мы приступили к игре, и над экраном одна за другой стали появляться мерцающие полусферы.
Я причисляла себя к поклонникам го и частенько просиживала с Каори и Веаном, когда брату удавалось вырваться со службы домой, за этой игрой целые вечера. Ко всеобщему удивлению (и к моему, кстати, тоже), во мне открылись задатки стратега. Я любила просчитывать наперед свои ходы и часто предугадывала ходы противника.
Эта партия не стала исключением. Парни были уверены, что мы с Нуной им и в подметки не годимся. Самоуверенность их и сгубила. Они с треском продули.
Задумавшись над очередным ходом, я не сразу заметила, как у Тэна и Авена вытянулись лица. Только когда ребята неуклюже подхватились и поклонились кому-то у меня за спиной, мы с Нуной поняли, что за игрой наблюдают. Повернув головы, от удивления чуть не попадали с кубов.
Сомнений в том, кто эта женщина в бесформенном одеянии, возникнуть не могло. Про Провидицу ходило столько легенд, что не знать о ней мог разве что пришелец из другой галактики. Мне казалось странным и даже немного нереальным видеть ее, находиться с ней рядом, чувствовать на себе ее взгляд. Движимая любопытством, я пыталась украдкой рассмотреть ее лицо, но оно было скрыто густой вуалью.
Мы с Нуной тоже хотели подняться, когда рука ее святейшества легла мне на плечо, и из-под вуали послышался тихий голос:
– Не вставайте, я не хотела вас отвлекать.
– Нет, нет, вы нас совсем не отвлекали, – поспешил заверить Провидицу Авен и на всякий случай снова поклонился.
– Это большая честь для нас, – робко поддакнул Тэн, не зная, куда деть взгляд.
Я не решалась не то что говорить, не могла даже пошевелиться. Чувствовала ее пальцы на своем плече, и все внутри сжималось, будто от спазмов. Скверное ощущение.
Наконец женщина убрала руку, вызвав у меня вздох облегчения. Я тут же прикусила губу, надеясь, что она не заметила моей реакции.
– Вижу, удача на стороне девушек. Вам, молодые люди, следует быть внимательней. Хотя, – она задумчиво посмотрела на светящиеся голограммы и закончила тихим, ничего не выражающим голосом, – навряд ли это что-то изменит.
Не знаю, как она догадалась. На тот момент исход партии еще не был ясен.
Интересно, этой женщине действительно известны все загадки Вселенной? Наверное, да. Иначе бы ее не величали Великой Провидицей Радамана.
Так больше ничего нам и не сказав, ее святейшество направилась к выходу. Перед ней расступались, ей кланялись, ее… боялись. Все без исключения. Даже на лицах радаманцев нет-нет да и проскальзывал благоговейный трепет.
– Думаете, она человек? – проводив Провидицу взглядом, прошептала Нуна.
– Видели, какие у нее руки? – пробормотал Тэн. – Словно высеченные из мрамора.
– И этот жутковатый голос… – Авена передернуло.
– Даже если и человек, то стопудово принадлежит к какой-нибудь суперпродвинутой расе, – поделился мнением близнец. – Никто ведь не знает, откуда она появилась на Радамане. Свалилась им словно снег на голову. И после этого завоевание миров для них превратилось в увеселительные променады.
Тэн был прав. С ее появлением Федерация начала новую главу своей истории. Провидица сама выбирала планеты, которые желала видеть в подчинении у Радамана. Радаманцы уже давно забыли, что такое разведывательные экспедиции. Они целиком и полностью доверяли своей покровительнице, а та никогда не ошибалась. Знала о противнике все: его силы, его возможности, его уязвимые места. Провидица сама решала, когда и на кого нападать и что предложить властителям того или иного мира, чтобы избежать затяжной войны. Еще ни одной планете не удалось выстоять перед Радаманом. И в этом, несомненно, была ее заслуга.
В общем, не женщина, а сплошная загадка.
Желание играть у ребят исчезло после первого же фиаско. Тэн стал демонстративно зевать и сетовать, что умирает от усталости. Нуна чуть не уснула прямо на кубе. Вскоре близнецы попрощались, пожелав мне спокойной ночи. Авен тоже не стал задерживаться. Увидел какую-то девчонку и убежал вместе с ней.
Мне следовало возвращаться к себе и хорошенько выспаться, ведь завтрашний день обещал быть насыщенным. Но так хотелось еще хоть немного полюбоваться на звезды. Они завораживали своей необъятностью и необъяснимостью. Эти сполохи, словно россыпи бриллиантов, выброшенных Создателями в бесконечную тьму мирозданья.
Будто загипнотизированная смотрела я на экран транслятора. Постепенно кают-компания опустела. Осталось всего несколько ребят, наверное, таких же, как и я, заядлых мечтателей, беззаветно влюбленных в звезды…
– Я задолжал вам извинения, лиэри Таро.
Появление радаманца вырвало меня из мира грез. Дайлан стоял поодаль, сцепив за спиной руки, и тоже смотрел на экран, будто только за тем сюда и явился.
– Солгу, если скажу, что все в порядке и я на вас не сержусь. Этот день был и без того нелегким, а встреча с л’эрдом Даггерти, признаюсь, меня добила.
– Он мой друг, – невозмутимо оправдался брюнет. – Я не мог отказать ему в такой малости.
– Что ж, Рейну повезло с другом.
Дайлан подошел ближе, чтобы нам было удобнее переговариваться. Не кричать же друг другу через весь зал.
– Можете о нем не беспокоиться. Пока вы на корабле, Рейна вы больше не увидите.
– Если только у вас не случится очередной приступ дружеской лихорадки и вы не кинетесь открывать перед ним все двери.
Дайлан рассмеялся:
– Поверьте, этого больше не произойдет. Рейн просил об одном разговоре, и он его получил. Преследовать Даггерти вас точно не станет. Он не такой.
– А какой он? – Я с горечью усмехнулась. – За один короткий день я узнала столько Рейнов, но так и не поняла, какой из них настоящий. Рейн обаятельный и заботливый или Рейн злой и циничный? Какого знаете вы?
– Вот почему вы сбежали, – догадался офицер и с некоторой укоризной добавил: – Подслушали наш разговор.
– Я не хотела подслушивать, но, честно говоря, рада, что так случилось.
Дайлан присел на край куба и со вздохом проговорил:
– Видите ли, Шиона, все не так, как кажется на первый взгляд.
– А тогда как? Просветите меня. Любопытно узнать, какое оправдание вы найдете поступку своего друга.
– Я и не думал его оправдывать, – хмыкнул мужчина. – Просто, прежде чем судить Даггерти, вам следует узнать о, скажем… одной его особенности. Все дело в его деде, покойном л’эрде Тормане.
Радаманец замолчал, наверное, хотел меня заинтриговать. Стоит признать, у него это получилось.
– И что же это за особенность такая? – не выдержала я.
Дайлан начал издалека:
– Межпланетные браки уже давно используются Федерацией как способ привязать к Радаману иномирцев. Покойный л’эрд Даггерти принадлежал к гуманоидной расе оверонов. Помимо незначительных физических отличий, овероны не похожи на людей еще и тем, что им чужды эмоции. Я никогда не встречал настолько равнодушных созданий. Им незнакомы радость, страдания, любовь. Л’эрд Торман был напрочь лишен душевных переживаний. Отец Рейна от него недалеко ушел, что, конечно же, не делало его брак счастливым.
– И что, Рейн… он тоже ледышка? – Я без сил плюхнулась на соседний куб.
Ну конечно! Только такой сногсшибательной новостью и следовало заканчивать самый препаршивейший день в моей жизни! Надо поскорее идти спать. А то с такими темпами скоро мне скажут, что завтра наступит конец света.
– Нет, Рейн не такой. Вы сами видели, что порой эмоции у него зашкаливают, – улыбнулся Дайлан.
Ну хоть кому-то из нас сейчас весело.
– Он лишь на четверть оверон. Просто… Даггерти никогда не испытывал сильных чувств. Ни к кому. Были кратковременные привязанности, но он быстро остывал. Может быть, просто потому, что еще не нашел ту, которая бы растопила лед его сердца.
А заодно и «перекроила» бы ему гены…
Я ошалело смотрела на экран транслятора, но не видела ничего. В тот момент мне уже было не до космических изысканий.
Ну вот и приехали… Всю жизнь мечтала о любви и сказочном принце, который бы мне эту самую любовь подарил. А что получила? Бесчувственного эгоиста с булыжником в груди.
Да, Шиона, ты точно попала в сказку. Обычную злую сказку…
– Скажите, Дайлан, а кто такой бес? – Я и сама не знала, почему об этом спросила, просто ляпнула, чтобы заполнить паузу. – Рейн сегодня в разговоре упоминал этого беса. Тоже один из его дальних родственников?
Мужчина заулыбался:
– Бес – это что-то вроде мифического злого духа. Одно из слов, заимствованное из древнего языка, которое мы, радаманцы, любим использовать, когда, например, испытываем злость или раздражение.
– Древнего языка? – заинтересованно переспросила я. Очень хотелось отвлечься от мыслей обо всех этих особенностях Даггерти. А лучше – вообще о нем забыть. Хотя бы на время.
– Язык наших праотцов, первых колонизаторов Радамана.
– Расскажите о них, – попросила я, зная, что хорошая история на ночь – лучшая панацея от хандры.
– Честно говоря, мы с неохотой вспоминаем о том периоде. В те далекие времена Радаман был дикой, враждебной планетой. А высадившиеся на ней люди – кучкой беженцев, которым повезло выжить после гибели Старого мира.
Я недоуменно посмотрела на офицера.
– По приказу Федерации мы проходили историю Радамана, но я не припомню, чтобы нам рассказывали о Старом мире.
Дайлан усмехнулся:
– Радаман стыдится своего прошлого и старается не вспоминать о том, что когда-то мы были слабыми и уязвимыми.
– Что случилось с вашей родной планетой? Как она умерла?
– Мы сами ее уничтожили, – с грустной улыбкой ответил мужчина. Видя, что такими скупыми сведениями я не удовлетворюсь, принялся говорить быстро, словно хотел поскорее покончить с неприятной ему темой: – Наши предки совершили много ошибок. Борьба за власть и господство над миром привели к затяжной войне, закончившейся внезапно. После ядерных взрывов бороться уже стало не за что.
Первые массовые бомбардировки принесли хаос. Не успевшие спрятаться в убежищах были уничтожены ударными волнами, их тела мгновенно превратились в пыль. В каком-то смысле им повезло. Не пришлось бороться за жизнь и влачить жалкое существование.
Огромные массы пепла и дыма, появившиеся в результате сопутствовавших взрывам пожаров, закрыли небо. Оно стало непроницаемым для звезды. Не получая света и тепла, планета начала остывать. За короткое время климат изменился настолько, что стал враждебным для всего живого.
Мир превратился в холодную темную клетку для тех, кто еще пытался выжить. Очень скоро большинство животных и растений погибло, океан покрылся льдом, запасы еды закончились, и на планете начался голод.
К тому моменту людей осталось всего несколько миллионов. Они продолжали бороться за теплые места, пытались отогреть землю с помощью искусственных извержений вулканов, но такая агония не могла длиться вечно. Некогда прекрасная голубая планета превращалась в ледяной шар.
Еще до начала войны аналитики рассматривали возможность такого финала. Тогдашнее поколение стремилось познавать космос, изучало ближайшие системы в поисках экзопланет, пригодных для жизни. Удачным открытием явилась для них планета, впоследствии ставшая колыбелью Федерации.
К сожалению, забрать всех в новый мир было невозможно. Не знаю, по каким критериям отбирали счастливчиков, но в систему Алого Солнца полетело всего несколько тысяч. Так они назвали звезду, значившуюся в их астрономическом каталоге как Глизе 581. В память о родной звезде.
– Как же это жестоко, – грустно пробормотала я. – Бросить людей, наверняка зная, что те не выживут. Улетевшие никогда не думали вернуться за теми, кто остался?
Мужчина снисходительно улыбнулся:
– К сожалению, время всегда играет против нас. Им просто было не за кем возвращаться.
Некоторое время я молчала, прокручивая в уме его слова. Потом тихо сказала:
– Все это очень странно. Вы считаете ваших предков виновными в гибели целой цивилизации и в то же время не перестаете сеять войны в других мирах. Одно с другим как-то не вяжется.
Дайлану мои упреки не понравились. Из дружелюбного, располагающего к себе собеседника он превратился в холодного и мрачного чужака.
– Вам, Шиона, следует перестать рассматривать Радаман как враждебную, чуждую вашему сердцу и вашим взглядам планету. Скоро она станет и вашим домом. Единственным домом. – Он поднялся, намереваясь уйти от опасных вопросов, и бросил мне напоследок: – С завтрашнего дня я перестану быть вашим знакомым и стану вашим ментором. Поэтому заранее прошу извинить меня за все непростые моменты, которые вам придется пережить по моей вине.
Я не нашлась, что ответить на столь неожиданное заявление. Только ошарашенно кивнула и проводила военного растерянным взглядом.
Тогда я еще не знала, за что он извинялся. А если бы знала, ни за что бы не извинила!
