Валерия Чернованова
Повелитель тлена
Глава шестая
На следующий день Истер с утра пораньше отправилась в город наведаться к знакомому травнику. Я же тем временем решила поговорить с Хэймо. Надеялась, он подскажет, как быть, и тогда от плана актрисы можно будет отказаться. Но нет. Маг только посочувствовал мне и, видимо, уловив что-то в моих эмоциях, посоветовал не глупить и делать все, что прикажет высший.
– Неприятно это, конечно, но не смертельно, – философски изрек Хэймо и принялся сосредоточенно набивать трубку табаком.
Желая меня подбодрить, попытался отыскать каплю меда в этой огромной бочке с дерьмом. Заявил, что такой девушке, как я, полезно иметь друзей среди полицейских. Мало ли, как дальше все обернется… Да и вообще, подумаешь! Несколько свиданий в год. Некоторые пришлые и не такое терпят. Так что мне грех жаловаться. Нужно просто пережить пару вечеров в компании констебля, а потом забыть о них, оставив все плохое в прошлом.
Не получив помощи от Хэймо, я была вынуждена вернуться к плану Истер. Который, в общем-то, был легко осуществим. По крайней мере, так утверждала актриса. От нее я узнала, что господин Торсли тоже большой любитель выпить. А значит, сегодня вечером не обойдется без бутылочки-другой. Мне оставалось только незаметно добавить в бокал мага приобретенное актрисой зелье. Какая-то смесь снотворного и легкого наркотика, провоцировавшего галлюцинации с эротическим уклоном. По словам Истер, высший быстро отключится и будет всю ночь видеть красочные сны, в которых он и я будем предаваться постельным утехам.
– Только пусть сначала попробует тебя, – завершила инструктаж Истер. – Твои эмоции. И только потом зелье.
– А если он и утром захочет повторения… – я запнулась, неспособная даже закончить фразу, не то что представить себя в одной постели с этим мерзким усатым ублюдком.
– Не захочет, – уверенно парировала актриса. – Наутро у Квинтина будет такое похмелье, что ему станет не до любви.
Надеюсь, это не какой-нибудь яд и маг моими стараниями не отправится к их темной троице на небеса, или, вернее, в ад, где ему самое место.
Покончив с наставлениями и сдобрив их угрозами из той же оперы: убью, разорву, уничтожу – в случае, если мне хватит наглости и безрассудства позариться на ее драгоценного Квинтина, – Истер отпустила меня готовиться к ночному рандеву.
Пока переодевалась в одолженные актрисой фривольную блузку с умопомрачительным декольте, кожаный корсет и длинную юбку с бесстыдными, по здешним меркам, разрезами, Эва крутилась вокруг меня и все пыталась выспросить, для кого это я так наряжаюсь. Пришлось солгать, сказав, что Гленн пригласил меня на прогулку. Именно он должен был выступить в роли конвоира и передать меня магу из рук в руки.
Спрятав пузырек с волшебным снадобьем в неприметный кармашек на юбке, я в последний раз взглянула на себя в зеркало. Сейчас в нем отражалась худая девчонка с осунувшимся бледным лицом и глазами перепуганной лани.
Не понимаю, чем я заинтересовала высшего. По сравнению с фигуристой Истер, обладавшей яркой, выразительной внешностью, я казалась бледной молью. Понравился мой запах? Ну так бы и пил себе на здоровье мои эмоции! Я разве против? Зачем еще при этом тащить меня в койку?!
До боли закусила губу, пытаясь заглушить начавшее зарождаться в душе отчаянье. Сейчас важно быть собранной и спокойной, чтобы не совершить ошибок. И чтобы маг ничего не заподозрил. Сделаю все правильно и, как говорит Хэймо, буду вспоминать о знакомстве с полицейским, как о жутком сне.
Простом обычном кошмаре.
А потом придумаю, как быть дальше. И сделаю все возможное, чтобы наши с высшим пути больше никогда не пересеклись.
* * *
Вечером в условленное время я стояла перед входом в небольшую таверну, которая даже на мой непритязательный вкус не заслуживала ни одной, хоть бы самой малюсенькой, звездочки. Тратиться на комнату в более-менее приличном месте маг поскупился, а устроить интимное свидание у себя дома наверняка не позволяла имевшаяся в наличии жена. Или невеста, или официальная фаворитка. Уже успела понять, что высшие не являлись поклонниками моногамии, и мистер Торсли был классическим представителем своей гнилой породы.
Простившись с Гленном, подарившим мне напоследок сочувствующую улыбку и слова ободрения, которые я даже не расслышала, поплотнее закуталась в шаль. Пожелала себе удачи и переступила порог питейного заведения.
В просторном помещении полыхали жаром камины, на грубо сколоченных массивных столах тлели огарки оплавленных свечей, тускло поблескивали керосиновые лампы. Одну такую с закопченным стеклом, почти не излучавшую света, подхватила с каминной полки служанка, к которой я обратилась с вопросом: где могу найти господина Торсли. Велев следовать за ней, женщина направилась к лестнице.
Я старалась не смотреть по сторонам и молила бога, чтобы среди захмелевших посетителей таверны не оказалось еще какого-нибудь высшего. По настоянию констебля зелье я не пила, и теперь каждый маг в радиусе нескольких метров мог учуять мои эмоции.
Я слышала собственные шаги: громкие, оглушительные. Стук сердца, уже готового выпрыгнуть из груди. Влажными ладонями нервно мяла грубую ткань юбки, кусала до крови губы, мечтая отсрочить роковой момент.
Очень хотелось убежать, спрятаться. Где угодно. В таком месте, в котором этот человек никогда бы меня не нашел. Не смог бы ко мне прикоснуться. Не говорил бы со мной, и мне бы не пришлось слышать его тошнотворный голос. Видеть самодовольную улыбку, при одном воспоминании о которой тело охватывала ледяная дрожь.
Очевидно, маг почувствовал мое приближение, потому как сам распахнул дверь, прежде чем служанка успела в нее постучаться.
И вот я вижу, как его губы растягиваются в той самой улыбке, слышу грудной низкий голос, приказывающий принести еще одну бутылку верильского. А лучше сразу две, чтобы потом по сто раз к нам не бегать и не отвлекать от приятного времяпровождения.
Говоря все это, высший смотрел на меня и не переставал скалиться, в то время как я почувствовала новый приступ дурноты.
Сейчас я была перед ним как раскрытая книга. Служанка бесшумно удалилась, а я продолжала стоять на пороге, не в силах пошевелиться, тщетно пытаясь заглушить в себе чувства страха и гадливости.
Улыбка сползла с лица полицейского, он нахмурился.
– Проходи. Закрой за собой дверь, – приказал резко. В два шага пересек маленькую комнатушку и, плеснув в бокал немного вина, вернулся ко мне. – Тебе нужно расслабиться, – дал он установку, после чего требовательно припечатал: – Пей. Не хочу, чтобы ты испытывала ко мне один лишь страх.
Как будто несколько капель алкоголя могли изменить мое к нему отношение. Боюсь, высшего, как и Хэймо, сегодня ждет облом в виде «невкусных» эмоций.
Вино оказалось теплым и ароматным. Приторно-сладким на вкус, словно в него добавили гречишного меда. А еще крепким, потому как после первого же глотка голова закружилась. Я пошатнулась и, если бы не маг, подхвативший меня, наверное, не удержалась бы на ногах.
Комната перед глазами начала расплываться.
Еще один вынужденный глоток, и бокал выпал из ослабевших пальцев, разлетевшись по полу тусклым крошевом, но полицейский даже не обратил на это внимания.
– Я не монстр, Ива. И не люблю, когда меня боятся, – притянув к себе, принялся он шептать мне на ухо. – Сейчас страх уйдет. И неприязнь тоже. Ну, скажи, разве я настолько ужасен? Омерзителен? Поверь, я не сделаю тебе больно. Только не такой куколке, как ты.
Горячие влажные губы скользнули по щеке, отыскали мои и принялись терзать их поцелуем. Судорожно сглотнув, попробовала отстраниться, попросить его не спешить, но не смогла произнести ни звука. Сейчас некая сила управляла мной, словно марионеткой.
Дрожащими пальцами нащупала пузырек, сжала его, убеждая себя успокоиться, не паниковать и… к своему ужасу почувствовала, как высший накрыл мою руку.
Перестав кусать и облизывать мои губы, он неожиданно отстранился и в голос захохотал. Наверное, в тот момент алкоголь окончательно затуманил мне разум. Вдруг почудилось, будто зеленые глаза мага окрасились золотом. В них полыхнуло пламя, дикое и безумное, словно передо мной был и не человек вовсе, а само исчадие тьмы. Попытка отпрянуть ничего не дала. Перехватив за запястье, полицейский снова привлек меня к себе, достал из кармана зелье.
К тому моменту я уже была ни жива ни мертва. Ужас сковал тело, проклятое вино путало слова и мысли. Я погружалась в вязкое марево; голос полицейского, его смех из пронзительно-громкого постепенно становились далекими, неясными.
– Я что-то такое и предполагал. У Истер всегда было туго с фантазией. И в постели, кстати, тоже. А ты, глупенькая, понадеялась, что так легко сможешь провести высшего. Наивная куколка.
Меня все больше засасывало в трясину беспамятства. Я чувствовала каждое его прикосновение, каждый поцелуй, каленым железом обжигавший кожу. И вместе с тем не могла сопротивляться.
Как будто меня действительно превратили в куклу.
Не помню, приходила ли с заказом служанка, не помню, как он меня раздевал, какие слова шептал. В какой-то момент все смешалось: ощущения, запахи, звуки. Я перестала что-либо чувствовать, понимать. Маг выпивал мои эмоции, а во мне билась одна единственная мысль, такая простая и четкая: чтобы он не останавливался, опустошил до конца.
И тогда все закончится. Я наконец-то смогу вырваться из плена этого мира.
* * *
Истер ненавидела ждать, не умела быть терпеливой. Да и как тут сохранить невозмутимость, когда всего в нескольких метрах от тебя твой мужчина, возможно, трахает твою же рабыню.
Актриса уже давно привыкла считать Иву своей собственностью. Так же, как и Квинтина. Она была не против делить мага с его женой, с другими женщинами – разумеется, только в ее отсутствие. Но уж точно не с какой-то приблудной девкой. Забитой мышкой, на которую и смотреть тошно. Не то что ею пользоваться.
Эмоции! Истер не хотела признаваться даже самой себе, что завидовала девчонке. Ведь у той было то, чего не могла дать магу актриса без вреда для самой себя. Это делало таких, как Ива, особенными, желанными. И Квинтин не сумел устоять перед соблазном.
За это Истер ненавидела его даже больше, чем проклятую пришлую. Джин не успокаивал, наоборот, еще больше распалял воображение, разжигал кровь. Девушка нервничала, злилась и все косилась на лестницу, борясь с искушением подняться наверх.
В этот час в таверне было полно народу, и ее исчезновения из душного зала никто бы и не заметил. А она… она только глянет одним глазком. Убедится, что Квинтин спит, а девчонка послушно бдит около его постели. Все, как и договаривались. В противном случае… Актриса сделала еще один глоток, поморщилась и, поднявшись, решительно направилась к лестнице.
В противном случае высший заплатит за то, что пренебрег ею. Предпочел ей какую-то жалкую куклу! Этого она никогда ему не простит.
И никогда не забудет.
* * *
Из зыбкого сна меня вырвало ощущение холода. Непослушное тело, будто и не мое вовсе, покрывали мурашки, тысячами острых иголочек больно впиваясь в кожу – снова и снова, – отчего захотелось повыше натянуть одеяло, закутаться в него, точно в кокон, и замереть.
Сейчас единственным моим желанием было согреться. На все остальное было уже наплевать.
Даже на то, что я обнаженная лежу в чужой постели, рядом с ненавистным мне чужаком.
Хотя нет, уже и не ненавистным. Просто обычным незнакомцем, к которому я больше не испытывала ничего. Ни страха, ни отвращения… Все прошло.
Похоже, этой ночью маг оторвался по полной. Благодаря ему теперь мной владело состояние апатии, абсолютного ко всему безразличия.
Но так даже лучше. Надеюсь, что такой я останусь надолго.
Сев на постели, зажмурилась, стараясь унять возникшую перед глазами круговерть. Мысленно, с какой-то отрешенностью, спросила саму себя, что же за пойло подсунул мне высший. Двух глотков его оказалось достаточно, чтобы мое собственное тело стало мне неподвластно.
Сложно сказать, сколько времени прошло с момента нашей встречи. Все вокруг было затянуто непроницаемой пеленой, поэтому определить, ночь еще или рассвет, не представлялось возможным. Злосчастная дымка то чуть рассеивалась, позволяя уловить в полумраке угловатые очертания мебели, то снова густела, и тогда я начинала ощущать себя слепым котенком, жалким и таким беспомощным.
Упершись ладонями в кровать, попробовала подняться, краем сознания отмечая, что простыня под рукой почему-то влажная. Узнать, почему именно, желания не возникло. В следующий миг мысль эта растворилась среди других таких же бессвязных, заполнивших мое затуманенное сознание.
Стараясь не смотреть на спавшего сном праведника мага, стала озираться по сторонам в поисках одежды, тщетно пытаясь вспомнить, где же с меня ее сняли.
Вот впереди блеснули осколки разбившегося бокала, на которые я едва не наступила. Помню, что стояла здесь вместе с проклятым высшим. А потом… Будто кто-то разорвал мои воспоминания на клочки и намеренно их смешал. Из-за чего боль в висках при попытке восстановить последние события стала еще острее.
Несколько шагов, и на растрескавшихся половицах, словно из ниоткуда, возникла светлая лужица, которая при более детальном осмотре оказалась моим бельем. Умирая от холода, кое-как натянула на себя сорочку, чулки и панталоны.
Согреться никак не получалось, меня по-прежнему трясло.
Зажмурилась, тщетно пытаясь прогнать застилавшее все вокруг марево, и снова скользнула взглядом по полу, надеясь обнаружить оставшиеся предметы своего нехитрого туалета. В глаза бросился кинжал с такой знакомой витой рукоятью, валявшийся у самой кровати. Следующее, что заметила, – это безжизненно свесившуюся руку высшего. Длинные, как у пианиста, пальцы почти касались пола. А сам полицейский… вроде бы и не спал вовсе. Остекленевшим взглядом он пялился в потолок.
Приблизилась к кровати, сама не зная зачем, подняла с пола кинжал, при этом продолжая неотрывно смотреть на высшего. Почему-то подумалось, что с этой гримасой, исказившей лицо, он выглядит еще более отвратительно. И наверное, не будь я сейчас так слаба, уже успела бы испугаться. Или изумиться, обнаружив, что вся постель с его стороны залита кровью. Закричала бы несомненно, осознав, что еще несколько минут назад спала под боком у трупа. И бросилась бы прочь, понеслась сломя голову. А может, позвала бы на помощь…
Но ничего этого я сделать сейчас была не в силах. Да и не успела бы, потому как дверь в комнату вдруг распахнулась. Жалобно взвыли петли. А следом за ними и я.
Глаза ослепило снопом света, вырвавшегося из ладони неизвестного. Кажется, метил он в меня. И не промахнулся, в один миг превратив меня из замерзшей ледышки в полыхающий костер.
Ощущение, что сгораю заживо, стало последним, что испытала, прежде чем провалиться в спасительное небытие.
Глава седьмая
– Мне бесконечно жаль, ваше сиятельство, что вы проделали такой долгий путь, и все зря, – говорил начальник полиции, исподволь поглядывая на молодого дознавателя, прибывшего к ним из самой столицы.
Высший, казалось, его даже не замечал. Сцепив за спиной пальцы, с задумчивым видом прохаживался по кабинету и не торопился поддерживать разговор. Пару раз останавливался у растопленного камина, протягивал к пламени руки и смотрел, как оно оживляет бледные кисти, на пальце одной из которых красовался фамильный перстень-печатка с изображением герба его семьи. Потом, заведя руки за спину, все с тем же угрюмым видом снова принимался мерить комнату шагами.
Подражатель… Бастиан на миг зажмурился, тщетно пытаясь упорядочить мысли и заранее готовясь к тому, что придется давать отчет по возвращении в Морияр.
Ее величество явно не обрадуется появлению еще одного больного ублюдка, уничтожающего пришлых.
Мало им психопата, на чьем счету уже несколько убийств, цель которых до сих пор оставалась неясной. А теперь еще и имитатор, пытавшийся выдать себя за неуловимого убийцу, однако допустивший неприметные на первый взгляд, но очевидные Бастиану ошибки.
Последние месяцы столица и окрестные города полнились слухами о таинственном фантоме, отнимавшем жизни у молодых девушек. Каждая – иномирянка. Рабыни из борделей, работницы столичных фабрик по производству артефактов и даже фаворитка двоюродного брата королевы, похищенная прямо из-под носа герцогской стражи. Убийство последней и спровоцированное им нытье кузена, лишившегося любимой игрушки, подтолкнуло ее величество к решительным действиям. То есть начать расследование, которое доверили Бастиану Мару.
Еще полгода назад он был скромным младшим инспектором, подотчетным комиссару полиции, одним из сотен. Да таковым, наверное, и остался бы, не уговори его Мими принять участие в ежегодном отборе.
Молодой полицейский не надеялся на победу, а в результате оказался одним из трех счастливчиков, удостоившихся чести служить самой королеве, держать ответ только перед ней одной и слушаться исключительно ее приказов. Как полагал сам Бастиан, не последнюю роль в его победе сыграло положение семейства Маров и благосклонное отношение к ним правительницы Верилии.
И теперь он изо всех сил старался доказать всем, и в первую очередь самому себе, что достоин оказанных ему чести и доверия. Но, вместо того чтобы в короткие сроки схватить убийцу, погряз в бесконечном поиске ответов. Иногда Бастиану казалось, что он гоняется за призраком и пытается поймать воздух.
– Держите меня в курсе расследования, – очнувшись от своих невеселых размышлений, напоследок велел Мар. Задерживаться в провинциальном городке и заниматься отловом неумелого имитатора он не планировал. Хватит с него и одного маньяка-убийцы.
Тем более, ее величество наверняка велит сосредоточиться на столичном душегубе, а ловлю подражателя из провинции доверить служащим здешней полиции.
«Ну точно – мальчик на побегушках», – мрачно подумал про себя маг, а вслух добавил:
– И если что-то подобное повторится, сразу дайте мне знать.
– Непременно, ваше сиятельство, – заверил высшего капитан. Поднялся с поспешностью, чтобы проводить гостя, почтительно распахнул перед ним двери и первым пропустил в коридор.
Утро выдалось пасмурным, промозглым. Солнце не спешило показываться из-за туч, чтобы хотя бы немного скрасить мрачную атмосферу штаб-квартиры полиции. Узкое помещение утопало в полумраке. Из щелей неумолимо тянуло сыростью и холодом, и Бастиану не терпелось покинуть это место, как можно скорее отправиться домой.
Всего несколько часов, и он снова услышит голос его обожаемой Эмилии. Обнимет жену, прижмет к себе крепко, ощутит знакомый лавандовый запах ее шелковистых волос, коснется поцелуем нежных губ и хотя бы на какое-то время позабудет о грузе ответственности, на протяжении долгих месяцев довлевшем над ним.
– Ну же, живей! Ходить разучилась, что ли?!
Услышав грубый окрик, маг вскинул голову и замер на месте. Навстречу ему, сопровождаемая дородным констеблем, бесшумно, словно и не касаясь пола, шла хрупкая девушка. Еще более худенькая, чем в их первую встречу, почти прозрачная, с потухшим, абсолютно пустым взглядом. От нежной красавицы, какой запомнилась ему незнакомка, не осталось и следа.
Но это, несомненно, была она. Бастиан никогда не жаловался на память, а уж рабыню, которая могла стать его и от которой он отказался, ни за что бы не забыл.
Хотя и очень старался. Однако стереть образ пришлой из памяти почему-то не получалось. Несколько раз он даже порывался нанести визит вежливости трапперу, расспросить мистера Перегрина о незнакомке, удостовериться, что она благополучно устроилась, обрела хорошего хозяина.
Узнать, как ее зовут…
Он ведь даже не спросил тогда ее имени.
А теперь эта девушка, так часто проникавшая в его мысли, поселившаяся в его снах, – здесь, перед ним. Живая, из плоти и крови.
Хотя насчет живой можно было бы и поспорить. Казалось, последние крупицы силы вот-вот оставят ее и она не сумеет больше сделать ни шага. Упадет. Или растает, как мираж, растворится в воздухе.
И тем не менее незнакомка продолжала двигаться вперед, подталкиваемая стражником, по-видимому, даже не замечая ни грубой брани констебля, ни резких тычков в бок. А поравнявшись с Бастианом, на миг подняла на него взгляд. Он помнил, как тогда, четыре месяца назад, в голубых глазах стояли непролитые слезы, читался страх, горела искра жизни. Сейчас же в них не отражалось ничего. Словно пришлая уже и не жила больше.
Невольно молодой человек напрягся, ожидая ее реакции. Опасался и вместе с тем надеялся, что она узнает его.
Но этого не произошло. Понукаемая полицейским, девушка опустила голову и двинулась дальше, с трудом перебирая ногами.
Бастиан проводил ее взглядом, а потом обратился к капитану, о присутствии которого снова успел позабыть:
– Что она натворила?
– Зарезала одного из наших. Дрянь, – вмиг помрачнев, процедил мужчина и с горечью добавил: – Хороший был парень… Лучше б этот ваш маньяк таких вот тварей убивал. Сделал бы всем одолжение, – поделился мнением офицер. А вспомнив, что собирался проводить высшего до ворот, сменил тему: – Пойдемте, ваше сиятельство. Иначе опоздаете. Дирижабль отбывает через полчаса. Как вы и просили, билет уже куплен. Первый класс.
Мар продолжал вглядываться вдаль, надеясь в полумраке коридора разглядеть незнакомку, с которой его вновь свела судьба, и понимал, что просто уйти он сейчас не сможет.
– Я хочу ее допросить. – Не дожидаясь ответа, толкнул плечом дверь кабинета и распорядился: – Велите привести сюда пришлую.
Полицейский не осмелился перечить и поспешил исполнить приказ. На столе капитана, придавленный мраморным пресс-папье, обнаружился краткий отчет с места преступления.
Три ножевых ранения… Мар нахмурился. Сомнительно, что их нанесла девушка, которая и на ногах-то еле держится. Причину ее слабости Бастиану тоже не терпелось выяснить. И еще понять, почему он не почувствовал ни малейшего всплеска эмоций.
Не прошло и нескольких минут, как в коридоре снова послышались шаги и низкий голос великана-констебля. Ему вторил начальственный бас, в котором отчетливо угадывались нотки гнева. Глава полиции снова ругал арестантку и просвещал по поводу того, что ждет ее после короткого, проведенного абы как разбирательства.
А вести тщательное расследование никто не станет. Все силы брошены на поиски психопата, которого необходимо найти и изловить в кратчайшие сроки. Иначе комиссар Морияра с них три шкуры сдерет.
Наконец дверь распахнулась, явив дознавателю парочку хмурых полицейских и бледную, словно привидение, пришлую.
– Оставьте нас. – Бастиан поднялся и бросил на полисменов нетерпеливый взгляд, красноречивее любых слов говоривший, что он хочет, чтобы они поскорее выметались из кабинета.
Начальник покорно кивнул.
– Надеюсь, вам, ваше сиятельство, повезет больше. Девка эта молчит, словно язык проглотила. Хотя он, мы проверяли, на месте. Пока еще, – намеренно громко припечатал командир и, стрельнув в арестованную злым взглядом, вместе со своим подчиненным вышел в коридор.
На какое-то время в комнате повисло молчание. Слышен был лишь далекий рокот надвигающейся грозы да резкие порывы ветра обрушивались на здание всей своей мощью, заставляя дребезжать стекла. Бастиан смотрел на девушку, не зная, как к ней подступиться. Несомненно, она напугана. Хоть и не так сильно, как следовало бы. Сейчас он ощущал исходившие от нее флюиды страха. Едва уловимые, будто пришлую не особо заботило ее будущее.
Даже угрозы начальника полиции, казалось, не коснулись ее сознания.
– Расскажи, что произошло. Как ты оказалась с этим, – мельком глянул на отчет и закончил: – Квинтином Торсли?
Незнакомка никак не отреагировала на его вопрос. Как стояла с безвольно опущенными руками, поникшей головой, ничего не выражающим взглядом, так и осталась стоять. Словно марионетка, у которой подрезали нити.
Приблизившись, маг взял девушку за руку и ощутил холод ее пальцев. Невольно поморщился, только сейчас обратив внимание, насколько вульгарно она одета. Такой наряд подошел бы какой-нибудь дешевой шлюхе, но никак не чистому, нежному созданию, каким запомнилась ему иномирянка.
Подведя девушку к камину, он усадил ее в кресло, поворошил щипцами угли, и угасшее было пламя вновь ожило, распустившись ярким цветком.
– Ты должна мне все рассказать, – принялся терпеливо увещевать ее высший. – В противном случае я не смогу тебе помочь.
В глазах девушки впервые мелькнуло что-то, хотя бы отдаленно напоминающее эмоцию. То ли недоумение, то ли интерес.
– Зачем господину помогать безымянной рабыне? Той, которую все считают убийцей.
– Это ты убила его?
– Нет, – бесцветным голосом ответила она.
Бастиану очень хотелось ей верить. Понять, искренна с ним девушка или нет, разобраться, что же произошло между нею и полицейским.
Но она не спешила исповедоваться, клясться в собственной невиновности. Снова замкнулась в себе, опустила взгляд на сложенные на коленях руки и замерла.
– Хочешь отсюда выбраться? – Мар сделал себе пометку в памяти: по возвращении в Морияр первым делом навестить господина Перегрина и потолковать с ним о пришлой.
Дознаватель ожидал какого угодно ответа, но уж точно не безучастного: «Мне все равно». Только одинокая слезинка сползла по бледной девичьей щеке, оставляя на коже влажный след.
Апатичное поведение пришлой, практически полное отсутствие у нее эмоций подтвердили догадку Бастиана. Она и сама этой ночью могла распрощаться с жизнью, если бы высший, пивший ее чувства, в последний момент не остановился.
Опустившись рядом, маг заключил ее холодные руки в свои. Как ни странно, девушка не отстранилась. Только задрожала еще сильнее. Даже находясь в жарко натопленной комнате, она никак не могла согреться.
– Сейчас тебе, возможно, и безразлична твоя судьба. Но скоро ты выйдешь из этого состояния и тогда снова захочешь жить. Не отказывайся от моей помощи. Здесь я единственный, кто верит в твою невиновность. Соберись с силами и расскажи все подробно. Как оказалась в городе, где познакомилась с Торсли. Почему эту ночь, – высший поморщился, словно у него вдруг разболелись все зубы разом, – провела с ним. Я ведь думал, ты станешь фавориткой какого-нибудь влиятельного господина, а не… – он осекся, запоздало осознав, что чуть не сказал лишнего.
К счастью, девушка не обратила внимания на его слова и, очевидно, совсем его не помнила. Наверняка траппер подретушировал ее воспоминания перед тем, как подыскать ей хозяина. Вот только как она из рабыни, которую должны были холить и лелеять, превратилась в обитательницу самого дна – это высшему было непонятно.
– Фавориткой? – горько усмехнулась иномирянка и посмотрела на мага своими большими чистыми глазами. Бастиану было сложно себе представить, что эти глаза могут принадлежать убийце. Скорее, ангелу, измученному, отчаявшемуся обрести свое место в чуждом ему мире. – По-видимому, я показалась недостаточно привлекательной тому высшему, ради которого меня похитили. И он просто взял и вышвырнул меня на улицу. – Бледные кисти, оттененные узором вен, сжались в кулаки – так, что побелели костяшки пальцев, и Бастиан уловил горьковатый аромат ненависти. Правда, чувство это тут же растворилось в плотном мареве безразличия.
Кто бы мог подумать, что скряга Перегрин так поступит со столь ценным товаром. Нет, это что-то из разряда фантастики. Да и хозяин, которого наверняка подыскал ей траппер, не стал бы безвозмездно отказываться от своего приобретения. Всегда ведь можно отправить неугодную рабыню на торги и выручить хотя бы часть потраченной суммы.
Но чтобы взять и просто выбросить…
– Послушай, у меня нет времени разгадывать твои загадки. Что с тобой произошло? – чувствуя, как теряет остатки самообладания, резче, чем ему хотелось бы, спросил Мар. Высшему не терпелось выяснить, где и с кем находилась незнакомка с тех пор, как оказалась в Эльмандине. Пока он млел в лучах славы и наслаждался семейной жизнью.
Сам того не желая, Бастиан чувствовал себя ответственным за судьбу девушки. Хоть и не при его участии она была выдернута из родного мира, но выбирали ее для него, а значит, в том, что сейчас с ней происходило, была и его вина.
Постепенно тепло окутало бедняжку, она немного расслабилась, на щеках появилось некое подобие румянца. Перестав дрожать, девушка откинулась на спинку кресла и тихонько вздохнула, погружаясь в воспоминания.
Поймав себя на том, что до сих пор держит ее за руки, Мар перебрался в соседнее кресло и принялся терпеливо ждать, когда же пришлая отважится на исповедь.
Наконец, вскинув на него взгляд, в котором все еще читалось равнодушие, иномирянка заговорила. Возможно, не рассказывай она все с таким безразличием, эта история не задела бы его так сильно.
– …А узнав, что я не принадлежу мистеру Таурушу и у него нет на меня прав, высший, вместо того чтобы арестовать, решил мной попользоваться. Мне пришлось согласиться, иначе бы пострадала не только я, но и Эва, Хэймо… Должно быть, в вино, что дал мне при встрече полицейский, было что-то подмешано. Я быстро отключилась, а когда очнулась – мистер Торсли уже был мертв. Не думаю, что это я его убила. Я и шевелиться-то с трудом могла. Хотя признаюсь, чего-то подобного, когда шла к нему, мне очень хотелось… – завершила она тусклым голосом и умолкла, устремив взгляд на золотые искры, с веселым задором устремляющиеся в дымоход.
Чего-то подобного хотелось и Бастиану. Отправиться в морг, воскресить полицейского, а потом снова его прикончить. И так несколько раз.
– Эта Истер… она могла убить?
Продолжая гипнотизировать взглядом желтые лепестки пламени, девушка проговорила:
– Кажется, она любила его… Вам лучше спросить об этом у нее самой. – Грустно усмехнувшись, добавила: – Если, конечно, будет проводиться расследование.
– Будет. И с Истер, обещаю, я поговорю лично. А ты… – Маг замялся, не зная, как ее подбодрить. Хоть немного вернуть к жизни.
Обнадеживать, уверять, что все закончится хорошо, он не имел права. Еще неизвестно, удастся ли воплотить в жизнь его самонадеянный план. Ведь даже он, Бастиан Мар, не всемогущ.
Поэтому, поднявшись, просто сказал:
– А ты пока набирайся сил. Они тебе еще пригодятся.
Кивнув на прощание, направился к выходу, чтобы позвать стражника.
– Я даже не знаю вашего имени, – окликнула его незнакомка.
– Бастиан, – поколебавшись, ответил маг и чуть слышно проронил: – Ты тоже себя не назвала.
Девушка грустно улыбнулась:
– А мое имя теперь любой может прочесть у меня на плече. Хотя это и не имя даже, а набор каких-то закорючек. Мне без зеркала толком и не рассмотреть.
Пытается шутить? Уже неплохо. Значит, скоро отойдет. И вот тогда ей действительно станет страшно. Лучше бы, чтобы к тому времени он успел все подготовить и вернулся к ней. Главное сейчас – вывести ее из-под удара. А для этого следовало поторопиться. Капитан с наказанием тянуть не станет, а тратить время на поиски ревнивой актрисульки и допрос членов труппы – тем более.
