Валерий Жмак
Лев Яшин. Вратарь моей мечты
Глава первая
СССР, Гагры
1949 год
Глубокое синее небо сливалось на горизонте с лазурным и серебрившимся на солнце морем. Над головой не было ни единого облачка, а с юга дул теплый ветер, гнавший к берегу волны и взбивавший на их гребнях морскую пену. Повсюду кружились чайки, покрикивая и соревнуясь друг с другом в воздушной акробатике.
Стадион в Гаграх располагался поблизости от береговой черты, и свежий морской ветерок беспрепятственно разгуливал по его скромной чаше, лишь с одной стороны ограниченной пятью рядами деревянных скамеек. Один из порывов подхватил большой бумажный лист и поволок его по зеленому газону. Помятый листок кувыркался в потоке, показывая то пустую белую сторону, то написанную от руки «красочную» афишу.
«Сегодня состоится матч команд-дублеров: «Динамо» Москва – «Трактор» Сталинград», – значилось на ней.
Воздушный поток подхватил лист, поднял его высоко над газоном и понес к воротам, которые защищал двадцатилетний Яшин.
Молодой вратарь целиком был поглощен игрой. Он активно перемещался в площади ворот, с мальчишеским азартом переживал каждый острый момент и не успокаивался даже тогда, когда мяч находился у ворот соперников.
– Ну куда?! Куда ты?! Направо отдай, направо! Направо!! Сам пошел!..
К интересу и азарту прибавлялось немалое волнение, ведь сегодня нужно было показать себя с наилучшей стороны. А это здорово мешало: Лева суетился, делал множество лишних и ненужных движений.
Тем временем на почти пустых скамейках для зрителей отдельной группкой расположились игроки основного состава «Динамо»: Василий Трофимов, Владимир Савдунин, Всеволод Блинков. Стадион в Гаграх был скромным и довольно старым – козырьков над трибунами не имел. «Основе» предстояло играть со сталинградцами вечером, поэтому днем команда в полном составе пришла поболеть за свой дубль. Яркое южное солнце слепило глаза; наблюдая за игрой, футболисты щурились и прикрывались от него ладонями.
К игрокам неторопливо подошел капитан команды – Константин Бесков.
– Физкультпривет, – поздоровался он.
– Опаздываете, товарищ капитан, – шутливо заметил Блинков.
Тот оглянулся в сторону поля:
– А разве я что-нибудь пропустил?
– Да тут вон молодой цирк показывает, – с улыбкой, будто присутствуя на представлении, поведал Блинков.
В этот момент Яшин в немыслимом прыжке поймал летящий в ворота мяч и тут же, стараясь побыстрее начать атаку, переправил его своему партнеру по команде. Техничной игру молодого вратаря назвать было нельзя. Зато невооруженным глазом были видны и кураж, и удовольствие, которые он испытывал от участия в матче.
Бесков присел рядом с игроками. Недолго понаблюдав за манерой новичка, спросил:
– И откуда этот артист?
– Да его Чернышев в полковой команде внутренних войск откопал, – пояснил Савдунин. – До этого вроде в Тушино за заводскую команду играл.
– А-а, так он ветера-ан, – протянул с усмешкой Бесков.
Он достал из пакета термос с крепким кофе, начал отвинчивать крышку, да вдруг забыл о ней – футболисты «Трактора» создали у ворот «Динамо» опасный момент. Нападающий нанес пушечный удар, однако Яшин в очередном кульбите удачно отбил мяч на угловой.
– Во дает! Я ж говорю: цирк! – оглянулся на капитана команды Блинков.
Игроки «Трактора» готовились пробить угловой удар. Яшин командовал партнерами по обороне:
– Ближнего закрой! Ближнего! В центре штрафной повнимательнее!..
Капитан динамовского дубля Владимир Шабров, пробегая мимо Яшина к своему месту «на штанге», хлопнул вратаря по плечу:
– Не подкачай – на тебя сам Хомич смотрит!
Лева поглядел в сторону скамеек и сразу же встретился взглядом с наблюдавшим за ним Хомичем.
Подобное внимание со стороны вратаря-легенды вызвало воодушевление и радостную реакцию – лицо Яшина растянулось в улыбке.
А футболист «Трактора», разбежавшись, выполнил угловой удар.
Вратарь рванул было на перехват, но своевременно понял, что мяч до штрафной не долетит.
Так и случилось. Кто-то принял его на голову, переправив партнеру. Тот снова поднял его в воздух; мяч на мгновение повис над штрафной.
«Пора!» – решил Яшин и пошел на перехват наперегонки с нападающими команды соперников.
Подвели молодость и отсутствие опыта. Рванувшись к мячу, Лева не учел погодных условий, а именно – сильного встречно-бокового ветра. Порыв подхватил мяч и снес его за пределы штрафной, где руками вратарь играть не мог. Единственное, что он успел сделать, – опередив соперников, высоко подпрыгнуть и выбить мяч головой подальше от своей штрафной площади.
Поднявшись после падения, Яшин с надеждой посмотрел на ту часть трибуны, где сидели игроки «основы». Но Хомич его высокого прыжка не увидел – он в этот момент держал кружку, в которую Бесков наливал из термоса кофе.
Лева с досадой отряхнул шорты, поправил кепку на голове и побежал назад к воротам…
* * *
Дувший с моря ветер не казался холодным и неприятным, но в то же время он был сильным и порывистым. Постоянно двигаясь, человек его не замечал. Но если стоять или сидеть, не напрягаясь, через некоторое время он вызывал озноб и желание одеться потеплее.
Закутавшись в демисезонную куртку, Хомич наблюдал за матчем и прихлебывал из кружки горячий кофе. Рядом на лавочке лежал его любимый фотоаппарат «ФЭД» в темно-коричневом кожаном футляре.
– Ветерок, однако, с моря прохладный, – поворчал он в никуда.
В это время на поле вратарь «Трактора» готовился ввести мяч в игру из своей штрафной.
Поглядев вправо, Хомич обратил внимание на трепетавшие от сильных порывов флаги. Сильный ветер дул под небольшим углом практически в сторону ворот Яшина.
– Ну что, молодой?.. – тихо прошептал опытный вратарь. – Учтешь погодные условия или?..
Вратарь «Трактора» мощно пробил, и мяч по высокой дуге полетел над футбольным полем. Подхваченный воздушным потоком, он летел много дальше обычного.
Яшин не сводил с него глаз. Пытаясь предугадать замысловатую траекторию, он то делал несколько неуверенных шагов вперед, то пятился назад. Наконец, решившись, он бросился вперед на перехват.
Но перед линией штрафной мяч, внезапно лишившись поддержки ветра, резко нырнул вниз, ударился о поле и… вместо того чтобы попасть в руки прыгнувшего за ним вратаря, описал высокую дугу. Словно издеваясь над незадачливым Левой, он снова стукнулся о землю и поскакал в сторону ворот.
Яшин бросился следом, в нелепом прыжке попытался настичь его, но все было напрасно – мяч закатился в ворота и, запутавшись в сетке, остановился.
Гол.
Неопытный вратарь медленно поднялся. В ушах стоял звон – ни голосов игроков, ни свистка судьи.
Словно во сне, он достал из сетки ворот мяч, позабыв, что с ним делать дальше. Благо оказавшийся рядом защитник дубля «Динамо» Костя Крижевский забрал его и легкой трусцой побежал к центру поля.
Пройдясь в волнении от одной штанги к другой, Яшин искоса посмотрел в сторону трибуны. На скамье покатывались со смеху игроки команды мастеров. Не смеялся один Хомич.
Капитан динамовского дубля Шабров покидал штрафную последним. Заметив замешательство вратаря, подошел, хлопнул по предплечью.
– Ничего страшного, Лева, отыграемся.
Но тот топтался на месте и будто ничего не слышал.
– Лев, ты меня слышишь?! – встряхнул его капитан. – Играть надо, играть!
С трудом разобрав адресованные ему слова, Яшин кивнул и занял место в воротах…
Остаток первого тайма он отыграл, мало что соображая. Вроде так же, как и до гола, перемещался по штрафной, выходил на перехваты, отбивал или ловил летящий в ворота мяч. Однако по лицу было заметно, что он едва сдерживается, что обида и слезы буквально душили его. В эти минуты он походил на мальчишку, которому только что досталось в драке, но отомстить обидчику у него нет ни возможности, ни сил. Звуки матча: голоса игроков, свистки судьи, подсказки с трибун – долетали до слуха, словно через ватные пробки.
И эти слабые звуки все сильнее заглушал неприятный громкий звон…
Тайм закончился неожиданно: судья посмотрел на секундомер, дал протяжный свисток и показал в сторону раздевалки; отдав ему мяч, игроки потянулись к кромке поля. Поплелся за ними и Лева…
Спустя десять минут он сидел в одиночестве на лавке в углу раздевалки. Вокруг было удивительно тихо – отдохнувшие игроки «Динамо» отправились на поле. Рядом валялись кепка и перчатки; под лавкой темнел запасной мяч.
Яшин сидел, опершись предплечьями о колени, и о чем-то думал, уставившись в одну точку. Потом поднял мяч, повертел его и… с силой запустил в стену.
Тот отскочил и тут же оказался в руках вратаря.
* * *
Капитан Константин Бесков и остальные игроки команды мастеров по-прежнему сидели, сбившись в группу, на своих местах. Повернув головы вправо, они глядели на выходивших из раздевалки игроков дубля.
Яшина среди них не было.
– Спорим, не выйдет? – подал голос Блинков.
– На что? – равнодушно спросил Бесков.
– На бутылку коньяка.
Оценивая шансы, капитан команды чесал затылок и морщился. Зато сидевший рядом Хомич не сомневался ни одной секунды.
– Ящик, – спокойно изрек он, подышав на объектив камеры и аккуратно протирая его платком. – Ящик на то, что выйдет.
Оглянувшись на товарищей, Блинков усмехнулся:
– Годится.
Тем временем игроки дубля разошлись по своей половине поля, судья занял место в центральном круге. А ворота «Динамо» все еще оставались пустыми.
Бесков недвусмысленно посмотрел на Хомича, но тот сидел с невозмутимым видом.
Задерживая старт второго тайма, судья то поглядывал на секундомер, то на пустые динамовские ворота. Заминка затягивалась.
Блинков торжествующе потирал ладони, а игроки динамовского дубля вопросительно глазели на своего капитана. Тот, в свою очередь, посылал тревожные взгляды в сторону раздевалки…
Наконец, судья поднес к губам свисток, набрал в грудь воздух…
И в этот момент из-под трибун на поле выбежал Яшин. Быстро преодолев по газону несколько десятков метров, он занял место в воротах.
– Я предпочитаю армянский, – потормошил Бесков плечо Блинкова.
Последовал свисток, сигнализирующий начало второй половины матча. Лева пару раз хлопнул перчаткой о перчатку и встал в стойку.
* * *
Вечером того же дня раздетый до трусов Яшин стоял на местном причале и с веселым задором участвовал в разгрузке качавшегося на волнах баркаса. Два молодых абхаза кидали ему с утлого суденышка спелые арбузы, а вратарь ловко их перехватывал в воздухе и аккуратно складывал тут же на деревянных мостках.
Его товарищ по команде Володя Шабров в это время торговался с хитрым хозяином товара.
– Все, Швамах, плати, как договорились, – нам надо возвращаться в гостиницу.
– Брат, торговля плохая, – с кислой миной жаловался тот. – Возьмите арбузами, а?
– На черта нам твои арбузы?! Деньги давай!
– Слушай, дорогой, говорю же: нет денег! Приводи завтра вратаря – рассчитаемся.
– Тьфу, торгаш проклятый! – не выдержал Володька. И обернулся к товарищу: – Лев, все – сворачивайся! Пора в гостиницу!..
Яшин поймал последний арбуз, уложил его на вершину приличной кучи и направился с причала к берегу. Наблюдавшая за ловкими движениями высокого парня публика с сожалением начала расходиться.
Путь до гостиницы занял всего десять минут.
Поздоровавшись с дежурным администратором, Шабров с Яшиным поднялись на второй этаж скромного здания с плохим освещением. Каждый нес в руках по огромному арбузу.
Остановившись возле одной из дверей, Шабров прислушался… Из номера доносились громкие голоса, музыка, звон стаканов.
Владимир постучал.
Дверь приоткрылась, в коридор выглянул Блинков.
– О-о-о! Молодцы парни, вовремя! А то у нас и закусывать уже нечем…
Забрав оба арбуза, Блинков захлопнул дверь перед самым носом ребят.
Возмущенный подобным поворотом Шабров замахнулся, чтоб хлопнуть ладонью об косяк, но Яшин перехватил его руку.
– Ладно, Володя… Пошли, сами посидим. Видишь, люди отдыхают…
– Да что за день сегодня такой?! – в сердцах сплюнул Шабров.
Друзья направились дальше по коридору. Их маленький номер находился где-то в самом конце…
* * *
– …А я родился на окраине Москвы – в Богородском, – улыбаясь, протянул Лев.
– В Богородском? – пожал плечами Владимир. – Где это?
– Бывшее село в тихом окраинном районе, изрезанном трамвайными путями. Наш двухэтажный дом стоит на улице Миллионной.
– Про Миллионную слышал. Минералки еще налить?
– Можно…
Шабров поднялся с кровати, разлил из бутылки остатки воды в два стакана.
– Держи… А семья большая?
– Большая – всю трехкомнатную квартиру на первом этаже занимаем. Мы с матерью и отцом в одной комнате, а тетки с семьями – в двух других. Отец трудится шлифовальщиком на оборонном авиационном заводе № 500 в Тушине.
– А мама?
Лев вздохнул:
– Мама умерла, когда я еще в школу не ходил.
– Извини. Ну а в футбол-то, небось, тоже начинал играть во дворе?
– Конечно. Как и все. В любую погоду рубились в футбол, а зимой заливали каток и переходили на хоккей с мячом. Пацаны до сих пор рубятся…
Гостиничный номер, который занимали Яшин с Шабровым, был самым маленьким на этаже – в четырнадцатиметровой комнате стояли две кровати, небольшой платяной шкаф и столик под единственным окном с двумя стульями. Даже прикроватные тумбочки в него не поместились. Все удобства в виде туалета и душевой комнаты располагались в другом конце коридора.
Тем не менее друзья не унывали: в номере было тихо и относительно уютно, на застеленных чистым бельем кроватях можно было прекрасно выспаться и отдохнуть после матча.
– Отец, стало быть, так и живет один? – допил воду Владимир.
– Нет, – мотнул головой Лев. Снова улыбнувшись, пояснил: – Он же с утра до вечера пропадал на заводе, ну и боялся, что я совсем от рук отобьюсь. Я и вправду в какой-то момент стал отставать по учебе. В общем, женился он на Александре Петровне – мачехе моей. Хорошая женщина – работящая, заботливая.
– Повезло.
– Это точно. А ты, я слышал, за ЦДКА начинал?
– Я поздно начал играть – в шестнадцать. Сначала за армейцев, потом за тушинские «Крылья Советов», ну а в «Динамо» попал после призыва…
Партнеры по команде еще долго рассказывали друг другу о своей жизни. Небо за окном уж потемнело, а они лежали на койках, вспоминали и делились сокровенными мечтами…
Глава вторая
СССР, Москва
1950 год
Над Москвой встает рассвет; по широкому проспекту проехал первый троллейбус, на тротуарах появляются дворники, из подъездов домов выходят те, кому предстоит добираться до работы.
Окрестности стадиона «Динамо» утопают в зелени парков и аллей. Понемногу рассеивается утренний туман, оголяя верхние этажи округлых трибунных помещений и уходящие в небо осветительные мачты. Пробившиеся сквозь таявшие облака лучи солнца касаются деревянного щита, у которого в одиночестве тренируется Яшин. Отрабатывая удары с обеих ног, он лупит мячом по щиту и ловит его после отскоков.
Вратарь настолько увлечен тренировкой, что не замечает появившихся на дорожке за спиной мужчин – главного тренера «Динамо» Михаила Иосифовича Якушина и второго тренера Ивана Станкевича.
Подойдя к краю аллеи, Якушин остановился, стараясь разглядеть нарушителя тишины.
– Это кто там… с утра пораньше долбит? – кричит он в молочную муть.
– Яшин. Вратарь. А ты кто? – запыхавшись, прекращает занятие Лева.
– Не «ты», а «вы»! – строго поправляет Станкевич.
– Да ладно тебе, Иван, – миролюбиво осаживает коллегу Якушин. И отвечает молодому футболисту: – Якушин, тренер!
Яшин смущается:
– Извините, Михаил Иосифович, не разглядел…
– Не разглядел, – усмехается старший тренер. Повернувшись к помощнику, бросает: – Ладно, пошли переодеваться. И поставь его первым – посмотрим, из какого он слеплен теста.
* * *
Днем на малой арене стадиона «Динамо» проходил тренировочный матч между игроками основного состава. Одна команда играла в белых майках, другая – в синих.
Ворота «синих» в этот день защищал Яшин. Он, как обычно, далеко выходил из ворот, постоянно перемещаясь по штрафной и подсказывая защитникам.
– На него, на него пошел!.. Витя, закрой центр!.. Плотнее, плотнее – не отпускай его!..
Старший тренер «Динамо» Якушин стоял у бровки, скрестив на груди руки и наблюдая за действиями игроков. Не упускал он из виду и манеру игры молодого вратаря. Рядом с ним, нервничая, вышагивал взад-вперед Станкевич. По всему было видно, что поведение на поле Яшина его прилично раздражало.
– Нет, ну что это?! Что он вытворяет?!
Подойдя к самой бровке, он дал свисток и остановил игру.
– Яшин! – взмахнул он рукой, подзывая вратаря.
Тот поспешно подбежал к тренеру.
– Тебе сколько раз говорить?! Чего ты носишься по штрафной как ошпаренный?! – зло выговаривал Станкевич. – Ты – вратарь! Твое дело – «рамка», а защитники сами разберутся, как им играть!
Лев слушал, понуро опустив голову. Изредка он поднимал взгляд и исподлобья смотрел на рассерженное лицо наставника. Кажется, он был не согласен с тем, что ему пытались внушить.
– Уяснил? – нервно спросил Станкевич.
– Уяснил, – угрюмо ответил молодой вратарь. Но тут же упрямо возразил: – Только мне от ворот виднее, чем вам с бровки.
Всплеснув руками, второй тренер обернулся к подошедшему Якушину:
– Михал-Осич, ну я так больше не могу – он меня доконает!
– Ладно, подожди, – спокойно сказал старший. Хлопнув Яшина по спине, подтолкнул его к скамейке: – А ты посиди пока – остынь… – Отыскав взглядом запасного вратаря, окликнул: – Саная, ну-ка смени его!
Понурив голову, Яшин поплелся к скамейке. Эту замену он воспринял как недоверие и недовольство тренеров его игрой. А Вальтер Саная, вскочив со скамейки, быстро побежал к опустевшим воротам «синих»…
* * *
Ближе к вечеру по узким улочкам старого московского центра, гремя на стыках колесами, ехал трамвай. Пассажиров в небольшом салоне было много, Яшин с Шабровым у стадиона едва втиснулись в его нутро и обосновались на задней площадке. Оба после изнурительной тренировки и двух таймов «двухсторонки» прилично устали.
На одной из остановок в трамвай подсела компания молодых людей: два парня и две девушки.
– Граждане, передаем за билеты! – громко объявила кондуктор, подозрительно поглядывая на компанию.
Один из парней – худой и слегка нетрезвый очкарик – попытался отшутиться:
– Спокойно, мамаша. Мы только одну остановочку!
– Я вам дам одну остановочку! Враз ссажу, если не заплатите!
Одна из девушек тут же полезла в сумочку, достала мелочь и тронула за плечо стоящего рядом Яшина.
– Передайте, пожалуйста, на билеты.
Убедившись в том, что компания передала деньги, кондуктор дал вагоновожатому звонок; трамвай плавно тронулся и побежал дальше по своему маршруту.
Яшин, не оборачиваясь, взял мелочь и передал дальше. Он был занят разговором, не обращая внимания на попутчиков.
– …Зачем ты с ним споришь? – негромко напирал Шабров. – Тебе говорят – молчи и слушай! А ты постоянно настаиваешь на своем!
– А если неправильно говорят? – не соглашался Лев.
– Да какая разница – правильно или неправильно?! Ты хочешь закрепиться в составе?
– Конечно, хочу.
– Тогда делай как приказывают! Думаешь, Якушин просто так к тебе присматривается? Как бы не так! Его же не зря Хитрым Михеем прозвали…
Яшину передали оплаченные билеты, однако он, увлеченный беседой, и не подумал отдать их ожидающей девушке. Та стояла дальше и чуть сбоку, с интересом наблюдая за ним.
– …Я, Володь, играть хочу. Хорошо играть… Ты видел, как сегодня Савдунин с тридцати метров пробил? Как из пушки – ей-богу! А Бесков, Трофимов? Вот это настоящие мастера. Вот и хочу стать таким же мастером, только в воротах…
– Молодой человек, – с улыбкой обратилась к нему девушка.
Шабров ее сразу заметил, а вот Яшин даже не услышал.
– …А Хомич! Видал, какой он сегодня взял мяч?
– Да чего ты заладил: «Хомич, Хомич!..» Ему сколько осталось? Ну, сезон еще или два. А что потом?..
Устав ждать, девушка пихнула Яшина локтем в бок.
– Билетики можно, молодой человек?
– Ой, извините… Простите ради бога… – опомнился тот. И протянул билеты: – Держите.
– Спасибо, – одарила его девушка улыбкой.
И направилась к выходу – на следующей остановке ей нужно было выходить.
Лев с удивлением смотрел ей вслед. На повороте заходящее солнце заглянуло в салон трамвая; в его лучах хрупкая девушка казалась воздушной, необыкновенной.
Кондуктор объявил остановку. Трамвай подкатил к остановочному павильону и замер. Салон покинула треть пассажиров, включая красивую незнакомку.
Прозвенев отправление, вагон покатил дальше.
Яшин стоял у окна на задней площадке и печально глядел на удалявшуюся фигурку девушки. Рядом прямо над ухом Шабров продолжал читать нотации о необходимости внимать мэтрам и наставникам, но молодой человек не слышал его.
Он думал о своем…
* * *
Во дворе родного дома все было как обычно: дородная соседка развешивала на веревке только что постиранное белье, девчонки играли в классики, пацаны гоняли мяч, мужики за столом забивали «козла».
– Лев! Лев идет! – крикнул один из мальчишек, завидев возвращавшегося с тренировки Яшина.
Юные игроки все как один, позабыв о матче, бросились к вратарю известного футбольного клуба, обступили его.
– Здорово, Лев!
– Здорово, – устало поприветствовал он младое поколение.
– Ты с тренировки?
– С нее.
– Устал?
– Есть немного.
– Лев, а правду говорят, будто в «Динамо» есть секретный приказ? – спросил кто-то заговорщицким шепотом.
Замедлив шаг, Яшин поморщился:
– Какой еще приказ?
– Ну что Трофимову запрещено бить правой ногой.
Ответить он не успел – другой надменно парировал версию о странном приказе:
– Хорош свистеть! Нет такого распоряжения!
– Запрещено! – настаивал первый. – У него удар смертельный! Я однажды сам видел…
– Лев, а ты когда автограф Хомича принесешь? Обещал же!
– Обещал – значит, принесу…
– А мы вот так! – тем временем доносились возгласы и стук костяшек от стола.
– Годится! Вот это по-нашенски!..
Один из соседских мужиков заметил направившегося к ним парня и толкнул задумавшегося над очередным ходом отца Яшина.
– Глянь-ка, Петрович, кажись, твой идет.
Подошедший Лева поздоровался с каждым игроком и зрителем за руку.
– Здорово… Приветствую… Здорово…
– Ну чего, Лев, чемпионом-то скоро станешь? – спросил кто-то из сидящих за столом.
Яшин усмехнулся в ответ на шутку и положил ладонь на плечо отца.
– Здорово, бать.
Продолжая обдумывать ход, тот кивнул:
– Иди, там мать ватрушек напекла. И поторопись, а то Борька все слопает.
– Солидный какой стал, а, Петрович? – провожая взглядом парня, с улыбочкой проговорил сосед.
Другой незлобиво возразил:
– А чего ты щеришься? Это тебе не дерьмо во дворе пинать – человек за «Динамо» играет! Туда кого попало не возьмут – ценят, стало быть!
– Петрович, а может, он и вправду в люди выбьется?
– Люди, люди… сельдь на блюде, – задумчиво проговорил Левкин отец и с размаху шлепнул костяшкой по столу. – Рыба!
* * *
Часа через два – когда совсем уж стемнело – у гаражей в дальнем углу двора сидели на деревянных ящиках Лев и его друг детства Мишка Галунов. Между ними на керогазе грелся ковшик с черными потеками на закопченных боках. Чуть поодаль расположилась ватага пацанов помладше, с интересом наблюдавших за происходящим.
Лев осторожно макал в кипевшую смесь палочку и смазывал ею свои вратарские перчатки.
– Лев, а что это? – робко поинтересовался один из пацанов.
– Состав такой специальный, чтобы мяч к перчаткам прилипал…
– А из чего он?
– Секрет, – улыбнулся Яшин.
– Ну расскажи-и-и… – протянул другой мальчишка.
– Тебе же сказали: секрет! – отвесил ему легкий подзатыльник Галунов. – Льву сам Хомич рассказал, как его варить.
– Нет, не Хомич. Это ребята из команды подсказали, – закончив работу, поднялся Лев с ящика. Придирчиво осмотрев промазанные смолой перчатки, удовлетворенно кивнул и скомандовал: – Ну-ка, Мишка, бросай мяч.
Тот отошел чуть назад и кинул мяч товарищу.
Яшин поймал его без особого труда.
– Здорово!
– Вот это да!
– И вправду прилип!.. – восхищенно ахнули пацаны.
Лев потряс руками, пытаясь оторвать прилипший к перчаткам мяч. Не получилось – смола прихватила его намертво.
– Вот черти! – добродушно проворчал голкипер. – Опять подшутить решили! А я, выходит, опять купился…
* * *
На следующий день на малой спортивной арене стадиона «Динамо» проходила очередная тренировка основного состава футбольного клуба. Хомич стоял на воротах и отражал удары нападающего Блинкова.
Позади ворот мельтешил Яшин. Приглядываясь к стойке и технике известного голкипера, он проигрывал увиденное в голове, пытался запомнить и скопировать движения – прыжки за мячом, перемещения по штрафной, броски мяча партнерам. При этом Лев и сам совершал короткие рывки, движения, точь-в-точь повторяя все за наставником.
Подбрасывая мяч на ноге и готовясь к очередному удару, Блинков посмеивался:
– Слышь, Хома, у тебя там спина случаем не чешется?
Поймав пущенный мяч, тот оглянулся и только теперь заметил молодого вратаря. Яшин на мгновение прервал занятие, кивнул опытному коллеге и расплылся в улыбке.
Вздохнув, Хомич отвернулся и с силой выбросил мяч в поле…
* * *
Протяжный свисток второго тренера известил игроков об окончании тренировки. Измотанные футболисты потянулись к кромке поля, за которой манил прохладой темный вход в подтрибунные помещения. Там находились просторные раздевалки с удобными скамейками, душ, чистая одежда. Осталось лишь привести себя в порядок, и можно было отправляться по своим делам или по домам.
– Хома, ну чего ты там копаешься?! – крикнул Блинков собирающему у ворот свои вещи Хомичу.
Вратарь оглянулся на товарищей. Затем перевел взгляд на Яшина, который лупил мячом в большой деревянный щит, изображающий ворота. Мяч звонко ударялся в крепкие доски, отскакивал, а Лева в бросках старался его поймать.
Махнув рукой товарищам – дескать, не ждите, – Хомич свистнул молодому вратарю:
– А ну, давай сюда!
Подхватив мяч, Яшин с готовностью подбежал.
– Становись в ворота.
Тот торопливо занял место в «рамке».
– Нет, так не годится, – подошел к нему Хомич. Шлепая по рукам, бедрам и коленям, он выправлял корявую стойку. – Пониже, пониже! И зад не отклячивай! Ну чего ты руки растопырил, как будто бабу хочешь поймать вместо мяча?..
Игроки, покидавшие поле последними, оглядывались на двух вратарей и посмеивались. Картина у ворот действительно вызывала улыбку: среднего роста Хомич кружил возле долговязого Яшина и, размахивая руками, что-то пылко объяснял.
– Так-так – влево! Хорошо. Теперь вправо! – кричал опытный вратарь, заставляя молодого коллегу двигаться вдоль линии ворот. – Вправо, я сказал! За ногами следи! Четче! Приставными шагами – раз-два, раз-два!..
Когда Лев оказался в метре от правой штанги, Хомич пробил мячом в левый нижний угол, заставив того совершить немыслимый прыжок в противоположном направлении. На удивление, мяч был пойман.
– Хорошо! Прыжок-кувырок! Давай в другую сторону. Прыжок-кувырок! Быстрее! Быстрее нужно вставать на ноги! Вот черт длинный!..
Высокому Яшину было трудновато моментально складываться пополам и быстро подниматься на ноги. Но он упорно учился, а Хомич кричал и подбадривал:
– Упал-поднялся! Упал-поднялся! Шевелись! Тебе уже десять раз забьют, пока зад от земли отрываешь!
Интенсивная тренировка дала о себе знать – Яшин раскраснелся, вспотел. Исполняя команды опытного вратаря, он прыгал, падал, вставал и снова прыгал…
– Не забьют, – поднимаясь после очередного прыжка, упрямо ответил на последнюю реплику Хомича.
– Не забьют, говоришь?! – поставил тот мяч на одиннадцатиметровую отметку. – Ну, держи…
Разбежавшись, Хомич мастерски исполнил удар. Но Яшин поймал мяч и бросил его обратно в сторону отметки.
– Случайно… – проворчал Алексей Петрович, снова устанавливая мяч.
Второй удар. Яшин опять поймал мяч и откатил его Хомичу.
– Вот черт длинный…
Последние игроки «Динамо», еще не успевшие исчезнуть в подтрибунных помещениях, остановились, с интересом наблюдая за происходящим.
– Хома, поближе подойди! – крикнул Блинков.
Под громкий смех товарищей Хомич выполнил третий удар.
Но и в этот раз Яшин в броске отбил летящий в ворота мяч, тут же подскочил, догнал его и удивительным по исполнению броском отправил его точно в ноги наставнику.
Остановив его, Хомич изумленно посмотрел на возвращавшегося в «рамку» Льва. А установив мяч на «точку» и отходя назад для разбега, негромко поворчал:
– А ведь есть в этом упрямце какая-то изюминка. Определенно есть…
