Ваня Кирпичиков
Нора
Онисифор Мартироклович Секлетеев вел безобразный образ жизни – тунеядствовал, пьянствовал, прелюбодействовал. Так во всяком случае говорили о нем окружающие. Но Онисифор не сдавался – шел по жизни своим путем, единственным, правильным. Не обращал внимания на грозные взгляды со стороны публики, якобы морально устойчивой. Определил всех своей властью недальновидными, пустыми существами, а себя позиционировал как великого мудреца, истинного знатока мира. Утвердившись в этом, не считался с общественностью, нравами и наблюдал только свое я. Числил его громадным и еще не совсем изученным.
Чтобы восполнить пробелы в многоликом я, Секлетеев посвящал много времени на его изучение, осмысливание. Поиски и путешествия осуществлял вдали от быта и народонаселения. Для чего выкопал у себя в подвале дома глубокую нору в сырой земле. Залезая туда, брал старую драную подушку, бутылку водки и кусок черного как ад хлеба с ядовитым луком. Сворачивался калачиком, залпом выпивал полбутылки огненной водицы, закусывал лакомым животворящим овощем и устремлялся в неведомые дали своего бескрайнего пространства. Там он блаженствовал!
Несмотря на подобное неадекватное поведение, Мартироклович имел семью – жену и двое детей. Как этот союз держался, какими узами был скреплен – только самому главному из главных было известно. Странно, но родные с пониманием относились к чудачествам псевдоглавы семейства. Жена Голиндуха, дочери Улексия и Мамелхва прощали ему все. Принимали факты уединения Онисифора как молитвенный процесс юродивого. Последних церковь причисляла к святым. Может из-за этого к нему родня была благосклонна.
