Василий Анатольевич Артёмов
Сталкерский клуб
Глава 9. Другой мир
– Эй, але, девушка вставайте! С вами все в порядке?
Сознание медленно возвращалось, страшно болела голова. Ира открыла глаза и увидела перед собой женщину средних лет. Вокруг все плыло.
– Вы в порядке? Что случилось? Вы новенькая?
Постепенно пелена перед глазами начала рассеиваться. Ира увидела тот самый машинный зал, в котором 5 минут назад, как ей казалось, мужчины пытались остановить колайдер. В машинном зале было много людей в белых халатах. Было шумно, работала техника, лаборанты записывали показания приборов, ученые что-то смотрели в книгах и консультировались друг с другом. Шел какой-то научный эксперимент.
– Василий Петрович, ей уже лучше. Это, – наверное, новенькая лаборантка, прибывшая вчера к нам на практику из Якутска.
– Ну, что же Вы, милочка, как же так – отправляйтесь к врачу, – заявил подошедший мужчина лет сорока пяти с густой бородой, как у Захара.
– Как Вы себя чувствуете?
– Уже лучше, простите!
– Поправляйтесь. Нам нужны здоровые кадры.
– Конечно.
Женщина повела девушку к лифту. Ира ничего не понимала. Друзей рядом не было, зато это место явно оживилось. Здесь, оказалось, работало много людей.
– Может быть, они забрели на какой-то сверхсекретный объект, на котором вчера никого не было, а сегодня все вышли на работу, – думала Ира, – хотя нет, секретный объект охраняется, а они, когда лазили по вышкам, никого там не видели. Что за ерунда!
Лифт остановился, и девушка оказалась в уже известном ей НИИ. В здании было полно людей. Все куда-то бегали, было шумно, голова раскалывалась. Иру привели к врачу.
– Новой лаборантке стало плохо, сознание потеряла, – спокойно сказала сопровождавшая женщина.
Врач кивнула головой и усадила Иру на кушетку.
– Ну-с, что случилось? Знаю, что у нас вредное производство, но уже второй случай. Как фамилия?
– Камышева.
– Карточки нет, да, вы же новенькая, сейчас заведу.
– Что же случилось? – думала Ира. Мысли безумными бабочками носились в голове. Женщина-врач осмотрела Иру, померила давление, температуру, сказала:
– Выдам больничный на пару дней, в четверг придете сначала ко мне, потом уже – на работу. Бегите – ближайший автобус в Северогорск через полчаса.
– Что же делать, куда идти? – и тут Ира заметила на стене медицинского кабинета календарь на 1983 год; на дворе, судя по всему, был май.
– Доктор, скажите, пожалуйста, а почему у Вас висит календарь на 1983 год?
– С вами все в порядке? – напряглась врач. – Потому, что на дворе 83-ый. Так! Посидите-ка еще.
Врач набрала 03 и сказала:
– Люся, приезжайте срочно – у нас новенькой лаборантке совсем плохо! Упала. Судя по всему, сотрясение. Да, пусть обследование пройдет. Спасибо! Жду.
Врач обратилась к Ире:
– Вас не тошнило, голова сильно болит?
– Да, доктор, все было, и чувствую себя «не в своей тарелке», и не помню, как попала сюда, – решила пожаловаться Ира.
– Все ясно, вам срочно надо в больничку, пусть все проверят. Минут через пятнадцать в кабинет вошла молодая женщина. Внимательно изучив только что созданную карту, кивнула и позвала Иру за собой. Через полчаса врачи уже проводили исследование бедной Иры. Она соображала с таким трудом, будто прилетела с другой планеты, не понимая, куда же она прилетела. В конце концов, ее проводили в палату, и она погрузилась в глубокие размышления:
– Итак, я совсем не понимаю, где я, как сюда попала. Единственный плюс – это то, что тут люди, и я не одна в этом проклятом городе. Где ребята, почему на дворе 1983. Хотя я родилась гораздо позже? Откуда взялись все эти люди? Хотя, если я перенеслась в прошлое с помощью этой адской машины, то понятно – катастрофа еще не произошла, и никого не эвакуировали. Стоп, если я в прошлом, то впереди – катастрофа. Вроде, она произошла в 84-м, т.е. через год тут должна случиться катастрофа. Не может быть, что за бред. Если я расскажу об этом, меня в дурку упекут. Так! Надо действовать аккуратно, буду ссылаться на частичную потерю памяти, буду разбираться. Только по кабинетам особо не пошастаешь; это, когда никого нет, можно в любую дырку залезть. Из раздумий ее вывел голос соседки по койке:
– Привет, я – Влада. А тебя как зовут?
– Ира.
– Как ты сюда попала?
– Не поверишь – на скорой привезли,
Девушка рассмеялась:
– А ты забавная, даже в больнице не падаешь духом, а я вот загрустила. А кем ты работаешь?
– Лаборантом в НИИ.
– Здорово! А я – учителем в Северогорской школе, у меня что-то в животе болело – вот и привезли сюда.
– Мне бы твои проблемы, – подумала Ирина.
– А, у тебя что?
– Во время эксперимента плохо стало, упала, ушиблась.
– Бедняжка! Ты замужем?
– Нет.
– А мальчик у тебя есть?
– Есть, а еще я есть в контакте, твиттере и на товарно-сырьевой бирже! Ну, что ты пристала?
Влада громко засмеялась.
– Извини, у меня тоже нет.
– Да, есть, говорю же, только он далеко, служит на море, – соврала Ира, ибо она даже не представляла, где может быть Илья.
–Ой, он у тебя – герой! Какая прелесть! Познакомишь? Хотя сюда он вряд ли приедет: город-то закрытый. Поехали в отпуск со мной, давай махнем на море! А?
– Твою дивизию, у нее что, вместо рта, пулемет? Вот нравы были! На хрен не пошлешь – обидится, типа, она же от души. Что же делать? Жаль, плеера нет.
– Ну, что по рукам, – не отставала Влада.
– Непременно, Влада! Ты извини, у меня так голова болит.
– Прости, милая! Давай я тебе помогу! Что сделать нужно?
– Помолчать, а я посплю, ладно?
– Конечно.
– Чудно! Спасибо.
Ира попыталась заснуть, но перед глазами стояли призраки мертвого города, добрые лица друзей, летняя Москва, теплая ванная, кафе напротив дома, Илья, и многое другое.
Ночь прошла тихо, никаких призраков и т.д. Весь следующий день ее обследовали врачи. Она рассказала, что потеряла память, и не может многого вспомнить. Врачи обещали быстро поставить ее на ноги. Хотя Ира и спешила вернуться в институт, чтобы разузнать, как можно больше, Она понимала, что на дворе 83-й год. Как она попала в него, как вернуться домой – ей было неведомо, как предупредить о катастрофе, она тоже не знала; но, как говорится, где наша не пропадала. Будет день – будет пища. Она многое узнала от своей болтливой подружки Влады, которая, как снежный ком, навязалась на ее голову, и хотя она сама любила повеселиться, но девушка из прошлого навевала какую то грусть. Она многого не знала, выглядела крайне инфантильной (как ребенок), и была малоинтересным собеседником, скорее, являлась источником информации для Иры.
В больнице Ира провела около недели. И хотя, по официальной версии, Ире не удалось ничего вспомнить (повторять подвиг Сары О Конер из известного фильма о Терминаторе ей явно не хотелось, ибо вряд ли местные врачи положительно отнеслись бы к ее пророчествах о будущем), ее выписали. Первым делом она отправилась в профсоюз «Уранмаша», чтобы ей выделили жилье. Поселили ее на улице Пьера и Марии Кюри, совсем недалеко от того места, где у них была штаб-квартира. Ира в первый же вечер отправилась на улицу Ленина. Ей было очень интересно взглянуть на тот дом, где они жили, и вообще прогуляться по ожившему городу, как это парадоксально не звучало. Дом 12 был самым обычным, ничем не отличавшимся от всех остальных. Во дворе играла детвора, люди суетились: кто-то развешивал белье, мужики играли в домино, кто-то ковырялся с любимым «запорожцем» – город жил своей привычной жизнью. Прохожие спешили по своим делам. Кто-то шел с авоськой, в виде сеточки, с батончиком белого хлеба, стеклянной бутылкой молока, сырками «Волна» и т.д. – Вот это метаморфозы! Хорошо, что в средневековье не попала. Ира шла по городу, разглядывая его с большим интересом, словно только что прибыла с луны. Прохожие тоже с интересом глядели на Иру: девушка была одета явно по западной моде (как казалось им). А она продолжала идти и разглядывать город. Ира пришла на центральную площадь, увидела уже знакомое здание администрации, дом культуры, из которого радостно выбежала детвора явно после каких-то дополнительных занятий. А вот и магазин, с которого у них началось знакомство с Северогорском. В здание администрации Ира вошла явно настороженно. Внутри было много народа, все куда-то спешили, было шумно и людно. И вдруг раздался громкий телефонный звонок того самого телефона, который зазвонил в первый их приход сюда. Ира вздрогнула, но секретарь взяла трубку и спокойным голосом начала беседу с позвонившим. Отметив ордер на квартиру у должностного лица, Ирина вышла на улицу. Она села на бортик фонтана и, вспомнив о друзьях, загрустила. Она вспоминала их приезд в город, все те испытания, которые она прошла с друзьями. И вдруг знакомый голос вывел ее из глубокой задумчивости:
– Ирка привет!
Ира подняла глаза и увидела Владу.
– Привет!
– Ты уже выписалась?
– Нет, из больницы сбежала, перегрызла решетки зубами, и упорхнула на волю.
Влада залилась громким смехом.
– Ну, ты и шутница! О чем загрустила?
– Я в далеком прошлом. Никого, кроме тебя, болтливой знакомой, я тут не знаю. Где мои друзья, где я сама, где Илья, как мне вернуться домой. Не хотелось бы своим ходом возвращаться в 2012 –й сорокалетней дамой. Но ты же не поймешь всего этого.
– Не знаю, что тебе сказать! Вспомнила дом родной, парня своего вспомнила?
– А ты откуда?
– Из Москвы.
– Ух ты! И сюда приехала к нам? Здорово! Вот почему ты такая модница.
– Я? – удивилась Ира.
– Это я еще скромно оделась, а то вообще неизвестно, что бы подумали!
– Ну, да! Пойдем в кино – Нет, покажи мне лучше город, идем погуляем.
– Пошли! Влада взяла Иру за руку, и они медленно побрели по весеннему городу. Влада рассказала об истории города, о том, как она приехала сюда пять лет назад по распределению, как достраивался город, как он рос и хорошел. – Городу меньше десяти лет. Как жаль, что через год из-за аварии он вымрет, -думала Ира. Вечером Ира пришла домой. Хорошо, что дали, так называемые, «подъемные деньги», ибо тут не было рынка, на котором можно было что-либо продать, да, и советских денег прихватить сюда возможности у нее не было. Она приготовила нехитрый ужин и легла спать. На следующий день Ирина приступила к работе. Она всячески старалась вникнуть в суть своей новой деятельности в лаборатории, и пыталась узнать, как можно, больше о колайдере, а самое главное, она думала о том, как ей предупредить ученых о грядущей катастрофе. Но вот как это сделать, она не знала.
Ира прожила в городе уже несколько месяцев. Нехотя подружилась с Владой, с которой она теперь проводила почти все свободное время. И хотя многие молодые неженатые ученые «строили ей глазки», она была непреступной. Ира верила, что встретит когда-нибудь любимого Илью, хотя не знала, остался ли он живым после взрыва колайдера. Ей хотелось написать записку себе самой или друзьям из прошлого в будущее. Ведь, через десяток лет она должна будет родиться. Но вот как это сделать, она не представляла.
В августе руководство НИИ запланировало серьезные эксперименты, и весь младший научный состав был с утра до вечера занят подготовкой к новым испытаниям колайдера. В один прекрасный день, который ей показался особенно длинным, Ира надолго задержалась на работе. Закончив дела, она собирала дневники записей показаний приборов, необходимые для предстоящего эксперимента. Вдруг в лабораторию вошла полная неприятная женщина, в форме канвоира, и гаркнула так, что Ира растеряла свои тетради:
– Так! Заключенные, входим аккуратно, ничего не трогаем и быстро все убираем и катимся по камерам. Запомните – тут все должно блестеть, как у кота! Но, вы меня поняли? Если что-нибудь сломаете – в карцере сгною.
Ира потеряла дар речи. Она знала, что на «Уранмаше» работали заключенные, но не никогда их не встречала. Ей не приходилось бывать в шахтах ранее, а зеки работали именно там. В лабораторию вошли несколько девушек в полосатых робах, и вдруг Ира упала на кресло от удивления. Среди заключенных она увидела Машу, изрядно потрепанную и не похожую на себя без макияжа.
– Маша! – чуть слышно проговорила Ира.
– Ира! – удивленно проговорила Маша.
– Эй, але, а ну, заткнулись и начали работать, – громогласно рявкнула охранница, – а вы, девушка, катитесь по своим делам, нечего на работе засиживаться, а то присоединитесь к ним!
Ира, молча, встала, с надеждой посмотрела на Машу и медленно проследовала к выходу. Она сначала вышла из лаборатории, но потом вернулась и робко спросила у охранницы:
– Простите, пожалуйста, как мне можно увидеть одну из заключенных, я с ней училась в школе?
– Ты охренела что ли? Вали отсюда!
Ира выскочила из лаборатории. – Тут Маша, и это – отлично! Но как она сюда попала, почему она заключенная? Как с ней увидится? Сердце бешено стучало, мысли неслись, словно потоки горной реки.
Через несколько дней она вызвалась добровольцем для работы в пункте радиационного контроля, и, получив дозиметр, спецодежду, инструкции и похвалу, она отправилась в шахту. Пройдя на входе контроль, она зашла в лифт. Лифт начал медленный спуск – сердце бешено стучало, дышалось тяжело. Наконец, она оказалась в шахте. Зрелище было не из самых приятных: горел тусклый свет засаленных лампочек, вокруг чувствовалась сырость подземелья, низкие своды пещеры нависали прямо над головой, с потолка капала вода, под ногами чавкала грязь. Узкие полутемные проходы были перегорожены решетками. Ира, предъявив удостоверения, пошла по коридору, производя измерения, как было указано в инструкции, радиационные показания прибора, и тщательно записывая результаты. Ира в первый раз увидела заключенных. Это были мужчины весьма страшного вида, с огромными ручищами, в грязных робах, недобро посматривающие на нее. Она очень боялась, но все-таки решила подойти к ним и спросить:
– Ребята, подскажите, где тут заключенные девушки работают?
– На заводе, – отозвался голос из темноты.
Путешествие в подземелье произвело на Иру ужасное впечатление. Но теперь она стала думать, как ей попасть на завод по обогащению урана. Через несколько дней ее научный руководитель собрался проводить н эксперимент на заводе. Ира не могла упустить такой шанс и напросилась к нему в помощницы.
– Ты что, Камышова? Там же радиация!
– А вы?
– Я?… Ладно, пошли.
Миновав посты охраны, Ира с Семеном Николаевичем, так звали ее руководителя, направились на завод. С первого взгляда, цеха завода были самыми обыкновенными. Единственным отличием было то, что тут обрабатывали не простую руду, а урановую, и работали на заводе заключенные девушки. Так как охрана не сильно любила соваться в цеха, заключенные были предоставлены самим себе. Но выйти с территории они все равно не могли. Оставив в лаборатории Семена Николаевича, который настолько увлекся экспериментом, что забыл про все, она направилась в цеха. Девушки смотрели на нее недобрым взглядом. – Что я вам сделал? – думала Ира. Наконец, она решила спросить про Машу у одной из девушек, выглядевшей более-менее доброжелательно:
– Послушай, милая, подскажи, пожалуйста, где тут работает Равилева Маша?
– Тебе зачем?
– Это – моя школьная подруга, я специально пришла сюда, ради нее. Помоги, пожалуйста!
– Ладно, иди в третий цех.
– Спасибо!
Ира рванула в цех номер 3. Машу она отыскала быстро. Увидев ее, Маша засияла от счастья.
– Пошли в подвал, там ментов нет, – прошептала Маша.
Проскользнув в узкое отверстие в стене, девчонки спрятались от всех в маленьком подвальном помещении. Они обнимались, улыбались со слезами на глазах, потом уселись на доски и Маша рассказа Ире свою историю.
Глава 10. Узница Северогорска
Маша открыла дверь и проскользнула внутрь непонятной комнаты. – Это что еще за тайная комната? Может, тут где-нибудь есть выход? Она прошла полутемным коридором, напоминавшим тоннель метро, только без рельсов. Арочные бетонные стены были покрыты километрами проводов, редкие лампочки бросали на стены тусклый свет. Маша пошла по тоннелю, и даже не заметила, как тоннель повернул, и выход скрылся за поворотом. Вдруг она увидела зарешеченный лаз куда-то в темноту. Маша двинулась дальше, но пройдя еще минут десять, вдруг увидела решетку. На двери висел замок – дальше путь был закрыт. И в этот самый момент послышался страшный шум, почувствовалась сильнейшая вибрация. Маша упала, голова закружилась, желтый туман окутал все вокруг, стало трудно дышать, затем раздался мощный взрыв, и все стихло. Сколько она лежала, неизвестно. Сознание возвращалось с трудом. Открыв глаза, Маша почувствовала, что на руках ее надеты наручники. Голова сильно болела. Наконец, ей удалось разглядеть полутемную комнату, где она лежала на кушетке. Маленькое зарешеченное окно почти не пропускало света. Решетчатая дверь была заперта. Она начала трясти решетку и кричать:
– Помогите! Выпустите меня отсюда! Ребята, это – не смешно, я очень злюсь, откройте сейчас же! Боря, прекратите!
Долго никто не отвечал. Наконец, к решетке подошла зверского вида женщина, потряхивая резиновой дубинкой, облаченная в форму внутренних войск, с пистолетом на поясе:
– Ты че орешь, полоумная? Заткнись!
– Кто Вы? Зачем меня сюда посадили? Где мои друзья? Откройте сейчас же!
– Под дуру косишь? Сбежать решила?
Охранница ударила Машу прямо через решетку дубинкой:
– А ну, заглохни – а то получишь!
Она ушла, Маша услышала скрежет закрываемых засовов.
– Что случилось? Неужели это не заброшенный город? Неужели это запретная зона, и нас арестовали за ее пересечение? Ой, мы же еще и взрыв тут устроили! Сколько Маша провела в камере, она не знала. Через какое-то время за ней пришли, и та же злобная тетка, и отконвоировала ее на допрос. Допрос проводила не менее сердитая следователь. Машу посадили на железный стул и следователь начала свою черную работу:
– Фамилия?
– Равилева.
– Статья?
– Чего?
– Дурку валяешь, за что сидишь?
– За нарушение запретной зоны, как я понимаю?
– Что делала в тоннеле колайдера? Сбежать хотела?
И тут Маша совершила роковую ошибку и рассказала о городе призраков, об их попытке выбраться из города, и прочих приключениях в мертвом городе, а затем еще и рассказала о своей жизни до поездки в Северогорск.
– Значит, Северогорск пострадал от сильной катастрофы, и в городе живут одни призраки, – еле сдерживая смех, произнесла следователь, – может, и я призрак из мертвого города? – продолжала следователь.
– Вы – нет. Где я? Где мои друзья? Прошу Вас хотя бы позвольте с ними встретиться.
Разговор продолжался очень долго. Маша все больше и больше рассказывала о себе.
– Ладно, все ясно с тобой: то ли ты тронулась от радиации, то ли косишь под дуру. Назови год своего рождения.
– 1988-ой.
– Ты что, совсем сбрендила, в каком году родилась, безумная?
– В 88-ом,
– А сейчас какой год?
– 2012-й, конечно, или я так долго провела в камере, что уже 2013-й наступил.
– А может, 1983-й? Все – отправляйте ее ко врачу.
Машу отправили в тюремный лазарет. Там было не так страшно, как в камере, хотя окна были зарешечены, и дверь в палату была всегда под замком. Из Северогорска вызвали психиатра, который долго обследовал Машу. Так как она не знала, куда попала, Маша совершенно честно рассказал врачу все о своей жизни. Через два дня к ней пришла та же следователь, что допрашивала ее раньше.
–Ну, что, Маша Равилева? Прочитала я заключение доктора о тебе. Ты, оказывается, и, правда, дурная, а не рецидивистка, пытавшаяся сбежать. Не можем найти твое дело. Ты точно фамилию называешь?
– Да.
– Ладно, наверное, твое дело еще не привезли. Запрос я сделала. Отправляйся в камеру, но только про то, что ты из будущего, не рассказывай, а то тебе не поздоровится.
– А сколько мне сидеть в тюрьме?
– Дело привезут – разберемся.
Машу повели по тому самому коридору, по которому еще вчера они бегали и отстреливались от призраков. Машу охватил дикий ужас, но крепкие руки охранницы вели ее в неизвестном направлении. Машу привели в камеру. Она испытала истинный ужас. Небольшая камера с десятком двухэтажных нар, маленькими зарешеченными окнами, ужасные бетонные стены, тяжелая железная дверь. Наверное, Машу спасло то, что до ее появления сокамерницы уже знали, что она не в себе. Ее расспрашивали о будущем и долго хохотали. Маша сначала пыталась активно рассказывать, потом обиделась. Но зечки ее не тронули.
– Вот так я, Ира, и стала заключенной! Теперь работаю вот тут.
– Какой ужас, ты никого не видела из наших?
– Нет, Ириша, мне из клетки тяжело что-то узнать.
– Я постараюсь помочь тебе и вытащить тебя отсюда.
– Как? Тюрьму на приступ возьмешь? Там такие засовы, что не дернешься. Хорошо, хоть меня дурой считают, удобно! Я сначала и сама не понимала, что произошло, но теперь поняла. Но так даже лучше. А ты? Такой ошибки не сделала?
– Нет, меня календарь на стене у врача спас.
– Эх, как я хочу домой!
– Слушай, а дело твое так и не нашли?
– Ира, ты что? Где они могут найти мое дело? Я-то думала, что нас посадили за то, что мы влезли, туда, куда не следует. Но потом поняла, что просто зря я полезла в тот злополучный тоннель. Алиса я хренова! Меня приняли за «зечку», собравшуюся совершить побег из тюрьмы через колайдер, ведь его тоннель как раз над шахтами и находится, а там работают только заключенные.
– Я не про то, ведь, если ты сбежишь, тебя искать не будут. Документов на тебя нет – спрячешься у меня, а там видно будет.
– А как я отсюда выйду?
– Одежду я тебе принесу.
– Ага, а научнику что скажешь?
– Я приду сюда с радиометром, лаборантов иногда отправляют мерить тут фон, чтобы вы тут не перемерли. Попробую сделать тебе пропуск, не зря у меня парень хакер.
– Ты с ума сошла!
– Я тебя тут не оставлю.
Обнявшись, девочки расстались. Ира долго готовилась к побегу подруги. Она, под видом особо ретивой лаборантки, придумала пару полезных рационализаторских предложений, а точнее говоря, воспользовалась знаниями, принесенными ею из будущего. Вот якобы результаты своих внедрений она и направилась проверять в закрытую лабораторию. А уж там у нее был доступ ко многим полезным документам. И как результат получился пропуск для Маши.
