Василий Головачёв
Большой лес. Возвращение
* * *
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
© Головачёв В. В., текст, 2022
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2022
Глава 1
Обратно
Облако накрыло лес кружевной тенью, и пошёл редкий, но крупнокапельный, настоящий грибной дождь.
Максим подставил под капли лицо, постоял немного, ощущая, как прохладные ручейки стекают под воротник куртки, потом решил спрятаться под ближайшим «клёном»; гулять по лесу мокрым не хотелось.
Он поставил на землю корзинку с грибами, достал из кармана «сникерс» и съел, не ощущая почему-то его вкуса.
Над лесом тенью пролетела какая-то большая птица.
Интуиция шепнула на ухо, что это неправильно. В этом лесу птиц не водилось. Захотелось оседлать аэробайк и проверить, что за птица и куда она направилась. Он даже вышел из-под шатра «клёна», оглядел горизонт, ограниченный кронами гигантских деревьев, приводящих душу в трепет. Однако птицу не заметил.
Почему-то мгновенно стих дождь, облака разошлись как по мановению волшебной палочки, и Максим оказался посреди смешанной лесной «толпы», в которой чудесным образом уживались «секвойи» высотой до двухсот метров и так похожие на земные «рододендроны», «фикусы», «ели», «дубы» и «сосны».
Подлесок здесь тоже присутствовал, но не буреломный, как бы ухоженный, оставляющий достаточно простора для путешественников, чтобы они могли гулять, не продираясь сквозь шипастые заросли.
В лесу часто встречались круглые болотца диаметром до километра, окружённые разного рода «семейными» лесками, в которых водились грибы и ягоды, почти не отличимые от земных, но крупнее и не менее вкусные.
Максим особенно любил «российские лесные семьи», созданные деревьями и кустарниками, напоминающими собратьев Среднерусской возвышенности: берёзы, дубы, клёны, сосны, ели, орешники и акации. Попадая в эти пояса любимой сердцем растительности, он чувствовал себя как дома и даже лучше, потому что в этом бесконечном лесу, Лесу с большой буквы, не было ни комаров, ни мошек, ни мух, ни клещей и прочей кусачей живности, не считая пчёл и муравьёв. Но здешние пчёлы, хотя и были крупнее земных, как и муравьи, людей не кусали. Главным же было ощущение безмерного спокойствия: это был мир, в котором отсутствовали жадность, алчность, подлость, зависть и жажда власти любой ценой.
Словно повинуясь воле грибника, лес вокруг «повернулся», открывая шатёр ближайшего «семейного» леска, и Максим увидел на пригорке громадный гриб-боровик между стволами огромной «сосны» и не менее впечатляющей «берёзы». Выглядел он так, словно нарочно вылез из-под кочки на свет божий, чтобы подразнить человека.
– Ух ты, красавец! – восхитился Максим, поднимая нож и бросаясь к «боровику».
Однако он не успел срезать гриб, высота которого достигала не менее полуметра, а диаметр шляпки едва ли не столько же.
«Боровик» вдруг вскипел как фонтанчик серо-жёлтой пены и разлетелся роем насекомых размером с человеческий палец! Это были знакомые шмели – посланцы чёрного леса, с которыми давно воевали попаданцы вместе с Максимом.
– Дьявол! – отмахнулся он ножом от восьмилапого и четырёхкрылого «зверя», имевшего не только жало, но и пасть с крошечными острыми зубами…
И проснулся! В собственной постели. В тишине зимней ночи, один, под пение сигнализации чьей-то машины, стоявшей во дворе дома.
Отдышался, успокаивая разыгравшееся воображение и вспоминая предшествующие сну события.
Они недолго путешествовали за границами Большого Леса, окружённого поистине Бесконечным Лесом, резко отличающимся от того, в какой с Земли попали бойцы группы майора Максима Реброва и он сам, а также археолог Вероника Соловьёва, ботаник Костя Ливеровский, учёный-физик Егор Левонович Карапетян и полковник Сергей Макарович Савельев, бывший командующий корпусом Сил спецназначения ГРУ. Побывали на берегу моря, подверглись сначала атаке гнуса, а потом – хищных рыб наподобие пираний, продержались двое суток… и вернулись к месту постоянного обитания, в Большой Лес, окружённый сорокакилометровой ширины заградительной полосой из плантоидов, как Костя называл искусственно созданные Большим Лесом растения. Эти же растения, имеющие форму земных баобабов и «шагающих» баньянов, окружали и бесчисленные болотца в Большом Лесу, образовавшиеся вокруг воронок от взрывов, что остались после войны Демонов (обитателей этого мира) друг с другом.
Количество воронок указывало на интенсивность бомбардировок в этой зоне, где сражались Демоны около десяти тысяч лет назад (по земному летоисчислению), уничтожив и природу этих мест, и самих себя, и следы более древних цивилизаций этого мира – так называемых Амазонок (термин опять-таки принадлежал Косте). А также зверей и птиц. Последнее предположение сделала Вероника, понаблюдав за стаями птиц в районе побережья, в основном похожих на гигантских ворон и чаек. В Большом Лесу, в котором развернулась драматическая эпопея с участием отряда попаданцев, птиц не водилось вовсе.
Как оказалось, вся эта огромная территория, занятая удивительным растительным колоссом площадью в сто миллионов квадратных километров, представляла собой своеобразную зону рекреативного земледелия, созданную Бесконечным Суперлесом для ликвидации последствий войны Демонов. Костя предложил называть его сокращённо Беслесом, в отличие от просто Большого, и никто ему не возразил. Именно по причине искусственного образования последнего в нём не было многих свойственных для нормальных лесов обитателей – от хищных животных до птиц и насекомых. Некоторые виды животного мира в нём присутствовали: лягушки, белки, косули, восьмилапые ёжики, жуки, муравьи и пчёлы, – но не водились ни комары, ни мошки, ни слепни, ни змеи, ни рыбы, а тем более хищные. Жить в этом чудесном краю, лишённом злобного и конкурентного присутствия, было невероятно приятно. Если бы, конечно, не вторжения в Лес агрессивных форм жизни и не откуда-нибудь, а из других вселенных, с которыми нередко сталкивалась вселенная-брана Большого Леса. Волей случая оказавшийся в отряде физик, Егор Левонович Карапетян, подвёл теоретическую базу под эту парадигму, и теперь все члены отряда знали, что в Мультиверсе, то есть в Большой Вселенной, объединяющей все метавселенные, существуют не только «запутанные» элементарные частицы, но и «запутанные вселенные», что и порождало эффекты создания мостов, червоточин, каналов перетекания континуумов из одной метавселенной в другую. Егор Левонович называл такие каналы иномерианами, и этот термин прижился.
Что же касается контактов мира-браны Большого Леса с Землей, то он абсолютно точно был «запутан» с родиной человечества, потому что и там, и там имелись практически идентичные, с небольшими отклонениями, виды флоры и фауны. А чёрный лес, вторжение которого сумели отбить земляне, и вовсе оказался агрессивным пришельцем из будущего Земли[1].
После того как выяснились детали войн в мире Большого Леса и люди нейтрализовали угрозу очередного вторжения, у них появилась мечта вырваться «из заколдованного круга», то есть за пределы зоны восстановления, и посмотреть, что же находится за её границей. Транспорт у них был – самолёт Демонов, сохранившийся с момента окончания войны благодаря вакуумной консервации. Костя называл самолёт пепелацем, вспомнив знаменитый российский фильм «Кин-дза-дза», а лейтенант Редошкин – суперджетом. Этот аппарат действительно мог передвигаться со скоростью, превышающей даже скорость российских перехватчиков, а также имел впечатляющее оружие – нечто вроде метателя плазменных сгустков – солитонов. Управлялось это оружие тремя операторами одновременно, причём «нажимать на спусковой крючок» могла только женщина. Место стрелка в нём заняла Вероника, не сразу согласившаяся стать «главным снайпером» отряда.
К чести девушки, она выдержала испытание, обнаружив в себе талант настоящего стрелка, истребителя нечисти, которой в Большом Лесу хватало из-за агрессии чёрного леса. Этому растительному чудовищу, проявлявшему значительные интеллектуальные способности (по сути, он стал своеобразной разумной системой), удалось не только подчинить себе уцелевшую боевую технику Демонов, но и создать из отдельных растительных компонентов (как дети создают конструкции из деталей ЛЕГО) подвижные живые кластеры, по форме близкие земным крокодилам, нетопырям, гигантским многоножкам, носорогам и паукам. Конечно, это были не земные представители фауны, имеющие разное функциональное назначение, но сходства хватало, что ещё раз подчёркивало «запутанность» миров Большой Вселенной.
Поход отряда к морю закончился настоящим бегством в «родной» Большой Лес, куда не могли, к счастью для землян, пробиться инвазивные виды флоры и фауны Бесконечного Леса.
Во-первых, им препятствовал в этом пояс бурелома и плантоидов, представляющий настоящую буферную зону или полосу препятствий, выращенную для сохранения ареала Большого Леса. Во-вторых, Большой Лес при беседах с Максимом (у майора наладился мысленно-чувственный контакт с гигантом) обмолвился, что его территорию защищает некий Повелитель – более крупная разумная формация, установившая запрет на пересечение границы восстанавливаемой зоны для всех видов живности.
Что это был за Повелитель, Лес раскрывать не стал, но Костя предположил, что Лес под этим термином имел в виду Амазонок – разум большего масштаба, нежели человеческий и даже лесной, и все с ним согласились. Только у Редошкина, как всегда, появились сомнения, которые он выразил фразой:
– Не слишком ли много здесь собралось видов разума? Амазонки, Большой Лес, чёрный лес, кенгурокузнечики, Демоны, наш взвод, а теперь ещё и какой-то Повелитель. Прямо-таки паноптикум мыслящих форм.
– Что ты хочешь сказать? – заинтересовался Максим.
– Кто-то играет с нами в непонятные игры, причём усложняющиеся от уровня к уровню. Ну чисто наши компьютерные бегалки. Не похоже?
– Отличная мысль, Жора! – воскликнул Костя, не боявшийся эмоционально выражать свои восторги либо возражения. – Может быть, мы и в самом деле попадаем в какой-то игровой контур внеземной цивилизации, в котором «запутаны» все действующие лица? В том числе и мы? Тогда всё становится понятно: Повелитель этого бедлама – оператор игры! И это – Амазонки!
– В логике тебе не откажешь, – поскрёб макушку Редошкин. – Но возникает вопрос: если Амазонки сбежали отсюда, как они управляют всеми процессами в Лесах?
– Разберёмся! – ответил ботаник любимой фразой полковника Савельева.
Редошкин снова поскрёб макушку, но продолжать дискуссию не стал.
Какое-то время лейтенант долго не брился, зарос до глаз, а когда Костя простодушно заметил, что он стал похож на йети, Редошкин начал бриться регулярно (как это делал командир) и превратился в мужественного славянского богатыря с перехваченными красной лентой выгоревшими до льняного свечения волосами.
Сам Костя брился редко, волосы на его смуглой физиономии почти не росли, зато волосы на голове вспучивались бурно, и если бы не стрижка (Вероника взяла на себя обязанности парикмахера), он превратился бы в скелет, увенчанный шаром из взлохмаченных вьющихся волос, «одуванчиком», как его однажды обозвал Мирон Мерадзе, лейтенант из группы Максима.
– Лучше давайте не фантазировать о глобальных играх, а думать, что делать дальше, – проворчал он, когда купание отряда в море закончилось очередной атакой «пираний». – Я бы переехал обратно к Крепости.
– Двумя руками «за»! – радостно вскричала Вероника, которая с трудом терпела атаки насекомых, особенно по вечерам, когда появлялись трёхсантиметрового размера комары. Костя в шутку называл их нанонасекомыми, объясняя название тем, что остальные насекомые Леса были намного большего размера.
Максим собрал в шалаше, предварительно выгнав из него кровососов, совещание, и по общему согласию было решено отправиться в зону Большого Леса, пусть и не в Крепость, а поближе, где когда-то шли боевые действия.
– А я бы остался здесь, – неуверенно объявил Костя. – Подумаешь – комары. Я найду от них репеллент. Этот лес намного богаче Большого, здесь даже хлебные деревья растут как в сказке – живые батоны вместо плодов.
– Ну и оставайся, – осклабился Мерадзе. – Мы тебе пистолет дадим, правда, в обойме у него осталось всего четыре патрона, и нож. Будем навещать, да, командир? И если придётся, с почестями похороним.
– Какой ты добрый! – хохотнул Редошкин.
– Я тебе припомню! – ботаник показал Мирону кулак.
– Летим все обратно, – твёрдо сказал Ребров. – На самом деле постараемся отправить серьёзную экспедицию в этот лес. Если позволят аккумуляторы самолёта. А потом, скорее всего, вернёмся домой.
– В Крепость? – уточнил Редошкин.
– На Землю, – ответил Максим, с улыбкой понаблюдав за мимикой девушки: на лице Вероники отразились сомнение, надежда, радость и одновременно сожаление.
– Это каким же образом… – начал Редошкин.
– Вы снова забываете, что Лес обещал нам помочь вернуться. Перелетим через границу, свяжемся с ним и попросим.
– Ура! – вскинула вверх кулачки Вероника.
Одетая в странную хламиду жёлтого и оранжевого цвета из запасов кенгурокузнечиков, она была прекрасна, и Максим в очередной раз подумал, что ему повезло в жизни с этой девчонкой. Без неё он уже не мыслил своего будущего.
– Я против! – ожидаемо возразил Костя.
Редошкин и Мерадзе понимающе переглянулись, зная, что ботаник всегда имеет своё мнение и готов его отстаивать.
В шалаш неожиданно пробился «нанокомар», а за ним ворвалась целая стая зудящих нанонасекомых, и Костя, начав отмахиваться, первым заорал:
– Поехали отсюда!
Однако упрашивать Лес перекинуть людей домой, на Землю, не потребовалось.
Как только самолёт доставил отряд в «комфортный» Большой Лес, за двадцать километров от его границы с Бесконечным Лесом, и земляне начали устраиваться на новом месте, случилось чудо.
Большой Лес сам вышел на связь с Максимом, поблагодарил его за оказанную помощь в борьбе с врагами и, не выслушав ответа майора, даже не дав ему мгновенья для размышлений, послал отряд в иномериану!
До сих пор, находясь уже в Москве, дома, в своей квартире, Максим так и не смог понять, действительно ли Лес мог отправить их в родную вселенную в любой момент или же просто успел подготовить канал для перехода группы именно после ее возвращения из путешествия к морю.
Как бы то ни было, их выбросило из иномерианы в лес, но уже земной, под Тюменью, в десяти километрах от базы отдыха «Советская» с её незамерзающими минеральными источниками. Все семеро попаданцев выпали из воздуха на высоте трёхэтажного дома и упали аккурат на берег старицы, образованной речной петлёй в давние времена. Только это и спасло «интернированных» – падение на отмель, поросшую камышом и заметённую глубоким снегом. Пострадал только Егор Левонович, неудачно подставивший руки под удар о кочку: вывихнул левую руку и располосовал лицо. Остальные отделались лёгкими ушибами.
Уже двумя днями позже, когда путешественников вывезли из тайги в столицу и допросили, у Максима снова родился вопрос: случайно ли было приземление группы или Большой Лес опять-таки видел, куда именно, в какой район планеты, отправляет гостей. Уж слишком комфортным показался выход в данном месте: сравнительно небольшая высота, озерцо под устьем иномерианы и ни одного свидетеля. И ещё показалось странным само образование червоточины, соединившей две вселенные-браны – земную и лесную. Либо расчёты учёных, того же Карапетяна, были неточными, либо Большой Лес легко манипулировал иномерианами, создавая их как курильщик струи дыма. Хотя при этом устройство для межвселенского пробоя было изобретено не им, а ушедшими в небытие Амазонками, и располагалось оно на нижнем, шестом, ярусе «бутерброда», представлявшего собой метавселенную Леса, слои которого соединялись тоннелями с необычной метрикой.
Своими соображениями о странностях возвращения Максим сначала поделился с Савельевым, с которым теперь постоянно поддерживал связь, а потом вдвоём с полковником они пообщались с Егором Левоновичем, глубже всех физиков погружённым в тему.
– Скорее всего, Лес действительно хорошо видит объекты нашей браны, – ответил Карапетян, – в том числе Землю с её материками и океанами, хотя и не человеческими глазами. То есть существует иномериана, которая постоянно соединяет мир Леса и Землю, иначе трудно объяснить точность попадания нашей группы в Лес и обратно. Я думал, иномерианы возникают спонтанно при соударениях вселенных, но так как наши миры «запутаны», то при столкновении они «прилипли» друг к дружке, и эта склейка – иномериана – держится до сих пор. Она пробила Солнечную систему и Землю каскадом червоточин, который и позволяет нам попадать в мир Леса.
– Почему? – спросил экономный на слова Сергей Макарович.
– Что – почему?
– Почему она держится?
– Потому что, повторяю, что наши браны-вселенные «запутаны» в каких-то иных измерениях. А во-вторых, существует такой факт, как практика: если бы этого не было, мы бы с вами не посещали Лес так легко. Мои коллеги решили, что иномериана состоит из трёх лепестков, одного основного и двух боковых, на манер радиолуча, испускаемого локатором. Но, очевидно, лепестков больше, почему нас и вынесло не прямо к дому отдыха, а по боковому лучу за десять километров от него. Надо считать и экспериментировать.
– Нас туда теперь на пушечный выстрел не подпустят, – усмехнулся Максим.
Карапетян с сожалением развёл руками:
– А иначе мы так ничего не узнаем и не докажем.
Эта встреча состоялась двадцать первого января на квартире физика.
К тому времени он вернулся на своё рабочее место в Курчатовском ядерном институте и нередко был посещаем представителями ФСБ, интересующимися аномальными явлениями, а также чиновниками от науки и Минобороны, не менее заинтересованными в контактах с инопланетным разумом. Среди них было немало учёных со степенями, увлечённых исследованиями НЛО и других природных артефактов, но встречались и карьеристы, стремящиеся взлететь на генеральские должности и потому настроенные скептически к рассказам попаданцев и намеревающиеся запереть всех в бункеры для изучения информации, добытой в чужом мире.
Особенно досаждал путешественникам генерал Точилин, отец лейтенанта Точилина, так и оставшегося в Лесу. Он считал, что сына намеренно бросили «на съедение местным хищникам» (как он выразился) и теперь всех причастных к этому преступлению следует наказать.
К счастью, директор ФСБ Шарий резко ответил генералу, посоветовав воспитывать детей в духе терпимости и взаимоуважения, и попаданцы остались на свободе, хотя и вынуждены были появляться в институтах и лабораториях военных учреждений для уточнения показаний.
Вероника тоже вернулась в свой археологический институт в Новосибирске, где её даже повысили в звании до старшего научного сотрудника и прибавили жалованье. Как-никак она была племянницей президента, поэтому её допрашивали реже других путешественников. Выходить замуж за Максима она не отказалась, но попросила подождать до лета. Скрепя сердце Максим согласился, хотя подумывал нечаянно нагрянуть зимой и силой отвести любимую в ЗАГС.
Савельев окончательно ушёл в отставку, но ему предложили место советника при начальнике ГРУ, и он подумывал согласиться.
Уволился из рядов военных специалистов и Максим Ребров, а вместе с ним уволились и бойцы его группы, лейтенанты Жора Редошкин, Иосиф Матевосян и Мирон Мерадзе. Никому из них не предложили остаться в структуре Главного разведуправления, что озадачило и одновременно обрадовало Максима. Ему выплатили немалое пособие – жалованье за полгода и бонус расторжения контракта «по независящим от него обстоятельствам», и пару месяцев Ребров рассчитывал пожить вне какого бы то ни было подчинения, тихонько занимаясь созданием ЧОПа. Он собирался организовать частное охранное предприятие, специализирующееся на защите полигонов Минобороны, и бойцы согласились присоединиться к нему.
После полученного опыта выживания в экстремальных условиях другой вселенной, а также уникального опыта общения с разумной системой, которой и являлся Большой Лес, майор увлёкся космологией и М-теорией, решив освоить этот интереснейший раздел физики, и находил в беседах с Карапетяном всё больше прелести. После того как Карапетян познакомил Максима со своими коллегами-физиками, Новожиловым Иваном Петровичем и Платовым Дионисием Порфирьевичем, майор ещё больше загорелся физикой «запутанных» частиц и вселенных и всегда с удовольствием принимал участие в научных диспутах. Если, конечно, его приглашали.
Постоянно звонил Костя, которого замучили расспросами коллеги-ботаники и ещё больше – знакомые девушки. В отличие от других членов команды попаданцев он жаждал славы и даже прикидывал варианты возвращения в Большой Лес, с сожалением констатируя каждый раз:
– Лучше бы я остался! Лес был мне другом, а прокормиться в нём раз плюнуть. Построил бы бунгало на берегу озера…
* * *
Сон с походом за грибами был всего лишь отражением прежних переживаний. Земляне все полгода жизни в Лесу питались в основном грибами и ягодами, найдя их вкус превосходным. Но те грибы, напоминающие земные и формой, и содержанием, не взрывались, как гигантский боровик из сна, и Максим невольно задумался о причинах такого странного феномена. Возможно, грибы Большого Леса и в самом деле представляли собой остатки ещё более древней разумной системы, проигравшей борьбу за выживание с последователями – не то Амазонками, не то Демонами, не то самим Лесом. Не тем, который покрывал зону восстановления природы в местах сражений Демонов, а Бесконечным, скрывающим, наверно, ещё более интересные ландшафты и тайны. Название Беслес подходило ему как никакое другое.
Позавтракав, Максим позвонил Веронике, уже сидевшей на рабочем месте в своём «аквариуме» в недрах археологического института, и они мило потрепались о состоянии друг друга, о погоде и о планах на будущее. Потом майор подсел к компьютеру, собираясь продолжить разработку структуры ЧОПа, и в это время позвонил Савельев:
– Привет, Валерич. Вопрос на засыпку: хорошо спал этой ночью?
Максим поправил дужку вижн-очков[2], озадаченно выпятил губы, вглядываясь в лицо абонента, проявившееся в стёклах.
– Спал нормально… если не считать сна.
– Что за сон?
– Приснилось, что я собираю грибы в Большом Лесу и встретившийся боровик высотой в полметра взрывается у меня на глазах, когда я потянулся к нему с ножом.
– Взрывается?
– Выглядело это как взрыв: во все стороны полетели струи насекомых, точнее, наших старых знакомых, шмелей. Ну, я и проснулся.
– А сон-то в руку, – усмехнулся Савельев. – Мне позвонили из Тюмени: там в десяти километрах от базы отдыха обнаружили шмеля.
– Шмеля?! – не сдержал удивления Максим.
– Повторить?
– Простите, Сергей Макарович, голова занята другим. Где именно его нашли? Труп или живого?
– Живого, там же, где высадились из иномерианы мы.
– Прикольно. Может, он с нами переместился, а мы и не заметили?
– Есть один нюанс: шмель не улепётывал от людей, как его собратья на базе отдыха. Как тебе известно, в точке нашего выброса работает группа Управления ФСБ по исследованию аномальщины. В неё вошёл Илья Амнуэль, приятель нашего Дионисия Порфирьевича. Он и позвонил поздно ночью. Так вот шмель не прятался от членов группы, а, наоборот, буквально искал кого-нибудь, прежде чем его не прихлопнул один служака, боец охраны.
– Чёрт!
Савельев кивнул.
– Моя реакция была резче. Солдатик попался нервный, наслушался ужасов о нападениях этих кусачих тварей и разбираться не стал, с чего полосатое чудовище лезет к нему. А нюанс в том, что на брюшке шмеля был обнаружен маленький серебряный крестик.
– Ага. – Максим сдержал эмоции. – Крестик.
Вспомнился шмель, насекомое, созданное чёрным лесом, действительно похожее на земные аналоги, но гораздо крупнее. Длина тела этого живого пси-генератора достигала восьми-десяти сантиметров, он имел жало, зубы-иглы, две пары крыльев и восемь лап.
– Твои бойцы или ты сам не теряли крестик в Лесу?
– Я – нет, а вот Редошкин, кажется, жаловался, что потерял оберег. Я тогда не стал уточнять, что за оберег. Но вполне вероятно, что это крестик.
– Позвони.
– Обязательно позвоню. Что же выходит? Лес специально послал парламентера к нам, на Землю.
– Почему ты думаешь, что это наш Лес, а не чёрный?
– Во-первых, чёрный в мире Большого мы уничтожили, да и нет ему смысла посылать к нам шмеля. А вот Большой Лес вполне мог направить к нам агента, использовав шмеля, часть из них уцелела.
– Зачем?
– Если бы этот пацан-охранник с перепугу не убил шмеля, мы бы узнали цель засыла вестника. Теперь придётся гадать. Предполагаю, что у Большого Леса снова появились проблемы, и он просит помощи, послав не что-то из своей вселенной, а деталь быта землян.
– Крестики не являются деталями быта, да и носят их не все.
– Я имел в виду, что послание выглядит очень аллегорично, тем более если учесть, что Жора носил крестик в качестве оберега.
– Вряд ли наш Лес знаком с такими тонкостями человеческой психологии.
– Но выглядит послание аутентично. Давайте поговорим с Амнуэлем, может, он подскажет мысль.
– Поговорить-то мы поговорим, делать что будем?
– А разве есть сомнения? Лес не один раз спасал нас от нападений слуг чёрного леса, теперь он просит помощи, значит, надо откликнуться, послать к нему беспилотник, раз иномериана ещё держится над тем районом, и выяснить, что произошло.
– А потом?
Максим ухмыльнулся:
– Вы же знаете ответ. Соберём команду и рванём туда. Это будет уже не полёт в тупик, нас обязательно вернут. Я готов побожиться, что мои парни согласятся.
– Оптимист, – проворчал Савельев. – Ты же хотел жениться летом.
– Я и сейчас хочу. Но ведь мы же не надолго отправимся в гости к Лесу?
– Ладно, обзванивай бойцов, а я побеседую с Шарием. Без его помощи не обойтись.
Очки опустели.
Максим посидел ещё немного, ощущая себя как перед прыжком с борта самолёта, встрепенулся и набрал номер Редошкина.
