bannerbannerbanner
Десант в прошлое

Василий Головачёв
Десант в прошлое

Полная версия

© Головачёв В. В., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

* * *

Но кто скажет, чем закончится завтрашний день, когда он ещё не родился? Никто.

В. Иванов, «Русь великая»


Мезозой. Варианты бегства

Среди своих его звали коротко – Всевышний, реже – ВВ, так как полное имя Правителя состояло из ста одиннадцати имён предков и характерологических особенностей рода. Впрочем, это не освобождало подчинённых от знания полного имени, и были случаи, когда даже сановных руководителей Великого Умирата казнили за путаницу при обращении к Правителю.

Кроме того, ВВ был не просто Правителем воррихо, но – Правителем-Совершающим-Переход, что накладывало на него и ещё больше – на всех властителей рангом ниже – дополнительные обязательства: Переход совершал только один миллиард воррихо, называемый «золотым». Остальных ожидала печальная участь деградации и вымирания, как это уже происходило не раз в истории расы.

Однако нынешний Переход третьего – и последнего – периода мансюэ вдруг наткнулся на препятствие, которого не ожидал ни Всевышний, ни разработчики технологии хроносдвига. Не все обитатели планеты Земун были сброшены в прошлое (сами они называли себя людьми, а планету – Земля), остались те, у кого обнаружилась так называемая «белая воля», особенно – среди жителей самого большого материка, называемого людьми Евразия, и они не смирились со своим положением, начав беспрецедентную «партизанскую войну» с первой группой переселенцев – с чистильщиками: этот отряд воррихо называли шонгхи.

Сначала ВВ не придал особого значения донесениям распорядителей о сопротивлении, с каким столкнулись шонгхи на территории России – самого большого государства Евразии двадцать первого века. Потом потери чистильщиков увеличились настолько, что ВВ почуял неладное, прибыл в Центр управления хроносдвигом (ЦУХС) лично, однако было уже поздно. Аборигены в столице России (этот город Правитель собирался сделать столицей будущего агломерата воррихо) сумели захватить Сентком – центральный коммандер хроносдвига, смонтированный под землёй в Подмосковье незадолго до начала Перехода, и заблокировать хронотоннель между временами: от двадцать первого века по летоисчислению людей время бытия расы воррихо отделял семьдесят один миллион лет.

Всевышний прибыл в ЦУХС, ещё не вполне осознавая масштабы хронокатастрофы, которая могла начаться в любой момент.

Его встретили распорядители, отвечающие за техническую сторону процесса Перехода. Их должно было быть четверо, но ВУДУ, амбициозно откликающийся на ту же аббревиатуру ВВ, что и Всевышний, погиб при защите московского Сенткома, а заменивший его ВЗАД, как оказалось, остался в заблокированном людьми модуле под Москвой, и о судьбе его не было известно ничего. Всевышний назначил главным распорядителем БУГОРа (его личностную аббревиатуру составляли слова Быстрый-Уверенный-Гордый-Осторожный-Рослый), а за безопасностью процесса и за расчистку территории заселения теперь отвечал его заместитель ТУХЛ (Тихий-Услужливый-Хитрый-Льстивый), получивший неожиданно для себя полномочия распорядителя.

БУГОР действительно выделялся среди операторов-озу-оше богатырской фигурой, но даже он на фоне Всевышнего, превосходившего всех ростом и массивностью, стушёвывался и терял природную осанку. Поговаривали, что БУГОР и ВВ были из одного рода, так как их предки переселились с территории России, куда намеревался теперь переселиться Всевышний. Но БУГОР рассуждать об этом не любил даже с родичами, отчего слухи только множились и укрепляли мнение знающих. Недаром же, утверждали они, БУГОР получил должность распорядителя совсем молодым – в двадцать четыре года, в то время как такие посты занимали деятели со стажем не менее полусотни лет.

ВВ усадили в монументальное кресло главного оператора ЦУХСа перед видеоколонной целеуказаний. БУГОР встал справа от него, ТУХЛ – с голым черепом, костистый, с двумя яркими глазами и третьим, закрытым бельмом, расположился слева. За пронырливость и незаметное подсматривание за подчинёнными, а также за доносы на коллег его никто не любил, но специалистом он был жёстким и требовательным.

– Московский Сентком по-прежнему в руках группы неизвестных, – начал он ничего не выражающим голосом. – Захвачен также один из трансляторов в эпоху сброса на территории…

– Покажите, как погиб КОБРА, – перебил его ВВ.

КОБРА был его личным телохранителем и командиром службы безопасности Великого Умирата. Нельзя было сказать, что Всевышний сожалел о его смерти, но этот сородич являлся ценным оперативником.

Видеоколонна перед ВВ наполнилась светом. В её глубине разыгралась сцена атаки Сенткома группой людей, почти не отличимых от воррихо: им недоставало только третьего глаза, да пропорции лиц были иными. Зато по целеустремлённости, ярости и знанию приёмов боя они явно превосходили шонгхи, уничтожив практически всё подразделение КОБРЫ.

Видеоколонна заполнилась огнём и дымом.

Всевышний откинулся на спинку кресла, угрюмо глядя на дымные струи.

– Выключи.

Дым внутри объёма передачи исчез.

– Угроза реальна?

– К сожалению, Триждывеличайший, проблема существует, – так же угрюмо ответил БУГОР.

– Мы можем вернуть под контроль московский Сентком?

– Команда для зачистки уже выслана, – торопливо заговорил ТУХЛ. – Через резервный коммандер-транслятор, смонтированный в Шанхае, большом городе соседнего государства.

– Почему она ещё не убрала препятствие?

Распорядители переглянулись.

– Мы контролируем ситуацию, – сказал БУГОР, – но без центрального коммандера темпы физических перемещений существенно замедлились.

– Сколько понадобится времени?

– Три-четыре тиана.

– Максимум один тиан!

Распорядитель БУГОР потемнел. Задание было почти невыполнимым, и за его срыв можно было лишиться головы, но возразить Правителю он не решился.

– Сделаем всё возможное, Триждывеличайший!

– Нужно предусмотреть запасной вариант.

– Уже рассчитаны три варианта, – поспешил сообщить безволосый морщинистый ТУХЛ.

БУГОР с удивлением посмотрел на заместителя, не ожидая от него такой прыти.

– Даже три? – хмыкнул ВВ.

– Так точно, Величайший!

– Говори.

– Если не удастся переселиться в двадцать первый век, можно пойти по временному вектору дальше. Виртуальные возможности таковы. После сброса людей через десять тысяч лет цивилизация дельфинов выйдет на сушу и создаст комфортную для заселения инфраструктуру. Возможен выход на разум и сообщества насекомых, муравьёв и пчёл, которые тоже вполне способны создать необходимую для нас архитектуру. И третий вариант – наносоциум.

– Что?

– Колонии вирусов, микроорганизмов.

Всевышний скептически поджал губы.

– Вы считаете, что колонии микроорганизмов способны сотворить удобную для воррихо инфраструктуру?

ТУХЛ смешался.

– Это расчёты экспертов…

– Чушь! – заявил БУГОР, решив поддержать своё реноме реально мыслящего деятеля. – Насекомые – ещё куда ни шло, а наносоциум…

– Возможен четвёртый вариант, – раздался вдруг из-за спин распорядителей тонкий голосок. – И он имеет гораздо больше шансов на осуществление.

Всевышний повернул голову.

На него смотрел отнюдь не смутившийся под взглядами больших чиновников молодой воррихо в форме оператора, с шапкой синеватых вьющихся волос на голове. Три глаза оператора светились пронзительной синью, в них билась мысль и росла странная уверенность в своей значимости.

– ИсКр! – прогремел БУГОР. – На место!

– Подождите, – остановил его ВВ. – Он что-то хочет предложить. Я правильно понял, рядовой?

ИсКр (Исключительно-Креативный) был прямым потомком гениального изобретателя машины хроносдвига. У воррихо редко рождались дети с позитивным психологическим настроем, категории жалости, вежливости, великодушия, доброты были для них недоступны, и оператор ИсКр являлся одним из таких уродов, настроенных на сочувствие к другим с рождения, но не это послужило причиной его успешной карьеры: он проявил себя как источник научных и технических идей, позволивших реализовать технологию хроносдвига, и относился к работе с неистовым фанатизмом трудоголика.

– Говорите.

Оператор смело вышел вперёд.

– Я проанализировал массив информации, запасённый в базах данных людей двадцать первого века. Не все люди были сброшены в эпоху динозавров; они называют этот период истории поздним мелом[1]. Остались те, у кого превалирует генетическая предрасположенность к отрицанию устоявшегося порядка вещей.

– Преступники, – скривил губы БУГОР.

– В том числе и преступники. Но устойчиво законопослушных людей среди оставшихся больше, и они вполне могут возродить человеческую цивилизацию, если…

– Что?

– Если мы им позволим. Я вообще считаю выбранный для Перехода период ошибочным.

БУГОР с ужасом глянул на ВВ, предполагая реакцию Правителя, который и выбирал период, но лицо Всевышнего осталось спокойным.

– Ну-ну?

– По всем признакам человеческое сообщество в двадцать первом веке зашло в тупик, выродилось, если проанализировать поведение абсолютного большинства особей, и нам следовало бы переселиться в иные времена. К тому же если мы всё-таки переселимся, нас ждут большие проблемы.

 

– Нас, – добродушно усмехнулся ВВ, разглядывая раскрасневшееся лицо молодого воррихо чуть ли не с отеческой теплотой. – Что вы имеете в виду?

– Те, кто захватил Сентком под Москвой, уже не приняли наш передовой отряд шонгхи за дружеских визитёров, они будут сопротивляться и дальше. И таких, как они, осталось много, судя по докладам разведки.

– Что вы предлагаете?

– Сменить период Перехода, оставив сброшенных там, где они сейчас находятся. Надеюсь, они уцелеют и составят хорошую конкуренцию динозаврам. А вот оставшиеся в своём времени люди с «белой волей» пусть восстанавливают цивилизацию, а мы, вычислив момент наивысшего подъёма новой человеческой расы, сбросим и её к предкам в меловом периоде. Предлагаю послать разведмодуль в будущее с шагом выхода в сто лет, чтобы определить период расцвета человечества.

– Но ведь оставшиеся, скорее всего, вымрут, – брюзгливо заметил ТУХЛ. – Цивилизация рухнет.

– По моим прикидкам, на Земуне… то есть на Земле останется около двух миллионов человеческих особей с «белой волей», этого достаточно для того, чтобы возродить сообщество и заново отстроить инфраструктуру планеты.

– А если они всё-таки деградируют и доразрушат то, что останется?

– Это легко проверить, – пожал узкими плечами ИсКр.

Лица распорядителей выразили всё, что они думали о предложении «мальчишки». Но Всевышний их не поддержал, продолжая задумчиво изучать лицо оператора, на котором читалась святая вера в свою правоту.

– Покажите расчёты, – сказал он наконец.

– Великий… – с дрожью в голосе проговорил БУГОР.

ВВ отмахнулся.

– Я прекрасно знаю, что вы скажете, тонгши. У вас есть идеи получше?

БУГОР сглотнул.

– Н-нет… если мы вернём Сентком под наш контроль…

– Отправляйтесь туда, в точку Перехода, немедленно и лично возглавьте операцию по зачистке территории.

– А я? – пролепетал ТУХЛ.

– Вы останетесь контролировать процесс. – Всевышний поднялся, не глядя на ошеломлённые лица распорядителей, сделал понятный жест телохранителю. – Жду результатов.

Подбежал ИсКр, держа в вытянутой руке конус флэш-запоминателя.

– Расчёты…

– Идите за мной.

Оператор подмигнул БУГОРУ и поспешил вслед за Правителем, шагавшим из зала ЦУХСа.

Распорядители молча проводили их глазами.

Аэролёт, похожий на хищную клювастую голову гигантского хорлана, поднял ВВ со свитой в тусклое дымное небо Сквам-О, столицы воррихо. Бликующая стеклом и металлом пирамида центра управления хроносдвигом отдалилась, скрылась в пелене смога. Аппарат поднялся выше, и Сквам-О предстала пред взором Правителя во всей своей «красе», практически задавленная смогом и транспортными потоками. Улицы мегаполиса с высоты двух лиг казались мглистыми туманными реками, а скопления селищ-башен напоминали геометрически правильные горные вершины. Башни, преимущественно пирамидальных и прямоугольных форм, были видны издалека, но их основания, опиравшиеся на кубы и параллелепипеды зданий нижнего технологического уровня, тонули во мгле и были почти неразличимы.

Утро Сквам-О не отличалось от вечера, а день от ночи. Огни и полотнища реклам ушли в прошлое, головы жителей мегаполиса прессовала реклама через прямые видеоканалы и средства массовой информации на основе нелинейного программирования, но урбанистический пейзаж планеты от этого не становился чище и ярче. Сквам-О, как и другие мегаполисы мира, давно превратился в свидетельство тупика цивилизации, в смрадное кладбище морально разложившихся многополых уродов, из которых невозможно было набрать и одного из тридцати миллиардов воррихо, способного обойтись без ежедневного промывания мозгов и употребления удовольствий.

ВВ покачал головой.

Переход был необходим как единственный выход из положения, потому что через десяток лет переселяться в будущее, на место сброшенных в бездну прошлого потомков, станет уже некому.

– Повтори свои рассуждения.

Сидевший в аэролёте позади Всевышнего ИсКр встрепенулся.

Чувствовал он себя прекрасно, но ведь и любой другой чиновник на его месте считал бы в настоящий момент себя кумом королю и сватом министру.

– Надо послать хронозонд на столетие вперёд после сброса. Если мои расчёты верны, а я не сомневаюсь в этом, уже через сто лет будут видны изменения в положении оставшегося человечества. В таком случае разведка прощупает будущее дальше по вектору и определит наилучший период для сброса выжившего социума. И мы переселимся уже безо всякого напряга.

– Но ведь, по вашим словам, в двадцать первом веке остались люди «белой воли».

– Ну, да…

– Разве потомки не переймут их генетику, не станут такими же? Как мы их сбросим?

– Я уже работаю над этой проблемой, – беззаботно отмахнулся молодой учёный. – Нужно провести пару экспериментов на людях с изменением хроночастоты сброса. Расчёты предка позволяют это сделать. Нужны только подопытные особи.

ВВ задумался. Идея была хорошая, хотя и требовала проверки. Почему-то казалось, что со сбросом в прошлое дельфинов и разумных насекомых возни будет больше, к тому же и облик последних сильно отличался от людей и воррихо. Ещё надо было убедиться в том, что они способны создать комфортную для обитания воррихо среду. Ждать же результатов долго не хотелось.

– Будешь моим советником по хронофизике.

– Слушаюсь, – пожал плечами ИсКр, спохватился: – Триждывеличайший.

– Эксперты советуют построить новый программатор. Поможешь?

– Это долгий процесс, Великий, мне достаточно будет попасть в уже готовый Сентком и перенастроить контуры.

ВВ вытер рот шёлковым шюпа.

– Полетишь в Москву.

– Без проблем, – весело сказал молодой воррихо. – Триждывеличайший.

Аэролёт увеличил скорость и через шапку смога нырнул в шахту президентского эллинга.

Оставив молодого учёного на попечение секретариата, ВВ обзвонил апостолов Умирата и пригласил их на совещание. Конечно, он и сам мог принять решение по коррекции Перехода, но хотелось выслушать мнение властителей… и сделать по-своему.

Принял ванну, переоделся, устроился в зале совещаний президентского дворца, попросил помощника показать виды планеты – Земли, как её называли люди, – в двадцать первом веке.

Видеоколонна в центре зала сформировала пейзаж Земли, над ней проплыли красные транспаранты наименований ландшафтов: «Атолл Баа, Мальдивы», «Вердонское ущелье, Франция», «Остров Ла-Диг, Сейшелы», «Национальный парк Пурнулулу, Кимберли, Австралия», «Пустыня Данакиль, Эфиопия», «Вулингюань, Китай».

Пустыня Данакиль не понравилась, Земун была усеяна такими пустынями, преимущественно рукотворного характера, но остальные чудеса земной природы двадцать первого столетия впечатляли.

– Надо переселяться! – вслух проговорил Всевышний, как бы ставя точку в мысленном споре с самим собой. Приказал мажордому: – Связь с ЦУХСом.

Видеостолб отразил фигуру БУГОРА.

– Весь внимание, Триждывеличайший, – вытянулся распорядитель.

– Подготовьте десант-группу для прыжка в Шанхай. С ней пойдёт ИсКр.

– Владыка… он совсем юн…

– Он сделает то, чего не смогли вы. Выполнять!

– Слушаюсь! – ещё больше вытянулся БУГОР.

Вероятное будущее. XXVII век

Космолёт «Расёмон» вышел из «струны» внепространственного движения в миллионе километров от Луны.

– Вот мы и дома, – с удовлетворением сказал капитан космолёта Рай-Бо Волгин, откидываясь на спинку центрального модуля управления. – Марио, связь.

– Ищу, – отозвался драйвер-прима экипажа Марио Ван Алварец.

Третий член экипажа, выполняющий роль бортинженера и второго пилота, Прасад Рама Ли, промолчал. За людей всё делали автоматы, подчиняясь командам компьютера, которого назвали Мудрым, и обмен репликами капитана и первого пилота показался бортинженеру наигранным мальчишеством.

Прошла минута.

Космолёт миновал орбиту Луны, продолжая двигаться к Земле, повисшей впереди голубой горой со смазанными атмосферой очертаниями, со скоростью около пятидесяти километров в секунду, и вскоре должен был выйти на геостационарную орбиту с радиусом в семь тысяч километров, чтобы дождаться буксировщиков, которые должны были подтянуть корабль к главному космопорту планеты, представлявшему собой комплекс космических станций, отелей и карантин-блоков. Но шло время, никто не спешил к космолёту, никто не отзывался на его запросы, и в конце концов озабоченный молчанием космических служб человечества Марио Ван Алварец воскликнул, с трудом сдерживая чувства:

– Командир, что происходит?!

Волгин и сам был озабочен этим обстоятельством, потому что космос и в самом деле был нем и тих, в то время как при отлёте год назад приёмники корабля ловили передачи со всех сторон, Земля была накрыта «шубой» спутников, излучающих миллионы радиоголосов, Солнечная система сверкала деловыми разговорами, шутками, смехом, приказами, беседами и развлекательными передачами. В данный же момент корабль окружали пустота и неестественная тишина, словно он упал на дно глубокой океанской впадины.

– Мудрый.

– Я весь внимание, капитан.

– Кого-нибудь слышишь?

– Никак нет, капитан, тишина на всех диапазонах.

– Где мы?

Поясной экран, охватывающий модуль по периметру, показывающий космос: Луна позади, Земля внизу, Солнце чуть левее, за кормой, звёзды везде, – мигнул и нарисовал чёткую объёмную карту Приземелья с указаниями светил, планет и космических станций. Корабль отделяло от космопорта расстояние около ста километров.

– Мы здесь, – сверкнул красный лучик, упираясь в ползущий по карте серебристый овальчик.

– Покажи спутники. Кто-нибудь сейчас летает в Приземелье кроме нас?

– В моей памяти заложена информация о сорока тысячах спутников разного класса, наблюдаю около трети от общего количества. Связь поддерживают около тысячи из них, но это всё машинные интеллекты, такие, как я. Людей на борту станций и спутников нет.

– То есть как нет? Почему?!

– Они исчезли.

Волгин оторопело посмотрел на первого пилота, сидевшего в кресле слева.

– Ничего не понимаю…

– Бред! – бледно улыбнулся Марио Ван Алварец.

– Что значит – исчезли?!

– По докладам моих коллег, все люди исчезли одновременно шесть дней назад. То есть физически их не стало. Все производственные процессы ведутся автоматически. Наблюдателей и контролёров нет, обслуживающий персонал заводов и производств также исчез.

В модуле управления повисло тяжёлое молчание. Экипаж переваривал невероятное сообщение компьютера.

– Причина исчезновения?

– Нет данных.

– А что на Земле? – заикнулся Прасад Рама Ли.

– Судя по резкому падению, почти до нуля, мощности радиоэфира, люди исчезли и на Земле.

Головы членов экипажа повернулись к капитану.

– Что будем делать, Рай? – ломким голоском спросил Марио Алварец.

Волгин помолчал, ища правильные слова.

– Идём к космопорту.

– А потом?

– Потом суп с котом.

Волгин поймал ошеломлённый взгляд драйвера-примы, добавил мягче:

– Потом стыкуемся и дальше по ситуации. Если персонал порта и в самом деле отсутствует… возьмём челнок и приземлимся.

– Где?

– У ЦУПа.

– А не лучше сразу в столицу? Сядем у Кремля, поищем кого-нибудь, кто объяснит нам это безобразие.

Волгин наконец поборол флегму, рождённую необычным положением.

– Может быть, так и сделаем.

Последующие полтора часа с минутами ушли на манипуляции стыковки с первым причалом космопорта, переход в центр управления полётами и поиск «живого» персонала.

Поиск ни к чему не привёл. Все жилые и технологические зоны комплекса были пусты, словно их только что построили и ещё не сдали в эксплуатацию. Но автоматические системы жизнеобеспечения и создания искусственного тяготения работали исправно, переговариваясь между собой на только им понятном языке, и космолётчики иногда вздрагивали от внезапно включённых устройств, слыша голоса людей, которых на самом деле не было.

Молча пообедали в роскошном ресторане «Тунгус», принадлежащем космопорту. Обслуживали гостей дроиды, ничем не отличимые от людей, отчего экипаж поначалу невольно косился на них, ожидая «человеческой» реакции, основанной на уважении и преклонении обывателей перед «героями, вернувшимися из рейда к звёздам». Но если уважение и вежливость дроиды демонстрировали как данность, следуя заложенным программам, то любопытства и стеснения в их глазах прочесть было нельзя. Программы поведения этого не предусматривали.

Зашли в зал центра управления, заполненный тихим шелестом работающих компьютеров, постояли, разглядывая пустые модули операторов. Волгин попытался ещё раз связаться с ЦУПом на Земле, поговорил с главным его компьютером, сообщившим об отсутствии обслуживающего персонала.

 

– Как это произошло? – спросил он. – Люди были… и вдруг исчезли?

– Совершенно верно, – извиняющимся тоном ответил компьютер, прозванный Умником ещё при создании центра. – Камеры зафиксировали мгновенное исчезновение всего коллектива.

– Что было перед этим?

– Сбой программы. Нечто вроде вирусной атаки. Я перешёл на запасной интерфейс, включил антивирусную очистку… и люди испарились.

– То есть?

– Они были – и их не стало.

– Понятно. С кем ты поддерживаешь связь?

– С Большим Умником планетарного ЦУПа.

– Что он говорит по этому поводу?

– Он в недоумении, для анализа ситуации не хватает данных… и соответствующих решений. Им отмечены те же необычные атаки на планетарную Интерсеть. Все ведомые интеллекты переключались на резервные операционные системы, но это не помогло.

Волгин стиснул зубы. Надо было садиться за клавиатуру компьютера и попытаться выяснить, что произошло. Но мешали мысли о судьбе родичей, отца и матери, сестёр и девушки Иннары, оставшейся ждать его в Москве. Надо было срочно выяснить, где они и что с ними стало.

Он пытался связаться со своими, ещё находясь на борту «Расёмона», – сначала с помощью корабельного компьютера, потом по мобильной связи, однако никто ему не ответил, и настроение стало окончательно минорным. В душу заползал страх, что он никого больше не увидит.

– Включи сопровождение местных транспортных линий.

– Включено.

И космолётчики двинулись к эллингу второго причала, откуда к Земле уходила прозрачно-светящаяся колонна орбитального лифта длиной в четыреста километров, служащая для доставки экипажей и мелких грузов.

– В БКК не пойдём? – неуверенно спросил Прасад Рама.

Волгин отрицательно качнул головой.

В былые времена космолётчики обязаны были пройти карантин-контроль, невзирая ни на какие привилегии и отговорки, даже в тех случаях, если они не выходили из корабля наружу. Экипаж «Расёмона» тоже оставался в корабле во время рейда к Орилоуху, где работала научная экспедиция Вотана, пытавшаяся установить контакт с обитателями планеты – «живыми математическими уравнениями», но сейчас можно было правилами пренебречь. Заразить кого-нибудь вернувшиеся из космического полёта не могли.

Кабина орбитального лифта за десять минут опустила группу в терминал Чисмены в пригороде Москвы. Вышли из кабины в совершенно пустой пассажирский зал, пугаясь собственных шагов.

– Куда теперь? – спросил притихший Марио.

– Предлагаю разделиться, – сказал Волгин, ощущая странную эйфорическую лёгкость во всём теле; ему всё ещё казалось, что происходящее вокруг – запрограммированный сон, который скоро закончится. – Я мотанусь к своим… вы тоже, если захотите… и через час встретимся в ЦУПе.

– Да, это правильно, – с облегчением сказал Прасад Рама Ли, родители которого жили в Дели. – Заодно выясним, что происходит.

– Согласен, – кивнул курчавой головой Марио Алварец, проживающий в испанском Адирондаке.

– Будьте осторожны, – пробормотал Волгин, представляя, как он доберётся до городка Жуковского, где жила Иннара, и позвонит в дверь её жилой капсулы на пятьдесят пятом уровне жилой башни.

Космолётчики пересекли терминал, разошлись по кабинам метро[2], не встретив ни одного человека, и Волгин набрал код транспортного узла метро Жуковского, с трудом справляясь с нетерпением и жаждой двигаться быстрее.

Зал терминала метро Жуковского был пуст так же, как и метро Чисмены. Шаги Волгина породили цокающее эхо, и он невольно пошёл тише, нервно оглядывая зал в надежде встретить человека. Однако надеждам его не суждено было сбыться, на пути не попался никто. Лишь бесшумно взмаргивали информационные табло на стенах зала, когда он проходил мимо, да на колонне перед выходом светился виом всеобщей телесети, показывающий морской пейзаж и стоящие на рейде белоснежные прогулочные лайнеры, тоже абсолютно пустые.

Вернулась жуткая мысль, что, пока «Расёмон» бродил по космосу, на Земле случилась война! В седьмом веке Новой эры, начавшей отсчёт после Трансцендентного Исхода человечества двадцать первого века, более шестисот лет назад, научные разработки и технологии достигли такого совершенства, что невольно вспоминались предостережения древних философов и писателей о возможной гибели цивилизации в результате ядерной, климатической, биологической, нанотехнологической и прочих войн.

Но, во-первых, люди Новой эры ни с кем не воевали и не стремились к лидерству до безумия, как предки в прежние времена.

Во-вторых, после Исхода, причину которого до сих пор не удалось разгадать, на Земле осталось всего полтора миллиона человек, и лишь спустя шесть столетий численность человечества достигла пятидесяти миллионов человек. Заселён был практически только один материк – Евразия, остальные континенты, несмотря на чудеса науки и техники, представляли собой развалины безвозвратно погибшей многорасовой цивилизации, заселённые полуразумными рептилиями и сообществами насекомых.

Масштабы катастрофы, почти неразличимые с высоты орбиты космических станций, стали заметны, когда Волгин вышел из здания транспортного терминала наружу.

Людей не было видно и здесь, зато везде на площадках и на аллеях парка, окружавшего метро Жуковского, лежали разбитые антигравы – такси и частные машины, а высокая арка перед входом в терминал была сожжена. Причиной пожара могла послужить дыра в основании арки, проделанная не то взрывом, не то разрядом плазмера.

Сомневаясь в своей трезвости, Волгин обошёл купол метро кругом, остановился перед паркингом, на котором стояли неповреждённые такси-антигравы и колёсные машины. Несмотря на овладение гравитацией, что позволило транспорту уцелевшего человечества выйти не только в атмосферу, но и в космос, любителей наземного экстрима хватало, и современные города не росли из леса, как грибы, но были пронизаны сетью дорог и соединялись прекрасными автострадами.

Волгин покосился на остов сгоревшей автомашины, уткнувшейся в столбик ограждения. Создавалось впечатление, что машина – серебристого цвета «Маршалл» – врезалась в столбик на большой скорости и загорелась. Но куда подевался водитель и почему при этом в машине не сработала аварийная система безопасности, догадаться было невозможно.

Сглотнув, Волгин повертел головой, ловя краем глаза какое-то движение, но ничего опасного не увидел: ветер шевелил ветви деревьев, да по лугу невдалеке пробежало какое-то животное, то ли собака, то ли кот.

Облюбовав двухместный антиграв жёлтого цвета, с шашечками на борту, похожий на каплю расплавленного металла, Волгин продиктовал автомату адрес, и машина поднялась в воздух. Стали видны ущелья улиц в сплошной зелени парковых насаждений, застывшие монобусы, десятки автомобилей, разбившихся и не повреждённых с виду, готовых к использованию. Однако прежние воздушные транспортные потоки над городом отсутствовали, и лишь редкие «тарелочки» климат-контроля бороздили небо, подчиняясь заложенным в их компьютерах программам.

Такси доставило пассажира к рукотворному «дереву» жилого комплекса «Макарьева роща», в одной из ветвей-башен которого жила Иннара. Уже когда он садился в лифт, показалось, что над «деревом» пролетел странный аппарат, напоминающий хищную птичью голову с клювом, и снедаемый нетерпением Волгин, забыв о птице, нажал на панели задатчика уровней кнопку пятьдесят пятого этажа.

Никаких консьержей, живых охранников и полицейского контроля современные дома не имели. Всеми функциями по уходу за жильём и наведению общественного порядка заведовала федеральная компьютерная обслуживающая система, опиравшаяся на датчики движения, видеокамеры и мобильные гаджеты, давно соединившие в себе функции устройств связи, коммуникаторов, компьютеров и датчиков физического состояния абонентов. Дома никто не грабил, всем всего хватало, да и слой преступников был исчезающе мал, так как большинство криминальных авторитетов и заключённых в тюрьмах двадцать первого века (по старому летоисчислению) попало под всеобщий Исход. Поэтому Волгин, родившийся в Дебрянске двадцать шесть лет назад, в эпоху благоденствия, не ждал никаких сюрпризов и противоправных действий ни с какой стороны. Его пожелание товарищам «быть осторожнее» не несло иной психологической нагрузки, кроме той, что в необычной обстановке им следовало соблюдать инструкцию космолётчиков, называемую ими СРАМ: сведение риска к абсолютному минимуму.

Обслуживающий комплекс домоком знал его в лицо: вопроса – к кому направляется гость – не последовало. Двери перед ним открывались автоматически. Дом Иннары тоже представлял собой систему полного обеспечения. Его датчики следили за всеми бытовыми устройствами и мониторили не только состояние квартир и капсул, но и здоровье обитателей дома, в особенности – пожилых людей, а также поведение детей, оставленных под присмотр домашней автоматики.

Дискуссии – не станет ли глобальный контроль за населением планеты системой ограничения свободы – ушли в прошлое, люди переболели конспирологией и доносами друг на друга, поэтому нынешняя политика контроля за всеми социальными процессами на Земле никому не казалась излишней или чрезмерной. Жили открыто, как в старые добрые гиперборейские времена.

1Последняя эпоха мелового периода, начавшегося 100 миллионов лет назад и закончившегося 66 миллионов лет назад.
2Метро – система мгновенного «струнного» транспорта, сохранившая название самого массового вида транспорта XXI века.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14 
Рейтинг@Mail.ru