Василий Сазонов
Танец проигравшей пары
ИВАН: Ты молодец! Ты у меня просто молодец.
ЖЕНЯ: Устала я. Сил нет, Ваня мир этот держать. Ладно. Я ведь попрощаться зашла. Кончились мои поручения. Пора мне.
ИВАН: Может, день ещё? Один день хотя бы! Попроси там, у них! Ты же справилась! На отлично справилась! Скажи – один день только, а потом – пускай меня тоже забирают – в ад, в рай, мне все равно!
ЖЕНЯ: Нет, Вань. Нельзя.
ИВАН: Значит, мы с тобой больше не увидимся?
ЖЕНЯ: Ну почему? Помрешь – так и увидимся.
ИВАН: А когда я… Скоро?
ЖЕНЯ: Ну кто ж это знает.
ИВАН: А ты знаешь?
ЖЕНЯ: Знаю.
ИВАН: Скажи! Скажи мне, прошу тебя! (падает на колени)
ЖЕНЯ: (Показывает фигу). Вот! Дулю тебе, понял! Живи, дурында ты моя! (Обнимает его)
ИВАН: Я у тебя еще кое-то спросить хотел… В общем, когда я… Когда я тоже… Как тебя там найти?
ЖЕНЯ: Спроси, кто хуже всех танцует пасодобль. Ладно, пора мне, Ванюш. Не стоит Бога гневить.
Женя встает. Иван сидит неподвижно.
ЖЕНЯ: Ты только квартиру не запускай, пожалуйста. Белье постельное знаешь где. Рубашек я тебе на неделю нагладила. И Иру не обижай, она хорошая. С Никитой помирись. Обещай мне.
ИВАН: Обещаю.
ЖЕНЯ: И закрывай холодильник плотно, уж будь так добр. Ты его угробишь. Знаешь, сколько новый сейчас стоит?
ИВАН: Хорошо.
ЖЕНЯ: Вот, возьми мои ключи. Мне больше ни к чему.
ИВАН: Пусть у тебя будут. Вдруг ты… Вдруг ты как-нибудь всё-таки сможешь ненадолго…
ЖЕНЯ: Ладно. (Убирает ключи в сумочку). Что я еще не взяла, скажи мне.
ИВАН Вот, возьми апельсины… Пока доберешься, пока что…
ЖЕНЯ: Ну давай апельсины.
Пауза.
ИВАН: Женя.
ЖЕНЯ: Что.
ИВАН: Ты не забывай меня, что ли. Не забывай, как мы… Как мы с тобой жили хорошо…
ЖЕНЯ: Ладно.
Целует его и резко уходит.
Иван садится на стул, медленно опускает голову на руки. В прихожей раздаются настойчивые звонки в дверь. Затем слышно, как дверь открывается. Входит Ира с коробкой, как в первой картине.
ИРА: Прости, дядь Ваня, я звонила, но ты не отвечал. Я испугалась, подумала, может ты тоже… то есть, может, тебе плохо, и открыла ключом, что ты мне дал.
Иван не отвечает.
ИРА: Ты что там? Плачешь? Она ушла? Совсем?
Иван кивает. Ира обнимает его.
ИРА: Бедный, бедный мой дядя Ваня…
ИВАН: Господи, как мне тяжело! Если бы ты знала, как мне тяжело!
ИРА: Что же делать! Надо жить! Смотри, я тебе еще продуктов принесла. На складе лишние наборы остались, сказали, можно среди уже охваченных пенсионеров распространить. Давай, садись сюда, галки ставить будем. Давай, давай, вот очки твои, держи.
Достает продукты из коробки, выкладывает на стол.
ИРА: Макароны «Душечка» две пачки.
ИВАН: «Душечка», две пачки
ИРА: Вот, молодец. Конфеты шоколадные, отмечай.
ИВАН: Конфеты шоколадные.
ИРА: Крупа гречневая, одна пачка.
ИВАН: Крупа гречневая.
Медленно гаснет свет.
Картина восьмая
Обстановка как в первой картине. На комоде – портрет Жени в траурной рамке. На столе разложены продукты из набора, рядом стоит открытая коробка. Иван в пальто лежит на диване, закрыв глаза. Напольные часы стоят. Долгие звонки в дверь. Затем слышны голоса ПЕРВОГО, ВТОРОГО ПОЛИЦЕЙСКИХ и ИРЫ
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ (ГОЛОС): Точно эта?
ИРА (ГОЛОС): Точно.
ВТОРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ (ГОЛОС): Ну так что, ломаем?
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ (ГОЛОС): Ломай, что делать.
ВТОРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ (ГОЛОС): А ордер?
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ (ГОЛОС): Да какой ордер… Вот здесь поддень, справа. Да не здесь, вот тут щель, видишь!
Звуки взламываемой двери.
ВТОРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ (ГОЛОС): Всё, есть.
Дверь открывается. Входят ПЕРВЫЙ и ВТОРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЕ. За ними Ирина. Ирина оглядывается, замечает лежащего Ивана.
ИРА: Вот он.
Первый Полицейский подходит к дивану, садится на корточки, трогает пульс у Ивана на шее.
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Да, тут всё. (Второму) Давай, звони во вторую городскую, пускай приезжают оформлять. Скажи, летальный, без криминала.
ВТОРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Понял. (уходит на кухню, набирает номер, далее слышно, как он негромко разговаривает с больницей)
Первый Полицейский открывает окно. Слышен шум города. Ира опускается на стул.
ИРА: Я позавчера была у него, как раз вот набор принесла. А он с похорон жены пришел, оказывается. Чёрный весь. Я обещала, что приду его проведать. Вчера заходила – он не открыл. Думала, ну, мало ли – в магазин человек пошёл или в поликлинику… Сегодня тоже звоню-звоню – тишина. Тогда я уже волноваться стала…
Первый Полицейский рассматривает портрет Жени.
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Красивая. Родственники есть у него? Ничего не говорил он?
ИРИНА: Говорил, сын, есть, но он вроде как уехал, и они давно не общались.
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Что, на похороны матери даже не приехал?
Ира пожимает плечами. Первый ставит портрет на место. Возвращается Второй Полицейский.
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Ну что?
ВТОРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Сказали, в течение двух часов. Вызовов много.
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Бляха-муха. А нам тут что – в города играть?
Садится у стола. Пауза.
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ: (Ире) Вы идите, если вам нужно. Вам-то что тут высиживать. Мы вам позвоним. Надо будет потом подойти, протокол подписать. Идите.
ИРА: Да нет, ладно… Я посижу…
Второй полицейский садится на свободный стул.
ВТОРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Может, телик включим?
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Не надо.
Пауза.
ВТОРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Погода ни то ни сё, конечно. Я что-то тут поторопился, резину поменял, а снега-то так и нет. Шипам-то не очень полезно это – по асфальту. С другой стороны – утром уже заморозки, вроде по градусам – плюс, а на дороге слой льда небольшой уже. Так что, наверное, правильно, что поменял, как думаешь?
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Думаю, правильно, что поменял.
Некоторое время все сидят молча. Шум города за окном медленно нарастает.
Затемнение.
Конец.
