Василий Вадимович Придеин
Азбука вождей. Часть 2
Молотов как дипломат известен своей последовательностью, энергией и глубокой принципиальностью. Молотов сочетает остроту в постановке вопроса с чрезвычайной выдержкой, часто обезоруживая противников своим спокойствием.
Микоян Анастас Иванович
Рождение: 13 (25) ноября 1895 с. Санаин, Борчалинский уезд, Тифлисская губерния, Российская империя, ныне в Армении Смерть: 21 октября 1978 (82 года) Москва, РСФСР, СССР
– Член Политбюро ЦК КПСС
1 февраля 1935 года – 8 апреля 1966 года
кандидат в члены с 23 июля 1926 года
– Председатель Президиума Верховного Совета СССР
15 июля 1964 года – 9 декабря 1965 года
Предшественник: Леонид Ильич Брежнев
Преемник: Николай Викторович Подгорный
– Первый заместитель Председателя Совета Министров СССР
28 февраля 1955 года – 15 июля 1964 года
Глава правительства: Николай Александрович Булганин, Никита Сергеевич Хрущёв
один из нескольких одновременно в этой должности
– Заместитель председателя СНК-Совета Министров СССР
22 июля 1937 года – 28 февраля 1955 года
Глава правительства: Вячеслав Михайлович Молотов, Иосиф Виссарионович Сталин,
Георгий Максимилианович Маленков, Николай Александрови Булганин
– Министр торговли СССР
24 августа 1953 года – 22 января 1955 года
Предшественник: он же как министр внутренней и внешней торговли
Преемник: Дмитрий Васильевич Павлов
вновь образованное министерство – выделением из министерства внутренней и внешней торговли
– Министр (нарком до 1946 года) внешней торговли СССР
29 января 1938 – 4 марта 1949
Предшественник: Евгений Денисович Чвялев
Преемник: Михаил Алексеевич Меньшиков
– Народный комиссар пищевой промышленности СССР
29 июля 1934 – 19 января 1938
Предшественник: он же как нарком снабжения
Преемник: Абрам Лазаревич Гилинский
– Народный комиссар снабжения СССР
22 ноября 1930 – 29 июля 1934
Предшественник: он же как нарком внешней и внутренней торговли
Преемник: нарком внутренней торговли Израиль Яковлевич Вейцер
наркомат разделен на Наркомат внутренней торговли и Наркомат пищевой промышленности
– Народный комиссар внешней и внутренней торговли СССР
14 августа 1926 года – 22 ноября 1930 года
Предшественник: Лев Борисович Каменев
Преемник: нарком внешней торговли Аркадий Павлович Розенгольц
наркомат разделен на Наркомат внешней торговли и Наркомат снабжения
– 1-ый секретарь Северокавказского крайкома ВКП(б)
1924–1926
Предшественник: должность учреждена
Преемник: Григорий Константинович Орджоникидзе
Родился в селе Санаин Тифлисской губернии (ныне Туманянский район Республики Армения) в крестьянской семье. Армянин. В ноябре 1914 г., будучи учащимся армянской духовной семинарии в Тифлисе, записался в добровольческую армянскую дружину для отправки на турецкий фронт.
В апреле 1915 г. заболел острой формой малярии и после полуторамесячного излечения в госпитале вернулся домой. В 1916 г. окончил духовную семинарию, учился на первом курсе армянской Эчмиадзинской духовной академии. Вел пропагандистскую работу в Тифлисе, Эчмиадзине, писал в социал-демократические газеты. После Февральской революции 1917 г. создавал Эчмиадзинский Совет, был членом Тифлисского комитета РСДРП(б). После Октябрьской революции 1917 г. член президиума Бакинского комитета большевиков, редактировал газеты «Социал-демократ» (на армянском языке), «Известия Бакинского Совета».
«Когда в 1918 в Баку вошли английские войска, Микоян находился там на подпольной работе. Арестованный в числе 35 бакинских работников, он не был расстрелян вместе с 26 бакинскими комиссарами, т. к. его имени не оказалось в списке на тюремное довольствие, которым руководствовались интервенты. Осенью 1919 Микоян ездил в Москву с докладом о положении дел на Кавказе и познакомился с В.И. Лениным, С.М. Кировым, М.В. Фрунзе, И. В. Сталиным и др., был избран во ВЦИК» (Шикман А.П.).
В марте 1918 г. при подавлении мятежа мусаватистов был ранен. Летом того же года вступил в Красную Армию, получил назначение комиссаром 3-й бригады. С июля 1918 г. председатель Бакинского подпольного горкома партии. 15.09.1918 г. освободил из тюрьмы бакинских комиссаров, находившихся под арестом после неудачной попытки покинуть Баку, власть в котором перешла в руки меньшевиков. По его версии, 16.09.1918 г. он с бакинскими комиссарами на пароходе «Туркмен» прибыл из Баку в Красноводск, где они были арестованы эсерами и английскими интервентами.
Через три дня арестованным сообщили, что 26 из них переведут в Ашхабадскую центральную тюрьму, где их будут судить, а остальных освободят. 20.09.1918 г. 26 бакинских комиссаров вывели из вагона поезда в пески и на 207-й версте от Красноводска расстреляли. Оставшихся, в том числе и А. И. Микояна, перевели в ноябре 1918 г. из Красноводска в арестный дом города Кизил-Арват, через три недели в Ашхабадскую тюрьму, где продержали до 27.02.1919 г. Освобожден «по требованию бакинских рабочих» и выслан из оккупированного англичанами Закаспия в ими же оккупированный Баку.
В октябре 1919 г. – январе 1920 г. находился в Москве, встречался с В. И. Лениным. Обсуждал с ним сроки вооруженного восстания в Закавказье, просил приурочить его к моменту приближения Красной Армии к Кавказу.
В январе 1921 г. в Москве познакомился с И. В. Сталиным, которому верно служил до самой его смерти в 1953 г. Один из восьми высших руководителей страны, обращавшихся к И. В. Сталину на «ты». Первым сказал: «Сталин – это Ленин сегодня». По признанию А. И. Микояна, в Политбюро у него не было близких отношений ни с кем, кроме И. В. Сталина, с которым к концу они резко ухудшились, и К. Е. Ворошилова. По рекомендации И. В. Сталина в 1922 г. был выдвинут секретарем Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б) (г. Ростов-на-Дону).
В 1924–1926 гг. секретарь Северо-Кавказского крайкома партии. В середине работы ХIV съезда ВКПБ(б) вместе с Г. К. Орджоникидзе, Н. А. Кубяком, С. М. Кировым и Н. К. Крупской выезжал на два дня в Ленинград, чтобы прощупать подлинное настроение коммунистов и попытаться повернуть их против Г. Е. Зиновьева, пользуясь тем, что он и ленинградские делегаты находились на съезде.
С августа 1926 г. по ноябрь 1930 г. нарком внешней и внутренней торговли СССР. Сменил на этом посту Л. Б. Каменева, рекомендовавшего его вместо себя. 26.06.1930 г. написал на имя И. В. Сталина заявление, в котором ставил вопрос о своей отставке и переводе на другую должность: «Меж тем, я настолько утомился и издергался – ведь я уже два года подряд работаю без отпуска, – что не в состоянии успешно справиться с руководством НКторга. Кроме того, свежему человеку (ведь я уже четыре года нахожусь на этой работе) легче будет двинуть дело вперед. Поэтому прошу Политбюро: освободить меня от работы в НКторге; дать мне двухмесячный отпуск; назначить меня на местную работу, партийную или хозяйственную (какое-нибудь новое строительство)» (РЦХИДНИ. Ф. 84. Оп. 2. Д. 135. Л. 5–5 об.).
24.08.1930 г. И. В. Сталин не согласился и написал В. М. Молотову: «Мы все забываем об одной «мелочи», а именно о том, что Наркомторг является в данный момент одним из самых важных наркоматов (и самых сложных, если не самым сложным наркоматом). И что же? Во главе этого наркомата стоит человек, который не справляется с делом, с которым вообще трудно или даже невозможно справиться одному человеку. Либо мы должны сменить Микояна, что нельзя считать доказанным, либо надо его подпереть крупными замами, что, кажется, не вызывает разногласий… Надо лечить НКторг. Ждать дальше преступно» (Сталинское Политбюро в 30-е годы. Сборник документов. М., 1995. С. 204–205).
Сначала А. И. Микояну выделили заместителя по внешней торговле А. П. Розенгольца, а 15.11.1930 г. Политбюро приняло решение о разделении Наркомторга на два наркомата: Наркомснаб во главе с А. И. Микояном и Наркомат внешней торговли во главе с А. П. Розенгольцем.
Однако 15.10.1931 г. снова подал заявление об отставке. Этим шагом рассчитывал смягчить критику в адрес Наркомата снабжения, которая ожидалась на предстоящем Пленуме ЦК в конце октября 1931 г., где А. И. Микоян должен был выступить с отчетом.
Политбюро рассмотрело его просьбу и приняло решение: «Заявление т. Микояна об отставке отклонить, обязав т. Микояна представить своевременно проект резолюции по докладу Наркомснаба на пленуме» (Там же. С. 123).
Осуществлял с помощью американских миллиардеров продажу за границу коллекций Эрмитажа, Музея нового западного искусства в Москве, а также ценностей, конфискованных у царской семьи и высших представителей русского дворянства.
С ноября 1930 г. по июль 1934 г. нарком снабжения СССР. Создал мощные мясомолочные комбинаты по американскому образцу для снабжения Москвы и Ленинграда, а потом и других городов. В июле 1934 г. – январе 1938 г. нарком пищевой промышленности СССР. В 1936 г. совершил первую поездку в США.
В январе 1938 г. на первой сессии Верховного Совета СССР первого созыва был утвержден заместителем Председателя Совнаркома СССР с освобождением от обязанностей наркома пищевой промышленности. Занимался вопросами товарооборота, курировал наркоматы торговли, легкой промышленности, пищевой промышленности, заготовок, Центросоюз. Одновременно в ноябре 1938 г. – марте 1946 г. нарком внешней торговли СССР. Заместителем Председателя СНК (Совета Министров) в общей сложности проработал 27 лет.
По воспоминаниям Н. С. Хрущева, в одной из командировок в Белоруссию военные летчики предложили ему полетать на самолете: «Он согласился, полетел, и об этом потом было написано в газетах. Сталин прочел, что Микоян летал на самолете и летчик при этом выполнял фигуры высшего пилотажа, и предложил объявить Микояну выговор за ненужный риск. Была сделана запись в протоколе, запрещавшая членам ЦК ВКП(б) и секретарям республиканских ЦК летать, это считалось слишком опасным. Летать мы стали во время войны» (Хрущев Н. С. Воспоминания).
Вместе с Н. И. Ежовым был докладчиком на февральско-мартовском (1937 г.) Пленуме ЦК ВКП(б) по делу Н. И. Бухарина. Являясь противником ликвидации НЭПа, Микоян тем не менее не выступил вместе с Н.И. Бухариным, А.И. Рыковым и др. участниками «правого уклона».
В записке на имя Н. И. Ежова от 15.07.1937 г. предлагал осуществить аресты работников Всесоюзного научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии Наркомпищепрома СССР. Осенью 1937 г. выезжал в Армению для проведения чистки партийных и государственных органов республики от «врагов народа». 20.12.1937 г. выступил с хвалебным докладом в адрес Н. И. Ежова на торжественном собрании, посвященном 20-летию ВЧК – ОГПУ – НКВД. Заявил: «Каждый гражданин СССР – сотрудник НКВД».
С 1941 года А. И. Микоян был председателем комитета продовольственно-вещевого снабжения Красной армии, а также членом Совета по эвакуации и Государственного комитета по восстановлению хозяйства освобожденных районов, с 1942 года был членом Государственного комитета обороны.
Часть партийно-государственного руководства (если только не большинство) увидела указание начать переход к продуктообмену немедленно. И особенно задет, судя по всему, был «торговец» Микоян. Он вспоминает о своём впечатлении от прочтения брошюры «Экономические проблемы социализма в СССР». «Прочитав ее, я был удивлен: в ней утверждалось, что этап товарооборота в экономике исчерпал себя, что надо переходить к продуктообмену между городом и деревней. Это был невероятно левацкий загиб. Я объяснял его тем, что Сталин, видимо, планировал осуществить построение коммунизма в нашей стране еще при своей жизни, что, конечно, было вещью нереальной». («Так было»).
Между тем из самого текста работы вовсе не следует, что Сталин предлагал форсировать процесс: «Необходимо, во-вторых, путем постепенных переходов, осуществляемых с выгодой для колхозов и, следовательно, для всего общества, поднять колхозную собственность до уровня общенародной собственности, а товарное обращение тоже путем постепенных переходов заменить системой продуктообмена, чтобы центральная власть или другой какой-либо общественно-экономический центр мог охватить всю продукцию общественного производства в интересах общества».
Как видим, Сталин говорит о постепенном переходе, причём даже во множественном числе. Получается, Микоян не понял прочитанного, он обратил внимание на само требование перехода к продуктообмену, которое его поразило и возмутило. Сам он уже не думал о том, чтобы куда-то двигаться вперед и что-то существенно менять. Его больше заботила оптимизация существующих «социалистических» товарно-денежных отношений и их государственного регулирования.
Сталин попытался устроить дискуссию со своими соратниками по поводу своей работы, о чём вспоминает Микоян. «Как-то на даче Сталина сидели члены Политбюро и высказывались об этой книге. Берия и Маленков начали активно подхалимски хвалить книгу, понимая, что Сталин этого ждет. Я не думаю, что они считали эту книгу правильной. Как показала последующая политика партии после смерти Сталина, они совсем не были согласны с утверждениями Сталина. И не случайно, что после все стало на свои места. Молотов что-то мычал вроде бы в поддержку, но в таких выражениях и так неопределенно, что было ясно: он не убежден в правильности мыслей Сталина.
Я молчал. Вскоре после этого в коридоре Кремля мы шли со Сталиным, и он с такой злой усмешкой сказал: «Ты здорово промолчал, не проявил интереса к книге. Ты, конечно, цепляешься за свой товарооборот, за торговлю».
Я ответил Сталину: «Ты сам учил нас, что нельзя торопиться и перепрыгивать из этапа в этап и что товарооборот и торговля долго еще будут средством обмена в социалистическом обществе. Я действительно сомневаюсь, что теперь настало время перехода к продуктообмену». Он сказал: «Ах так! Ты отстал! Именно сейчас настало время!» В голосе его звучала злая нотка. Он знал, что в этих вопросах я разбираюсь больше, чем кто-либо другой, и ему было неприятно, что я его не поддержал. Как-то после этого разговора со Сталиным я спросил у Молотова: «Считаешь ли ты, что настало время перехода от торговли к продуктообмену?» Он мне ответил, что это – сложный и спорный вопрос, то есть высказал свое несогласие».
Однако Сталин в этой лояльности уже сомневался, причем очень сильно. После съезда состоялся Пленум ЦК (15 октября), на котором был зачитан состав бюро Президиума ЦК. Это был новый орган, созданный вместо прежнего Политбюро. Если в ПБ входило 11 членов, то Президиум насчитывал уже 25 (ещё 11, вместо одного, стали кандидатами). Кстати, сам Микоян пишет, что отнесся к этому нововведению с настороженностью: «При таком широком составе президиума, в случае необходимости, исчезновение неугодных Сталину членов президиума было бы не так заметно». Историк Ю.В. Емельянов характеризует данное предположение следующим образом: «Это замечание Микояна совершенно игнорировало реальности того времени. «Исчезновение» таких деятелей советской страны, как Молотов, Микоян, Ворошилов, Каганович, Маленков, Берия, портреты которых были во всех советских учреждениях, в честь которых были названы города, колхозы, заводы, которые были воспеты в песнях и поэмах, не могло пройти «незаметно».
Микоян насторожил Сталина своей позицией по «плану Маршалла». Как известно, так назвали «Программу восстановления Европы», которую выдвинул в 1947 году госсекретарь США Дж. К. Маршалл. В её рамках США осуществили широкомасштабное финансовое вливание в европейские страны, находящиеся в послевоенной разрухе. И вроде бы помощь была безвозмездная, однако США преследовали свою выгоду – экономическую и политическую. Американские средства, данные европейским странам, использовались для закупки американских же товаров. То есть «денежка» по большей части вернулась обратно в Штаты. При этом сам европейский рынок оказался под контролем американцев, которые сумели сбыть множество «ненужных» товаров. В политическом же плане всё было ещё хлеще. Перед европейскими странами поставили достаточно жесткие условия – например, удалить из послевоенных коалиционных правительств деятелей европейских компартий. Кроме того, Штаты настояли на сворачивании национализации и т. д.
На первых порах советское правительство вполне допускало принятие «плана Маршалла». Его сторонником был Молотов, но он считал, что план приемлем только как некое второе издание ленд-лиза. Однако в США категорически отрицали какие-либо параллели с ленд-лизом. Так, эта позиция была категорически заявлена заместителем госсекретаря США У. Клейтоном на переговорах с британскими руководителями 25 июня 1947 года. Получалось, что США желают установить политико-экономический контроль над СССР, и это для Москвы было неприемлемо.
А вот для Микояна политический аспект, судя по всему, значил не так уж и много. Его сын, Серго Микоян вспоминает: «Отец уговаривал Сталина принять предложение о вступлении в него (речь о плане Маршалла)! …Отец убеждал, что рычаги власти – твердо в руках Москвы, а экономическое восстановление ускорится, положение народа улучшится много быстрее, и это самое главное. Но все же последнее слово Сталина было «нет»…».
Здесь весьма ярко проявилась «наивность» Микояна, если только такое слово применимо к таким людям. Он думал, в первую очередь, об экономическом результате, упуская из виду возможные политические риски.
«Рычаги власти – твердо в руках Москвы», а значит всё в порядке, можно ни о чём не беспокоиться. Между тем стоило бы только начать пользоваться «безвозмездными» финансами Запада, как очень быстро наступило бы «наркотическое» привыкание. И потом можно было бы уже выдвигать политические требования – сначала незначительные, а потом и весьма масштабные. Очевидно, вот эта вот «наивность» Микояна Сталина и раздражала, настораживала. Ну, а когда этот «эпизод» наложился на позицию, занятую в отношении продуктообмена, то это вылилось в опалу – Микояна не пустили на самый верх партийной иерархии, в бюро Президиума ЦК. Правда, надо сказать, что опала эта была достаточно мягкой – с А. А. Кузнецовым и всей «ленинградской группой» поступили намного более жёстко.
После смерти Сталина сохранил должность заместителя председателя Совета Министров и возглавил министерство внутренней и внешней торговли, образованное тогда же объединением министерства внешней торговли и министерства торговли. 24 августа того же года оно было опять разъединено, Микоян стал министром торговли. Был единственным человеком, кто проголосовал против отставки Берии. Также он первым до Хрущёва выступил с осуждением культа личности Сталина. В конечном итоге поддержал Хрущёва в осуждении Сталина. Так, во время съезда выступил фактически с антисталинской речью (хотя и не называя Сталина по имени), заявив о существовании «культа личности», подчеркнув необходимость мирного сосуществования с Западом и мирного пути к социализму, подвергнув критике труды Сталина – «Краткий курс истории ВКП(б)» и «Экономические проблемы социализма в СССР».
Вероятно, после смерти Сталина Микоян вздохнул с облегчением. Но он всё равно продолжал вести себя очень осторожно, ведь непонятно было, кто возьмёт вверх. Когда решали, что делать с Берия, то Микоян признал его виновность, но одновременно выразил надежду, что «потерявший доверие» Лаврентий Павлович «учтёт критику». Не торопился Микоян и с поддержкой десталинизации, которую затеял Хрущёв.
Причем надо заметить, что в организации репрессий Микоян принимал активнейшее участие (как и «разоблачитель» Хрущёв), несмотря на свой, вроде бы совсем уж «мирный» статус.
Он санкционировал и даже был инициатором ареста сотен работников наркоматов внешней торговли и пищевой промышленности. В 1937 году Микоян выезжал в Армянскую ССР для «чистки» местных кадров. Он же возглавлял комиссию по обвинению в контрреволюции видных партийцев и был содокладчиком наркома внутренних дел Н.И. Ежова на февральско-мартовском пленуме ЦК (1937 год) по делу Н.И. Бухарина. И почему-то именно ему доверили выступать от имени Политбюро ЦК на торжественном активе НКВД, посвященном двадцатилетнему юбилею «органов».
После смерти Сталина Микоян пытается реализовать себя в области внешней политики. И здесь он занимает довольно-таки либеральную позицию в отношении восточноевропейских стран. Когда начались выступления в Венгрии и Польше в 1956 году, Анастас Иванович высказал сомнение в целесообразности задействовать войска. Он считал, что тамошние страны сами должны разобраться со своими проблемами. Скорее всего, ему казалось менее хлопотным и более эффективным перестать нажимать на политические рычаги, упирая на экономику.
Микоян допустил очень большую ошибку, явно переоценив возможности венгерского руководства. Вместе с М.А. Сусловым он прибыл в Венгрию 24 октября, и оттуда они давали во многом неверную информацию. Так, было доложено, что тамошнее руководство слишком уж высокого мнения о своих противниках, тогда как «все очаги повстанцев подавлены, идет ликвидация самого главного очага на радиостанции, где сосредоточено около 4 тысяч человек». В дальнейшем Микоян и Суслов были вынуждены констатировать резкое ухудшение обстановки. Но даже и 30 октября, накануне своего возвращения в Москву, они сообщали в Кремль, что так и не имеют окончательной точки зрения на сложившуюся ситуацию. Это, конечно, потрясающий пример недостатка политической воли (пусть и в одном, конкретном «эпизоде»), который был следствием «либерализма».
А.И. Микоян был наиболее характерным представителем прослойки партийно-государственных технократов, порожденных промышленной модернизацией. Их энергичность, деловитость и аскетизм немало способствовали подъему страны. Однако их узкий прагматизм препятствовал дальнейшей модернизации. В условиях же непрекращающейся западной экспансии он вёл к компромиссам, зачастую неоправданным, и попытке решать многие сложные проблемы путём «импорта» (в самом широком смысле) с Запада. Сначала это был импорт товаров, потом пришло время импорта идей и моделей.
Н. С. Хрущёв уже в 1954 году поручил Микояну дипломатическую задачу: как человек, не ассоциировавшийся со сталинской внешней политикой, он был направлен в Югославию для урегулирования отношений с Тито.
Перед ХХ съездом КПСС (февраль 1956 г.) предложил Н. С. Хрущеву создать комиссию по расследованию сталинских репрессий. Возглавил первую комиссию по реабилитации жертв политических репрессий.
Решительно встал на защиту Н. С. Хрущева на июньском (1957 г.) Пленуме ЦК КПСС, фактически отстраненного от руководства работой Президиума ЦК. 23.10.1956 г. на заседании Президиума ЦК, обсуждавшем информацию Г. К. Жукова о положении в Венгрии, был единственным, кто высказался против введения советских войск: «Руками самих венгров наведем порядок. Введем войска – подпортим себе дело. Политические меры попробовать, а потом войска вводить».
После 1957 года Микоян стал одним из главных доверенных лиц Хрущёва: он совершил поездку по странам Азии, а в 1959 году для подготовки визита Хрущёва посетил США, а также вёл переговоры с Фиделем Кастро об установлении советско-кубинских отношений. Руководители Кубинской революции произвели приятное впечатление на Микояна; о Кастро он отзывался так: «Да, он революционер. Такой же, как мы. Я чувствовал себя так, словно вернулся в дни юности». В 1962 году активно участвовал в урегулировании «Карибского кризиса», ведя лично переговоры с Кеннеди и Кастро.
В это время у него умерла жена.
Также Микоян ассоциируется с расстрелом рабочих в Новочеркасске в 1962 году, куда он выехал как представитель Президиума ЦК вместе с Ф. Козловым.
С 1 июня 1962 в Советском Союзе были значительно повышены цены на основные продукты питания (мясо, молоко, масло в среднем на 30 %) и одновременно пересмотрены тарифные ставки рабочих. 1–2 июня 1962 в Новочеркасске произошли массовые демонстрации рабочих, протестующих против понижения уровня жизни. Выступления были в основном стихийные. Рабочие вышли на центральную площадь, чтобы вступить в диалог с городскими властями. Испугавшись ответственности, местное руководство на контакт с выступившими рабочими не пошло и поспешило запросить Москву, какие предпринимать действия. Тем временем стало совершенно очевидно, что люди, собравшиеся на площади, не собирались расходиться и что своими силами местные власти с ними не справятся. В Новочеркасск из Москвы для выяснения обстановки был направлен член Президиума ЦК КПСС А. И. Микоян, было принято совместное решение о разгоне демонстрации с помощью военной силы. 1-й секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущёв был в курсе принятия решения. О событиях 1–2 июня в Новочеркасске запрещалось давать какую-либо информацию.
В ноябре 1963 года А. И. Микоян представлял советское руководство на похоронах убитого президента США Джона Кеннеди.
Оказал содействие С. И. Аллилуевой, дочери И. В. Сталина, в выезде за границу, откуда она не возвратилась.
С 15 июля 1964 года по 9 декабря 1965 года Председатель Президиума Верховного Совета СССР (формально – высшая государственная должность). Во время октябрьского (1964 г.) пленума ЦК КПСС пытался осторожно защищать Хрущёва, подчёркивая его внешнеполитические заслуги. В результате в декабре 1965 года Микоян был отправлен в отставку как достигший 70-летнего возраста и заменён на лояльного Брежневу Николая Подгорного. При этом Анастас Микоян остался членом ЦК КПСС и членом Президиума Верховного Совета СССР (1965–1974), был награждён шестым орденом Ленина.
С июня 1974 г. персональный пенсионер союзного значения. По его словам, в начале 1967 г. «комсомольская» группа А. Н. Шелепина обратилась к нему с предложением принять участие в ее борьбе против группы Л. И. Брежнева. Гарантировали возвращение к политической жизни, восстановление в Политбюро. Ему надо было, с учетом его авторитета в партии, выступить на Пленуме первым, после чего высказались бы остальные и вопрос о смещении Л. И. Брежнева был бы решен. Отклонил это предложение. Л. И. Брежнев не любил его, называл в частных разговорах хитрым, скользким.
После освобождения с поста консультанта Президиума Верховного Совета СССР о нем забыли. Когда журнал «Огонек» опубликовал статью к его 80-летию, Л. И. Брежнев разгневался и устроил выволочку Отделу пропаганды ЦК. Был маленького роста, угловатый, сухой в общении, говорил по-русски с сильным кавказским акцентом. Люди, впервые слышавшие его, не привыкшие к его дикции, не понимали, что он говорит.
В молодости во время одного выступления в Сормово получил такую оценку: «Хорошо говорит человек, зажигательно! Жаль только, что не по-русски!» Единственный член сталинского Политбюро, умевший танцевать, но только лезгинку. Постоянно обсасывал вставные челюсти, клацал ими. Автор изречения «Пустая бутылка керосином пахнет». О его хитрости и изворотливости сочинен каламбур: «От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича».