Он был не только старейшим членом, но в первом одною из самых ярких фигур, если не самою яркою, а, во-второй, несомненно, наиболее влиятельным лидером, наиболее любимыми и уважаемым товарищем. В рейхстаге к его речам прислушивались даже тогда, когда он был единственным представителем в нем только что зародившейся и не имевшей еще влияния в стране партии, и прислушивались к ним, несмотря на то, что он был носителем миросозерцания совершенно чуждого, резко враждебного всему рейхстагу, и в самый разгар опьянения блеском оружия во имя интересов человечества и культуры мог протестовать против насильственного отвержения Эльзас-Лотарингии от Франции.