Вера Михайлловна Гэн
Фантом мести
Глава 7. Отчим. Звонок
Он налил себе ещё. Вино казалось кислым, но он пил его, чтобы заглушить боль, а она накатывала волнами, разливалась по животу, так что неясно было, где именно болит.
Затушил недокуренную сигарету в пепельнице, полной окурков, и взял дребезжащий телефон. Опять врач. Заполошно тарахтит что-то про дополнительное обследование, анализы… Нашёл лоха, думает, он купится на его разводилово. Мало ему отстегнули, по гроб жизни доить его собрался. Ну, он поставит лепилу на место!
– Какое ещё дополнительное обследование? Таблетки, типа, помогают. Ну, временно, не временно… Хорош трындеть, ничего я уточнять не собираюсь, не звоните больше!
Бросил телефон на стол. Нажал кнопку вызова секретарши. Та вошла деревянной походкой, прямая, напряжённая. Словно ожидает, что он её ударит. И заслужила! А что, нет? Ведёт себя… неправильно. Никакой игривости, вилянья бёдрами или там титьками потрясти. Эх, когда он её брал, она вроде не такая была. Но в последнее время что-то идёт не так. Как и с женой. Тьфу, не хочется вспоминать.
Он подозвал секретаршу недвусмысленным жестом, с досадой, но и каким-то мучительным удовольствием наблюдая за мелькнувшей на её лице гримасой страха. Вот так, пусть боится! Раз боишься, значит уважаешь. А он в последнее время стал ощущать некий дискомфорт, ему стало казаться, что его перестали ува… К дьволу! Он им ещё докажет!
Фигуристая, есть за что подержаться. Он хлопнул по откляченной попе, подержал руку, ожидая прилива крови к нужному органу, но в который уже раз ничего не почувствовал. Ни малейшего шевеления. Да что такое с ним! То есть не с ним, конечно. С ним всё в порядке, иначе и быть не может. Просто эта тёлка его больше не возбуждает.
Он ещё раз прошёлся взглядом по выпуклостям знакомой фигуры. Ляжки толстые, груди тяжёлые, с густо накрашенных ресниц сыплются ошмётки туши. Корова! Да ей наверно не меньше тридцатника. Старая толстая корова!
Он выпустил изо рта дым. В голубом облаке закачалось воздушное видение: тонкая фигурка, развевающиеся длинные волосы, чёрные стрелки ресниц, никакой тебе туши…
Он с досадой хлопнул по мягкому полушарию.
– Ну, чего растопырилась? Рано обрадовалась. Пшла вон.
Она не сдержала вздоха облегчения, и он, обозлившись, ударил ещё раз, так, что она вскрикнула от боли и торопливо побежала к двери, однако в спешке зацепилась каблуком о змеящийся по полу компьютерный провод и едва не упала.
Чисто корова на льду! Он не мог сдержать мстительной усмешки. Корова неуклюжая! Старуха! Он в порядке. Просто старухи ему на фиг не нужны.
Глава 8. Компик
7 сентября. Вечер.
Пишу в кровати, сейчас погашу свет и баиньки. Решила записать этот день до конца во всех подробностях.
Вернулась мамочка с работы и принесла торт. Мы с ней успели посидеть на кухне, посмеялись, я ей описала сегодняшние приключения. Она с некоторой опаской встретила появление котёночка, но я не могла расстаться с ним! И она со вздохом разрешила:
– Хорошо, малышка. Будем надеяться, что в такой день он не станет…
Она не договорила, но и так всё понятно. Сама ужасно боюсь, что отчим взъярится и вышвырнет бедняжку, от него всего можно ожидать.
Зато мама подарила мне телефон! Да, да!!! Наконец-то! Ура! Ура! Ура!
Я уже говорила? Это лучший День Рождения в моей жизни!
И его ничто не может омрачить! Я так решила. Даже то, что Отчим не принёс мне комп. Я и не особо рассчитывала. И всё же… надеялась… Зато он разрешил оставить котёнка. Сначала скривился, завидев его:
– Это ещё что?!
Но мы с мамой хором принялись уговаривать его: кису мне подарили друзья, отказаться нельзя и всё в таком духе, ну, он махнул рукой и ушёл. Но когда я спросила его:
– А где твой подарок? Ты купил мне комп?
Он ядовито бросил:
– Подарок тебе? Вон, у тебя уже есть.
Зато мама расслабилась наконец, вздохнула с облегчением:
– Могло быть хуже. А это… – она кивнула на мой оттопыренный карман, – ты спрячь. Не показывай.
Я кивнула. Мы поняли друг друга. Я бросилась к ней и обняла крепко-крепко.
– Ты лучшая мама в мире!
Пушистик хватает лапками ручку и мешает мне писать. Я глажу его и целую. Днём я его вымыла, теперь он чистенький и красивый.
– Отчим жадина! Вместо компа я получила в подарок тебя. Значит ты – мой Компик!
А главное – мы встретились с Алёшей! Он такой… необыкновенный!
Да, сегодня – самый лучший день в мой жизни! Я так счастлива!
Травка зеленеет,
солнышко блестит,
жёлтый лист осенний
по небу летит…
Клевера цветочки
украшают луг,
а над мшистой кочкой
кружится паук…
Как прозрачно небо!
Тучек ни следа…
Ловит крошки хлеба
утка у пруда…
Глава 9. У бабушки
10 сентября. Понедельник.
Здравствуй, мой Дневник.
В субботу и воскресенье были у бабушки. Ездили на кладбище, убирались на могилке дедушки, потом поминки, гости приходили на годину, 10 лет. Не слишком весело. Хорошо ещё, Компик был со мной. Телефон мне пришлось оставить дома, ведь сначала отчим поехал с нами. Зато он не остался ночевать, ведь у бабушки однокомнатная малогабаритка, спать ему негде. Мы с мамой легли на диван, а у бабушки есть кровать. В субботу ещё было ничего, суета, гости. А в воскресенье бабушка снова принялась нас воспитывать. Почему так получается, что мы с мамой у неё всегда плохие? Ну обязательно найдёт к чему придраться. И это бы ещё ладно, укажи на ошибку и довольно. Нет, она пилит и пилит, пока от нашего настроения и терпения одни опилки не останутся. Я не выдержала и прямо высказала ей это. И что услышала?
– Я для вашего же блага стараюсь. Учу уму разуму.
О-ох… Мама привычно терпит и молчит, прячет от меня глаза. А мне хочется возмутиться, но жаль мамочку, тогда бабушка совсем её заклюёт, ещё бы, ведь у неё появится ещё один повод доставать маму – та плохо воспитывает дочь.
Знаешь, Дневник, мне кажется, я поняла, почему мама такая забитая. Она привыкла слушаться. Бабушка всю жизнь её подавляла и унижала. Может она и хотела сделать как лучше, но получилось – хуже некуда! А ведь я знаю – внутри мама совсем другая. Иногда ловлю у неё ТАКОЙ взгляд. Она порой кажется мне похожей на чайник, который сейчас взорвётся, потому что пару некуда выйти.
Ну, хватит о грустном.
Видела Алёшу на переменке мельком. Их класс переходил в другой кабинет. А я шла с девочками. Он заулыбался. Какая обаятельная у него улыбка! Он такой классный!!! Но его теребили ребята, и он отвернулся.
Всё равно я очень рада. День прожит не зря.
Солнце облако закрыло
Серое, лохматое.
Тень на землю уронило
И дождём закапало.
Кап-кап-кап, стучится дождик,
На асфальте лужицы.
Листик, на корабль похожий,
В водостоке кружится…
Дождь нескоро перестанет,
И бегут прохожие
С разноцветными зонтами
На грибы похожие.
Глава 10. Контрольная. Кино
12 сентября.
За два дня видела всего раз. Тоже мельком. Он никогда не бывает один. Я тоже.
13 сентября.
Сегодня писали контрошу по матике. Как обычно Люська (она сидит передо мной) и Ленка (за мной) дожидались, пока я им передам решение. Да ещё и Галя (сидит вместе с Люсей) подсовывала свой пример, а ведь у неё первый вариант. Но что поделаешь? Пришлось торопиться, ведь надо было ещё переписать всё для Луки и передать на заднюю парту, а Фёдор Павлович бдел как никогда. Правда не до конца урока. И всё равно из-за спешки я сделала несколько помарок и исправлений у себя, учитель снова прицепится и поставит четвёрку, а то и трояк, он сейчас такой злой ходит! То есть ходить он стал намного меньше, и читать нравоучения перестал. Только забудется, рот откроет, но погладит свой парик (да-да, он его снова напялил!) и возвращается за свой стол.
На большой перемене идём с Томой по коридору, вижу, Алёша! Я так обрадовалась! И он, по-моему, тоже. Хотел к нам подойти, но тут откуда ни возьмись появились Андрюс с Игорем. Игорь предложил:
– Пошли после уроков в кино?
Томка засияла, будто сто лет в киношке не была:
– Замётано! Андрюс, с тебя билет.
Андрюс кивнул, улыбнулся мне. Я кисло растянула губы в ответ. Спохватилась, когда мальчишки уже отошли:
– Я не пойду.
– Ты что? – удивилась Тома.
Я оглянулась на Алёшу, но его уже не было. У меня настроение испортилось. Не хочу ни в какое кино. С ними. Вот если бы с Алёшей… Но не могла же я Томе признаться. Пришлось выкручиваться:
– Неудобно. Ты всегда заставляешь Андрюса за меня платить…
– Но ведь тебе денег совсем не дают. И потом, не всегда он покупает, иногда мы с Игорьком скидываемся.
– Вот именно…
И тут Томка меня сразила:
– Ты что, хочешь мне всё испортить?
Я растерялась.
– Что?
– У меня может наконец появился шанс замутить с Игорем. По-настоящему. Сечёшь?
– Нет.
Я правда ничего не поняла тогда. Зато, когда мы сидели в зале, и я наблюдала, как рука Игоря скользит вверх по руке Томы и устраивается на её плече, приобнимая, а вторая ложится на её колено и перебирает пальчики её руки, в то же время вроде бы невзначай поглаживая её ногу… Вот тут до меня дошло! И то не сразу, а только после того, как я с удивлением взглянула на Томкино лицо, подумав, почему это она ему не врежет? А у неё такой вид! Словно кошка, которую за ушком чешут. Мамочки! ОМГ!!! У меня слов нет!
И вдруг кто-то дотронулся до моего плеча! Я чуть не подпрыгнула на полметра! Оглядываюсь, Андрюс как-то странно на меня смотрит и начинает тихонечко поглаживать мою косу. Я от неожиданности, наверное, дёрнулась, его пальцы запутались у меня в волосах и получилось, что он меня за них рванул. Мне больно стало. Я даже тихонько вскрикнула. Он испуганно убрал руку. Ох…
Ну, думаю, пронесло. Ничего подобного. Сидим, вдруг замечаю, что его ладонь потихоньку ползёт к моей и накрывает её. Я резко выдернула, как-то само получилось.
Уф. Сижу, вся красная, неудобно ужасно. Андрюс вздыхает и глядит на меня вроде бы… с укором? Потом наклоняется и шепчет:
– Ну что ты. Я же ничего такого…
И снова пытается взять мои пальцы. Ой, ну вот что мне было делать? Я какое-то время терпела, а потом наши руки так раскалились, прямо обжигали друг друга, я и вытащила свою. Он, по-моему, даже рад был. А может нет. Он ведь тоже косился на Игоря и Тому. А те уже всякий стыд потеряли. Сидят, склонившись головами друг к другу, ладошки сцеплены, а вторая рука Игорька поглаживает Томино плечико.
Мне так нехорошо стало! До меня наконец дошло, что всё это было задумано заранее. Я припомнила взгляды, которыми они обменивались на перемене, когда договаривались пойти в кино, и Андрюс… Мне ещё тогда показалось, что он как-то странно улыбается. И после уроков тоже, когда мы встретились на лестнице в школьном дворе. К нам тогда подошёл Алёша. Только я обрадовалась, как Тома говорит ему:
– Лёш, не обижайся, но мы в киношку.
А он:
– Можно мне с вами?
И на меня посмотрел. Нежно. Я чуть не взлетела. Но Андрюс всё испортил:
– Лех, ты… лишний.
И с таким видом это сказал, как будто имел право. Он даже встал около меня так, словно загородить пытался от Алёши. Мне даже показалось, сделал движение руками… обнять. Но я тогда не придала этому значения, ведь я не знала, что потом будет! А тогда… я только посмотрела на Алёшу виновато. А он посмурнел, обвёл взглядом нас всех и отошёл. А за ним как всегда хвостиком Ряба побежал и стал тараторить, достаточно громко, нам слышно было:
– Ты что, к Анжелке-недотроге никто даже не приближается! Все знают, она – девчонка Андрюса!
Андрюс даже возгордился, по-моему. Может он потому так себя вёл? Решил оправдать общее мнение. И потом… ему, наверное, завидно было. Игорь на него такие взгляды горделивые кидал! Вот и… расстроился сильно. Это было заметно. Мы как деревянные до конца фильма досидели. Он на меня больше даже не взглянул, а я… Скукожилась, сжав руки на коленях, и думала об Алёше. Неужели он поверил? Что же теперь будет?
Когда мы вышли из кинотеатра, Игорь предложил зайти в кафешку, но Андрюс отказался.
– Ты обещал мне игру скачать.
Наш с ним хмурый вид испортил настроение Игорю и Томе. Андрюс с Игорем пошли в одну сторону, мы в другую, и всю дорогу Тома выговаривала мне:
– После кафе он наверняка пошёл бы провожать меня домой.
– Да они сто раз нас провожали!
– Как ты не понимаешь! Сегодня всё должно было быть по-другому! Он проводил бы меня до подъезда, нет, до самой квартиры, и там…
– Да что?
– Поцеловал!
– О-ох!
– А ты… Ну почему ты такая?
– Какая?
– Ведёшь себя как ребёнок!
– Это ты ведёшь себя, как…
– Да нормально я себя веду! Нам уже пятнадцать, а мы всё как дети, ты что совсем не въезжаешь?
Мне так грустно стало!
– Помнишь, как мы в мяч играли, в прятки, так хорошо было… раньше…
– Мы выросли. Пора в другие игры играть.
– Мне всё это не нравится.
И тут она выдала:
– Просто ты влюбилась в Алёшу.
Я обалдела.
– Откуда ты…
– Могла бы и сказать. Подруга называется.
И она гордо удалилась. Обиделась.
Дома я, даже не переодевшись, принялась смотреть фотки в телефоне. Да, да, мне удалось сфоткать Алёшу! Не очень удачный снимок, он стоит боком. Но всё равно я могу на него смотреть! Знаешь, мне стыдно признаваться, но я… поцеловала телефон. Вдруг захотелось. Это ведь совсем не то, что целоваться по-настоящему, правда?
Потом всё-таки переоделась, а в голове всё крутились слова Томы. Я подошла к зеркалу и увидела в нём… Незнакомку. С огромными горящими глазами, пылающими щеками и ярко-красными пухлыми губами. Волосы растрепались, но это ничуть не портило её красоты. Да, она была очень, очень красива! А всё потому, что…
Я влюбилась? Так значит любовь… такая?
– Мяу!
Подтвердил мой котёнок. Мне стало так легко! Я подхватила Компика и закружилась с ним в танце. Включила музыку по телеку. Котёнок вцепился в меня всеми лапами, а я смеялась и целовала его.
И вдруг заметила, что за мной через приоткрытую дверь наблюдает отчим! Я сразу выключила телевизор и хотела выйти, но он загородил проход.
– Не того целуешь. Он тебе подарков не подарит.
– Ты что ли подаришь?
– Я ведь тебя ещё не поздравил, до-оча.
Я с подозрением на него посмотрела. Что это он сегодня такой добрый? Может действительно собирается меня поздравить, стыдно стало? А он:
– Ну, поцелуй папку…
Нагибается ко мне. Неужели правда подарок купил? Компьютер? Он ведь знает, как я о нём мечтаю!
– И ты мне компьютер купишь?
– Если будешь хорошей девочкой.
Я быстро клюнула его в колючую щёку. Но ему не понравилось.
– Не так!
Он обхватил меня и прижал к себе. Я чуть не задохнулась. От него воняло табаком, перегаром, дезодорантом и ещё чем-то неприятным. К тому же было немного больно, он сжал мне рёбра.
– Ну же, поцелуй меня по-настоящему.
Мне даже показалось, он сам собирается поцеловать меня, причём не в щёку, а в… губы? Но скорее всего я ошибаюсь, просто я вырывалась и так получилось, что его рот мазнул немножко по моим губам. Фу, как только мама с ним целуется, от него ужасно пахнет! А тут и она появилась и окликнула его:
– Николай!
Он меня отпустил, и я помчалась к себе в комнату, вспомнила, что оставила телефон на столе! Растяпа, вдруг бы он его увидел? Тогда уж точно ничего не купит, и маме достанется. Хотя он обычно в мою комнату не заходит, но вдруг? Надо быть осторожнее. Сейчас допишу, залезу под одеяло и буду смотреть фотки. Может быть завтра удастся сделать новые, получше.
Спокойной ночи, Дневник. Компик царапает тебя лапкой, тоже шлёт привет. Пока.
Взлетаем к солнцу
осень дождь посылает
намокли крылья
Глава 11. Анна. Это ещё не больно
– Как ты смеешь! Она чистая, невинная девочка…
– Все вы невинные, пока вас не продавят. Раз, и готова шлюха. Ха-ха-ха!
– Она же… как дочь тебе!
– Ха-ха!
– Опомнись! Тебя посадят!
– Дура, у меня везде связи.
– Нет! Ты не посмеешь… Ай!
– Ты кому это говоришь? Я буду делать что хочу и с кем хочу! Ясно?
– Как ты можешь… Ты же ей с шести лет… вместо отца… Ты должен быть отцом!
– А ты меня уговори.
– Пусти… больно!
– Не-ет, это ещё не больно…
– Пожалуйста…
– И это тоже…
– А-а-а!
– Тихо! Ты же не хочешь, чтобы сюда прибежала дочурка? Или?..
– Не надо! Пожалуйста… Прошу…
– Тогда старайся. Ну!
Глава 12. Эварист Галуа
16 сентября. Воскресенье.
«Жизнь ценится не за длину, но за содержание»
/Сенека/
Какие правильные слова!
Вчера ничего полезного не сделала, кроме одного – взяла в библиотеке книгу Леопольда Инфельда «Эварист Галуа (Избранник богов)». Сегодня с утра стала её читать и сейчас кончила. Я прочитала её от корки до корки со всеми предисловиями и послесловиями 353 страницы. Короткая жизнь Галуа была полна героизма, страданий и обманутых надежд.
Исключённый из школы за свой неукротимый республиканский дух, он был затем брошен в тюрьму и, наконец, стал жертвой дуэли, подстроенной его политическими противниками. Прожил Галуа всего 20 лет и 5 месяцев. Но за это короткое время он сумел обессмертить своё имя. Эварист Галуа сам верил в свою гениальность и считал себя великим математиком. Он даже не признавал авторитета почти всех учёных, зато в себя верил безгранично. Великое самомнение? Но у него были для этого причины. Ему было всего около шестнадцати лет, когда он впервые открыл книгу по математике, это была книга Лежандра «Начала геометрии». Как начал читать её, так и читал несколько дней, ничего не учил, но уже заранее предвидел, что будет сказано дальше. За четыре года он изучил математику. В ночь накануне гибели за тринадцать часов до смерти он написал несколько страниц алгебраических уравнений, сделавших его одним из величайших математиков всех времён, ныне учёные исследуют их как «группу Галуа», «поле Галуа», «теорию Галуа», и достиг тем бессмертия.
Автор пишет, о чём думал Эварист Галуа за 13 часов до смерти: он думал о бессмертии и славе. Зачем нужна слава? Слава после смерти? Ведь человека нет, зачем же тогда она ему?
«Бессмертие! Иногда оно куплено одной минутой героизма. И стар, и млад может получить его. Нужен лишь удобный момент, когда история согласна уступить его по сходной цене. Есть и другое бессмертие, его достигают не жертвой духа, но торжеством разума.»
Я согласна с его общими рассуждениями о славе, бессмертии. Но зачем оно нужно, он не пишет. Только ли для удовлетворения своего Я? Или зачем-то ещё?
Сейчас невозможно сделать великое открытие одному. Каждый из нас – всего лишь клетка единого организма. Но… ведь и клетки бывают разные! Клетки, допустим, кожи и… клетки мозга! Это моё открытие!
Завтра в школу. Надеюсь, увижу А. Он больше не подходит. Но всегда смотрит на меня и радуется встрече. Почему я так думаю? Он сразу начинает улыбаться. У него такие белые зубы! Красивый ли он? Не знаю. Для меня очень. Достаточно высокий, с хорошей фигурой. Он активный, весёлый, общительный и очень обаятельный. В субботу весь день его не видела и специально прошла мимо его класса, заглянула в открытую дверь. Он стоял в окружении девочек, они весело разговаривали. Похоже, он этим доволен.
А я нет. Вдруг какая-нибудь из них ему понравится?
И всё же… мне кажется он думает обо мне! Он так радуется, когда видит меня! Всегда смотрит неотрывно. Мы проходим мимо друг друга… И всё. А я весь день вспоминаю нашу встречу…
Догорает закат за окном,
Красит ночь синеву чёрной сажей.
Лодкой, груженной серебром,
Среди волн-облаков месяц пляшет…
Ветер тучи несёт – в буре волн
Возносясь и в пучину срываясь,
Бесконечно летит светлый чёлн…
Всё на месте одном оставаясь…
25 сентября.
Все дни для меня теперь делятся на те, когда я ВИДЕЛА Алёшу и те, что НЕ ВИДЕЛА.
Если я не вижу его, у меня сразу портится настроение. Я становлюсь резкой и колючей. Бедный Вовчик, он тогда тоже становится грустным. Глядит на меня так, словно ему больно. А больно мне! Почему так всё вышло? И ведь мы теперь совсем не встречаемся с Андрюсом и Игорем. Ну, то есть на переменках видимся, Тома иногда весело болтает с Игорем, а мы с Андрюсом вообще не разговариваем, ему вроде бы неудобно, мне тоже. Но Алёша, наверное, думает, что мы с ним пара и боится нам помешать… Как мне жаль!
Любовь слетает бабочкой наивной,
Рождая грёзы и туманя взгляд…
Но туча, что поит цветок невинный,
Однажды посылает страшный град.
Пробиты лепестки, увяла роза,
И сбита с крыльев бабочки пыльца…
За что и почему? Но есть вопросы —
В тупик поставят даже мудреца…
3 октября.
Сегодня на перемене стоим с ребятами у окна, мальчишки «дерутся», они разыгрывали сцену из фильма. Лука разит Зыбу. Вовчик изображает мага, делает руками пассы. Тут подходят Игорь и Андрюс и тоже ввязываются в бой. Андрюс «побеждает», склоняет передо мной колено, и я торжественно вручаю ему «корону». И вдруг я замечаю взгляд Алёши. Как он на меня глядел!
Он как раз подходил к нам. И наткнулся на Рябу. Тот упал. Лежит на спине и пялится на мои ноги, прямо мне под юбку!
А у соседнего окна стояли Жорик и Мила с Юлей. Жорик с ехидной улыбочкой:
– Может и мне прилечь рядом?
А Милка:
– И чего они все в этой тощей находят?
А её подлипала Юлька:
– Ага, она даже не красится никогда.
А зачем мне краситься, брови и ресницы и так чёрные, не то что у этой белобрысой моли, если не нарисует, без лупы не отыскать!
До сих пор вспоминаю Его сияющий взгляд. И мне становится так хорошо!
Твой взгляд – ожог,
но шрам лелею,
пусть остаётся навсегда!
А пламень щёк
скрыть не сумеет
того, что я люблю тебя!
Я люблю? Неужели это любовь?