Кошки ходят поперек – Эдуард Веркин

Третья часть цикла о Стране Мечты – и снова удивление. Опять незнакомые лица и новое место действия. Из старых знакомых – только Лара, таинственным образом оказавшаяся зачисленной в элитный лицей самого обыкновенного российского города. С учетом того, что последний раз читатель встречал ее в Стране Мечты, занятой исключительно важным делом, это как минимум странно. Тем не менее, она посещает занятия, вызывает любопытство у одноклассников, но контактировать с ними не слишком жаждет. А в лицее происходит обычная школьная жизнь: подростки ссорятся, мирятся, дерутся, влюбляются, и все это описывается очень правдоподобно и живо, со свойственным автору юмором.На сей раз главным героем становится один из новых одноклассников Лары – юноша по имени Евгений Кокосов, по уже сложившейся в цикле традиции весьма неглупый, начитанный и язвительный. Интересно, что подростки, герои Веркина, в основном отнюдь не забитые неудачники, а вполне социально адаптированные, интеллектуально развитые, бойкие, языкастые, порой циничные. Чего-чего, а жалости и сочувствия они как-то не вызывают, за их приключениями (и злоключениями) интересно наблюдать, а из сложных ситуаций им прекрасно удается выпутаться и самим. Что касается Жени, то таинственность новой одноклассницы ему очень импонирует, и ему удается найти к ней подход. От Лары он узнает о существовании Страны Мечты и способах попасть туда и загорается идеей бросить все и с головой окунуться в приключения. Вот только нужно ли ему это и готов ли он оставить свою, в общем, безбедную сытую жизнь? Скорее нет. Но зато после всего произошедшего он полностью изменит свое отношение к миру и окружающим и сможет обрести свою мечту здесь, в этом мире.А Лара? А место Лары там, где она нужна. И она снова переходит черту между мирами, уводя с собой тех, кому это действительно необходимо.Страну Мечты ждет большая война, и тайны, открывшиеся в финале книги, недвусмысленно об этом говорят. И хотя не все секреты перестали быть секретами, все говорит о том, что читателя ждет эпический финал, в котором пазл из персонажей сложится полностью. Вот только каким он будет, этот финал, догадаться пока невозможно.

– Мы в кольце враждебных государств, – сказал Найм, – Какие самые враждебные?

– Америка? – неуверенно предположил Антон.

– Китай? – предположил еще кто-то

– Главные враги России – это Польша и Финляндия, – просветил Найм после трагической паузы. – Именно эта парочка. Они затаили глубокую ненависть к нам за то, что веками пребывали в составе нашего государства. За то, что мы их спасали столько лет…

Все мы и так давно знали про двух главных врагов России, года два уже. Но каждый раз изображали дремучесть, это улучшало настроение Найма и в итоге повышало общую успеваемость.

У нас тоже были учителя, имевшие своего конька, технично усадив на которого, можно было без помех заниматься своими делами, время от времени поглядываю на часы – сколько там до звонка? Правда я училась в скверной школе и считала, что в теперешних статусных учебных заведениях, вроде лицеев и гимназий, дело с подбором кадров обстоит иначе. Так и есть, наверно, если руководство озабочено эффективностью учебного процесса, а не тем, как выдоить из родителей учеников побольше денег. Тот, где учится Кокос. О боже, что за прозвище? Нет-нет, это не то, о чем вы могли подумать, это производная от фамилии Кокосов. Мальчик из хорошей семьи, лицей престижный и обучение стоит недешево, потому, кто попало туда не попадает. А кто «попало»? Кухаркины дети, надо полагать. У них в классе всего один такой, учится на губернаторскую стипендию, Гобзиков. И эта новенькая, как ее, Лара? Неизвестно откуда взялась, одета в дурацкую куртку с рынка и дешевые кроссовки. Очки еще, нет, не диоптрии – солнцезащитные фиолетовые.Что, прямо на занятиях в солнечных очках? Ну да. И никто не объяснил недопустимости? Пробовали, не слушается, никакого понятия о субординации. Я вам больше скажу, Автол пробовал снять. Какой автол? Аверьян Анатольевич, физрук, он ездит на единственном в городе Хаммере (фигасе, физрук); бывший целлюлозо-бумажный король одного из сопредельных районов. Понятно, откуда тачка, хотя принципы подбора педсостава становятся еще более неясными. А что неясного, он в прошлом чемпион области по боксу и наверняка имеет диплом физкультурного института, дающий право преподавать физкультуру в школе. А-а, ну тогда ладно. Вот и неладно, он беспредельщик и не гнушается рукоприкладством в отношении особо строптивых учеников. Один такой пробовал со старшим братом дзюдоистом прийти поговорить, после и он, и брат какое-то время лежали в больнице. Согласна, может городской фольклор, но очень похоже на правду. Так вот, Автол пробовал снять с Лары очки, но почему-то дважды оказался лежащим на полу, а третий раз не стал пытаться. Ох, как интересно. Да уж, скучной их жизнь не назовешь. Хотя особенно веселой тоже. Она просто другая. Отличается от той, которая была у нас и у наших родителей, и у их родителей, и вглубь на многие поколения. Дело не в том. что объективных трудностей («по морозу босиком» и «я в твои годы работал») стало меньше. Да, это поколение сытых детей, не знающих товарного дефицита и с интернетом в кармане. Но если вы подумаете, что жизнь у них легкая, вы сильно ошибетесь. Она качественно иная. Это первое поколение, которому нужно совмещать реальный и виртуальный миры. Переиграют в компьютерные игры или пересидят в чатах до трех часов ночи, утром не добудишься, в каком месте начинать сочувствовать их сложностям? Это вы зря, я не то имела в виду.Я о том, что это первое поколение, для которого недовоплощенность как свойство виртуальности максимально снивелировано. А с русского на понятный? Ну смотрите, создание виртуальной реальности – неотъемлемое свойство человеческой расы. Следует различать вторую реальность, которая мир предметов и вещей, от виртуального мира мечты и фантазии, представляющего собой совокупность наиболее ярких образов литературы, искусства, науки, философии. Коллективное бессознательное Юнга, ноосфера Вернадского, филогенез Тейяра де Шардена, теория пассионарности Льва Гумилева лишь отчасти передают суть этого образования. Возможно, горние миры Даймонов Даниила Андреева чуть ближе, но так или иначе – прежде предельно разреженная структура Места Снов за последние полтора десятка лет сгустилась до осязаемой плотности, а сакраментальное: «Бойтесь своих желаний, иногда они исполняются» скорректировалось до: «ибо они исполняются всегда». Былая недовоплощенность виртуального, отмеченная Сергеем Хоружим (русский читатель в неоплатном долгу у него за перевод «Улисса») обратилась собственной противоположностью – скорым и гротескным воплощением. И они, нынешние молодые, оказались первым поколением, стоящим перед лицом революционного, в сути, явления. И что с этим делать совершенно непонятно, и как – неясно, инструкций не приложено, остается действовать методом тыка, уповая на интуитивно понятный интерфейс. Универсальное: «поступай с другими так, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой» продолжает действовать; но это слишком общо; нужны солюшны, пошаговые инструкции прохождения для многих частных случаев, а на их месте пока табула раса.То, что делает своими книгами Эдуард Веркин – это энциклопедия типажей молодежной субкультуры, которые мне удобнее распределить по социальному признаку: от самого дна («Друг апрель») до весьма благополучных сфер («Пепел Анны»). И одновременно набор менее универсальных решений для конкретных случаев. Хм, например, что делать, когда посреди пшеничного поля на тебя нападает Полуденница, больше похожая на зомби? И это тоже, но если на месте зомби окажется любая другая опасность, руководство останется действенным.Вот уже и честь бы пора знать, а про книгу так и не сказала. Да ее лучше читать. Книга очень хорошая. с приключениями, опасностями, драками, психлечебницей, картами неведомых мест, предательством, необходимостью выбора из двух зол, каждое из которых остается злом и совершенно без розовых соплей. Впрочем,автор этим никогда не грешит. Лучше читать.

Много лет назад ( а именно, порядка восьми) я зашла в свою любимый книжный магазин рядом с домом. Впрочем, ничего удивительного в этом нет: в отделе фантастики я могла проводить часы, продавцы меня уже знали и даже почти не выгоняли, когда я устраивала из торгового зала читальный. И вот в тот самый день я увидела на полке Её. Она стояла на самой нижней полке в углу, замотанная в пленку, с обычной, в целом, обложкой. Меня зацепила аннотация. Драконы, которых ты можешь вырастить сам, которые могут есть мясо, а могут яблоки и мюсли, которые могут открыть тебе глаза…

Но карманные деньги у тогдашней меня не водились, а покупать подобную «макулатуру» мама необходимым не считала. Месяц, а то и больше я ходила в книжный и глядела на Неё. Гладила обложку, разглядывала рисунок, перечитывала аннотацию. А потом как-то времени свободного становилось все меньше,а магазин тем временем чах и в конце концов съехал. И в самом обычном городке, в оставшихся самых обычных книжных про Неё никто ничего не слышал. А вообще, это история про мечту, если кто помнит еще, что это такое.

Веркин, на самом деле, удивительный автор. В школьных сочинениях всегда заставляли упоминать про то, какие молодцы Гоголь с Чеховым, про влияние говорящих фамилий на восприятие мизансцены на этапе экспозиции, так что я пожалуй воспользуюсь готовым шаблоном и не буду отходить от канона. Умение подобрать герою имя, фамилию, кличку или же написать роман не упоминая имени ГГ вообще, – у автора в крови. Ну вот вы скажите, разве бы у вас в школе Кокосов не стал бы Кокосом? Или Носов – Носом, а то и Шнобелем? Причем, согласитесь, Нос и Шнобель это два абсолютно разных человека по повадкам, нравственному и физическому облику.

Удивительно точно передана атмосфера лицея. Вообще, подростковый мир описан так, будто его описывал сам подросток. Причем, так где Эдуард Веркин не пытается подражать сленгу перцев и метелок, чуваков и чувих, пытаясь противопоставить их мир миру олдменов (читай стандартная проблема отцов и детей), атмосфера переходного возраста ощущается куда правдоподобнее.

Здорово еще и то, что будучи частью цикла, «Кошки ходят поперек» спокойно читается и вне его. Да, в ней есть пасхалки и отсылки к предыдущим событиям ( поэтому мне прочитать её повторно в более взрослом возрасте оказалось еще более интересно), но восприятию основной линии истории они не мешают. А ведь воспринимать есть что.

Во-первых, жизнь лицея. Уже тогда, если школа получала звание лицея/гимназии/ШОДа, автоматически все руководство ( а вместе с ним и новоиспеченные лицеисты-гимназисты) принималось пахать на престиж учебного заведения. А потому никаких левых людей быть не должно, Дарвин завещал нам теорию естественного отбора, вот мы и отбираем! Это такие «суровые» реалии современного мира. А эти бесконечные внеклассные мероприятия? ОБЖшник, заставляющий собирать АК-47 на время? Иерархия шкафчиков? Да в конце концов то самое, пресловутое «лю»?! (ну правда, по крайне мере у нас никому в голову не приходило так его сокращать).

И параллельно с этим призрачная возможность уйти туда, где тебе не будут мешать взрослеть так,как ты хочешь. Быть кем-то другим. И тут нестандартный ход для истории про попаданцев: хочешь куда-то попасть? – заслужи это! Вырасти дракона, изобрети раствор открывающий порталы, отыщи «Место Снов», проследи за кошкой, займись топографией. Прояви, так сказать, свои таланты и возможности. Кто хочет, тот всегда найдет, помни об этом.

А еще помни о том, что мы в ответе за все. За тех кого приручили, за свои слова, поступки и мечты, в том числе. Это жестоко, это уже вам недетское фэнтези про добрых фей крестных. Это взрослая мораль, до которой порой сами взрослые даже не доходят. Говорят, что дети, где бы они не были, – самые жестокие создания. Хроники Страны Мечты прямое этому доказательство…

…А Её я все-таки получила. Спустя год и несколько месяцев после закрытия магазина и спустя две недели после моего дня рождения мне её подарила подруга, которую я пару раз таскала с собой в книжный. Пленки, прикрывающей обложку и не дающей открыть книгу, на ней уже не было, уголки немного обтрепались, а страницы были из пожелтевшей бумаги. Я аккуратно подклеила корешок и спрятала Её в шкафу среди простыней, подальше от маминых глаз. Тайком, когда никого не было дома или все уже спали, Она доставалась и читалась. Тихо шуршали страницы, тускло подмигивал дешевый фонарик под одеялом. А потом меня поймали. Все. Отыграли «Анаболики». Конец истории.

Но с тех пор меня преследовало такое странное ощущение, которое не покидает меня и теперь, когда я перечитываю её: щемящее чувство, как будто у тебя что-то было и ты это потерял. И даже не знаешь, что потерял-то, но сердце будто что-то тянет. Ведь книга, как и вся серия, не о драконах, магах или рыцарях, но и о школьных буднях. Она о выборе, от которого зависит вся наша последующая жизнь и который мы совершаем еще тогда, будучи на границе двух миров. И какой путь верный нам было известно, но только раз. Там, когда мы выбрали какую границу пересечь.