Вероника Чуркина
Я – взмах крыла бабочки
Глава 14. За всеми природными процессами требуется хозяйский надзор.
Тогда в молодости зной июля меня совершенно не обременял. Сенокос. Я граблями сопя от усердия и отмахиваясь от назойливых мух, переворачивала скошенную и уже подсохшую траву. Свекровь в тот раз долго сокрушалась, что не с той стороны участка начала шевелить траву, не по солнцу. А я не понимала да и сейчас не пойму, какая тут может быть существенная разница в действиях. Тогда мы всем семейством жили в деревне, настоящей деревне, не такой прилизанной макетной. У нас в большом хлеву теснилась живность в виде коровы, телёнка и курочек, а в сезон после официальной работы начиналась вторая смена во дворе и огороде. Вкалывали как проклятые, и временная передышка наступала только с прилётом «белых мух», то есть снега. Мне молоденькой и не искушённой праздной жизнью хотелось полноценного отдыха где-нибудь в приятной обстановке, хотелось поехать к морю, сходить в театр. Много чего тогда хотелось, а мечты те сбылись только здесь и сейчас. Мечты мои почти все сбылись, но в то время это было ценнее, нужнее что ли. Меньше бы с мужем ругались, любили бы друг друга сильнее. Тогда же я хотела с матерью вдвоём съездить на её историческую родину под Ярославль, но не получилось. Откладывали поездку, долго копили деньги, а потом уже и не с кем было ехать, матери не стало. В те годы, едва повзрослев, в матери я нашла подругу преданную и любящую. Я знала, к кому можно было обратиться в трудную минуту, даже просто поговорить, рассказать о своих проблемах. Я могла спокойно доверить матери любую тайну, любой секретик. Мы казались родственными душами, а когда она ушла в мир иной, я почувствовала себя ущербной, словно у меня что-то отрезали, руку или ногу. Я словно лишилась источника радости. Напрасно считается, что время лечит, не в этот раз. Время не лечит, а боль утраты только притупляется. Я отчаянно стремилась стать таким же незаменимым другом для сына. Я считаю, не достаточно самой любить, надо воспитывать юную душу, приучать к трудностям, учить видеть чужие страдания. Я была плохой матерью. Я только смогла приучить сына не замыкаться в себе, а обращаться ко мне в трудную минуту – мать не откажет, чем-нибудь да поможет, хотя бы советом.
И тут нарисовалась собственной персоной Душечка:
– Проснись и наслаждайся! И как ты можешь спать сидя? Соседи, милые люди, меня угостили и тебе кусочек лакомства прислали, – внученька сунула мне в руки тарелочку с дымящимся мясом. Или может быть, это не было мясом? Я посмотрела на ближайший дом и помахала приветственно рукой этим милым людям. Они замахали руками и поулыбались в ответ. Легко быть добрым, когда живёшь в достатке, и как же бывает трудно поделиться с ближним последним куском хлеба. Уж я-то знаю.
Что за милое наваждение, иметь всё необходимое, не думать ежеминутно о хлебе насущном, приглашать в гости друзей, дарить необременительные подарки и наносить ответные визиты.
– Что-то тебе взгрустнулось, бабуленция моя! – Душечка пыталась вырвать меня из грёз обыденности. Признаюсь, с моей внученькой некогда скучать. И правда, она потащила бегать по необъятным сверкающих лабиринтах. Но сначала мы вместе с соседями заглянули в лесок, тот что за нашим домом, и обнаружили там небольшое озеро. Природа роскошная, вода в озере тёплая, и мы купались в нём. Летний зной приятно обволакивал плечи, мы позагорали. А как же иначе? Этот маленький кусочек земли не отпускал, не хотел отпускать.
Я и не поняла, не успела заметить, как соскучилась по простой жизни, еде без изысков, прозрачной озёрной воде, траве не стриженной роботами. Хвала дикой природе! Даже по мухам я соскучилась! Потом нехотя вернулись в дом и после сытного обеда двинулись на прохождение лабиринта. Хотелось всё же изведать на себе подлинное притяжение Марса. мы блуждали часа три наверное и наконец наткнулись на огромное пространство в сиреневой дымке. Едва ступив за отметку, за красную линию, я сразу почувствовала изменения во всём теле. Вот оно, началось! Голова закружилась. Сделала шаг вперёд, а он оказался неимоверно длинным. Такое чувство, словно я куда-то подпрыгнула. Особого восторга повышенная прыгучесть у меня не вызвала, скорее всего в душе поселилось нарастающее беспокойство. Я повертела головой и обнаружила в центре этого безумного стадиона нечто похожее на лифт. Эх была – не была! Стараясь не сбиться с намеченного курса и не столкнуться с кем-либо ещё из экскурсантов, понеслась огромными шагами, как в сапогах-скороходах. Вот тебе и сказка – ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок! Урок я получила сполна, не гоняйся за диковинками, а не-то тошнить начнёт. Голова нещадно кружилась, я влетела в лифт с трудом сдерживаясь от рвотных позывов. Рядом, как оказалось, всхлипывала Надюшечка. Лифт скоренько умчал нас прочь от гравитационных аттракционов. По этой же причине нам с Душечкой надоела голая наука, и мы не сговариваясь решили пошляться по музею самостоятельно. Мы созерцали фото и макеты модных инноваций, и настроение сразу поднялось. Тихо смеялись над женскими серебристыми ботфортами мерцающими в сумерках голубоватым светом в специально затемнённом уголочке выставки. Летний комбинезончик нежно-лилового оттенка с сияющими розовыми звёздочками вызвал новый взрыв веселья. Девица-голограмма наряженная в это чудо модельного бизнеса, распевала очаровательную песенку на итальянском языке. Душечка мне пояснила, что смысл песенки сводился к тому, что Марсиане весёлые люди и у них не принято скучать. К этому времени Душечка уже полностью развеселилась и выкинула печаль из сердца, особенно после увиденного электромобиля скопированного по внешнему виду с первого марсохода. Мы долго шлялись без определённой цели по залам. Красивые витрины так и приманивали для обследования содержимого.
Наконец мы покинули здание музея. А здание ли это вообще? По мне так мы долго блуждали по городу, не иначе. После посещения музея Душечке вздумалось прибарахлиться. Весь остаток вечера мы буквально затаривались шмотками. Оторвались по полной программе, обследовав довольно приличное количество сигазинов, есгазинов, дагазинов и всяческих других «зинов». Успокоились, когда салон арендованной кареты был забит под завязку пакетами, коробками и фирменными новомодными упаковками. Честно награбленное имущество дома делили шумно и с хохотом. Примеряли всё подряд и нам всё нравилось. Потом за полночь долго пили чай с малинишным вареньем и смотрели прямую трансляцию концерта Марсианских знаменитых певцов.
Утром мы конечно же дружно проспали на работу, и никакой умный дом был не в состоянии нас поднять с постелей. Позорище! Мы умудрились продрыхнуть работу, которая начиналась после полудня! Я вскочила уже около двух часов дня и заметалась в панике. Без стука минуя все условности, ворвалась к Душечке в комнату:
– Соня, подъём! Проспали!
– Не кипишуй, прорвёмся, – сонно пробормотала та в ответ на мой вопль отчаяния и безнадёги.
– Не хорошо работу прогуливать! И кто нас заменит? – В такие моменты я могла общаться только на повышенных тонах.
– Не парься! Как всегда роботы придут на помощь гуманоидам, – чуть бодрее высказалась Душечка. – Мы же имеем свойство отдыхать, иногда спим, а в это время механизмы двигаются и без нашего участия.
– Зачем тогда мы на работу ходим? – Задала я глупый вопрос.
– Затем, чтобы не отставать от жизни. Быть в теме очень важно, да и на тусовках есть чем похвастаться, – Надюшечка начинала сердиться.
– Так это всё блеф и надувательство? – От возмущения у меня перехватило горло, и я чуть не задохнулась буквально.
– Не горячись так. Я немного преувеличила, сказав про тусовки. Мода знаешь ли, переменчива, а самостоятельные серьёзные девушки всегда в цене. Их больше уважают, да и профессии новые осваивать куда увлекательнее тупого лежания на диване. О, сколько профессий я перепробовала! Где я только не работала!
– И сколько у тебя было специальностей? – Я недоверчиво покосилась на девушку.
– Как капель воды в наполненном доверху стакане! Одни нравились, другие не очень. Вот помню в Африке я работала врачом, а дольше всего я трудилась в Антарктиде ветеринаром. Может, мемуары написать, столько всего насмотрелась, – Надюшечка глубоко задумалась, что было ей совсем не свойственно.
– Ты совсем не похожа на врача, да и на ветеринара тоже – я почти прошептала от изумления.
– Много ты понимаешь с высоты своего доисторического возраста! В работе врача теперь нет ничего сложного, может каждый трудиться после прохождения краткосрочного курса обучения. Я тогда щеголяла в традиционном белом халатике и в высоком медицинском колпаке на голове. Я с улыбкой на устах приглашала пациентов в диагностический центр, усаживала в специальное кресло и оп-ля, считывала показания с монитора. Одно нажатие кнопочки, и машина сама выдавала пошаговую инструкцию лечения, которая автоматически пересылалась в умный дом по месту обитания. Умный дом совершено самостоятельно кормит, поит пациента, одевает, вовремя по расписанию подаёт лекарства и даже баиньки укладывает. Когда я работала, меня все уважали, а благодарные выздоровившие граждане заваливали букетами цветов. Я целых два года наслаждалась вниманием публики, ну и пациентов тоже. Потом как обычно это бывает, всё приелось, надоели стоны и нытьё больных, и я уволилась. Всю голову сломала, чем ещё заняться. Видишь ли, ветеринар у нас тоже сейчас в тренде. Я целых три года в Антарктиде пингвинов лечила, проводила профилактические осмотры животных в паре с киборгами. Они отлавливали и загоняли в медицинский отсек пингвинов и проводили полное обследование. Если что не так, мог и чип сигнализировать об угрозе здоровью. Пляж пингвинов, как огромная ярмарка в древние времена, гомонил на все лады. Эти животные неуклюже передвигаются по суше, зато в воде очень даже грациозные. Я балдела от их брачных игрищ. Я торчала среди льдов в специализированном умном доме без всякого для себя ущерба физического, а так же психологического.
– Ты сама трогала пингвинов при осмотре, гладила их?
– Нет, конечно. Я их немного побаиваюсь. Всё делали роботы.
– А ты тогда зачем?
– Как это зачем? Для контроля! За всеми процессами на Земле требуется глаз да глаз, хозяйский глаз.
– Если боялась пингвинов, зачем тогда так долго работала в Антарктиде?
– Во-первых, не боялась, а опасалась, а это разные вещи. Ко всему прочему пингвинчики такие забавные, так потешно переваливаются, когда торопятся за прикормом.
– Чем их подкармливают?
– Рыбой, конечно. Только не простой живой рыбой, а воссозданной из морской воды и водорослей. Пингвины обычно не голодают, но когда зима посуровее, им трудновато приходится.
– Ты там со скуки не окочурилась в этой Антарктиде? – Я невольно улыбнулась, не в обиду, нет. Забавно представить Душечку среди вековых льдов и диких морозов. – Что делала в выходные дни и вообще а свободное от работы время?
– А я и не скучала вовсе! По субботам обычно ходила в пивбар. Предприимчивые американцы на своей климат-станции вручную пиво варят. Вкуснющее, прямо напиток богов!
– Что за климат-станция? – Насторожилась я заметив непонятное слово.
– Да обыкновенная исследовательская станция изменений климата Земли. Учёные там обитают и наблюдают за перемещениями воздушных масс, а так же за различными колебаниями пластов грунта. Научные умы рассчитывают построение маршрута торнадо, вихрей, тайфунов, перенаправляют их для достижения минимальных разрушений. Они могут усмирить даже не вовремя разбушевавшийся вулкан. Теперь человек подобен божеству, всё может содеять при желании.
– А если кто-то что-то не успеет или не пожелает приглушить деятельность, скажем торнадо?
– Тогда вмешается космический геопатруль и на помощь примчится биозащита.
– Круто! Нам такое и не снилось.
– Так это совсем недавно отрегулировали, лет пятьдесят или шестьдесят наверное.
– Не увиливай, пожалуйста от ответа про Антарктиду. Ты, Душечка, такая скрытная стала. Так и не сказала, что тебя держало три года в Антарктиде?
– Да ничего особенного, я тогда влюбилась и вышла замуж за тихого китайца-метеоролога. Как так вышло? Мы нечаянно познакомились на танцульках. Я его очаровала свей улыбкой, а он меня угостил элитным пивом с бабочками, – Душечка скромно опустила глазки в пол, словно выйти замуж за китайца – это сущая безделица.
– Как это пиво с бабочками? Вы едите бабочек? – Последнее признание Душечки выбило меня из колеи.
– Ой, ты придумаешь тоже, есть бабочек! Открываешь крышку пивной баночки, а оттуда выпархивают пять алых бабочек с золотистой каёмкой на крылышках и нашёптывают на ушко:"Выпьем за любовь, за первый взгляд очарованья!«
– И что дальше? – Не утерпела я от понуканий.
– Ну мы и выпили, нехило так выпили, а на утро стали счастливыми арктическими молодожёнами, – при этих словах Надюшечка заметно пригорюнилась и кажется даже чутка всплакнула.
– Майкла вспомнила?
– Ага, его родимого.Хоть бы голограммку скинул, всё веселее.
Меня вдруг осенило:
– Ты спутник Юпитера через чип пробивала?
– Не получается. Мощности не хватает, что ли. Да и настроиться не могу, как следует. Майкл, гадёныш в голове кордебалет выплясывает.
– Можно я попробую? Мне всё равно практиковаться надо, – после утвердительного кивка Душечки, я закрыла глаза, представила лицо подлого Майкла и собрала воедино все эмоции, всю обиду на него за поруганное счастье девушки. Кинул мою внученьку заезжий молодец! Посыл на стену для чипирования получился мощный. Пожалуй даже слишком мощно получилось, потому что Надюшечка громко охнула и запричитала:
– Беги, гоу, прекрати!
Я распахнула глаза и обалдела от увиденного. Там на стене болталось, как я понимаю, полное досье на Майкла с объёмным фото и биометрическими данными и пестрело новыми интересными фактами.
«Майкл Смит, он же Людвиг Берген, он же Кирил Солнцев в зависимости от обстоятельств. Дата рождения 17.11.2040 года. Страна происхождения засекречена. Место пребывания на данный момент – предположительно один из спутников Юпитера, уточнение возможно при наличии высшего допуска. Военная база закодирована.
Вид деятельности на данный момент – спящий агент Объединённой Охранной организации Солнечной системы. Ведётся подготовка к внедрению в систему Альфа-Центавра. Для получения дальнейшей инфы требуется допуск высшего уровня.»
– Время условного допуска к контакту истекло, – рявкнул неоправданно громко бесстрастный синтетический голос, и тут же по всем стенам понеслась передача про пользу потребления вишнёвого сока без добавления сахара. Я потрясла головой, убирая остатки шокового состояния. Это уже интересно, в карамельном царстве появились горькие приправы. У меня появилось такое ощущение, словно из-под ног убрали почву. Я подумала про себя, какая же я дура. Такая же растерянная и опустошённая я была после неудавшегося свидания в ресторане. Прошло несколько дней, а я всё не могла успокоиться, всё дёргалась и нервничала по этому поводу. Небезизвестный Саша так и не позвонил, он вообще больше мной не интересовался. Не прошло и недели, может он ещё в командировке? Я девушка очень старомодных взглядов, и мне с великим трудом далось решение о том, что бы позвонить Саше самой. А что? Я свободный человек и живу в свободной стране! А теперь уже и на свободной планете!
Я позвонила парню и ни капельки не пожалела об этом. Саша оказался симпатичным молодым человеко, очень улыбчивым, но абсолютно не желал со мной общаться. Я подивилась, на кой ляд Сашенька меня выдернул в ресторан? Он и сам ничего внятно не смог объяснить. Короче, вежливо поулыбались и распрощались на век. Одна деталь меня смутила, у Сашеньки как-то глазки бегали, словно он чего-то недоговаривал, или попросту боялся.
Вот и сейчас я почувствовала себя нехорошо. Может, не влезать в это дело? Но я уже не могла себя сдерживать. Старая жизнь была такая серая и убогая, а новое бытиё счастье сулило, будоража весь мой организм.
Вспоминаю ту старую жизнь с содроганием, она проходила под девизом – день прошёл и слава богу! А годы стремительно летели, как будто страницы переворачивались в большой старой книге судеб. Были годы, которые тянулись, как один пасмурный холодный октябрьский день. Но бывали и просветления, вдруг вспыхивала надежда на позитивные изменения. И всё же в последние три года я потеряла веру в себя. Без дружеской помощи морально да и материально жилось трудно. Тогда я откровенно нищенствовала и поэтому проблески радости появлялись редко. Наплевав на все приличия и условности, я возжелала принять участие во всех возможных сиюминутных приключениях. Я поддержу Душечку! Хочу жить так, что бы пятки горели от суеты и беготни!
Душечка остолбенело пялилась на транслируемую вишенку, прыгающую по голубой тарелочке и поющую хвалебные частушки про сок. У девицы-красавицы даже слёзы высохли:
– Майкл – агент! Офонареть! Чтоб меня расчипировали! Что теперь будет?
– Да ничего не будет. Будем жить, как раньше жили, чай пить с вишнёвым вареньем.
Внученька подозрительно на меня глянула и проронила печально:
– Неделю назад я нас выставила на поиски увлекательной профессии. Появились вакансии. В сигозин требуется консультант-садовод. В ближайший театр на пару месяцев берут в труппу женскую особь необременительного веса с обязательным знанием немецкого языка. Хотела тебе предложить консультанта, а сама собиралась удариться в творческие приключения. Скучненько мне стало заниматься отгрузкой яблок. Серпантин театральных интриг помог бы залечить мои кровоточащие любовные раны. Согласие подтверждать? – Душечка подняла на меня несчастные глаза. Девонька говорила и говорила, голос её постепенно окреп и стал звучать твёрже и увереннее, только в какой-то момент стали проскальзывать истеричные нотки. Совсем плохо дело. Девушка влюбилась со всей силы своего пылкого сердечка. Долго она ещё не сможет забыть этого паразита Майкла, ну и простить его тоже не сможет. Дело ещё осложняется тем, что это её последняя любовь перед процедурой восстановления. И как же она боится данной процедуры! Душечка мечтала на последок прочувствовать всю глубину мужской нежности и страсти, а оно эва как обернулось. Не могла другого парня попроще повстречать? Надо её тоже чем-то отвлечь. Может пришло время и мне покапризничать?
– Про себя подтверди, а мне и такая работа очень даже по душе. Отбой, красавица! Я люблю вкалывать на воздухе.
– Не хочу ничего подтверждать! Совсем ничего не хочу! – Надюшечка неожиданно рассердилась и даже не на кого-то, а похоже на саму себя. В порыве отчаяния Душечка принялась швырять из вазы яблоки через всю веранду прямо в сад. Яблоки прыгали как мячики по настилу террасы и раскатывались по углам.
– Успокойся, Душечка, солнышко моё ненаглядное! Ну-ка, кто сейчас пойдёт на работку и забудет окаянного Майкла? – Запела я самым сладким голосом, на какой только была способна.
– Плевать мне на работу! – Визжала Надюшечка и топала от ярости ногами. – И вообще мне наскучила эта пресная размеренная жизнь! Майкл – шимпанзёнок недоделанный, штуцер леворезьбовый, как я его ненавижу! – К счастью. вспышка ярости горела недолго и почти сразу погасла. Осталась тоска в голосе:
– Никки! В нашем роду не привыкли сдаваться, мы с тобой будем сражаться до победного конца! Собирайся, едем!
– Куда едем? – Опешила я. Я уже не спрашивала, с кем я буду биться за светлое будущее, не до того, знаете ли.
– Как это куда едем? И ты ещё спрашиваешь? Моя верная и преданная подруга, а так же родственница и не знает, чем мы должны сейчас заниматься? Едем исследовать окрестности Юпитера, и заодно пообщаемся с этим подпольным агентом Майклом. Хочу поглядеть в его бесстыжие глаза!
– Разве нас туда пустят? – Я не знала, что сказать Душечке на эту гневную речь. Я испугалась, что Душечка совсем уж разбушуется и непременно что-нибудь натворит. Она могла, с её-то темпераментом! Я живо представила, как нас повяжет полиция за несанкционированное проникновение на территорию чужой планеты, а потом и вовсе в тюрьму посадят. Или теперь нет тюрем, только общественные работы? Я же не могу бросить Душечку на произвол судьбы, родную кровинушку. А вдруг тюрьмы всё же сохранились? А полиция-то существует, или чем-то другим её заменили? Я не успела заметить ни люей в полицейской форме, ни роботов – блюстителей порядка. Хотя, то что я чего-то не заметила не означает, что такового не существует.
– Ты права, работать нас на Юпитер не пустят, – у Душечки включился мозг. – Но туризма ещё никто не отменял! На собственной яхте будем осваивать просторы нашей Солнечной системы. Ты со мной, моя бабуля?
– Не называй меня бабулей! Я всегда готова к приключениям, ты же знаешь. А где мы возьмём яхту?
– Глупый вопрос, конечно купим! За последние лет этак пятьдесят я скопила кое-что в денежном эквиваленте.
– И кем ты работала? – Вырвалось у меня совсем не то, о чём я желала бы знать.
– Кем я работала? да всё перепробовала! Продавцом была, врачом была, слесарем на космодроме была, садовником работала, дворником на Красной площади в Москве тоже работала. Ну и ещё где-то как-то по мелочи трудилась.
– Ну ты гигант мысли и тела! – Я не могла не восхититься подвигами внучки.
– Хотелось всё попробовать. Вот в космос как-то не рвалась, наверное потому как замужем счастлива на Земле была.
– А почему тогда разводились?
– Да ни почему. Интересы со временем менялись, хотелось новенького неизведанного. Мужчин я всегда притягивала, а они красиво ухаживали.
– А дети? – Я не понимала такой политики.
– А что дети? С детьми занимались няньки хорошо обученные, да ещё прислуживали роботы-универсалы. Полный порядок с детьми. Мужья навещали свои чада, играли с ними, обучали этикету и тонкостям общения между индивидуумами. А лично мне нравилось денежки копить, ну было это у меня как хобби.
