Вероника Сергеевна Меньшикова
Одержимый дьяволом
– Я боюсь, что ты решишь прекратить общение, именно когда узнаешь причину.
– Ты вампир? – Пошутила я, вспомнив «Сумерки».
– Нет. Я хуже.
Он развернулся, ушёл и никак не пояснил свой ответ.
Дома меня било мелкой дрожью. Конечно, мы с первого дня обменялись адресами в соц.сетях, и я уже просматривала его профиль (кстати, мы оба сменили семейное положение на «встречаемся»), но я, в основном, смотрела фото, узнавала, какую музыку он слушает, какие фильмы смотрит… И в этом плане мы не сходились явно.
Он любил мрачные, тяжёлые песни и фильмы. Триллеры про преисподнюю, песни о дьяволе… Это меня не особо напрягало: у всех свои вкусы и увлечения.
Видео с турниров по боевым искусствам я, конечно, видела, но прицельно их не смотрела. Может быть, зря.
Сейчас я зависла, думая, стоит ли мне их смотреть. В конце концов, я могу увидеть красивый бой, который заканчивается, как только об этом скажет судья, а могу увидеть то, что я видела сегодня вечером. Я уже не знала, что перевешивает: страх или симпатия.
В конце концов, я не стала смотреть. Тем более, я была так занята амурными делами все выходные, что оставила уроки на последнюю ночь…
Глава 6.
Поскольку мне почти не удалось поспать, утром я проснулась в ужасном состоянии. Родителей дома не было, ну, и… я осталась дома, что со мной случалось крайне редко. Сегодня же я просто завалилась спать.
Проснулась я от звонка в домофон. Было около четырёх часов дня, а на моём телефоне, который я ночью ставила на беззвучный, было 7 пропущенных, причём все от Стаса.
Дерьмо! Я думала, родители сегодня придут позже. Теперь придётся отчитываться за прогул, а причина была конкретно глупой. Кто виноват? Я виновата.
– Кто там? – Спросила я.
– Я, – Я не сразу узнала голос через домофон, – Стас.
Немного опешив, я открыла. Он знал, в каком доме я живу, но, кажется, я не сообщала номер квартиры.
Можно было бы переодеться, но я была во вполне приличной футболке и шортах, я не спала ни в короткой ночнушке, ни в нижнем белье. С удивлением, я открыла дверь.
– Ты заболела? – Спросил он с порога.
– Нет, я… я просто проспала.
– Отлично! – Произнёс он и протянул мне пакет.
Ну, классика: порошки от гриппа, капли в нос, спреи в горло и, конечно, апельсины.
– Спасибо, – Хихикнула я, – Приберегу на случай, когда реально заболею.
– Я очень рад, – Произнёс он, – А я могу… пройти?
– Да, конечно, – Кивнула я, – Только сними обувь. Нужны тапочки?
– Нет, не люблю. Проще в носках.
Я пожала плечами и указала ему на дверь своей комнаты, куда я прошла и прилегла на кровать. Пусть у меня и не было простуды, но голова раскалывалась…
Стас прошёл и робко сел на кровать.
– Мне кажется, что, всё-таки, тебя что-то беспокоит, – Мягко сказал он.
– Долго спала, теперь голова сильно болит.
– Я могу… я могу молитву прочитать. Думаю, поможет. Мне помогает.
Я не была особо верующей и не ожидала того, что он религиозен. Если хочет – почему бы и нет? Вреда-то точно не будет.
– Хорошо, читай, – Улыбнулась я, удивлённая такой заботой, пусть и не совсем стандартной.
Он положил руку мне на лоб и мгновенно стало легче просто от прикосновения того, кто мне приятен.
Ожидая услышать «Отче наш» или что-то такое, я удивилась, когда он заговорил на неизвестном языке. В голову пришли арабские суры, древнегреческий или Латынь, но какой конкретно язык это был, я так и не поняла.
– Лучше? – Спросил он, когда закончил.
– Да… – Немного покривила душой я, – Какой это был язык?
– Латынь, – Коротко произнёс он.
Я не разбиралась даже в Православной религии, а в остальных уж точно:
– Ты… католик? – Выдвинула я ту догадку, которая пришла мне в голову.
– Нет. И близко нет, – Почему-то горько улыбнулся он.
– Тогда… что это была за молитва? К какой религии ты относишься?
– Я скажу тебе позже, – Завёл старую песню он, – Можно я лягу рядом? В одежде?
– Ложись, – Разрешила я.
Он тут же меня обнял, я обняла его в ответ.
– Всё становится… максимально странным, – Произнесла я, – Ты скоро уже собираешься хоть что-то объяснять?
– Да. Я почти готов.
– Меня не устраивает «почти». Когда?
– Завтра. Завтра после уроков я приглашу тебя к себе домой и всё расскажу. Обещаю.
– Хорошо. «Завтра» звучит гораздо лучше, чем «когда-нибудь».
Несколько минут мы лежали молча, и мне было максимально комфортно в его объятиях. Да я бы и одежду согласилась снять… Вру. Я бы хотела снять одежду.
– Твои волосы… – Вдруг сказал он.
– С ними что-то не так? – Удивилась я.
– Я прикасаюсь к ним и чувствую силу. Твою энергию.
– Было бы достаточно сказать, что они тебе нравятся, – Хихикнула я.
– Можно… можно трогать?..
– Тебе – можно.
Конечно, я пока не знала, что такое секс. То есть, знала понаслышке, конечно, но сама-то не испытывала этих ощущений. Сейчас казалось, что то, что происходит между нами, даже интимнее секса.
Я задремала в объятиях Стаса, он сам разбудил меня ближе к вечеру:
– Наверное, скоро придут твои родители, так что…
Я поняла, что знакомство с родителями – слишком серьёзный шаг для данного этапа отношений, поэтому просто кивнула:
– Иди, конечно, я всё понимаю, – Мягко сказала я, – Завтра?
– Завтра, – Ответил он.
Весь следующий день я была, как на иголках. Что он такого расскажет? Были разные мысли, но все казались чушью и паранойей. Наркотики? Бандитизм? Судимость? Я не могла найти ответа.
Проблем из-за прогула у меня не возникло, мне сделали поблажку. Проблема была в том, что я никак не могла сосредоточиться на уроках, тем более, когда сам Стас сидел рядом со мной, и я чувствовала его энергетику. Определённо, сильную и пугающую. Может, и не стоит идти к нему домой?.. Хотя мы же оставались вчера наедине, и всё было прекрасно. Молитва на Латыни… странно, конечно, но отношение к религии у каждого разное. Он имеет право на свои религиозные взгляды, даже если они отличаются от общепринятых.
Наконец, мы шли к нему домой.
– Я не буду закрывать дверь изнутри, – Сказал он, – Если испугаешься – уходи, я ничего тебе не сделаю.
Спасибо, отлично «снизил» градус накала… Мне кажется, такое говорят те, кто расчленяет в доме младенцев. Ну, не этим же он занимается, правда?..
– Родителей нет дома?
– Нет, – Коротко ответил он.
Мы вошли в квартиру, дверь изнутри он действительно не закрыл.
Квартира была большой, с хорошим ремонтом, но в ней царил беспорядок.
Соврала. В ней царил срач.
– Может, расскажешь о родителях? – Мягко спросила я.
– Родители в разводе, – Произнёс он, – Отец работает на хорошей должности, он купил квартиру и оформил лично на меня, он оплачивает гимназию и даёт действительно щедрые алименты, но мы почти не общаемся.
– А… мама?
– Мама… – Грустно произнёс он, – Она то работает, то не работает. По правде говоря, она активно пытается построить личную жизнь, что пока ей не особо удаётся. Приходит раз в неделю, кидает деньги на стол и уходит, мол, разбирайся сам.
Я ужаснулась. Он тут же добавил:
– Она кидает далеко не копейки, суммы хорошие, я не жалуюсь.
– Да не в деньгах дело, – Пробормотала я, – Просто я не представляю, чтобы подобным образом родители относились ко мне. Хочешь я помогу с уборкой?
– Чуть позже. Сначала разговор. Садись на диван.
Немного дрожа, я села. Стас сел рядом.
– Я никогда и никому не рассказывал, ты будешь первой, – Произнёс он, – Я одержим дьяволом.
– Это… шутка? – Не поняла я.
– Нет. Это чистая правда.
Несколько секунд мы пристально смотрели друг другу в глаза. Потом он опустил взгляд и затараторил:
– Я понимаю, в это сложно поверить. Но откуда тогда во мне столько физической силы? Да, я проходил тяжёлые тренировки, но я всегда был сильнее всех остальных. Это правда, я мог побеждать людей вдвое или втрое крупнее себя, мог побеждать тех, кто занимается гораздо дольше… Когда я бил… этого…
– Кривошеева? – С ужасом сказала я.
– Да, – Произнёс он, – Я же понимал, что он повержен, я понимал, что поступаю глупо, но… мне удаётся выглядеть нормальным, обычно я сдерживаю Сейтана, но бывают моменты, когда он берёт верх, и тогда… я становлюсь вот таким. Клянусь, я стараюсь держать его в узде.
Я не знала, верить или нет, пока он не добавил:
– Ты думаешь, откуда я знаю Латынь? Я никогда не изучал этот язык. Я не знаю, ЧТО он такое. И не знаю, ЧТО я такое.
– Может, стоит сходить в церковь? – Осторожно произнесла я.
– В церкви мне сразу становится плохо. Да, меня крестили, как православного, но я не могу заходить в храм, у меня кружится голова, я почти теряю сознание…
– Что-нибудь ещё? – Осторожно спросила я, – Почему он именно Сейтан?
– Потому что он говорит со мной. Это началось со снов, а теперь проявляется наяву. Иногда он даже говорит через меня. Я понимаю, что это мой рот произносит слова, но также понимаю, что он навязывает мне свои мысли. Я не могу контролировать его, когда это происходит.
– А сейчас он… здесь? С тобой?
– Он всегда во мне, даже когда молчит. Я не хочу, чтобы ты хоть раз слышала от меня то, что заставляет говорить он. Я никогда бы этого не захотел.
– Посмотри мне в глаза, – Попросила я.
Я увидела то же, что и раньше, но теперь понимала, почему меня так пугают его глаза. На меня смотрел не человек. На меня смотрел дьявол.
– Я верю тебе, – Шепнула я.
Он опять опустил голову и стал рассматривать свои колени.
– Я принимаю тебя, – Прошептала я, беря его за руку, – Мы вместе справимся с этим. Вместе мы найдём способ исцелить тебя.
– Думаешь, это возможно? – Хмыкнул он.
Я взяла его за подбородок и мягко повернула его лицо так, чтобы снова встретиться глазами:
– Если люди любят друг друга, нет ничего невозможного.
– Я люблю тебя, – Прошептал он.
Не отвечая, я просто поцеловала его в губы и поцеловала по-взрослому.
Глава 7.
На уборку ни у кого из нас сил не было, он просто угостил меня чаем, а потом я пошла домой. Интима тоже не было.
У меня было что-то вроде аффекта. Если не верить в ангелов, в демонов, то… как ещё это можно объяснить? На моих глазах он сначала с лёгкостью победил троих, а потом превратился в чудовище. Если он не знает Латынь, но говорит на ней… Что ещё это может быть?
Придя домой, я села за ноутбук и стала искать статьи про одержимость. Там были абсолютно разные демоны, они питались разными эмоциями, они были разные по силе… Но, в принципе, всё сходилось.
На секунду мне пришла мысль, что в какой-то момент Сейтан может напасть и на меня. С другой стороны… пока же Стас как раз наказывал тех, кто угрожал мне.
Я не знала, что делать. Первое, что пришло в голову – как-то подсунуть святую воду вместо обычной. Это не совсем легко, но реально осуществимо. Вряд ли я уговорю его сходить на церковную службу, вряд ли уговорю надеть крестик… Я буду думать над этим позже. Святая вода – самый доступный из вариантов на данный момент.
После уроков Стас обратился ко мне максимально смущённо и неловко:
– Мы… мы пойдём гулять или ты не хочешь?
– Хочу, – Ответила я, – Но будь готов, что я буду задавать вопросы. По вчерашней теме.
– Принято. Отвечу.
Я кивнула, и он добавил:
– Я удивлён, что ты вообще согласилась.
– Ты раскрыл мне душу – с чего бы мне от тебя отказываться?
И снова полуулыбка, но мне показалось, что сейчас она была чуть шире, чем обычно.
Уже начинало холодать, так что я была в ветровке, как и мой кавалер.
– Мне кажется, тебе очень пойдёт косуха, – Вдруг сказал он.
Кажется, я ослышалась:
– Чего? – Рассмеялась я.
– Тебе пойдёт косуха. Я могу тебе её подарить.
– Это слишком дорогой подарок, – Пресекла я, – Не стоит.
– Всё равно куплю, – Произнёс он, – Носить или нет – это уже твоё дело.
Это был совсем не мой стиль, но какая разница? Подарки – это всегда приятно.
– Спасибо, – Пробормотала я.
Мы шли по опавшей листве. Я сама не знала, с какого вопроса начать:
– В общем… насчёт Сейтана. Он говорил с тобой после нашей встречи?
– Не говорил. Я и без этого его чувствую.
– И… как он отнёсся ко мне? Может ли он быть опасным для меня?
– Помнишь, что я сказал, когда трогал волосы?
– Что-то… что-то про силу… Прости, не запомнила.
– Я сказал то, что чувствовал. И я избил того ублюдка, потому что он хотел причинить вред не мне, а тебе. Я чувствую, что Сейтану ты тоже понравилась. Думаю, он сделает всё, чтобы тебя защищать.
– Разве он… если он демон… разве он не должен ненавидеть всех?..
– Знаешь, почему я подсел к тебе? Почему меня к тебе потянуло?
– Почему? – С трепетом спросила я.
– Потому что ты не просто понравилась мне внешне. Я разглядел в твоей красоте чистоту. Что-то ангельское, что-то несвойственное мне. Поэтому я буквально с первых минут запал. Я не понимаю, почему ты приняла мои ухаживания. Я же видел, что ты со страхом смотрела в мои глаза.
Я не знала, что ответить, чтобы ответ был максимально тактичным и не ранил его. Но откровенно врать бесполезно.
– Да, я… Я читала в твоих глазах угрозу. Я не буду лгать, что не чувствовала. Просто… мы на одной волне. Я знаю, что мы чувствуем друг друга. Какое-то время я выбирала между страхом и симпатией… Но симпатия победила, и я не жалею об этом.
– Я тоже не жалею, но… я не хочу, чтобы моя тьма поглотила и тебя. Я хочу, чтобы ты осталась такой, как сейчас: светлой и искренней.
– Я останусь такой. Я обещаю.
Мы улыбнулись друг другу, но тут всплыл ещё один вопрос:
– Расскажешь, почему тебя выгнали из спортивной школы? – Он отвернулся, – Из-за травмы?
– Из-за травмы, но не я её получил, – С грустью сказал он, – Я не рассчитал силу на тренировке и при броске сломал сопернику позвоночник. Я не получил судимости, в школе всё это замяли, потому что я бы огрёб меньше, чем тренер и дирекция школы. Каким образом замяли – честно, не знаю. Но моих родителей в конце года просто «попросили» написать заявление о том, что я ухожу из школы. Финита.
– При борьбе любой может не рассчитать силу, – Пожала плечами я, – Насколько я знаю, перед боем профессиональные спортсмены подписывают договор о том, что в случае тяжёлых повреждений или смерти ни организаторы, ни соперник ответственности не несут.
– Если уж совсем честно… – Начал он, вздохнул, а потом выпалил, – Это вышло за рамки спарринга. Перед тренировкой мы сильно поругались. Я не помню, кто первый начал провоцировать настоящую драку, возможно, что и я сам… Но я воспринял это, как угрозу для своей жизни и среагировал так, будто это был бой насмерть.
– То есть, ты… специально?..
– Нет, нет, нет! – Закричал он, – Я был в состоянии аффекта! Конечно, я много раз извинялся, конечно, я не хотел, чтобы по моей вине молодой парень остался инвалидом, но, чёрт подери, это случилось!
– Жалеешь об этом? – Прямо спросила я.
– Больше всего на свете я жалею об этом, – Произнёс он.
– Но в этом не только твоя вина, – Резонно заметила я, – Там тренер для антуража стоял, что ли? Если он видел, что это уже не спарринг, а драка, он должен был вас остановить.
