Ви Киланд
Рождественский сюрприз. Сборник
Глава 3
Чет
Две недели спустя
Стоя в приглушенном свете красно-зеленых гирлянд, я чувствовал себя в людском море рыбой, вынутой из воды. Вокруг все выглядели нелепо. Я не хотел иметь ничего общего с этим корпоративным праздником, но меня пригласил один из самых солидных клиентов, отказаться было неудобно. Я решил с часок поторговать лицом и уйти.
В принципе я не против вечеринок, но эта была тематической и рождественской, а Рождество вообще не моя тема. Ну кто, черт побери, устраивает карнавалы в декабре? Мне пришлось придумывать что-то в последнюю минуту, и я остался недоволен результатом: в магазине нашлись только два костюма моего размера, а ехать куда-то еще времени не осталось.
После второго праздничного пунша с ромом настроение у меня немного поднялось… и тут я увидел ее.
Она явно заметила меня раньше, потому что ее взгляд только что искрами не сыпал, буравя во мне дыры.
Она-то что здесь делает?
Марго.
Маргарет Адамс.
В скором будущем – экс-супруга моего клиента Рекса Адамса.
Эта женщина неизменно выглядела изумительно: длинные светлые волосы омбре, темнее у корней и платиновые к концам, оттеняло сексуально поблескивавшее алое платье с длинными рукавами и вырезом до пупа – боже!.. Образ дополняли красные туфли на убойных шпильках. Об этой женщине я фантазировал много дней, пока случайно не выяснил, кто она такая.
Кстати, а почему она не в костюме какой-нибудь снежинки?.. Я горько пожалел, что малодушно повелся, решив, что рядиться обязательно. Марго выглядела как нормальный человек, а я стоял Эльфом Бадди в желтых лосинах, тщетно стараясь сохранить остатки человеческого достоинства.
Я не ожидал увидеть ее до очередного заседания суда и до сих пор не мог привыкнуть к мысли, что Марго из кафе и есть Маргарет Адамс.
Я покосился на дверь, но улизнуть было поздно, она уже заметила мою желтую задницу. Не успел я глазом моргнуть, как Марго оказалась рядом.
– Так-так-так, кто к нам пожаловал – сам Эльф Бадди, он же Целующийся Бандит, он же Честер Сейнт собственной персоной! Кстати, можете смело менять фамилию на что-то более подходящее адвокату дьявола. Что вы здесь делаете?
– Это компания одного из моих клиентов, я получил приглашение. Хотя, по-моему, вечеринка в костюмах героев Рождества – идиотская идея.
– Спасибо, это я придумала. Я организатор этой вечеринки.
Блин, я и забыл, чем она занимается! Вот чем объяснялось ее присутствие и нормальный, не дурацкий внешний вид.
Марго продолжала, не сводя с меня взгляда:
– Значит, Карл Роудс и ваш клиент? А он знает, насколько вы продажны и бессердечны?
Я невольно сжал бокал.
– Не понял.
– Решили наложить лапу на деньги моей бабушки? На сбережения восьмидесятилетней старухи, с которых она платит за свое лечение? Ваша наглость поистине не знает границ. Раз вы такая хорошая ищейка, найдите лучше деньги, которые у меня украл Рекс! Я-то имела глупость поверить, что акции, которыми я владела, отчего-то резко упали в цене в прошлом году.
– Сейчас не время и не место это обсуждать. Я не привык разговаривать о делах в костюме Бадди-Эльфа.
– А по-моему, шутовской костюм вам отлично подходит. Можно было догадаться, что Рекс подберет адвоката еще подлее себя.
Прежде чем отвечать, я вылил в горло остаток коктейля, пожалев, что там мало алкоголя. Мне требовалось что-то, блин, покрепче, чем какой-то пунш с ромом.
Она назвала меня продажным? Но я лишь делал свою работу, выявив счета, имеющие отношение к ней и ее бабке! Я дел пока не проигрывал и не собираюсь, пусть мои клиенты не всегда правы. Рекс Адамс был мне антипатичен, я понимал, что он непорядочен, и про себя сочувствовал его бывшей жене… пока не познакомился с ней лично.
Но теперь всякое сочувствие к ней испарилось. Так я, значит, подлец? Кто бы говорил, если вспомнить, как сама она поступила со мной!
– И очень любезно, что вы еще в кафе представились адвокатом моего мужа! – хорохорилась Марго.
– Вы издеваетесь? Откуда мне было знать, кто вы?
Она подбоченилась.
– Да как вы могли не знать?..
– Вы назвались Марго. Супругу Рекса, насколько я знал, зовут Маргарет. Мне и в голову не пришло, что вы – это она.
– Меня все называют Марго, и я со своим адвокатом сидела в кафе, куда не соизволил явиться ваш клиент! Чего вы там торчали, раз Рекс все отменил?
– Я приехал в кафе к назначенному времени. Рекс позвонил мне за несколько минут до того, как подошли вы, и сказал, что это вы отменили встречу в последнюю минуту.
– Ого! Это на него похоже, – отрезала Марго и остро глянула на меня. – Он прожженный лжец, я бы никогда не отменила переговоры по разводу. Жду не дождусь, когда освобожусь от этого брака!
– Между прочим, в документах указано, что вас представляет мужчина. Откуда мне было знать, что подружка, которая до сих пор берет вас на слабо, – ваш адвокат?
– Она меня выручила, – буркнула Марго.
Недоверчиво качнув головой, я сказал:
– Слушайте, я понятия не имел, что вы – это вы. Если б знал, пальцем бы до вас не дотронулся.
– Значит, вы ни о чем не подозревали и у вас просто хобби развлекаться, соблазняя женщин?
Да она что, обкурилась?
– Соблаз… это вы ко мне подошли!
В ее тоне прорвалось искреннее волнение:
– Но вы так и не позвонили!
Ну знаете!..
Я подался вперед и процедил ей в лицо:
– Трудно дозвониться, если пишут неправильный номер телефона!
Ее глаза расширились:
– В смысле?!
– Я позвонил в тот же вечер и попал на какого-то Маурисио, который не стал стесняться в выражениях, когда я перезвонил вторично спустя десять секунд. Парень подтвердил, что это его номер, а не ваш.
Взгляд Марго растерянно заметался.
– Как же так? Неужели я неправильно записала? У вас он еще остался, ну, мой номер в телефоне?
Я вынул из кармана мобильный и открыл номер с именем Марго. Сам не знаю, почему я не стер этот контакт. Марго вгляделась и помрачнела, искренне огорчившись.
Кашлянув, она призналась:
– Я ввела 4229 вместо 4299. Но я не хотела давать вам неправильный номер.
Неожиданный поворот истории, на которую я уже хотел махнуть рукой!
Немного смягчившись, я сказал:
– А я думал, вы играете в странную игру – целуете по городу незнакомых мужчин и пишете им телефоны с потолка с целью посмеяться.
Марго заглянула мне прямо в глаза и ответила:
– Я бы никогда с человеком так не поступила. Да и зачем мне писать вам неверный номер после того чудесного поцелуя?..
Осекшись, она замерла с приоткрытым ртом, ошеломленная вырвавшимся у нее признанием. Видимо, не ожидала от себя подобной откровенности.
Я хотел сказать, что целый день только и думал о мягкости и вкусе ее губ. Несколько недель мне снились сны о можжевельнике… Я был рассеян нехарактерно долго для себя. После кафе я хотел выждать минимум сутки, но проглотил гордость и позвонил тем же вечером, надеясь уговорить Марго встретиться со мной. Я бы приехал куда угодно, лишь бы увидеть ее снова.
Но теперь, когда я знал, кто она, признания исключались. Простой разговор с Маргарет Адамс являлся конфликтом интересов.
– Похоже, мы стали жертвами досадного недоразумения, – проговорил я наконец.
– Значит, вы мне все-таки звонили? – спросила Марго с огоньком в глазах.
– Попытался, – я кивнул.
Марго поморгала, глядя куда-то в пространство, и снова взглянула на меня. В иной ситуации недоразумение разрешилось бы к лучшему, но сейчас? Что прикажете делать? Мы в тупике.
Мой взгляд рассеянно скользнул вдоль смелого декольте, открывавшего не только ложбинку между грудей, но и прекрасную кожу ниже, и мне вдруг захотелось поправить кое-что под желтым спандексом лосин. Момент возбуждаться был самый неподходящий – не только потому, что мой пах обтянут до неприличия, но и оттого, что Марго Адамс официально последняя женщина на Земле, к которой я имею право чувствовать страсть.
– Слушайте, Маргарет, я против вас ничего не имею, но я работаю на своего клиента.
Она выдохнула.
– Да я понимаю… И не сомневаюсь, что Рекс и вам врет напропалую. Он патологический лжец, Чет. – Ее голос задрожал. – Он мне изменял, хотя причин у него, поверьте, не было… Я хотела побыстрее развестись и забыть об ошибке под названием «брак», но Рекс продолжает портить мне жизнь. Я считаю, что заслуживаю быть с честным человеком, которому я могу доверять…
– Абсолютно заслуживаете, Марго, – без колебаний подтвердил я.
Рекса нужно показать психиатру. Изменять такой женщине!..
Но отчего я начал снова называть ее Марго? Марго – это женщина, с которой я целовался в кафе; передо мной сейчас Маргарет, жена моего клиента, о которой я и думать не имею права. Однако, глядя на нее, я видел милую, красивую и порядочную женщину, и все, чего мне хотелось, – позволить себе недопустимое: снова ее поцеловать.
– Можно личный вопрос? – спросила она.
– По делу, которое я веду? Клянусь, существуют строгие правила насчет конфиденциальности данных клиента, я не имею права обсуждать что-либо без присутствия вашего адвоката…
Марго покачала головой.
– Я не про Рекса. Сугубо общий вопрос.
Строго говоря, я не только не имел права обсуждать дело о разводе, но и лично общаться с Маргарет Адамс. Рекс рвал бы и метал, узнай он, что я вел светскую беседу с его женой… едва сдерживая желание наклониться и вдохнуть запах ее волос.
Блин, откуда взялось это желание? Я действительно вот-вот не выдержу и понюхаю ее чертовы волосы. Следовало заканчивать разговор, и побыстрее. Это я и хотел сделать, но у меня неожиданно вырвалось:
– Пожалуйста. Что за вопрос?
– Почему вы защищаете интересы всяких жлобов?
Я подавил смешок. Все-таки вопрос по делу о разводе (на Рексе и правда пробы ставить негде). Откашлявшись, я дал стандартный ответ:
– Конституция Соединенных Штатов гарантирует каждому гражданину право на надлежащее судопроизводство, в том числе представление его интересов компетентным адвокатом. Если адвокаты будут защищать только невинных – не жлобов, пользуясь вашей терминологией, – наступит крах системы правосудия.
Марго испытующе смотрела на меня, потирая подбородок.
– Иными словами, вы представляете жлобов, потому что наши отцы-основатели создали систему «сдержек и противовесов»?[1]
– Вот именно, – я кивнул.
– Хотите знать мое мнение?
Ее тон не обещал ничего хорошего, однако я снова с удивлением услышал свой собственный ответ:
– Сделайте одолжение.
Марго шагнула ко мне вплотную и приподнялась на мыски, так что мы оказались почти одного роста и нос к носу:
– Я думаю, вы мне лапшу вешаете!
Мы смотрели друг на друга секунд тридцать – я не мог отвести глаза. Не в силах сдерживаться дольше, я улыбнулся. Тут же искренняя улыбка осветила лицо Марго, и через мгновение мы уже хохотали. Марго держалась за живот; в какой-то момент она хрюкнула, что вызвало новый обоюдный взрыв смеха.
Утирая глаза, она с трудом проговорила:
– Да как вы это делаете? Только на этот раз без трепа, пожалуйста!
Я пожал плечами.
– Разве у вас не бывало клиентов, к которым не лежала душа?
– Бывали, но я всего лишь организую таким жлобам вечеринки или, допустим, предложение руки и сердца в торжественной обстановке, чтобы вид у них был попригляднее, а не вытираю ноги о недругов таких клиентов.
Возразить было нечего. Я действительно устал браться за дела людей, которых в детстве не познакомили с понятием морали. По этой причине я с некоторых пор подумывал уволиться из нашей конторы и открыть собственную практику. Иногда берешься за дело, думая, что защищаешь зашуганного дитятю, но, выслушав версию противной стороны, начинаешь подозревать, уж не твой ли клиент главный хулиган; в таких ситуациях у адвоката связаны руки. То, что Рекс отнюдь не жертва, я понял спустя полминуты общения, однако деваться мне было некуда, потому что я приучен рассматривать клиентов как толстые кошельки, откуда берется, в частности, моя почасовая оплата.
– Моя работа не всегда простая и приятная, – вздохнул я.
Марго наклонила голову, глядя на меня.
– Очень жаль, – ответила она.
– Жаль, что я адвокат?
– Нет, что вы адвокат Рекса.
– Почему?
Она взглянула на часы и вновь вскинула на меня глаза, покусывая нижнюю губу.
– Потому что я на сегодня уже отработала, а вы стоите под одной из омел, которые я лично развешивала утром.
Я невольно поглядел вверх. Елки-палки, так и есть… Больше всего на свете мне хотелось покрепче обнять Марго и поцеловать так, чтобы у нее дух захватило, – поцелуй в кафе долго не давал о себе забыть. Однако я не мог себе этого позволить. Я уже хотел не без сожаления сообщить об этом Марго, когда она вдруг повернулась и пошла к выходу.
Что за…
Марго оглянулась через плечо и хитренько улыбнулась.
– До новых встреч, мистер адвокат. Провожайте меня взглядом, не стесняйтесь, если, конечно, это не нарушает ваших профессиональных правил.
Я смотрел, как Марго Адамс идет по залу. Алое платье обтягивало ее потрясающий зад, подол ритмично покачивался из стороны в сторону. Истекать слюной, глядя на оппонента твоего клиента, действительно непрофессионально, но я тихо радовался, что не позволил себе большего.
Вот коснуться Марго Адамс было бы серьезным нарушением профессиональной этики.
Однако в глубине души я не сомневался – Марго стоит любых жертв.
Глава 4
Чет
Я решил сыграть в игру «кто первый струсит».
Помните правила? Два водителя мчатся навстречу друг другу; один из них вынужден свернуть, чтобы не разбиться в лепешку, и все единодушно признают, что у второго яйца больше.
– Мистер Сейнт? – послышался в интеркоме голос моей помощницы Лидии. – Пришел клиент, назначенный на три часа.
– Отлично, запускайте его через пять минут.
Я убрал со стола документы по другому делу и вынул из ящика желтую картонную папку с моими банковскими выписками. Сегодня у меня точно самые большие яйца в этом кабинете, однако иногда, в редких случаях, ни одна сторона не желает свернуть, и столкновение неизбежно. Несколько первых страниц я перевернул, чтобы не было видно имени владельца счета.
Ровно через пять минут Лидия постучала и открыла дверь. Я встал и застегнул пиджак, прежде чем обойти стол.
Рекс Адамс вошел в мой кабинет, как к себе домой.
Интересно, он всегда такой наглец?
Я привычно сверкнул фальшивой улыбкой и протянул руку.
– Рекс, рад вас видеть. Хорошо, что вы смогли прийти.
– В три часа в пятницу, – недовольно проворчал он. – Сплошные пробки, черт побери!
– Мне очень жаль, но это было единственное свободное время.
Не считая сегодняшнего утра в десять, вчера в одиннадцать, двенадцать и час, а позавчера вообще целый день – в канун Рождества клиенты не ломятся на прием к адвокату по разводам. Как ни прискорбно, я забыл упомянуть свободные часы, когда звонил Рексу с просьбой выбраться ко мне перед следующим слушанием. Ай-ай-ай, какой я рассеянный. Ну, подай на меня в суд, если хочешь.
– Прошу, – я указал на стулья для посетителей, а сам небрежно присел на угол стола. При переговорах поза многое значит, и сейчас я вовсе не случайно смотрел на Адамса сверху вниз. Поправив галстук, я взял со стола папку с моими выписками и начал, держа ее в руке:
– Занимаясь поиском незадекларированных банковских счетов, могущих принадлежать вашей супруге, наши специалисты неожиданно для себя обнаружили другой счет. Информация поступила ко мне совсем недавно, – я уверенно держал папку за корешок и помахивал ею, чтобы Рекс не мог ничего прочесть, но разглядел, что там банковские выписки.
– У Маргарет есть еще один счет? Я так и знал, что эта сучка что-то утаивает!
У меня непроизвольно сжались челюсти.
– Нет, счет открыт на ваше имя.
– Как это так?
– Видимо, это один из тех счетов, которые вы сочли возможным от меня скрыть, – я скрестил руки на груди, собравшись для крупнейшего блефа в моей карьере и рискуя, что Рекс рассмеется мне в лицо. – Похоже, сюда переводились средства, снятые с вашего семейного счета.
Но Адамс и бровью не повел.
– Ах, этот, в «Банко Попьюлар»… Но он не на мое имя, а на Мэрибел, я только бенефициар.
Брови у меня сошлись на переносице.
– Простите, кто эта Мэрибел?
– Моя девушка.
– А, понятно. Стало быть, это новый счет, который вы открыли, покинув супружеский кров?
– Нет, мы открыли его пару лет назад. Но не на мое же имя!
Этот Адамс – кусок дерьма.
Я бросил папку себе за спину на стол и поплотнее сплел руки, чтобы ненароком не врезать негодяю.
– Мы не указали этот счет в числе принадлежащего вам имущества, а список предстоит представить в суд на следующей неделе, – деловито сказал я.
– Да это иностранный банк, мы не обязаны его указывать!
Я едва сдержал смех.
– Так дела не делаются. По закону мы обязаны указать все вероятные активы, в том числе оборотные средства.
Адамс двинулся на стуле.
– Ну так притворитесь, будто вы о нем не знаете!
Именно на эту просьбу я и рассчитывал.
– Простите, не могу.
– Это еще почему? – Рекс покраснел от злости.
– Потому что это называется сознательным обманом и нарушением профессиональной этики.
Он вскочил со стула и рванул ко мне:
– Вы же адвокат, черт побери!
Я встал. Мои шесть футов два дюйма позволяли снисходительно взглянуть на Рексовы пять и восемь, или сколько там в нем.
– Вы хотите сказать, что адвокатам начхать на этику?
Он чуть сбавил агрессивный тон.
– Слушайте, но вы не можете упомянуть этот счет!
Я обошел стол и сел в свое кресло. Миссия выполнена; теперь либо я откажусь его представлять, либо он уволит меня. Мне было все равно.
Я уселся поудобнее – у меня будто гора упала с плеч. Зато Рекс теперь сидел на краешке стула, едва сдерживая беспокойство.
– Мистер Адамс, у меня, видите ли, связаны руки. Раз я знаю об этом счете, я не могу представить суду перечень принадлежащего вам имущества без этого счета. Это будет приравнено к лжесвидетельству.
– Чепуха, ваша задача защищать мои интересы!
Я развел руками.
– Простите, но либо вы прибавляете этот счет к перечню перед очередным слушанием, либо я не смогу вас представлять.
– Тогда вы уволены!
Бинго.
С Рождеством меня, блин.
* * *
Оставалась одна мелочь, которую надо было сделать до праздников. Я передал Лидии для регистрации подготовленное ходатайство об отказе представлять в суде Рекса Адамса, проверил в онлайн-банке, депонирован ли чек на мой годовой бонус, и решил, что, раз делать себе подарки так весело, надо сделать себе еще один. Пройдясь по коридору, куда выходили двери кабинетов старших компаньонов фирмы, я постучал в дверь единственного присутствовавшего на этой неделе – Милтона Флеминга. Я его не любил. Несколько раз, когда меня приглашали на пикники для руководства (обычно потому, что у меня лучший гандикап в гольфе в нашей конторе), Флеминг только и делал, что поливал грязью других сотрудников и красочно описывал, кого из помощниц он бы нагнул у ксерокса.
– Честер! Входите. Ну, как там гольф поживает?
В декабре в Нью-Йорке поля для гольфа покрыты снегом, но я ответил в тон:
– Отлично, просто отлично!
– Чем могу быть полезен?
Я подошел к столу и протянул конверт, который Флеминг принял.
– Я увольняюсь. Я был счастлив проработать пять лет в «Флеминг, о’Ши и Лидс», но пришло время двигаться дальше.
Широкие кустистые брови Флеминга двинулись навстречу друг дружке и сошлись на переносице. Раньше я не замечал, что они похожи на двух мохнатых гусениц, пытающихся спариться.
– Вопрос в деньгах? Вы недовольны размером годовой премии?
– Нет, бонус хороший, благодарю вас, просто я уже готов вести собственную практику.
– А клиентам вы уже сообщили?
Заведенной практикой в нашей компании было сперва извещать клиентов, а уже потом начальство, и уводить клиентуру с собой.
Я покачал головой.
– Нет, клиенты ваши, делайте с ними, что сочтете нужным.
– Это довольно неожиданно. Мне казалось, вы всем довольны…
Я чуть не рассмеялся. Откуда Флемингу знать, доволен я или нет? Он ни разу не удосужился поинтересоваться.
– Ничего личного. – Я указал на конверт. – Я написал, что останусь до конца года, но готов пойти навстречу, если меня попросят поработать чуть дольше.
Флеминг вздохнул.
– Ну что ж… Остальным я скажу сам. Уверен, все будут очень огорчены.
– Хороших праздников, – сказал я.
– А, да-да, вам тоже.
Покончив с рождественскими подарками на работе, я приступил к последнему предпраздничному плану: запер кабинет и пошел к выходу, набирая в «Гугле» «Звездные праздники».
Глава 5
Марго
– Как ты насчет небольшого пари?
Господи, вот уж чего мне сейчас точно не надо!.. Однако, не в силах побороть дурацкую привычку, я со вздохом отозвалась:
– Только не надо чего-то из ряда вон. В этом году Санта мне под елку ничего не положит, и я до сих пор хандрю после потери одного желтоногого эльфа.
– То есть ты готова? – Нэнси приподняла бровь.
– Готова, готова, но не перегибай палку. Через час нам в суд, и я не хочу явиться всклокоченной и запыхавшейся.
Мы с Нэнси сидели в кафе за углом от здания суда. Каждые несколько секунд кто-нибудь входил или выходил, и я всякий раз невольно взглядывала на дверь, где звякали рождественские колокольчики. Надежда, что войдет некий адвокат, таяла с каждой минутой. Да что со мной не так? Из всех мужчин непременно надо сохнуть по человеку, которому по должности положено относиться ко мне минимум безразлично! Я отпила мятного горячего шоколада и снова вздохнула.
– Ну, в чем пари?
– Видишь вон тот ящик «Армии спасения»?
Я повернулась к окну.
– Допустим, вижу.
– Сдается мне, Санта оставил помятый «Лексус» на месте для инвалидов, притом что он совершенно здоров. Иди сними с двери эти дурацкие бубенцы, встань снаружи и пой «Динь-дилинь», пока кто-нибудь не опустит деньги в ящик!
Насчет пения мне медведь на ухо наступил, но Нэнси могла придумать задание и похуже, поэтому я вытащила из кармана перчатки и натянула пальто, пока подруга не передумала. Перед уходом я покачала пальцем у нее перед носом.
– Не вздумай меня снимать!
Нэнси приподняла ручонки, как маленькая мисс Невинность:
– Я? Да ты что, ни в жизнь!
Я округлила глаза, но пошла к двери. Незаметно огляделась, не видит ли кто, сдернула с ручки связку колокольчиков, вышла на улицу и встала возле ящика, предназначенного для сбора средств на благотворительность.
– Динь-дилинь, динь-дилинь, всю дорогу звон…
Черт, как там дальше-то поется? Ладно, какая разница. Я обернулась убедиться, что подруга меня видит, и затянула единственную строчку, которую знала:
– Динь-дилинь, динь-дилинь, всю дорогу звон…
Нэнси покачала на ладонях что-то невидимое, показывая мне петь громче. И я запела, улыбаясь как безумная:
– Динь-дилинь! Динь-дилинь! Ля-ля-ля-ля-ля!!!
Нэнси выставила большие пальцы. Продолжая немузыкально орать восемь слов припева, я отвернулась от окна и увидела человека, стоявшего передо мной.
И не какого-нибудь незнакомца.
А Чета.
– Динь-ди… – осекшись, я замолчала.
– Подработка? – поинтересовался Чет.
– Пари. Можете опустить в ящик доллар, чтобы я перестала петь?
Чет полез за бумажником, вынул десятидолларовую банкноту и помахал у меня перед носом:
– Значит, мне нужно всего лишь опустить это в ящик, чтобы вы смогли перестать петь?
– Да.
Он широко ухмыльнулся, убрал деньги в карман брюк, сложил руки на груди и прислонился к ближайшей колонне.
– Пойте.
У меня даже рот приоткрылся.
– Вы мне даже не поможете?!
– Помогу, вот только концерт послушаю.
Я прищурилась. Негодяй ответил насмешливой улыбкой.
У дверей остановилась приятная пожилая пара. Я показала Чету язык и запела в их сторону:
– Динь-дилинь, динь-дилинь, всю дорогу звон…
Старички отвернулись и поспешно зашли в кафе.
Чет захохотал.
Я голосила еще битых пять минут, проводив глазами минимум полдюжины новых посетителей, но все как один меня игнорировали. Наконец на улицу вышла Нэнси, опустила в ящик пятерку и подала, смеясь, мой горячий шоколад.
– В соседних кварталах уже собаки воют, нельзя так издеваться над животными! К тому же нам пора в суд.
Чет кивнул.
– Спасибо за концерт. Увидимся на слушании.
* * *
– Ваша честь, у меня ходатайство.
Нетерпеливый судья Хэллоран поморщился и жестом подозвал к себе Чета.
Подавшись к Нэнси, я шепотом спросила:
– Что опять за фокусы?
– Не знаю, – ответила она. – Впервые слышу.
Чет подал судье какие-то бумаги, затем подошел к нашему столу и отдал такую же стопку Нэнси.
– Простите, что в последнюю минуту, – сказал он и подмигнул мне. У этого негодяя хватило наглости мне подмигнуть!
Некоторое время Нэнси и судья читали ходатайство, перелистывая страницы. Я ждала, когда мне кто-нибудь что-нибудь объяснит.
Наконец судья Хэллоран снял очки и потер глаза.
– Мистер Адамс, прошу вас встать.
Мой почти уже бывший муж, сидевший за соседним столом, поднялся на ноги.
– Ваш адвокат подал ходатайство об отказе от обвинения, утверждая, что вы отказались от его услуг. Это соответствует истине?
Что?! У меня глаза полезли из орбит, и я как ужаленная повернулась к Нэнси, которая шикнула на меня, встряхнув головой.
– Да, ваша честь, это правда.
Судья вздохнул.
– Терпеть не могу проволочек. Ваше право, но предупреждаю вас здесь и сейчас: это последняя отсрочка, которая дается по этому делу. Если адвокат другой стороны не возражает, слушание переносится на первую неделю января. Вы уже наняли нового адвоката?
– Да, ваша честь.
– Тогда где он, почему его сегодня нет?
– Он все праздники на Багамах, возвращается второго января.
– Ясное дело, – пробормотал судья и посмотрел в нашу сторону. – У вас есть возражения по поводу замены адвоката и коротенькой отсрочки, чтобы новый адвокат успел войти в курс дела?
Нэнси покачала головой.
– Нет, ваша честь, у меня нет возражений.
Судья Хэллоран снова надел очки.
– Ходатайство о замене адвоката удовлетворено. Слушание дела переносится на пятое января.
Он с чувством грохнул своим молоточком, и все присутствующие засобирались.
– Что это было? – спросила я Нэнси.
– С Рождеством! – улыбнулась она. – Надеюсь, тебе понравился мой подарок?
– Ты только что позволила моему разводу затянуться на следующий год, и это подарок?!
Нэнси нагнулась ко мне и сказала на ухо:
– Раз Чет больше не адвокат Рекса, можешь затрахать его до полусмерти, не забудь только упаковать его «подарок». И не благодари.
* * *
Чет будто сквозь землю провалился с того дня, как вышел из здания суда.
Проведя Рождество с родителями в Квинсе, я будто обрела второе дыхание. Я не привыкла брать отпуск, но, как оказалось, давно было пора.
Я не планировала возвращаться к работе до Нового года, но когда мне позвонили с заказом на приватный ужин с тройной оплатой против моих обычных расценок, я решила не отказываться. Это солидные деньги, а организовать ужин на двоих мне ничего не стоит. Ломать голову не пришлось – секретарша заказчика сказала, что в творческом плане бразды правления передаются мне. Жаль было бы упустить такой заказ: когда мне дают полную свободу действий, я чувствую себя ребенком в кондитерской. Ужин планировался в канун Нового года, но подготовка таких мероприятий заканчивается довольно рано; от меня требовалось лишь показаться в самом начале, убедиться, что все идет гладко, и можно тоже отправляться встречать Новый год.
Не то чтобы у меня были планы, кроме как смотреть Райана Сикреста, уписывая вишневое мороженое «Черри Гарсия». Меня не ждал красавец кавалер и не светило романтическое свидание и поцелуй в полночь: к сожалению, я все еще не могла отпустить фантазии о Чете Сейнте и подумать о ком-то другом.
Мне не верилось, что Чет уже не адвокат Рекса. Мое богатое воображение рисовало, как он, воспользовавшись отсутствием конфликта интересов, приударит за мной, но Чет не звонил и не писал. Стало быть, мы с ним не на одной странице.
Несмотря на неровное начало, наше взаимное влечение на костюмной вечеринке было явным и ощутимым: не будь Рекса, мы бы продолжили с того самого места, на котором остановились в кафе. Отчего же Рекс его уволил? Я подозревала, что даже Чету поперек горла стало общение с таким жлобом, и он отказался играть в Рексовы игры. Теперь Чет свободен от Рекса… Хотелось бы мне сказать о себе то же самое.
С этими мыслями я вошла в отель, где устраивался приватный ужин: оставалось убедиться, что все подготовлено должным образом. Я обзвонила свои контакты в лучших отелях с видом на Таймс-сквер и отыскала номер люкс, откуда заказчик сможет наблюдать за опускающимся шаром времени, вслух считая последние секунды уходящего года, но при этом не мерзнуть на улице и не толкаться в толпе. Лучшее из двух миров… Всегда выручавшая меня рестораторша согласилась срочно приготовить несколько блюд марокканской кухни. Почему марокканской? Потому что я, черт побери, была вольна выбирать что угодно и соскучилась по марокканскому стилю.
Номер люкс выглядел именно так, как я попросила своих помощниц его оформить: через стол перекинута традиционная марокканская скатерть-дорожка, по всему сьюту стратегически расставлены цветные лампы. Мы привезли в номер портьеры сочных оттенков натуральных драгоценных камней и яркие шелковые подушки. Обстановка выглядела таинственно и по-королевски роскошно, а из скрытых динамиков звучала марокканская музыка гнауа. Заказчик особо подчеркнул, чтобы им никто не мешал, поэтому скрипача за занавеску не посадишь.
Клиент потребовал встречи с организатором (мной) до начала приватного ужина, поэтому я осталась ждать этого знакомства. Стоя у окна в густо-фиолетовом, в тон убранству, платье, я смотрела на огни на площади, думая, что заказчик решил приехать заранее и проверить, все ли сделано, как он хочет, а потом поразить свою подругу роскошным ужином. Я с клиентом ни разу не разговаривала, общалась только с его помощницей. Учитывая интимный характер ужина, я подозревала, что человек планировал сделать предложение.
– Мисс Адамс?
Услышав глубокий баритон, я вздрогнула. Обернулась, и моя улыбка растаяла, сменившись выражением настоящего потрясения. Заказчик, одетый в безукоризненно сидевший смокинг, оказался тем, кого я совершенно не ожидала сейчас увидеть: Честером Сейнтом.
Четом.
Что он тут делает?
Чет кашлянул, оглядывая мое фиолетовое платье.
– Надеюсь, вы сможете остаться на ужин?
В смокинге он был положительно неотразим, а я… я была поражена. Недоуменно оглядевшись, я повторила:
– Остаться? Это все… для меня? Так это ты таинственный заказчик?!
– Конечно, это довольно театральный способ встретиться с тобой в неформальной обстановке, но мне показалось, что после череды недоразумений я должен тебе настоящий праздничный вечер.
Схватившись за сердце, я сделала несколько неуверенных шагов. Ноги подгибались.
– Вообще-то момент нашего знакомства – одно из лучших моих воспоминаний.
Чет улыбнулся.
– Верно, общение в кафе было чертовски приятным. Недоразумениями я назвал то, что случилось потом.
За большим окном сияли огни Таймс-сквер, но сейчас в мире не существовало ничего, способного отвлечь меня от Чета.
