Два конца – Викентий Вересаев

Повесть оказалась крайне неоднозначной. С одной стороны, хочется сочувствовать Александре Михайловне, а с другой стороны, чем ее повторное замужество, сопровождавшееся ожирением, лучше того, что делали осуждаемые ею же проститутки? На мой взгляд, разница всего лишь формальная. Проступавшие ханжеские нотки и такой финал вполне закономерен. По мне, так тупая, пьяная и избегающая любых серьезных мыслей жизнь Андрея Ивановича кажется в разы чище. Да, даже с избиениями жены. Забавно, что свой конец Андрей Иванович нашел в смерти, а для Александры Михайловны этот конец – в замужестве за противным ей Лестманом, целовавшим ее напоследок в пьяном угаре. И не согласна я с автором единственной рецензии, что будет ей хорошо с ним. Сама же говорила и поучала других в начале, что женихи всегда хорошо выглядят и не пьют, а как женятся, так сразу же все и проявляется. Так и с Лестманом будет. Точнее, было бы. Так хорошо написано, что все слишком близко воспринимаю. Ладно, сразу же вылились эмоции, но по сути еще ничего не сказала. А повесть-то хороша, очень хороша. Вересаев очень ловко затягивает болты, все сильнее бьют слова, вместе с героиней стараешься не прогнуться под обстоятельства. И все это описано прекраснейшим языком в самых лучших традициях русской литературы. Тут и мучительный самоанализ героев, малая толика этакой достоевщины с самоистязанием на зло себе и всем, прекрасные описания и живые характеров. Жила-была семья, состоящая из мужа, жены и маленькой дочки (то ли не совсем развитой умственно, то ли еще очень маленькой). Муж, известное дело, пил и сильно бил жену. Пил на последние деньги и был широкой натурой – пальто с плеча другу, всю зарплату в кабак на угощение, букет ударов жене для разрядки, а потом муки совести и стыдливая ласковость. В общем, типичный персонаж. И как типичный персонаж, он болел чахоткой. От нее и скончался, оставив жену и дочь без гроша. Жена испытывала к мужу классическое чувство зависимости и уважения (не в последнюю очередь из-за побоев). После смерти мужа пошла она работать, но денег платят мало, а своего начальника еще нужно всячески ублажать, как едою с алкоголем, так и в сексуальном плане. В цехе почти все смирились, кроме нашей АМ и еще одной девушки, Тани, собиравшейся замуж за одного парня (он подлецом оказался). Вообще все персонажи в книге оказались таковыми, нет на страницах почти ни одного нормального человека. Все предают, уступают, прогибаются, закрывают глаза. В таком жестоком мире все люди жестоки. Отдельная песнь про женщин… Чем-то они крайне не угодили Вересаеву, потому что все встречающиеся либо проститутки, либо любят тех, кто их за людей-то не всегда считают и обращаются жестоко. И любовь эта женская к своему мучителю так выписана. Хотя о чем я.. Ничего ему женщины не делали. Так он показывает, как мне кажется, насколько все это мерзко и глупо. Сочувствует им, хотя грехов и не прощает. Хорошо выписана часть про застолье в цехе, где женщины почти подрались из-за пирога, когда мужики все спокойно поделили. Сразу же вспоминаются старая интернетовская шутка про фотографа, снимавшего женские коллективы, а на деле показаны фотографии змей. Вот почему еще достоевщина – так все грустно и беспросветно все, нет из этой ситуации никакого выхода. А ведь история эта классическая с самыми классическими проблемами.

Повесть, по началу казавшаяся скучноватой, разогналась в такую динамику, что сложно было оторваться. Было ощущение реальности, буд-то описаны события в жизнях реально существовавших людей.Взять например описания избиений мужьями жён, местами кажется как-то слишком жёстко, в тоже время вспоминаю своё детство 90-х: на этаже одну соседку лупил муж, люто бычку неадекватную включал, всё это через стенку; другую соседку тоже муж тиранил. Оба эти соседа сильно пили и буховые конечно же исполняли. Чего ж удивляться, что в начале ХХв. всё и ещё хлеще было. С другой стороны Вересаев верно подмечает (уже не в первом своём произведении), что спокойных, хороших мужчин то женщины тоже не особо предпочитают, скучные они, да и как мужчины собственно не нравятся.Повесть мрачноватая, беспросветная, но очень сильная.

Книга написана практически как документальная. Однако в ней очень много недосказанности. Сначала я подумала, что главной героине Александре Михайловне где-то лет 40, потом с ужасом узнала, что ей всего-то 25-26. То есть обвенчалась в 18, родила в 19. Почему ни слова не сказано о её родителях – они, по идее, должны бы быть ещё живы – или она приютская ? Её замуж под угрозой расстрела гнали ? Почему она выросла малограмотной, не знающей никакого ремесла и, извините, дурой ? Немало лет пробыла замужем и до сих пор не знает, как с мужем разговаривать, чтобы люлей не огрести, и чтобы он к ней прислушался. Я только начала читать их диалог – и то уже поняла, что надо было с мужем говорить именно о НАДОМНОЙ работе. Возможно, из его же переплётной мастерской – чтобы помогать ему. Очень сильно подозреваю, что она всегда была ленивой и замуж вышла, чтобы не идти работать. А работа ей даже в чём-то на пользу пошла – похудела и похорошела. Ещё ей очень повезло, что её – вдову с дочерью – взял замуж эстонец. Не думаю, что он будет напиваться, швырять деньги на ветер и избивать её – не тот менталитет. Опять же заслуга покойного мужа – Лестман ведь был именно его приятелем.

Извините, но и Таню мне особо не жаль. Погубила и свою молодую жизнь, и жизнь нерождённого ребёнка. Я вообще не поняла – вот вроде бы у Тани показная религиозность – никто не полез зажечь лампадку, а ей больше всех надо было. Так если она такая набожная – почему спала с женихом до свадьбы ? Это же грех, блуд по православным канонам. Трагедия произошла не из-за ,,плохого,, мастера, которого Таня до поры до времени вполне успешно игнорировала, даже не угощала, а исключительно из-за неправильного поведения самой девушки. Она хорошо работала, отлично разбиралась и в работе, и в нравах в их ,,гадючьем,, женском коллективе, вполне достаточно зарабатывала для нормальной жизни, даже откладывать немалые суммы получалось – значит, такое было в принципе возможно хотя бы для бездетной ! – так почему же у неё совсем не было девичьей гордости, и она буквально бегала за этим Петей, который её явно ничуть не любил ? Пользовался её телом, её деньгами, а сам даже не защитил, когда Таню били ! Но опять же – просто не надо было ей бежать за его компанией, и не была бы избита. Мастер, конечно, мерзкий гад – пользовался своим служебным положением и попустительством хозяина, целый гарем из работниц мастерской себе собрал. Но ведь не насиловал и не принуждал, даже угощать себя не заставлял, не хочешь – не надо. С Таней он в какой-то степени поступил честно – выполнил, что и обещал. Частично наврал, частично сам исправил – то есть хозяин ни о чём не узнал, и с Тани бы ни рубля не удержали. Смысл было топиться, если всё уже произошло ? Напилась бы в выходной да забыла всё как страшный сон. Если уж была у неё такая цель – выйти за своего Петеньку – и она уже была от него беременна, то надо было всё этой цели и подчинить. А то сама явно не знала, что ей надо. С одной стороны – не хотела терпеть Петины выходки и измены, с другой стороны – всякий раз прощала его. Настолько себя не уважать и не ценить…

Далее – автор пишет, что лучшие в повести, Елизавета и два её товарища, которые работали и учились, при этом ни капли не ,,употребляя,, , были высланы из Питера. А вот за что – написать ,,забыл,, – типа догадайтесь сами. Да уж догадались – разумеется, не за свой порядочный и трезвый образ жизни. За революционные идеи, пропаганду – в общем, за то, что пошли против власти. А кто мешал той же Елизавете в свободное время спать-отдыхать да любовные и приключенческие романы почитывать ? Впрочем, ссылка, возможно, даже потом пошла на пользу её здоровью.

Александра дура ещё и потому, что сразу не согласилась на предложение Лестмана. Как бы ,,не понимала,, , что охотников взять именно в законные жёны вдову с ребёнком особо-то и не было и быть не могло. Даже если она очень хороша собой – ведь масса таких же и при этом незамужних есть. К тому же Александра по своей дурости и необразованности завидовала гулящим девицам – что они сыты и хорошо одеты – даже не задумываясь, что они могут и заразиться, и залететь. Тогда ведь даже туберкулёз ещё не могли вылечить – пенициллины пока не были открыты. И средств контрацепции не было. И аборты официально не делали. Так что было бы чему завидовать…

В повести есть и про временную очень приятную работу летом – связанную с фруктами и ягодами. И про надомную – на которой однозначно никто не станет домогаться и делать непристойные предложения. И работать можно вне ,,коллектива,,-серпентария. Наверняка в те годы немало людей в Питере жили вполне нормально и даже счастливо. Но автор делает неутешительный вывод – если рабочий, то непременно пьянство, неизлечимые болезни, нужда, безысходность. (Даже у СЧАСТЛИВОЙ изначально Тани какой трагический конец…) А ведь это вовсе не так – тот же Ляхов, например, живёт припеваючи и в ус не дует. Подлец ещё тот – но ему всё с рук сходит, потому что ценный работник. И ещё одна вполне положительная семейная пара описана – оба работают в одной мастерской и деньги копят. То есть полное взаимопонимание, никаких пьянок и побоищ. И у Лестмана всё нормально. Потому что он очень продуманный мужчина. Даже сам себя вылечить смог, когда врач явно что-то не то прописал. Так что всё в целом от самого человека зависит.

Я увидела в повести самое главное – что уже в конце 19 века в дореволюционной России даже молоденькие незамужние девушки при желании могли жить свободно и в одиночку. Работать, зарабатывать, самостоятельно распоряжаться заработанным и не зависеть ни от какого мужчины. Так до определённого момента жила и Таня. Если бы ей так не хотелось замуж за Петю – трагедии бы не случилось.

Про Зину читать было просто дико. Уж не знаю – сама девочка от рождения умственно отсталая или родители на неё полностью и окончательно забили. Ни намёка на родительскую любовь – родилась потому что родилась, а дела до неё ни отцу, ни матери нет. В начале повести Зине уже 6 лет – не такая уж маленькая. Я в 3 года уже читать умела – хотя никто со мной особо и не занимался – и в 5 лет уже сама ходила в сельскую детскую библиотеку, где под бабушкину ответственность мне выдавали по одной книге. Ну а в мои 6 лет бабушка уже выписывала для меня ,,Пионерскую правду,, и ,,Пионер,, – ,,Мурзилку,, я давно игнорила.

Завершу тем, что я сама в 1988-1989 годы в отсутствие работы по специальности работала на мебельной фабрике. Просто в цеху. Ещё повезло, что не за станком, а комплектовщицей. И жила при этом не в отдельной квартире, а пока ещё в комнате 9 кв м коммуналки, да ещё с такой соседкой и её двумя детьми в самом орущем и бесячьем возрасте, что злейшему врагу бы подобного не пожелала. Условия в цеху были аццкие. До женского пола никто откровенно не домогался, но гадостей и сальностей мы наслушались выше крыши – коллектив был смешанный. Мастер – женщина средних лет – и пожилая бригадир могли злобно высмеять и отлаять при всём цехе. Мы сильно зависели от плана – премия составляла 48 процентов, при невыполнении плана мы получали столько же, сколько и бюджетники. В начале месяца не было сырья – нас даже раньше отпускали домой, потому что после генеральной уборки наших рабочих мест делать было ну совершенно нечего – зато в конце каждого месяца всегда был аврал, приходилось гнать план. И в субботу-воскресенье выходить – но это пол-беды. Бедой был режим ,,8 через 8,, , когда мы даже выспаться нормально не могли. Особенно я в коммуналке – соседи меня не щадили, говорили ,,не устраивает – меняй работу, мы из-за тебя тишину соблюдать не обязаны,,. Только один штришок – в цехе было полно пыли, и в бытовке формально, для ,,галочки,, и отчётов, были душевые. Всего-то на 2-ом этаже – то есть дело было явно не в отсутствии подкачки. Но летом из труб шёл только чуть ли не кипяток – краны холодной воды не работали вообще. Вымыться после смены было просто невозможно. А начальник цеха палец о палец не ударил, чтобы куда-то позвонить и это исправить. И коллектив был ещё тем гадюшником – особенно частыми и самыми грубыми были свары, когда речь заходила о КТУ – коэффициенте трудового участия. То есть при распределении ,,куска,, денег на всех членов бригады. Мне его при хорошей работе срезали только потому, что ,,она же не за станком,,. ,,Коллега,, с той же специализацией из другой смены орала, что у меня ниже разряд. Ей возражали, что я работаю в 2 раза быстрее неё, но она продолжала орать и оскорблять меня, хотя зарплату начисляла не я. То есть многое, очень многое совпадает в повести ,,Два конца,, , где действие происходит в дореволюционной России, c СССР времён перестройки. У нас даже хуже было – Вересаев пишет о работе в выходные, но не 8 через 8. К тому же в Питере в основном в те годы снимали жильё у его владельцев – частное. Я была вынуждена жить в коммуналке, потому что вариант размена был только такой. Типа бери что дают и терпи. А в Питере я могла бы снять комнату или в отдельной мансарде, как Таня, или хотя бы в квартире без детей. Так что извините – всё это мне более чем хорошо знакомо, но я никогда не считала такую жизнь безысходностью, от которой надо непременно пойти топиться. Кстати – Александра могла поискать место и с повремённой оплатой. Санитаркой в больнице или уборщицей. Я ей при прочтении даже в какой-то мере завидовала, потому что вот у меня никогда не было возможности найти постоянную надомную работу. Только один раз была – но дополнительная и временная. А у Александры была такая возможность, и не одна.