Виктор Анатольевич Коробов
Главный тренер
– Виталий (он в России работал, смог моё имя выговорить), я изучил твой анализ клубов АПЛ. Ты всё правильно пишешь, но стал повторяться. Я понимаю, не твоя вина, во многих случаях анализ актуален и через год, и через два, с небольшими поправками, но… У тебя же два таланта, ты и аналитик хороший, и скаут. Как аналитик ты основную работу уже проделал, может, скаутом ты больше пользы принесёшь?
– Синьор Унаи, думаю, у меня не два, а три таланта. Кроме того, что вы назвали, я люблю и неплохо знаю спортивную физиологию. Ну и, разумеется, хорошо знаю с этой стороны весь наш состав.
– Я подумаю, – после паузы сказал Эмери.
А через день он устроил мне настоящий экзамен. Почти полтора часа мы беседовали. Сначала я продемонстрировал ему знание теории, а затем мы перешли к игрокам Арсенала. Я знал о каждом, как и обещал. Больших ошибок в подготовке игроков не было, но отдельные нюансы, на мой взгляд, можно было поправить. В частности, Венгер тренировал всех игроков… Не то, чтобы совсем одинаково, скажем, защитники и нападающие несколько разные упражнения делали. Но индивидуальные особенности организма он мало учитывал. А я предложил последние 10-20% тренировок сделать индивидуальными, с учётом формы и особенностей организма кому-то снизить нагрузки, а кому-то дать дополнительные.
На следующий день мне предложили работу помощника Главного по физподготовке. Два года я работал на этой должности. Даже когда Эмери ушёл, новый тренер, Артета, меня на этой должности оставил.
Эмери – он своеобразный человек. От Венгера отличается существенно. Некоторые футболисты так и не смогли его понять, приспособиться к его манере. А я, хоть и не сразу, врубился в его логику. Кое-чему у него научился. Конечно, меньшему научился, чем у Венгера. Но футбол не терпит однообразия, чем больше полезных знаний и приёмов, тем лучше. Так что оригинальная манера Эмери меня обогатила.
Для меня работа помощником по физподготовке – это мечта, идеал. Медицинские показания всех игроков всё время отслеживаются, заносятся в базу данных. А на их основе человек, разбирающийся в вопросе, может без проблем подготовить рекомендации. Побегать с игроками, но без сверх нагрузок, мне полезно. В общем, не сложная и любимая работа. А оплачивается она очень неплохо.
Я даже подумал о покупке недвижимости в Лондоне, но отказался от этой идеи. Во-первых, вот уволят Главного, а новый придёт со своим специалистом, и меня тоже уволят. А мне ипотеку платить. Напрягает. Во-вторых, семьи у меня нет, живу я в основном на стадионе или на выезде с командой. При такой жизни съёмная квартира – хороший вариант.
Разумеется, я был доволен своей карьерой. Помощник в Арсенале – неслабо, да? И этого я достиг своим трудом, умом и талантом. А бездарей в Арсенале и нет, иначе это был бы не Арсенал. Заметили мой успех и в России. В спорт-экспрессе появилась заметка, что вот, работает в Арсенале русский, Моховников Виталия, внук того самого Александра Моховникова.
Так что я не удивился, что меня пригласили в Россию, прочитать лекцию в высшей школе тренеров. А что – кто из русских тренеров успешнее меня? Ну и я реально могу быть полезен, имея опыт работы на уровне, для России космическом.
Почему я согласился? Во-первых, из патриотизма. Помогу русскому футболу, моим коллегам тренерам. А к полуторачасовой лекции по спортивной физиологии мне и готовиться не надо, могу и дольше говорить прямо хоть сейчас. Во-вторых, давно пора повидать семью. Деда вот уже не повидаешь, а отца и мать – самое время. Было у меня смутное предчувствие, что это последняя возможность.
Деньги на подарки родителям и сестре у меня теперь есть, но я очень мало знаю о их жизни. Что подарить? Ладно, всем по айфону последней модели, и родителям хорошие пакистанские пледы. Это кому угодно не помешает.
В день прилёта мы хорошо посидели за столом. Отец на меня больше не злится, простил, что я футболом занялся. А может, дошёл до него мой давний аргумент, что футболисту любой национальности, хоть негру, легче стать в Англии своим, чем юристу из России. А утром я отправился на Динамо, на метро.
Глава 2
Динамо
Россия 2020 производит неплохое впечатление. Аэропорт Шереметьево на уровне, метро, по сравнению с лондонским очень удобное, чистое, безопасное. теперь вот стадион Динамо. Его капитально отремонтировали, фактически, новый современный комплекс построили.
Интерес к моей персоне значительный. Я пришёл за 15 минут до лекции, и со мной желают поговорить сразу несколько человек. С полдесятка мужиков, ненамного старше меня, наверняка это слушатели, два преподавателя, один действующий тренер клуба РПЛ. И ещё симпатичная девушка, корреспондент СЭ. Но я всех переадресовываю на после лекции, мол, одни вопросы отпадут, другие могут появиться.
Лекция мне удалась. Во всяком случае, мне понравилось, как я выступил. Всё основное успел сказать, а подробности… Для этого нужно как минимум цикл лекций прочитать, а лучше поработать пару лет с конкретной командой.
Я ожидал, что после лекции желающих со мной поговорить будет ещё больше, и ошибся. Слушатели и оба преподавателя ВШТ как будто перестали меня замечать. Девушка корреспондент беседовала с действующим тренером, кажется, раскручивала его на интервью. Ко мне только мужичок какой-то невзрачный подошёл.
Непонятно… Я что, настолько их разочаровал? Они не поняли моей лекции? Не оценили её полезности? Может быть, думают, что итак всё это знали? Я допускаю, что в России есть люди, разбирающиеся в спортивной физиологии лучше меня. Но это могут быть какие-то учёные, без опыта работы в великом клубе.
Между тем мужичок протянул мне руку и представился:
– Сидоров моя фамилия. Иван Петрович.
Роста он невысокого, от силы 170, с брюшком, с обширной лысиной. Похож на актёра Леонова, особенно на его персонажа из фильма «Осенний марафон». Ну и возраст, соответственно, немолодой.
Между тем Иван Петрович, пожав мне руку, начал говорить:
– Виталий Сергеевич, я заинтересован в московском Динамо. Не то, чтобы болельщик, но… У меня здесь кабинет, может быть, туда пройдём?
Одет господин Сидоров в костюм с галстуком и туфли, но… И костюм, и рубашка, и галстук, и особенно туфли, выглядят так, будто он купил их в магазине для бедных, и потом носил не снимая два года. Я ещё раз оглянулся кругом. Нет, никто меня не замечает. Конечно, я бы лучше поговорил с молодыми тренерами, или даже с девушкой из СЗ, но, кажется, выбора нет. Ладно, послушаем господина Сидорова.
На кабинете табличка Сидоров И. П., без указания должности. Сам кабинет, под стать всему стадиону, новый, технологичный, без лишних вещей. Может быть, такой костюм – это униформа местных чиновников? Предложив мне стул, Иван Петрович любезно осведомился:
– Возможно, вы не против угощения? Чего бы вы хотели? Я распоряжусь, и еду быстро доставят, буквально за десять минут. Так же и напитки, вы что предпочитаете?
– Я бы сначала хотел узнать тему нашей беседы и сделать какие-то выводы о возможной её продолжительности.
– Вы, вероятно, и сами уже догадались. Разумеется, я предлагаю вам тренировать Динамо. Я понимаю, вы человек успешный, а Арсенал не тот клуб, из которого уходят охотно и добровольно. Но плох тот тренер, который не хочет быть главным. Надо с чего-то начинать, и Динамо – неплохой вариант. Потом могут быть другие клубы, карьера. Ну, вы знаете, как это бывает. Есть, правда, один нюанс, но сначала я хотел бы узнать, как вы настроены. Хотите быть главным?
Я задумался. В АПЛ мне такую должность, разумеется, не предложат. Могут предложить в чемпионшипе, но вероятность этого невысока. Ну и чемпионшип – это своеобразный турнир. Очень много борьбы, туповатый силовой стиль. Вот так сходу я не вижу, как значительно усилить какого-нибудь тамошнего аутсайдера. А не будет результата – и готова заявка на крах всей карьеры.
Помощником я только два года проработал, пока что не застой в карьере. Но и перспектив никаких, в лучшем случае мне дадут поработать помощником ещё несколько лет. А опыт работы главным, если он будет удачным, откроет много возможностей, и в России, и в Европе. Добиться успеха в России, вероятно, намного легче, чем в чемпионшипе. Я уж наверняка найду слабости в местной системе подготовки и сумею усилить команду.
– Нюанс, о котором вы говорили, это, вероятно, наличие действующего тренера? Разумеется, идти на живое место – это плохое начало карьеры Главного. И я не уверен, что всё руководство Динамо согласится назначить меня, молодого тренера без опыта работы Главным и не игравшего в футбол на профессиональном уровне.
– Динамо уже два дня без главного тренера, тренирует помощник. О моих полномочиях не беспокойтесь, у меня есть особые возможности, да вы сами увидите. А нюанс в том, что я предлагаю вам тренировать не современное Динамо, а наш клуб из 1970 года. Там сейчас разгар чемпионата, сборники из Мексики только что приехали. Но я и не жду, что вы сразу же дадите результат. Я хочу от вас планомерного усиления команды. А цель – это кубок чемпионов. Хотелось бы, чтобы вы справились года за три-четыре. Но я понимаю, что гарантий быть не может.
Он ещё не закончил говорить, а я уже всё понял: это, несомненно, псих. Моя задача очевидна: отвязаться от него поскорее. Сейчас он ждёт, что я стану сомневаться, возражать, а он будет меня уговаривать. Это может продлиться долго, и, вероятно, доставит ему удовольствие. Он ради этого дурацкого разговора всё и затеял. Хорошо, постараюсь проскочить этот этап, ну и весь разговор до минимума сократить.
– Хорошо, я согласен. Что я должен сделать теперь?
– Да ничего. Ваше согласие и есть решающий фактор. Пойдёмте, я вас команде представлю.
Прекрасно, из кабинета я вырвусь, это уже полдела. А там надо будет на что-то отвлечься, или на кого-то. Просто побежать – как-то несолидно. Я немедленно устремляюсь к двери, опережая Сидорова. Быстро выхожу в коридор…
Что это? Я прекрасно помню коридор, из которого мы зашли в кабинет. Обычный современный коридор, несколько безликий, подобные можно на многих больших стадионах найти. Провалов памяти у меня не бывает, наркотики я не употребляю. Но я, кажется, вышел не в ту дверь. Здесь на полу линолеум, коричневый, очень низкого качества. Стены до плеча выкрашены тёмно-зелёной краской, а выше, кажется, побелены, как и потолок. На потолке странные круглые плафоны, и, кажется, в них лампочки накаливания.
Сидоров вышел следом за мной.
– Где мы? – возможно, я немного грубовато это спросил.
– Там же, на стадионе Динамо, но 50 лет назад. Я рад, что вы так легко согласились, всё-таки комфорта в эту эпоху поменьше, нет персональных компьютеров, смартфонов…
Я отстраняю толстячка в сторону, почти отталкиваю, и возвращаюсь в кабинет. Кажется, и дверь была другой. Но мне быстро становится не до двери. Кабинет изменился не меньше! Массивный стол с зелёным сукном, на нём лампа с абажуром, телефон с диском для набора номера. Пол, правда, паркетный, но стены вымазаны той же жуткой краской. Два шкафа с какими-то обширными собраниями сочинений, на стене портрет Ленина. Люстра с лампочками накаливания посреди белёного извёсткой потолка. Добивает меня выключатель: полусфера, а в середине чёрный рычажок, который можно перемещать вверх и вниз. Полусфера замазана той же краской, не особо аккуратно. Я передвигаю рычажок вверх – свет загорается, и я его тут же выключаю.
– Вы что, не верите? Вот, в окно посмотрите.
На окне тяжёлые пыльные портьеры, грязноватые стёкла в деревянных рамах, покрашенных белой краской. Вид из окна не такой убогий, как окружающая обстановка. Да даже неплохой вид. Может быть потому, что лето. И машины не совсем допотопные. Вот волги, вот москвичи ещё старые, те, что были до 412-го, это запорожец, эта поливальная машина – зил.
– Я могу вернуться? Или только после того, как выиграю кубок чемпионов?
– Нет, такого не предусмотрено. Да вам здесь понравится: вы на полвека ушли вперёд от местных специалистов, там у вас такого преимущества нет. Тренируйте, выигрывайте, становитесь великим. Так что, готовы вы познакомиться с вашими игроками?
– Э… Извините, но… Мне надо прийти в себя. Я пока что ни к чему серьёзному не готов.
– Ну, хорошо. Можно и до завтра отложить. А пока что устраивайтесь. Вам выделена квартира, сделаем и прописку. Самое необходимое там есть. Деньги на первое время можно в кассе получить. Наш сотрудник вас проводит, и в кассу, и в квартиру. Ну а завтра постарайтесь сами добраться до стадиона, к 8:00.
– Минутку. Дайте, хотя бы, список, кто в команде. Проще будет знакомиться. Лучше бы и досье на каждого. И таблицу чемпионата, и календарь. Кстати! А мой дед? Он в команде? Вдруг меня узнает?
– Вы не родились ещё, ваш отец в садик ходит. Ну и я, для вашего удобства, позволил себе сократить вашу фамилию вдвое. Вы теперь не Моховников, а просто Мохов.
Я не нашёл, что ответить. Я вообще пребывал в состоянии… Как бы это сказать цензурно? Глубокого онедоумения. Не то, что проанализировать ситуацию не успел, я даже толком поверить в происходящее не торопился. Может, всё-таки какое-то воздействие? Газ или какие-то лучи.
Появился мужчина помоложе и повыше Сидорова, лет под сорок.
– Игорь, – и он протянул мне руку. Наверно, его позвал Иван Петрович, а я даже не заметил.
– Виталик – наш новый главный тренер, приехал из Англии, – пояснил Иван Петрович. Мне, конечно же, пояснил. Потому что я не очень похож на местных, ну и взялся неизвестно откуда. Вот и основа легенды.
Игорь повёл меня куда-то, и привёл к окошечку в стене, прямо посреди коридора. Это оказалась касса. Говорить с женщиной из окошка пришлось Игорю, я всё ещё слабо соображал. Нам пришлось подождать минут десять, но после этого мне дали расписаться и выдали стопку бумажек и несколько монет.
– Сто двадцать с копейками. Неплохо для аванса. Хорошо платят главным тренерам?
– Сам не знаю. Наверно, в СССР все получают примерно одинаково.
– Ну, это вам так в Англии наговорили. В разы разница может быть.
Этот Игорь наверняка футболист. Вроде, нет явных признаков, но я чувствую, что он наш.
– В Динамо играли?
– Сначала в Локомотиве, потом в Динамо перешёл. А вы где-то играли?
До моей квартиры, по словам Игоря, двадцать минут пешком. Я рассматриваю Москву 1970, привыкаю. А Игорю хочется поговорить.
– Нет, только за колледж и за университет. Но я учился тренерскому делу, на очень серьёзных курсах.
– Чему же там учат? Тактике?
– Тактике тоже, но мой конёк – спортивная физиология.
– Физуху будете ставить? Бей беги?
– Физуху обязательно.
– Тупой футбол. Надо соперника переиграть, а не перебегать.
– В Англии не так. Там главное – победа, не важно, как. Победили, и зрители радуются. Проиграли – красивая игра лишь слегка подсластит пилюлю.
– Футбол для зрителей? Любительский подход.
– Почему?
– Так говорят сами зрители, дилетанты. Ещё – всякие пропагандисты, газетчики. Им так положено говорить.
– А на самом деле как?
– Для нас, футболистов, болельщики не главное. Погода, и то больше на игру влияет. Тем более судья.
– А футбол-то для чего? Настоящий, профессиональный. Во дворе-то понятно, для удовольствия.
– Футбол? Ну… Для меня футбол – это искусство. Есть же музыканты, писатели. Хороший футболист – это творец. Что, не так?
– В Англии проще понимают. Профессионал тот, кто за деньги играет. А деньги футболисту почему платят? Там зря платить не будут, они ценят деньги.
– Хотят получить прибыль? Билеты на стадион?
– Да. И ещё – реклама и телевизионные права. Но реклама почему ценится? И почему права показа покупают? Потому, что много людей будет смотреть футбол, значит, и рекламу увидят. А было бы зрителей пару тысяч – и всё, играйте во дворе в свободное время.
– У капиталистов всё за деньги?
– У нас ведь тоже футболистам не за красоту платят. Людям, кроме хлеба, нужны зрелища. Наверху это знают, вот и платят футболистам, музыкантам, писателям, артистам всяким. Стадион – вещь не дешёвая.
– Эх… Надеялись парни, что будет у нас хороший тренер, с пониманием. Да, видно, ещё немного потерпеть придётся.
– Я плохой тренер?
– Вы не футболист, не понимаете нас. Говорите как активист. Вы не за игроков. Для вас, получается, игроки – это как клоуны, которые за деньги должны народ веселить.
– Да, так и есть. И футболисты, и я, и все, кто в команде. Я за футболистов, но не потому, что люблю их, а потому, что так надо для команды. А если для команды надо кого-то выгнать – не дело тренера такого защищать. Моё дело – победы.
– Вот ваш дом. Видите – во дворах, и деревьев много. Второй этаж, с балконом, можно на балконе курить. Квартира однокомнатная, зато не служебная, пропишут вас в ней. Вот ключи, сами открывайте. Всё основное, как видите, есть. Диван, шкаф. Столик на кухне, холодильник. Я вам больше не нужен?
– Да, спасибо.
–А, да. Тут Иван Петрович какую-то женщину нашёл, чтобы она здесь прибиралась. Должна сегодня вечером зайти.
Игорь ушёл, а я осмотрел квартиру. Есть ещё и два стула. Стиральной машины нет. Посудомоечная машина, микроволновка – их, кажется, не изобрели ещё. Отсутствие телевизора меня не напрягает, как и пылесоса. Ещё на кухне есть такое устройство, типа радио, только проводное. И, кажется, программа только одна. Пол сделан из досок, покрашенных коричневой краской. Стены – кажется, извёсткой побелены. Зато в кране есть и холодная, и горячая вода. В шкафу два набора постельного белья и два полотенца.
Диван раскладывается – я с такой конструкцией знаком. Спать на нём вряд ли удобно. Но пока что я ложусь на него, и изучаю те несколько бумажек, которыми снабдил меня господин Сидоров. Или он товарищ?
Вот список из 19 фамилий – это что – вся команда? Вместо досье – напротив каждой фамилии одна буква – в, з, п или н. Особо не поанализируешь. Но две фамилии мне, мягко говоря, знакомы. Это моя фамилия, Моховников, и, разумеется, каждый знает фамилию Яшин. Значит, Лев Иванович ещё играет… Он и дед настолько для меня значительны, что остальные 17 человек меркнут. Ну, можно считать, что я знакомлюсь с двумя людьми, о которых немало знаю, а остальные – так, фон. Это уже легче.
Календарь. В чемпионате осталось сыграть 15 матчей, мы пока на третьем месте идём. Ближайший матч уже через два дня, с Зенитом, к счастью, на своём поле. Затем выезд с двумя матчами за неделю: с Шахтёром и затем с Черноморцем. В общем, полезной информации я узнал немного.
Да уж, это не 2020-й год. Там бы я получил статистику каждого игрока, результаты медицинских наблюдений. Знал бы о них больше, чем они сами о себе знают. Здесь нет компьютеров и с приборами хуже, но… Какие-то наблюдения медицинская служба клуба ведёт? Аналитик у них вообще есть?
Думать пока что не о чем, можно заняться любимым делом: покормить себя любимого. На кухне есть посуда: кастрюлька эмалированная, сковородка чугунная, две ложки алюминиевые и две таких же вилки, чайник, но не электрический, а железный, тарелки: две суповые, две плоские, два блюдца. И два стакана гранёных. Плита – электрическая, на две конфорки, но с духовкой. Я к такой не привык, в Англии у меня была электрическая панель. А вот продуктов нет никаких. За ними я и отправился.
Я знаю, что с пакетами из пластика здесь не очень, но авоськи мне не нравятся. Поэтому начинаю я с покупки в хозяйственном магазине большой сумки за 6.62. Сумка не очень красивая, но, кажется, крепкая. Закупаю сразу же соль, сахар, хлеб и десяток яиц, сливочное масло, заношу это всё домой, а уж потом иду искать еду по-настоящему.
Нахожу большой рыбный магазин. Мне показалось, что огромные прилавки-холодильники могли бы вместить вдвое больше рыбы. Да и выбор не слишком велик. Зато есть ледяная рыба, и стоит она всего-то в полтора раза дороже, чем хек. Я тут же беру два килограмма, и ещё треску, одну, но большую рыбину.
Мясо в магазинах есть, но какое-то неаппетитное, с жиром, костями. Так я и не нашёл ни одного кусочка, который хочется приготовить. Зато есть творог, кажется, свежий и натуральный. Покупаю творог, сметану и муку – буду делать пудинг. К нему бы хорошо ещё вареньем запастись, но пока что только сливовый джем нашёл. Напоследок закупаю овощи: картошку, лук, морковку. Овощи такие, что примерно четверть придётся выбросить. Но это более чем компенсируется их низкой ценой.
Пудинг я вечером приготовлю, а пока что сварил картошку и ледяную рыбу пожарил. Надо будет ещё одну сковороду купить, чтобы картошку жарить.
Покушал я хорошо, помыл посуду, и… А вот делать в этой квартирке решительно нечего. Ну и хорошо – я пока как-то не удосужился обдумать, что же со мной произошло и как мне быть теперь. И вот как раз есть несколько часов свободных.
Чтобы лучше думалось, я отправился погулять. Заодно и к России 1970 буду привыкать. От меня Тимирязевский парк совсем близко, он довольно обширный, и народу немного. Погулять и подумать – в самый раз.
Погулять у меня получилось, а вот подумать… Кроме того, что Иван Петрович меня сюда перенёс благодаря своим «особым возможностям», ничего в голову не приходит. Ну и понятно, что мне придётся тренировать Динамо. А что ещё делать?
Но что за гусь этот Иван Петрович? Почему-то вспомнился фильм «Догма». Там сам Господь Бог спускался на землю в образе старичка, поиграть в домино. Хотя с чего бы Богу болеть за Динамо, при наличии Арсенала, Реала, других команд? Или он может сразу за всех болеть? Или – кто там ещё есть кроме Бога – архангелы разные, Гавриил, Михаил, Рафаил, ещё кто-то. Как у Толкиена валары и майя. Есть же у него майя Тулкас, который отвечает за боевые искусства. Почему бы не быть ангелу, отвечающему за футбол?
У Ивана Петровича я ничего не спросил, привычка у меня такая. В Англии говорят: «Не задавай вопросов, не услышишь лжи». Ведь вопрос – это просьба ответить. А никто не обязан бесплатно давать информацию. Да и неприлично это – просить сделать что-то просто так, из милости. Но, кажется, теперь именно тот случай, когда можно сделать исключение. В конце концов, Иисус сказал: «Стучите, и откроют вам». Или как-то так.
