Виктор Елисеевич Дьяков
Смертельное дуновение
Если бы не ночь, когда на дорогах нет интенсивного движения, Надежда наверняка совершила какое-нибудь ДТП – так она гнала машину. Выскочив на Кухмистерова, она увидела, что там, где среди прочих должен находиться и её девятиэтажный, стандартный, семидесятых годов постройки дом… Он, кажется, стоял, но вот за ним явно что-то не то… там почему-то было слишком много прожекторного света. Надежда на высокой скорости пронеслась мимо кинотеатра "Тула", вывернула на Гурьянова… Точно такой же, как и их дом, стоявший рядом, окна в окна, а противоположной стороной на реку и цементный завод, дом, где на первом этаже располагался продовольственный магазин, куда были прикреплены все окрестные ветераны, в том числе и её отец… У этого дома отсутствовала середина… она рухнула, стояли, чернея безжизненными окнами, только крайние секции…
Надежда резко затормозила – в свете её фар отчаянно жестикулировал милиционер:
– Куда прёшь… сворачивай, не видишь что ли!
Надежда кое-как притулила машину и побежала к своему дому. Ещё издали, она среди прочего гомона услышала плачущий голос отца:
– Внучка у меня там… одна в квартире… Нет, я здесь не прописан!…
– Папа! – Надежда подбежала
Вокруг рухнувшего и их дома стояло оцепление, но и туда и оттуда сновали какие-то люди, кричали, командовали… На развалины направлены фары с машин, и уже начавших работать подъёмных кранов.
– Надя, у тебя паспорт с собой, а то меня не пускают… говорят только, кто здесь прописан, – в глазах отца стояли слёзы бессилия.
Надежда взглянула в равнодушные, тупо-холодные глаза блюстителя порядка и поняла, он совсем не сочувствует не то, что плачущему старику… Наверное, в милицию пришёл недавно, не москвич, квартиры не имеет, ютится в общаге, а тут все в квартирах, по его мнению, жируют…
Надежде сейчас было не до расшифровки психологического портрета этого рядового мента. Просто она сразу поняла, что здесь ей к дому не пройти, ведь она тоже без документов, которые остались в квартире… Надежда кинулась вдоль оцепления. Со стороны их, внешне вроде бы не пострадавшего дома, оно оказалось куда реже. Из подъездов выбегали люди, выносили чемоданы, детей… они суетились, спешили. Из обрывков их громогласных разговоров она поняла, что существует опасность обрушения и их дома, что не только стёкла, но и многие перекрытия, лестничные пролёты, повреждены, многие двери, особенно железные перекосило, и они не открываются…
Надежда безошибочно выбрала этого молоденького милиционера. Он стоял явно на не очень важном участке, люди здесь не шли ни в ту, ни в другую сторону.
– Стойте женщина… куда вы!? – он как-то робко преградил ей путь.
– Послушайте молодой человек, у меня там, в квартире девочка осталась, я не знаю что с ней… и документы тоже там, – Надежда так посмотрела, что милиционер непроизвольно посторонился. Она, уже не глядя на него, уверенно прошла к дому, обогнула его и, выворачивая к своему подъезду, чуть не столкнулась с каким-то жильцом, принимавшем вещи из окна первого этажа.
– Вот… самое ценное… стереоаппаратуру… на дачу надо увезти, а то ведь залезут, стёкол-то нет, – жилец словно оправдывался, чтобы его случайно не приняли за мародёра.
Но Надежде его не слушала. Она взглянула на шестой этаж, нашла свои окна, но ничего особенного, кроме того, что в рамах, как и во всех других, почти нет стёкол, не увидела… На лестничной клетке царило столпотворение, народ с вещами, напуганный, кричащий, толкающийся, ругающийся, успокаивающий плачущих детей… В основном все стремились вниз к выходу. Надежда словно превратившись в снаряд-ПТУРС, ловкий, лавирующий, неостановимый, преодолела этот поток и достигла, наконец, двери своей квартиры, которую покинула три часа назад. Когда она, отперев замок, попыталась открыть дверь, та подалась лишь на несколько сантиметров – её перекосило. Надежда стала звать дочь. Но в квартире, казалось, никого не было. Она изо всех сил толкала стальную дверь, руками, плечом, не чувствуя боли… Этажом выше кто-то бухал чем-то тяжёлым по железу, видимо тоже открывали заклинившую дверь. Надежда побежала туда… Сосед сверху пришёл с кувалдой и ломом. После нескольких ударов она, наконец, протиснулась в квартиру.
