Виктор Иванович Елфимов
Товарищи курсанты!
Настало время возвращения в училище. Мы настолько привыкли к нашему палаточному городку, что расстаемся с нашим лагерем с некоторой грустью. Больше не услышим звуков горна, не увидим светлой прохладной речки, где мы любили полежать на бережку под солнечными лучами или смотреть часами без сна на темное небо и бархатистые звезды на небосклоне. Даже периодические хозяйственные работы для нашей столовой теперь вспоминаются как должные. Пришло наше время, собираем свои чемоданы и сумки. За нами на полигон прибыла колонна автомашин. Звучит команда «к машинам!» До свидания Побраде, до свидания наш временный приют мы его никогда не забудем. Теперь другие ребята будут жить в нашем палаточном городке. Конечно, есть некоторое волнение, а что впереди? Здесь я уже привык к звукам горна на заре, который напоминает нам о новых этапах испытаний.
Едва успел подтянуться и закинуть ногу через борт стоящей на погрузку автомашины, как меня подхватили чьи – то руки и вот я уже оказался в кузове. Расстояние от городка Побраде до Вильнюса всего полсотни километров. В машинах у нас приподнятое настроение. Весело переговариваемся, еще не знаем имен друг друга, но быстро находим общий язык – русский он, для всех понятен. Здесь слышится также белорусский, украинский, литовский. Как потом оказалось население западной Белоруссии также в повседневном общении порой переходят на польский язык. Удивляюсь тому, как здесь все переплетено. Уже сам стараюсь не отставать в познании языковедения, теперь мы вместе. Наша Родина СССР. Ласковый ветер обдувает наши лица. Для меня это новая жизнь, какой она будет, пока не знаю. Мне семнадцать лет! Впереди целая вечность. Я верю в свою счастливую Звезду, иначе быть не может. Зачем тогда я покинул свою малую Родину и приехал сюда через десяток тысяч километров почти половины страны. Это не близкая дорога в чужие еще неизвестные для меня края. Большинство присутствующих здесь ребят от своего дома находятся в пределах дневной досягаемости. Из Литвы, Белоруссии, даже Украины. Им здесь хорошо по тому, как до их родных домов, не более двух сотен километров. Мне более двух суток езды на скором поезде до далеких теперь для меня оренбургских степей. Они мне тоже снятся, но все реже. Оказывается мы уже в Европе. Тесно русскому человеку в этих землях. Нет наших привычных Российских просторов, негде развернуться русской душе.
Поражает переплетение мало понятной для меня истории, незнакомых традиций уходящих в глубину веков. Здесь чтут старину и своих кумиров. Незримо в воздухе витает дух клана Сапеги. Он упокоился в Польше. Это был могущественный клан бывшего министра Польши Канцлера Литовского и Речи Посполитой. Потомка Великого князя Руси и Литвы. Он родился на Смоленской земле. Один из наиболее ярких людей Белорусской Истории. Все они находились в кровной связи с Гедеминами. Гедеминас Великий князь Литовский основатель династии Гедеминовичей. Его имя носит известный исторический памятник Литвы – Башня Гедемина в Вильнюсе.
Мать Маршала Польши Пилсудского похоронена в Вильне, его жена похоронена в Виленском костеле Святого Михаила, а сердце матери похоронено в Литве. Для нашего понимания это незнакомо и не укладывается в моем сознании. На моей Родине давно нет подобных ритуалов. Что поделаешь, это Европа здесь другой мир и другая религия. Здесь, в былые времена всем правила «Уния» Союз трех Государств возглавляемый одним Монархом. На самом деле этого Государства никогда не было. Речь Посполитая, Корона Польская и Великое княжество Литовское, над всеми католиками веками возвышается Ватикан. Его непомерные амбиции, попытки уничтожения нашей Русской Православной Церкви, все это было. Они варятся в одном котле, кичатся прошедшими временами, их роль в истории невелика, амбиции не соответствуют реальности. Их гложет зависть и богатства нашей страны, так было всегда.
Мир не меняется и не становится лучше, к сожалению, он становится хуже и агрессивнее. Через поколения, через века, происходит повторение тех или иных событий, войн, катаклизмов. История это подтверждает. Однако добро побеждает зло, посему, на многострадальной Земле, продолжается жизнь.
В размышлениях о «высоком», мы вновь ушли от заданной себе свободной темы. Моя память подсказывает, что пройдет время и будучи уже курсантом, в зимние каникулы, меня пригласил к себе в гости домой хороший товарищ по учебному взводу белорус по национальности Николай Филиппов. Конечно, я с радостью согласился этому приглашению, тем более что дорога от Вильнюса до Оренбурга слишком долгая и займет много времени. Вместе с тем проводить краткосрочный отпуск, находясь на территории училище не хотелось. К тому же у меня было подспудное желание посмотреть ранее неведомые для меня места. Поездка из Литвы в Беларусь не утомила. В небольшом автобусе десяток пассажиров они негромко между собой разговаривают. В основном это женщины одетые скромно в потертых полушубках расшитых цветами. По их разговору узнаю, что едут они на рынок. На мой взгляд, предпочтение в торговле здесь отдается продукции покупаемой на рынке. По желанию можно купить самый разнообразный товар. В отличие от нашей Российской федерации, где мы живем, кооперация находится под неусыпным контролем государства, что естественно мешает развитию потребительского спроса. Пришло время, из прошлого вернемся в настоящее. Наша поездка продолжается. Надо отметить, что здесь красивые места, удивительно мягкий климат, нет оренбургских жестких январских морозов, мартовских снежных буранов и ураганов. Сосны и ели в снегу, тишина, падает мягкий пушистый снег как новогодняя сказка. Время прошло не заметно. Здесь нет границ между республиками, они появятся гораздо позже, в смутные и трагичные девяностые годы. Через пару часов я прибыл в Беларусь, в славный город Щучин, где, меня уже ждал мой друг Николай. В этой поездке он стал моим гидом. Прежнее название города, где он жил, до поступления в училище, Щучин – Литовский. Я с радостью и благоговением ушел в Историю ранее мне неведомою. Оказалось, что это интересный и самобытный город. Он известен еще в прошлые века тем, что принадлежал князьям Радзивиллам. Здесь рядом уютные города Лида, Витебск, Волоковыск, Гродно, Новогрудок, Борисов, Скидель их биографии уходят в 14-17 века. Скромная семья Николая приняли меня радушно.
Эти дни запомнились на долгие годы. За время пребывания здесь я многое увидел и узнал. Оказалось, что многие белорусы до начала Великой Отечественной войны служили в рядах Польской Армии. Не все из них были в партизанских отрядах, как я ранее предполагал. Здесь прошла война, нет счета погибших, пропавших без вести. В лесах останки еще не похороненных наших бойцов и командиров. В округе все заминировано. Только сделать один неверный шаг в сторону и тебе навсегда откроются небесные ворота. Надеюсь, что с нами ничего не случится. Однако людям хочется жить и скорее забыть, как страшный сон эти лихие годы. Восстанавливаются города и деревни, сожженные врагом. Люди уже играют свадьбы. Рожают детей, хотят быстрее забыть все то, что здесь происходило.
На опушке леса над хуторами легкие дымки, чувствуется особенный специфический запах. Народное творчество у нашего народа не отнять. Где – то рядом идет перегонка всеми любимого напитка рекламированного в известной картине «Самогонщики». У каждого хорошего хозяина дома всегда найдется то, чем можно угостить постороннего человека. Домашний хлеб с чудесным салом и вареным картофелем на свежем воздухе. Такое путешествие не забывается. Однако если серьезно, не все так просто. Не пересказать всего, что здесь происходило в недавнем прошлом. На календаре 1969-год, но пока у людей еще не зарубцевались телесные и душевные раны. На мой ура – патриотический вопрос про войну и особенно про партизан, отец Николая отвечает уклончиво, «тут разные люди бывали, всех не упомнишь». Так получалось порой, что даже соседи между собой делились на своих и чужих, вспоминая при этом прошлые лихие годы. В доме моего друга Коли на стенах фотографии мужчин в красивой военной форме и в конфедератках. Это головной убор военнослужащих польской Армии. Как оказалось, отец Николая ранее служил в Польской Армии. Он, глядя на нашу советскую военную армейскую форму и на офицеров местного авиационного гарнизона, многому удивлялся. Он не воспринимал то, что наши офицеры сами носят продукты домой с рынка в сумках и кошелках. По этому поводу он порой в нашем разговоре с ностальгией вспоминал амбициозных польских офицеров. Оказывается, что они в отличие от наших офицеров не позволяли себе подобного. Для этого в польской армии предназначены солдаты – ординарцы, которые обслуживают офицеров и решают за них все бытовые вопросы. Польский офицер не позволит себе опуститься до уровня жолнера (солдата). Что поделаешь, привычка повелевать воспитывалась поляками в незапамятные времена. И сегодня мы видим, в настоящее время негативное и порой агрессивное поведение поляков. Польская спесь она в их крови. «…еще Польска не сгинела» (еще Польша не погибла), как говорят они сами. Пример тому, постоянные ни чем не обоснованные нудные требования получения чужих территорий. Под разными не состоятельными предлогами пытаются что-то отхватить. На сегодняшний день это полоса земли «от Можа до Можа» (от моря до моря). Однако все их потуги иллюзорны и остаются для поляков лишь несбыточной мечтой.
По моей просьбе мы с Николаем отправились в настоящий «партизанский» лес. Очень хотелось побывать в легендарных местах. Тем более, что здесь все рядом. Сколько кинофильмов о войне и партизанах мы, мальчишки, пересмотрели в старом совхозном клубе. Затаив дыхание, переживали за погибших картинных героев. Мы знали их имена. Вот вновь порвалась кинопленка в аппарате у дяди Кости – фронтовика. На нем всегда одет один и тот же потертый пиджак с медалью «За боевые заслуги» на груди. Он медленно склеивает пленку. Мы, совхозные ребята, переживая происходящее на экране, начинаем шуметь и топать ногами в подшитых дедушкой валенках, за что нас удаляют из кинозала. Приходится прятаться под стульями. Летом клуб закрыт. И стар и млад будет на уборке урожая. Стране нужно зерно и выполненный план. Наши игры были только о войне. Никто, даже малыши, не хотели играть за «немцев».
Здесь, в белорусских лесах еще осталось в большом количестве оружия, всевозможной разбитой военной техники, снарядов и патронов. Порой находятся останки погибших бойцов. Белоруссия в этот период поднималась из руин как «Феникс из пепла». Все приходилось восстанавливать вновь и это не впервые. Здесь прошла Первая Мировая война 1914 год, затем Вторая Мировая война и самая жестокая – Великая Отечественная война 1941 – 1945 годов. Они катком прошли по залитой кровью многострадальной земле. Однако белорусы вновь и вновь возрождали свою Республику. Всегда удивлялся их силой воли, отваге, бойцовским качествам, искренней доброте и хорошему упрямству. В дальнейшем, будучи в больших и малых городах Барановичах и Слониме Борисове и Бресте, Молодечно и Орше, в Полоцке общался с многими людьми. Этот народ и сегодня он рядом с Россией в эти сложные и порой не однозначные времена.
Однако продолжим, мой читатель, наши воспоминания. Полигон, совместная подготовка к экзаменам, быстрые знакомства и жизнь в палатках сплотили нас. Уже здесь зарождались ростки нашей курсантской дружбы, с которой мы затем пройдем многие годы. Да, они будут для каждого из нас разные. Исчезнет Великая страна – СССР, которой мы вместе верно служили, а слово «Вилинец» останется навсегда. Через все времена и расстояния, услышав это непонятное для других слово, проходящий мимо человек остановится, затем вернется. Через несколько минут они вспомнят Вильнюс, родное военное училище – наше гнездо, где из юношей мы становились воинами, откуда разлетелись во все стороны нашей необъятной Родины, которой уже не стало. Но осталась наша память. Все чаще слышу, что уже кого – то нет, а другие далече.
Итак, следуя повествованию на заданную тему. Открылись ворота вот и конечная точка нашего краткого путешествия в одну сторону. Колонна автомашин зашла в расположение училища. Вновь прозвучала команда «к машинам!» Я с уважением и удивлением осматриваю красивую старинную арку.С обеих сторон ее украшают каменные бюсты женщин с открытой грудью. Для моего пуританского воспитания это серьезное открытие. Пройдет некоторое время и старшие товарищи передадут курсантам младших курсов своеобразную традицию, суть которой: в ночь перед торжественным выпуском нас производят в офицеры, нужно надеть женские лифчики на каменные груди вечных часовых берегущих покой юных лейтенантов. Несмотря на запреты и бдение командиров с целью не «допустить подобного безобразия» все равно утром все училище с удовлетворением наблюдает как два солдата-каптенармуса поднявшись по лестнице, снимают лифчики с груди наших молчаливых и прекрасных каменных изваяний. Теперь уже другие будут продолжать эту смешную и возможно нелепую традицию. Что поделать, пусть не судят нас строго современники нам только по восемнадцать лет. На входе в казарму моей шестой роты нас встречают ангелоподобные существа – херувимы и серафимы. Теперь они наши небесные стражи. И также, сделаны из камня, неизвестным до сей поры, скульптором. Они молча глядят на меня свысока. Как много они повидали на своем веку. За сотни лет их уже ни чем не удивить.
Рядом находится оружейная комната, где круглосуточно бодрствует дежурный наряд в составе трех дневальных курсантов и одного сержанта. Весь наряд вооружен штык-ножами от винтовки СВТ (самозарядная винтовка Токарева). Особое место в казарме занимают снаряды для спортивной гимнастики. Во все времена здесь стоял и стоит турник или попросту называемая перекладина. Спорт у нас в фаворе. У каждого курсанта, через некоторое время, становится привычкой, прежде чем пройти под турником надо подтянуться. Сколько раз прошел, столько и подтянись! Между колонн стоят стройные ряды кроватей. Их заправка доведена до совершенства ни одной складочки, морщинки. Наша старинная казарма напоминает крепость. Толщина стен два метра. При свободной минуте отделение курсантов, открыв окна, свободно размещаются на подоконнике и принимают «солнечные ванны», не выходя из спального помещения. Рядом просторная, гулкая туалетная комната, пол которой выложен старинной плиткой. Не удивлюсь, если по этой плитке ступала нога Наполеона Бонапарта в те далекие, исторические и героические времена 1812 года. Он реально бывал в Литве до прихода сюда Светлейшего Князя генерал- фельдмаршала командующего русской армией Михаила Кутузова. Здесь все старинное, практически ничего не менялось, но все исправно. Медные краны на своем месте. Возможно, что из них брали и пили воду солдаты польского корпуса войска Речи Посполитой. Открываешь начищенный до блеска кран и получаешь порцию адреналина от чистейшей ледяной воды. Суточному дежурному наряду при сдаче – приеме дежурства по роте, приходится ежедневно чистить эти краны до блеска.
На второй этаж нас ведет старинная кованная железная винтовая лестница. Входящие сюда удивляются изяществом работы и отделки неизвестного ныне кузнеца. Сомневаюсь в том, что в наше время найдутся мастера такой тонкой ювелирной работы. Если честно говорить, она вызывает у курсантов неоднозначные оценки. Причина тому простая. В субботу парко – хозяйственный день настроение праздничное в предвкушении приятного отдыха. Однако, это настроение заметно падает и неспроста. Особенно у тех, кому из нас придется чистить эту лестницу ружейным маслом, чтобы она не ржавела. Так хочется быстрее выполнить работу и действовать по ранее намеченному плану, то есть, предварительно встать в очередь у единственного на территории училища телефонного аппарата. Здесь главное не забыть взять с собой маленькую пружинку из-под фуражки, которой можно не бросая монетку «двушку» включить телефон со словами «сим-сим откройся!» и услышать затем длинные гудки. Есть связь, отлично работает, не зря нас учили настоящие профессионалы.
На входе в казарму на нас глядят из глубины веков каменные Амуры с луками и стрелами эпохи давно прошедших времен. Мощные старинные постройки внушают непоколебимость бытия. К счастью или к несчастью такого не бывает. Высокие потолки и гулкие залы. Стены со сводами и лепниной. Все сделано на века и будет стоять еще не одну сотню лет. Те, кто ранее здесь был, ушли в никуда, что называется в вечность и оставили нам все это наследство. Бодрствующему дежурному наряду якобы, слышится ночами, чья то твердая поступь, какие – то далекие голоса, звон металла, оружия и кольчуг. Конечно это байки старшекурсников или задремавших на посту дневальных. Однако подобные истории случались и с Вашим покорным слугой. Наши казармы многое повидали на своем веку. Бесконечные войны, заговоры, свержение монархий и королей, интриги Ватикана. Эти стены за многие сотни лет вобрали в себя тяжелую энергетику всего прошлого. Кругом сияющая чистота.
В центре училища большой плац. Он расчерчен белыми линиями для проведения строевых занятий. По плацу разрешено ходить только в строю, бегом или строевым шагом. Есть спортивный городок с перекладинами и брусьями. По периметру высокое ограждение из бетонных плит. Через год учебы, уходя в «самоволку», этот забор высотой два с половиной метра мы уже преодолевали с легкостью. Рядом с контрольно – пропускным пунктом училища высится здание похожее на церковь. Как потом оказалось это Собор Петра и Павла. Остальное рассмотреть не успел.
По прибытию в училище, состоялась встреча с командным составом. Мы, затаив дыхание, слушали интересную историю нашего училища, которое затем станет на три года нашим домом. Оно с особой судьбой, удивительной, уходящей корнями в девятнадцатый Век. История помнит все, что здесь было: Виленское пехотное юнкерское училище, Виленское военное училище в Полтаве, Виленское пехотное училище, Вильнюсское радиотехническое училище Войск ПВО.
Эпохи менялись, менялось и название города, где было училище: Вильно, Вильня, Вильнюс. Этот город нашей курсантской юности. Здесь мы учились служить Отечеству. Многие сотни офицеров оставили свой след в армиях и в общественной жизни многих государств. Среди них первые коменданты Кремля, лидеры революции 1917 года и белого движения, все военные министры стран Балтии, герои Первой Мировой и Гражданской войны, герои Советского Союза, Главкомы Войск ПВО. Из стен нашей «Альма-Матер» вышли первые военные авиаторы, были и царские телохранители, но звать их всех можно одинаково – «Виленцы». Разные судьбы, разные убеждения, но одно, несомненно – это преданность делу, которому служишь, верность нашим традициям и товариществу Вильнюса.
Однако, продолжим нашу адаптацию пока в мало знакомой мне среде. Прозвучала команда на построение. Нас вновь всех перераспределили с учетом полученных баллов на экзаменах, прошедших собеседованиях, участиях в школьных технических кружках, наличия спортивных успехов. Затем прибыли офицеры командиры рот и взводов. Началось формирование и комплектование подразделений. Засуетились старшины рот с задачей одеть и обуть вновь испеченных будущих защитников Родины. К исходу дня нам выдали хлопчатую форму так называемое б/у, то есть обмундирование бывшее в употреблении. Это выцветшие до белизны гимнастерки, стоптанные яловые сапоги, потертые кожаные ремни, курсантские погоны и шерстяные темно зеленные пилотки с красной звездочкой. Все поношенное обмундирование выбиралось самостоятельно. Здесь, со мной случился казус, о котором я порой вспоминаю. Среди найденной мной гимнастерки, не оказалось одного курсантского погона, на просьбу незнакомого сержанта выдать мне еще один погон, он не реагировал. В последующий день Ваш покорный слуга ходил по училищу с одним погоном на плече. В конечном итоге мне встретился на пути незнакомый офицер. Он с изумлением смотрел на меня, как будто я спустился с небес. С таким грубым нарушением формы одежды он еще видимо не встречался и не знал, как все это воспринимать. В конечном итоге успокоился, выслушав мои аргументы и причины подобного казуса. Затем едва сдерживаясь от смеха, отчитал по всей форме и отправил в казарму. При этом, удивленно продолжал смотреть мне вслед и качать головой.
Формирование подразделений завершилось в течение недели. Структура учебных подразделений училища оптимальная – полкового образца в составе трех курсантских батальонов, в каждом батальоне три роты, в каждой роте по четыре учебных взвода, всего в каждом взводе по тридцать курсантов. Также в составе училища батальон обеспечения учебного процесса с оркестром. Следующий день самый ответственный и волнительный. В штабе училища начинает работать мандатная комиссия. Для нас это серьезный этап и последняя инстанция, на которой решится моя дальнейшая судьба. Будет ли положительное для меня решение, сбудется ли моя юношеская мечта или нет. За длинным столом сидят офицеры. Они негромко переговариваются, смотрят документы, кратко задают уточняющие вопросы. Некоторых из сидящих в помещении офицеров мы уже знаем, встречаясь ранее на полигоне при сдаче экзаменов. Во главе комиссии начальник училища генерал – майор Логвиновский Константин Григорьевич.
Вот и насупила моя очередь. Настроение пока боевое, надеюсь, что оно будет и далее таким. Сейчас главное должен быть мой четкий доклад. Вошел в зал смело. Громко доложил по форме как, нас ранее учили «абитуриент Елфимов на комиссию прибыл!» Вот и пришла пора выслушать мой «Вердикт». Стою перед столь строгой высокой комиссией. Конечно, я сейчас волнуюсь. Огляделся, рядом вижу радостные лица ребят уже поступивших в училище. Тут же находятся и те, кто не набрал баллов, не зачислен по каким либо причинам. Делаю два шага вперед и вхожу в зал. Бодро и четко докладываю «Абитуриент Елфимов на комиссию прибыл!» Что ждет меня?, может все – таки повезет?! И вдруг спокойный голос начальника Училища. Я не поверил своим ушам. Его слова я заполнил навсегда «У абитуриента Елфимова два старших брата окончили наше училище. Они проходят службу в Закавказье и отлично выполняют боевые задачи по охране воздушных рубежей в сложных условиях. О них пишут в армейских газетах. Надеюсь, что и третий младший брат не подведет и будет в воинской службе равняться на старших».
Завершила работу комиссия. Начался учебный процесс. Мы распределены по ротам и взводам. Одновременно с занятиями по теоретическим дисциплинам началась подготовка личного состава к приведению нас, вновь прибывших, к Военной Присяге. Курсантам вручили индивидуальное боевое оружие – самозарядный карабин Симонова СКС. Я с гордостью держу его в руках. Сбылась моя мечта, теперь я стал настоящим воином. Все занятия проходят на плацу, а также в ружейном парке. Бесчисленное количество раз слышу команду командира взвода «Штык примкнуть», «Штык откинуть!» «С колена, лежа, заряжай, огонь!». Через некоторое время, что – то боевой задор начал спадать. Продолжаются моросящие дожди. Здесь вам не солнечный Оренбург, а холодная Балтика с вечными туманами и облаками. Продолжаем отрабатывать строевые приемы с оружием. Занятия продолжаются на стрельбище, одежда мокрая, хоть отжимай! С плащ – палатки за шиворот гимнастерки течет вода. Греемся у костра. Когда это кончится?! В голове одна мысль – скорее домой в теплую казарму. Вот и стала она для нас родным домом, уже забываем, что было с нами в далеком прошлом, куда возврата уже нет. Мы повзрослели, становимся другими. Долг и честь для нас становятся реальным постулатом. И другим, кем бы то ни было, нас не понять. Мы не кичимся выбором профессии, а просто готовимся её реализовать по первой команде, как требует того воинский Долг. Но не будем усложнять обстановку. В настоящее время она стабильно напряженная уже многие годы, поэтому можно продолжать боевую учебу.
